Но ведь она защищала — действительно защищала и защищалась, и смерти ее друзей не были плодом воображения. Если это наказание, то ни за что Рипли не согласилась бы признать его справедливым.— Договаривай, что ж ты…— Я пас, — опустила голову Рипли. — Хотя все равно это нечестно!— Что? Давай, не таи… Горе в душе долго не проносишь — оно или убьет совесть, или убьет силу. Лучше поделись со мной.— А тайна исповеди у вас тоже гарантируется? — не без иронии спросила Рипли.— Понимаю… У вас другая вера? Не смущайся: сколько бы ни было религиозных обрядов — у нас их тоже десятки, — все они служат одному делу и одному Богу.— Даже на другой планете?— А разве не все они были созданы Им же? Отбрось сомнения… И поделись со мной своим горем — если в нем скрыто зло, никто кроме нас троих не узнает о нем.— Троих? — удивилась Рипли, но перехватила устремленный к небу взгляд. — Ах, да…В самом деле, почему бы не рассказать ему все? Пусть он не поймет, осудит — что она теряет? А если, наоборот, поймет? Хоть с кем-то можно же поговорить откровенно!— Хорошо… Наш корабль нашел корабль другой цивилизации, все его пассажиры и команда были мертвы. На одного из наших людей набросилось существо, похожее на паука, и отложило эмбрион — этот человек очень быстро умер, а вылезшее из него существо — вы их у себя называете Простым? — уничтожило массу народа. Мы были безоружны. Из всех спаслась только я одна. Но откуда я могла знать о вашей цивилизации: в его поведении не было и тени разумности…— Я понимаю тебя и не могу за это осудить. Ты уничтожила его, защищая свою жизнь?— Да. Но ведь опасность была реальной! Мои друзья погибли ужасным образом… Но я продолжаю: на том чужом корабле было много яиц. Возле него построили колонию, сто пятьдесят семь человек погибли после нового визита туда. Разве мы не вправе были послать туда для их защиты военных? Я тоже была с ними, и тоже стреляла… Да, я убила самку, женщину, но сделала это, защищая ребенка. Нашего ребенка. И после того, что произошло, разве не законно было считать, что ваши «дикие дети» могут уничтожить нашу цивилизацию? Разве у меня не было для этого оснований? Так почему же так плохо думают обо мне, когда я не причинила здесь никому вреда?— Но ты же сама сказала, что убивала наших братьев и сестер там. Словосочетание «дикие дети» состоит все же из двух слов. Кто встречается с ними в драке один на один, помнит только первое, но находящийся вдали слышит лишь второе… Скольких тебе пришлось убить?— Не знаю… многих. — Рипли вздохнула. Все равно — несправедливо! Несправедливо!!!— Каждый считает своих лучшими, чем чужие… Посмотри на себя со стороны: ты пришелица из мира, о котором никто ничего не знает, и который, быть может, не хуже нашего, но тоже не лишен недостатков. Кроме того, ты не похожа на других, и за тобой числится несколько убийств. Я вижу, что ты говоришь искренне, и понимаю, что ты сделала это не во имя зла — но не все же смогут это понять, и даже поняв — не все простят. Нужно быть умнее, чтобы прощать другим слабость ума. Если человек живет тем, что верит — его вера нечто большее, чем просто вера. Нет, ни их, ни тебя я не могу осудить. Я помогу тебе, чем смогу, может, смогу убедить кое-кого отнестись к тебе получше, но нельзя несколькими словами изменить чужие сердце и ум. Это под силу только Всевышнему и лучшим из святых — я же простой священник из крайнего верхнего квартала. Главное — будь умнее, и не таи в себе зла — иначе и твоя глупость прибавится к общей, отягощая ее и делая более неподъемной. Если же простишь ты, даже если судьба кажется тебе несправедливой, — поверь, это прощение сделает весь наш мир немножко лучше… Ты видела картину у входа?— Нет. Точнее, мне было не до нее.— Я покажу тебе ее завтра, когда ты отдохнешь. На ней изображены всего лишь два круга и серая перемычка между ними. Но если посмотреть на них внимательно, окажется, что и белый — не бел, и черный — не черен. Они оба состоят из многих пятнышек двух цветов, но там где белых больше — больше и света. Это образ всей нашей жизни: даже если каждый из нас переменит цвет всего лишь одного пятнышка, оно вложится в общую мозаику и сделает ее чище. Поняла, что я хочу сказать тебе?Рипли кивнула.Ей очень хотелось уснуть и не думать больше ни о чем. 34 — Ну что, Бродяга вернулся? — спросил Транслятор.— Похоже, он тоже погиб, — равнодушно сообщил Жмот. — Возле посадочной площадки были обнаружены отпечатки лап Одинокого Полосатого.— Ну что ж… Значит, такова его судьба. А нам сейчас предстоит сделать выбор: то ли искать инопланетянку, то ли убирать следы преступления. Пока по сети объявили о Диких Простых, но если хоть одного проверят на идентификаторе — а Правитель не упустит такого случая — и будет установлено, что они специально обучены — нам не выкрутиться. Тебе очень хочется оказаться выгнанным из города на Звериные равнины? Раз хищники стали приходить сюда, им явно не хватает пищи, и они ждут не дождутся, когда им подарят новую порцию осужденных…— Так что вы предлагаете, шеф? Забыть о чудовище с другой планеты и ловить Простых?— Есть два варианта. Или выловить всех Простых и упустить ее, или поймать ее и получить оружие — тогда никто не сможет пойти против нас, пусть даже охраняемый десятком законов. Да, мы зря перестраховались, приучив эту группу только к одному Посреднику — но кто знал, что Дерево Весной, как дурак, даст себя убить? Вот этот выбор мы и должны сделать в ближайшее время.— Найти оружие — это заманчиво…— Если она захочет нам его дать… Тут уж впору приняться за изучение истории: тогда умели получать сведения вопреки желанию объекта…— Так может, я этим и займусь?— Заткнись! Сперва найди мне хоть нескольких ловцов на Простых. Ты займешься поиском инопланетянки. Считай, что программа вновь изменилась — она нужна нам только живой…— Но ведь это…— Тебе что-то не нравится?— Я боюсь, — честно признался Жмот. — Еще ни разу за последние двести периодов против правительства не было открытых выступлений…— Потому что не было и оружия, достаточного для того, чтобы они увенчались успехом. И потом, когда оно будет уже у нас в руках, можно будет устроить потеху для публики и позволить ей погоняться за вооруженной инопланетянкой — кто кого… Наше правительство уже и так скомпрометировало себя дурацким ведением переговоров с другими инопланетянами… Будь они умнее, можно бы было повернуть конфликт против той планеты, с которой притащили эту двуногую.— Я всегда говорил, что вы гений, шеф! — изобразил всем телом восторг Жмот.Транслятор принял величественную позу: он не сомневался в собственной гениальности ни минуты. 35 Слезы и причитания жен, писки детей и сборы — все было позади. Посреди пустынной, вопреки времени суток, благоприятствующему для прогулок, улицы теснилась группка вооруженных мужчин.— Мы разделимся на две группы и будем прочесывать квартал, двигаясь в Лиловую сторону, одни по второй улице, другие — по десятой, пока не сойдемся около шестой, — говорил Пятно, время от времени встревоженно оглядываясь. — Охранные талисманы против оборотней есть у всех?— У меня нет, — поежился Жатый.— Зайди в ближайший храм и оторви от перекладины или скамьи щепочку, — посоветовал Пятно.— А поможет?— Должно… — Пятно не хотел продолжать разговор на эту тему: страх перед оборотнем был слишком силен.— А как оно должно выглядеть? — осторожно спросил увешанный побрякушками Жук.— Оно может выглядеть как угодно, на то оно и оборотень… Но, говорят, чаще всего оно ходит в виде неправильного двуногого: то ли глаза у него не на месте, то ли руки торчат как-то не так. Короче, если увидите любое подозрительное существо — нападайте. Талисманы защитят вас от его колдовства… ну так что, идем?После недолгих споров, кому с кем идти, Охотники на оборотней разделились пополам.— А это еще что за идиоты? — направил на пеструю группу увеличительный прибор Большое Эхо. — Кажется, всем было ясно сказано — сидеть по домам!— «Помощники» — добровольцы, — пояснил его напарник из особо секретной части; имя его менялось каждый год. — Будет у нас с ними хлопот… Может быть, вы догоните их и выступите?— Бесполезно. Предупреждение сделано, и если кто нарвется на неприятности — я за него не отвечаю. К тому же скоро ночь, а посадочные площадки не все изолированы… Надо будет сделать еще одно предупреждение…— А мне можно уйти? — поинтересовалась Шеди.— Нет! Ты будешь с нами. Тебе что, мало одного похищения? И как знать, вдруг ты найдешь свою двуногую подружку и выболтаешь ей все планы… До проверки на идентификаторе мы тебя не отпустим, — в голосе Большого Эха сквозило издевательство: Шеди нужна была ему, чтобы не скучать в лишенные событий моменты. Кроме того, по его мнению, ее стоило проучить за излишнюю дерзость. Да и кто ее просил терять сигнал-взрывчатку? Как-никак тоже секретное изобретение…— Но мне страшно! — притворно заныла Шеди. Ей подумалось, что Рипли, скорее всего, уже нашла ее собственный дом и ждет ее там… если Охотники Транслятора не поспели туда первыми.— Потерпишь… баба! — шикнул Напарник.Гудение на ближайшей из посадочных площадок оповестило их, что свои Охотники тоже прибыли. Напарник нажал на кнопку входа — шлюз приоткрылся.— Привет! — спрыгнул на пол поджарый молодчик, за ним последовало еще несколько.— Что, страшно? — незаметно дернул Шеди за хвост Большое Эхо. — Что-то мне не нравится твой страх…Охотники выпрыгивали. Один, другой, третий, Посредник в серебристой повязке, четверо Простых… А вверху гудел мотор уже нового транспорта. Приемный люк открылся, и тут же раздалось несколько отчаянных воплей: из его щели на площадку хлынула лавина мелких существ, похожих на рыб с паучьими лапами и огромными, на всю голову, ртами. Задирая рыбьи тупые носы, они принялись щелкать челюстями, открывающимися наподобие акульих.— Закрывайте, вы! — заорал Большое Эхо, кидаясь в сторону.Несколько рыбоподобных тварей вцепились в ближайшего Простого. Заработали челюсти. Жертва взвыла и принялась кататься по полу, но все было бесполезно: количество пожирающих его живьем паразитов только выросло. Маленькие зубы перепиливали хитин и легко отрывали небольшие кусочки мяса. Вот одно из них перегрызло «молочник» с защитной жидкостью — и скорчилось, обожженное убийственной струей, но остальные продолжали свою работу. Вскоре их было так много, что казалось — бедняга оброс торчащей во все стороны чешуей.— Быстро! Уходим! — уже на бегу прокричал Напарник. Спастись удалось не всем: прежде чем дверь шлюза закрылась, еще двое Простых и один из Сотрудников службы свалились под живой чешуей.— Снимите с меня эту пакость! Снимите! — колотил хвостом по стене Посредник. Тела зубанов плющились, лапы отрывались, но зубы продолжали работать даже тогда, когда кроме голов от них ничего не оставалось.Видеть это зрелище было свыше всяких сил для Шеди: она вырвала кончик хвоста из захвата Большого Эха и, превозмогая отвращение, принялась отдирать голову зубана. Посредник тихо стонал; боль почти лишила его рассудка.— Ты слышал — там, кажется, кто-то кричал… — позвал Пятно Жатый.— Внимание! Всем сюда! Нет… Кто-то должен остаться… Лысое Колено, иди сюда! Ты наблюдаешь за улицей — остальные — за мной!— Так, — Большое Эхо остановился и присел. — Теперь эту толпу несет к нам… Что будем делать?— Пусть помогут доставить пострадавшего в ближайшую больницу, забыв обо всякой осторожности, гаркнула Шеди. К счастью, Большое Эхо был слишком озабочен, чтобы заметить несоответствие ранжиру в ее поведении.Увидев вместо оборотня и его жертвы группу сотрудников Управления, добровольцы-горожане затормозили.— Вам нужна помощь? — смущенно спросил Пятно.— Убирайтесь! — огрызнулся Большое Эхо. — Вас же предупреждали, чтобы вы сидели по домам…— Нам нужна помощь, — оттолкнула его Шеди. — Здесь есть больной. На него напали зубаны… Помогите довести его до больницы.— Заткнись, ты! — повернулся к ней Большое Эхо, но урезонить разошедшуюся Сестру было уже трудно.— Вот он… помогите!— Позвольте, — шагнул вперед Напарник. Его поза изображала пока еще легкую угрозу. — Вы что, не видите, что это Посредник? Что мы будем делать с Простыми, если вы его заберете? Если на то пошло, будьте добры позаботиться и о нем… Нам и так хватает их диких собратьев.— Кстати, мы привезли сети для Простых, — оживился Поджарый.— Не при свидетелях! — огрызнулся в его сторону Большое Эхо. Он был растерян. Все планы рухнули, новых не было, и Большое Эхо ни на миг не сомневался в том, что его репутация сейчас находится под угрозой. Сперва опоздание на операцию в Зеленом Крае, потом эта неудачная засада с гуляющими по кварталу Простыми-убийцами… Нет, сама судьба была против него, наваливая все новые испытания. Да взять тех же добровольцев: раз Большое Эхо взял на себя обязанность оповестить жителей квартала об опасности, если кто-то из этих дураков окажется съеденным — и это обрушится на него.— И вообще, убирайтесь все с моих глаз долой! — выкрикнул он, прыгая на стену и выражая всем своим видом отвращение ко всем собеседникам вместе взятым.Его не замечали: охотники-любители удивленно охали при виде клацающих зубами бестелесых голов.— А в Сером квартале, говорят, эти твари прогрызли крышу и уничтожили целую семью…— Нет, это у нас было… И не всю, а только двуногих и женщину…Из нескольких снятых перевязей и шарфов смастерили кое-какие носилки, и уже удаляясь, горожане продолжали обмениваться мрачными репликами о том, где, как и кого съели.— Ну все… — заявила Шеди, — я иду домой, и ничего вы со мной не сделаете!— Ах, так? — Большое Эхо посмотрел на нее с откровенной ненавистью. Перед ним был удобный объект, на котором можно было сорвать свою злость. — Свяжите ее! — после недолгого изучения ее фигуры приказал Большое Эхо.После недолгих колебаний его команда была выполнена.«Что теперь со мной будет?» — замирая от страха думала Шеди, стараясь расшатать впившиеся в тело веревки.— И бросьте ее тут… нет, не надо… Она нам еще пригодится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35