Не просматривалось никакой структуры, никакой корреляции, никакого семантического содержания.Земные ученые узнали много нового о физике мезосферы Юпитера, о тончайших, почти невидимых кольцах и плазменном торе, который связывал ее с Ио, но о чужаках – ничего. Единственным признаком органической жизни, который все же нашли ученые, была половина оболочки диатомеи. Фредди Санессон обнаружила ее на камне, который она исследовала под электронным микроскопом. Микроводоросль являлась точной копией земной диатомеи – в том не было никаких сомнений, и все потому, что оттуда она и проникла в мезосферу. Санессон клялась и божилась, что крохотная частичка флоры не могла быть захвачена экипажем с Земли, но это не укладывалось ни в какие рамки. Наверняка кто-то пронес эту кремнийорганическую водоросль на «Жаворонок» на костюме или с багажом; конечно же, подобный промах не стали афишировать.Сэр Чарльз включил уникомп и решил поразвлечься с анализаторами спектра и наборами программ дифференциальных уравнений для фазовых траекторий. Он извлек несколько красноречивых сегментов шума типа 1/f и опубликованное доказательство броуновского движения статистически вычисленного эффекта Зеемана для ионов кальция в магнитном поле полюса Юпитера, однако никакого эквивалента местных Н-лошников не обнаружил.«Сейчас я мог бы нежиться под солнцем на лоне девственной природы Виргинских островов в компании откровенно недевственных островитянок. Или потягивать шампанское на воздушном шаре, огибающем пик Нанга Парбат. Или наблюдать крикет по спортивному каналу с банкой охлажденного пива на подлокотнике… Вместо этого мне чудовищно повезло, и теперь я по уши погряз в самом безумном, самом отчаянном проекте, когда-либо предпринятом человечеством, и до настоящего времени большинство неудач…»Его вернул в реальность гвалт, внезапно начавшийся в Операционном Центре. Люди тыкали пальцами в экраны, показывая что-то друг другу.Сэр Чарльз посмотрел на свой собственный экран, пытаясь понять, что привлекло их внимание. Ему не хотелось спрашивать, чтобы не выглядеть дураком. Вроде все как обычно. Но у него не хватало опыта. Он поднялся со стула, вытянул ноги так, чтобы носки башмаков на липучках сцепились с ковровым покрытием, покачиваясь и издавая шорох разрыва при каждом Шаге, подошел к ближайшему терминалу.– Сдаюсь, Бетан, вы разбираетесь в этом много лучше меня. Мы что, наконец нашли что-то важное?– Может, и нет, сэр Чарльз. Один из внешних датчиков, кажется, отказал, хотя приборная диагностика этого не подтверждает.Ага. Теперь начальник экспедиции знал, что искать. Он определил соответствующую иконку и развернул на весь экран.– Насколько я понимаю, с датчиком все в порядке.«Я и не подозревала, что Старик так сообразителен», – подумала его собеседница, разговорчивая молодая женщина родом из Аргентины.– Верно. Мы получаем невообразимые параметры считывания, но контроль уверяет, что никаких поломок нет.Мысли Чарльза вернулись к его пирровой победе над фантастами во время ток-шоу на ВидиВи… Ожидайте неожиданного.– Бетан, уделите мне минутку, ответьте на глупый вопрос. Давайте предположим, несмотря на противоречащие факты, что никакого сбоя действительно нет. Что в таком случае сообщают датчики?На какое-то мгновение ей показалось, что это дурацкая проверка ее компетентности.– Ну… могу предположить, что результаты считывания мы интерпретировали бы как наружное движение. – На этом она не остановилась и воскликнула: – Но, сэр Чарльз, за куполом ничего нет!– Может быть, зонд?– Нет, ближайший зонд на расстоянии сотен миль от базы.– А если кто-то отправился на несанкционированную прогулку по лунной поверхности, потому что устал и решил снять таким нетрадиционным способом напряжение?– В таком случае, зачем ему передвигаться ползком? Если отмеченное датчиком перемещение – не результат сбоя, то оно происходит на уровне грунта.– А у нас есть визуальный сенсор, который способен увидеть, что там, за куполом?– Постойте… конечно же! Мобильная ВидиВи-камера на дальней окраине базы. Она обходит вокруг и буквально через мину… – От неожиданности Бетан оборвала себя на полуслове.Застыла не только одна она.В наступившей тишине что-то постучалось в дверь основного воздушного тамбура.
Следуя извилистыми дорожками, докладная записка с рекомендациями Пин Юй-ву относительно беспризорника со странным цветом кожи угодила в конце концов в руки Кхи Минг-Куо. В течение многих недель миллиардер собирал слухи о чем-то подобном, но лишь скомканный бумажный обрывок подсказал ему, что ребенок все еще жив.Перед Кхи встала дилемма. Беззащитному, наивному мальчонке никак не выжить в окружении шаек опустившихся подростков и стай одичавших псов анархических джунглей буферной зоны… Тем не менее он выжил.Куда же смотрели силы Вселенной, соизволившие наконец поставить своего избранника в известность? Неужто он совершил ошибку?Обеспокоенный до предела, Кхи потребовал услуг от своей советчицы по фэнг-шуй.Утонченное Цветенье была молода, стройна и поразительно красива.В былые времена древнее искусство фэнг-шуй касалось размещения будущих построек, поскольку каждый понимал: нельзя возводить жилище над хвостом похороненного дракона, а только приобщенный к фэнг-шуй знаток мог сообщить, где дракон захоронен, и потому таких специалистов всячески привечали. К концу двадцать второго столетия практика фэнг-шуй расширила свои границы, сначала – на расстановку мебели, потом – на художественное оформление, еще позже – на выбор невесты, жениха, тещи (свекрови) или породистого кота, и наконец – на любое решение, в принятии которого требовалась некая доля интуиции. Фэнг-шуй хорош тем, что пользоваться его советами мог даже исключительно рациональный человек. Вина за ошибочное решение всегда возлагалась на советчика.Правда, никто в здравом уме не обвинял советчика впрямую, ибо куда мудрее не оскорблять специалистов по захоронениям драконов.В свойственной ему иносказательной манере, в которой содержалось немного подлинной информации, Кхи попросил, чтобы Утонченное Цветенье предупредила его о зарытых драконах, метафорических и реальных. Как всегда, ее ответ был аргументирован, тщательно выверен и столь же невнятен, как его вопрос. Женщина была хороша, чего уж тут говорить, но выбранному ею призванию явно не соответствовала.– Значит, вы советуете мне быть крайне осмотрительным? – спросил Кхи, пытаясь зачерпнуть хотя бы пригоршню ясности из туманного озера намеков и неоднозначности.– Осмотрительность еще никому не повредила, – подчеркнула дева. – Однако истинная мудрость заключена в знании; нужно остерегаться чрезмерной осторожности и время от времени предпринимать решительные действия. Робость и безрассудство одинаково губительны.– Ах, ну да. Э-э… а как мудрецу узнать, наступило ли время действовать?Утонченное Цветенье улыбнулась.– Будьте мудрым, Ваше превосходительство. – Она наклонилась ближе и, обдав ароматом своих мускусных духов, интимно прошептала: – Полагаю, что в глубине своей души вы уже определили план действий. Несомненно, вы обладаете достаточной храбростью, чтобы учесть совет глубины своей души.Кхи деликатно кашлянул. Несомненно.Он отпустил советчицу волнообразным мановением длани.Подсказка была очевидна. Храбрость.Убить ребенка, пусть даже косвенно, никогда не считалось доблестью, поэтому попытка потерпела неудачу. А какое безрассудство – оставить мальчишку среди опустившихся подростков!.. Все для того, чтобы он набрался опыта, возмужал и стал источником растущей с каждым днем опасности? Причем не для беспризорников – пусть выкручиваются сами, – а для него, Кхи Минг-Куо!Он ощущал беспокойство с того момента, когда впервые увидел в подвале черного ребенка. Мириться с неблагоприятными обстоятельствами из-за иррационального страха перед силами (упорядочивают они Вселенную или нет, дело пятое) – храбростью не назовешь. А вот рискнуть навлечь на себя гнев этих сил (если они действительно существуют), отважившись на расчетливую азартную игру, будет по-настоящему храбро.Временами миллиардер ощущал тяготы своего положения. Вот и теперь возникла необходимость храбрость выказать, а не кичиться тем, что обладаешь ею. Покушение потерпело неудачу, но вряд ли намерение Кхи поместить ребенка в одну из многочисленных темниц, которые сооружены в подвалах всех его особняков, оскорбит трансцендентальные силы. Это будет храбростью хотя бы потому, что у юного узника всегда оставалась, пусть маловероятная, но возможность снова сбежать.К храбрости духа, которую олицетворял выбранный им план действий, следовало присовокупить собственное присутствие при поимке мальчишки. Мало того что Кхи нарушит свое правило оставаться всегда в тени, он еще и лично возглавит охоту.Конечно, надо как следует замаскироваться и обеспечить свою безопасность – Утонченное Цветенье не зря объяснила разницу между мудростью храбрости и дурацким безрассудством…
Кхи, освещенный зеленым светом пульта управления, сидел в бронированном автомобиле на границе буферной зоны и следил за охотой на дикого ребенка. С помощью коротковолновых передатчиков он мог наблюдать за перемещениями членов своей команды. По крайней мере уже дюжина детей была загнана в угол, допрошена, как умели это делать его бравые парни, и – естественно – уничтожена. Так-то оно лучше, при Данных обстоятельствах. Из допросов выявилось местонахождение чернокожего ребенка: он скрывался в руинах заброшенной скотобойни, предположительно охраняемый стаей озверевших псов, которые беспрекословно подчинялись его командам. Хотя все это, конечно, полная чепуха, зато подтверждалась мудрость Кхи Минг-Куо, сумевшего уравновесить опрометчивый риск храбростью.Его пехотинцы двинулись к скотобойне. В наушниках звучала какофония из лая и воя, удивленных возгласов и жутких воплей… А вдруг утверждения «языков» – не выдумки?Треск автоматных очередей в руинах, отображенных контурами на экране нактовизора, совместился со звуками, поступающими из наушников. Потом наступила зловещая тишина.Он ждал, но ответа на мучающие его вопросы так и не получил. Никто не постучался в бронированную дверцу, чтобы доложить.И хотя Кхи был вне себя от гнева, он не стал заводить мотор броневика с намерением въехать в буферную зону. Тяжелая машина может запросто угодить в какую-нибудь замаскированную яму. Он еще несколько раз пытался связаться со своими солдатами, а потом вызвал резерв из опытных уличных бойцов, также снабженных автоматическим оружием.Он понял, что недооценил буферную зону: до начала операции ему следовало собрать под свои знамена побольше боевиков. С другой стороны, сохранить резерв – это уже превосходная стратегия. Снова мудрость.На сей раз люди Кхи Минг-Куо передвигались куда осторожнее. То, что они обнаружили, выглядело как на полотнах Иеронима Босха. Повсюду валялись окровавленные останки: собак, бойцов передового отряда Кхи, беспризорников. У некоторых были перегрызены только глотки, другие-были растерзаны в клочья. Ни один из детских трупов не был чернокожим.Потом они нашли одного из людей Кхи, полуживого, погребенного под грудой дохлых собак. Плоть бедняги явно рвали зубы и драли когти. Раненого вытащили, перевязали и забросали вопросами.Кхи Минг-Куо слышал все по радио, и страх, что силы, которые упорядочивали Вселенную, отказались от него, усиливался. Должно быть, записка Пин Юй-ву попала не только к нему… Да, черный мальчишка сбежал. Остался цел, но попал в руки того, кто прибыл раньше Кхи и ждал в засаде.Кхи все стало ясно. Вмешались банда Белого Дракона и ее главарь Дьен По-жу.
Стук.– Что, черт возьми, происходит? – спросила ошеломленная Бетан. Все в Центре видели невероятное изображение, поступавшее с ВидиВи-камеры.Этого сэр Чарльз ждал всю свою жизнь. Ему выпал невероятный шанс. Раньше такой возможности судьба ему не предоставляла.– Элементарная вежливость требует впустить гостя, – спокойно произнес сэр Чарльз. – Откройте дверь, пожалуйста. Да-да, прошу вас!Оператор у пульта управления тамбуром остолбенел.– Включите сервомоторы, пожалуйста, – повторил сэр Чарльз бесконечно устало. – Что бы ни случилось, это не более, чем продолжение нашей миссии. Вы видите то, что видите: если киска хочет войти, надо открыть ей дверцу, не так ли?В напряженной тишине раздался скрежет штурвала. Шипение выходящего воздуха заглушало хриплое дыхание людей. Наконец внутренняя дверь тамбура открылась.Все видели по ВидиВи, все знали, чего ожидать… Действительность же была невероятна.В тамбуре ожидал колесник, его металлическое покрытие сверкало, отражая яркие огни помещения. Он расправил свою оборку из лопастей и покатился вперед, пока не достиг комингса внутренней двери. Спокойно и без всяких видимых усилий поднялся в воздух, примерно на фут от пола, и продолжил движение при помощи левитации. Корпус пульсировал многоцветьем. Колеса по инерции продолжали крутиться.Пропустив гостя, внутренняя дверь закрылась со стуком, который показался неуместным. Тишина натянулась до предела. Внезапно сэр Чарльз обнаружил, что все присутствующие смотрят на него. Надежда, шок, испуг… Кто-то должен разрядить обстановку.– На что это вы уставились? – Глава СРЮП шагнул по направлению к колеснику, теперь неподвижно висевшему в воздухе. – Вы же все видели колесника раньше! Сражаться с нами в его планы, по-видимому, не входит. Ведь мы и прибыли сюда для того, чтобы вступить в Контакт! Правда, случилось так, что… – он почувствовал, что должен остановиться и сглотнуть слюну до того, как горло пересохнет окончательно, – первым вступил с нами в контакт колесник.Чувствуя себя по-идиотски, он сделал еще несколько шагов – пульс участился, губы пересохли, нервы натянулись до предела. Колесник слегка повернулся, так что «фары» оказались направлены на него.– Э-э… – начал сэр Чарльз находчиво. Желательно было представить человечество в выгодном свете, и он продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66