Он остановился возле водителя.
— Лейтенант… — невнятно назвал свою фамилию страж порядка. — Ваши документы.
Лелька в ужасе отпрянула в глубину салона, но в этот момент задняя дверца распахнулась, двое крепких парней выволокли ее из машины.
— А в чем дело? — ошалело спросил водитель, увидев в зеркале заднего обзора, как его пассажирку усаживают в милицейский «рафик».
— Вали отсюда немедленно, — очень тихо произнес милиционер. — Сейчас стрелять будут.
— Понял, — пролепетал водитель. «Москвич» рванул с места на предельно допустимой скорости, вылетел на дорогу и исчез за поворотом.
…В милицейском «рафике» было полутемно. Лелька не сразу признала одного из «санитаров», похитивших ее из больницы. Парень был в обычной одежде.
— Точно, она, — обрадовался «санитар». — Алексей Васильевич, нашли! — крикнул он в Рацию. — Вперед, ребята!
Саня с порцией зелья подошел к тому месту, где оставил подругу. Ни «Москвича», ни милицейского «рафика» здесь уже не было. Не было естественно, и Лельки.
Машина въехала во двор какой-то заброшенной стройки. Лельку швырнули на бетонную плиту.
— Колись, сука, где была, с кем разговаривала. Все рассказывай.
Через пятнадцать минут Лелька сдала не только адвоката Калинину, но и горячо любимого Санечку. Выбитые зубы остались на бетонной плите бело-кровавыми камушками.
Бесчувственное тело было вновь закинуто в «рафик». «Санитар» включил рацию:
— Алексей Васильевич, есть еще два свидетеля. Перень ее. Александр Самойленко. Адрес: Литовский проспект… дом… квартира… И еще она рассказала бабе какой-то. Адвокатше; Заработать решила, падла. Они в больнице познакомились. В одной палате лежали. Точно, лежала с ней рядом баба молодая.
Жаль, лица не помню! Та на пленку записала, сука. На диктофон. Да с полчаса тому назад. Адреса не знает. Диктую номер… Зовут Елена. Фамилию не помнит.
Это все. Что дальше делать?.
— Девку везите на базу, — откликнулся Зверев, — не пропадать же добру.
Остальным я сам займусь.
Еще через пятнадцать минут квартира дома на диговском была вскрыта.
Саню ждала засада. Тем временем Звереву доложили, что названный Лелькой телефончик записан на фамилию Галкина Виктора Сергеевича. Проживающего с матерью и женой по адресу… Жена — Калинина Елена Андреевна. Адвокат.
— Ох, чудны дела твои. Господи, — удивился Зверев.
Это все та же мартышка, что ввязалась в дело Чернова. Жаль, не добили ее тогда в аварии. Что ж, эта гражданка известна нам в лицо. Теперь добьем.
— Машину мне, — через селектор скомандовал полковник и покинул служебный кабинет.
Глава 36
ЧЕКИСТЫ И САДИСТЫ

Едва войдя в квартиру, Лена бросилась искать по справочнику необходимые телефоны.
— Але? Это Управление по борьбе с организованной преступностью?
— Да, — откликнулсяспокойныймужскойголос.
— Я располагаю очень важной информацией.. Елена коротко пересказала рассказ Лельки.
— Вы можете чем-нибудь подтвердить эту информацию? — невозмутимо спросил голос.
— Да. У меня есть фонограмма показаний девушки. Кроме того, она будет звонить мне минут через десять. Можно определить номер телефона. Я не смогла ее уговорить сообщить свои координаты мне, но вы-то все это можете установить.
Девушка помнит дорогу на базу.
— А вы не могли бы приехать к нам с этой пленкой?
— Но я жду звонка. Если я не отвечу, девушка может испугаться и что-нибудь выкинуть. И она, и ее молодой человек — они перепуганы до крайней степени.
— Назовите себя. Ваш адрес и телефон. Так… Когда поступит звонок, после завершения разговора трубку на рычаг не кладите. Позвоните нам другого телефона. От соседей, скажем. Сможете?
— Да. — Лена вспомнила про сотовый.
— Информация, надо сказать, абсолютно не правдоподобная. Может быть, вас разыграли? С каким диагнозом эта девушка находилась в больнице? В какой и когда? Ее фамилия?
— Больница на Комендантском проспекте. Травматологическое отделение.
Пятая палата. Это было… — Лена назвала дату. — Ее похитили в тот же вечер.
Это ведь можно проверить. Фамилию я не помню, к сожалению. А зовут ее Ольгой.
— С каким диагнозом она поступила?
— Абсцесс руки.
— Наркоманка? — тут же спросил голос.
— Да.
— Вот видите. Может быть, ей просто потребовались деньги. Она не просила у вас денег за эту информацию?
— Просила. Но… Я вас уверяю, что это серьезно. Она упоминала конкретные фамилии, понимаете? Говорила, чем больны эти люди. Ну как она могла придумать?
— Придумать можно все что угодно. Тем более когда нужно снять ломку. Да они на убийства идут, не только на ложь, — устало вздохнул мужчина. — Ну хорошо, мы будем проверять. До свидания.
«Не поверили, черт возьми! — разозлилась Лена. — А сама бы ты поверила?»
Вряд ли, вынуждена была признать она.
Телефон вдруг взорвался звонком.
— Але?
— Лена? Это Саня, друг Лели. Я вам звоню, звоню, у вас все занято! — закричали в трубку.
— Что? Что случилось?
— Лелька исчезла.
— Как? Когда? — Лена грохнулась на стул.
— Точно не знаю. Я вышел на рынок на минуту буквально. Попросил водилу подождать. Он согласился. Меня ведь никто не знает, чего мне? Я и вышел.
— Зачем, черт возьми?
— Ну надо было… А Лелька осталась в машине. Возвращаюсь минут через пятнадцать, ни машины, ни Лельки! Что мне делать? — кричал парень.
— Вы откуда звоните?
— Из автомата. Недалеко от рынка. — Какого рынка? — Правобережного. Все ясно. Там же наркотиками торгуют! Идиоты! И она сама идиотка — зачем, зачем дала им деньги? А не дала бы — не рассказали бы ничего. Так.
Спокойно. Машину взяли абсолютно случайную. Впрочем, номер она записала. Ясно одно, Лельку пасли. То ли у рынка, то ли водитель этот. Значит, что? Значит, она в тех же самых руках. Сбежала три дня тому назад. Где была, с кем общалась?
Они будут допрашивать ее на предмет утечки информации. То есть фактически пытать, похолодела Елена, представив избитую Лельку. И выбьют все, что она знает. А что она знает? Ее, Еленин, телефон. А установить по телефону адрес не должно представлять трудностей для тех, кто ворочает такими делами…
Все это пронеслось в голове Елены молниеносно.
— Вот что. Вы немедленно возвращаетесь в тот сквер, где мы встречались.
И поедете со мной.
— Куда?
— Никаких вопросов! — рявкнула Елена. — Куда надо. Если хотите свою подругу живой увидеть. Ясно? Через двадцать минут жду. Домой ни в коем случае не возвращаться, понятно?
— Ага, — послушно ответил Саня. Лена снова набрала РУБОП.
— Але, вы слушаете? Это опять я. Пока мы разговаривали с вами, девушку похитили. Я посадила их в машину марки «Москвич», номер… Только что позвонил ее друг, сообщил, что, пока он делал покупки на рынке, машина исчезла.
— Но, может быть, девушка просто решила сменить партнера? И укатила с другим. Вы не знаете наркоманов…
— Черт побери, почему вы не верите? Вы обязаны проверять такую информацию!
— Что вы кричите? Мы проверим, — миролюбиво откликнулся голос.
— Я сейчас же выезжаю к вам. Прошу выписать мне пропуск. Калинина.
— Калинина, — успокаивающе произнес мужчина.
Лена прямо-таки увидела, как он крутит пальцем у виска. Придурок!
Впрочем, времени на эмоции не оставалось. Она набрала номер редакции, следя за движением минутной стрелки на руке и молясь, чтобы вечно занятый редакционный телефон был свободен. К счастью, трубку тотчас сняли.
— Скажите, Галкин вернулся? Это его жена.
— Нет. У него сегодня много мероприятий. Он должен привезти в редакцию материалы к шести часам вечера.
— Я вас очень прошу, свяжитесь с ним. Передайте, чтобы он не возвращался домой. Пусть сидит в редакции и ждет моего звонка. Это очень важно, слышите? С кем я говорю?
— С Мариной. Редактором.
— Марина, это очень важно! Чтобы не возвращался!
— Хорошо, хорошо, — недоуменно ответила Марина.
Лена бросила было кассету в сумочку и остановилась. Мало ли что…
После исчезновения Лельки прошло уже полчаса, если Саша ничего не напутал со временем. Теперь пленка остается единственной уликой. А если ее саму уже пасут, как Лельку?
Нет. Пленку нужно спрятать и мчаться в РУБОП. Там она все объяснит подробно, про все расскажет, включая звонок Огибина. Она их убедит. Потом можно вернуться в дом вместе с сотрудниками РУБОП. Куда только спрятать?
Лена впихнула кассету в семейный тайничок, где хранились деньги. Вот!
И выскочила из квартиры. До встречи с Сашей оставалось семь минут. Надо торопиться. А если он не придет? Черт их знает, наркоманов этих, что в их идиотских мозгах творится. В любом случае в квартиру возвращаться нельзя. Беру тачку — и на Литейный.
Отчаянно махая рукой, Лена мысленно уговаривала проносившиеся мимо автомобили остановиться.
Действительно, рядом затормозила машина. Белый милицейский «мерседес».
— Куда спешим? — поинтересовался осанистый полуседой мужчина, сидевший рядом с водителем.
Да это Зверев, узнала Елена.
Из автомобиля уже выскочили двое милиционеров.
— Ваши документы!
— Но ваш начальник меня опознал, насколько я понимаю.
Лена оглядывалась. Мимо проходили люди. Она открыла сумочку.
— Пройдемте!
Двое дюжих молодцов затаскивали ее в машину.
— Но у меня есть документы! Какое вы имеете право? Граждане! Я вас прошу, позвоните в РУБОП. Это произвол! — кричала Елена.
Граждане вскидывали глаза и торопливо отворачивались.
Едва Калинина оказалась в душном чреве автомобиля, сидевший рядом мужчина всадил в ее плечо шприц, наполненный прозрачной жидкостью.
Елена очнулась сидящей в низком глубоком кресле. Огляделась. Небольшая комната напоминала офис средней руки фирмы. Напротив, в таком же кресле, сидел полковник Зверев. У двери комнаты стояли двое молодцов. Лена посмотрела в окно.
Она находилась за городом. В каком-то санатории, что ли? Над бетонной оградой виднелась голубая гладь озера с соснами на противоположном берегу.
За стеной послышалось тихое, безнадежно-тоскливое поскуливание. Словно плакал брошенныи щенок. Дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта. Звук доносился оттуда.
— Ну что, очнулась? — с благодушной улыбкой спросил полковник. — Граждане, это произвол, ха-ха-ха, — заливался Зверев. — Уморили вы , меня, старика. Куда же вы так спешили, Елена Андреевна?
— По какому праву меня задержали? Что вы себе позволяете? Я требую, чтобы меня…
— Требую… — снова рассмеялся Зверев. — Дня три тому назад один истеричный ученый выкрикивал мне в лицо такие же гневные слова. А потом плакал, стоя на коленях. Не уподобляйтесь истеричным мужчинам, Елена Андреевна. Обыщите ее еще раз! — приказал он.
Охранники бесцеремонно обшарили ее тело, вытряхнули содержимое сумочки.
— Скоты! — визжала Лена, вырываясь. Ее ударили в лицо, но, как ни странно, никакой боли она не почувствовала. Только резко встряхнуло голову.
— Пленки нет, — доложил один.
«Вот оно что… ВОТ ОНО ЧТО! Вот куда меня привезли! На ту самую базу».
Елена впилась взглядом в лицо Зверева.
— Что, деточка? Что глазки-то расширились? Поняла, куда попала, умница?
Где пленка?
Так он из этой компании, осознала Елена. Не успела в РУБОП! Вот и все.
Конец. Так. Спокойно, Калинина. Соображай.
— Какая пленка? — удивилась Лена.
— Которую ты записала, паскуда. Которую наговорила тебе соседка твоя по палате. Которая сама, блондиночка эта, лежит в данный момент без сознания. Ну?
Где пленка?
— Не было никакой пленки, — не отводя глаз от лица Зверева, спокойно произнесла Елена.
— Ну что, утюг тебе на живот ставить или как?
— Прямо здесь? Вы так замечательно оснащены? — чувствуя, что сердце провалилось от ужаса в неведомые глубины, как можно спокойнее поинтересовалась Калинина.
— Мы оснащены замечательно, ты это верно подметила. Слушай, деточка. Мы сейчас выйдем в наш тихий тюремный дворик и подвесим тебя на проволоке…
— Зачем? Вам нравится мучить людей? Вы садист?
— Я чекист, — почему-то ответил Зверев.
— И что? Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь, Алексей…
Васильевич, так, кажется?
Елена собрала в кулак всю свою волю и продолжила:
— Вы, конечно, можете подвесить меня как угодно. Если это главная цель вашей жизни — я ничего противопоставить не могу. Могу только пожелать себе скорой смерти. Но ведь вам что-то нужно, не так ли? О какой записи идет речь?
Да, Леля позвонила мне, мы лежали в одной палате, она знала мой телефон. И вот она звонит и просит денег. Но у меня есть принцип: не подавать милостыню молодым людям, имеющим руки и ноги. И мозги. Я отказала. Она умоляла, говорила, что деньги нужны на лекарства. И что она готова предоставить в обмен очень важную информацию. Тут я вспомнила, что она ВИЧ-инфицирована. Разговоры об этом шли на следующее утро после ее исчезновения. Что ж, больному человеку нужна помощь. Но мне не хотелось, чтобы вымогательство стало нормой. Ведь она могла бы звонить и впредь. И опять просить денег. Поэтому я и разыграла спектакль с записью на диктофон. То есть она как бы продает мне информацию. А я как бы покупаю. Но никакой пленки в диктофоне не было. И кто же будет воспринимать всерьез россказни наркоманки? Вы бы слышали, какой бред она несла! Я отдала ей деньги, и мы расстались.
— Люблю адвокатов, — откликнулся Зверев. — Так все стройно, логично, убедительно. Тем более когда защищаешь свою жизнь. А жить-то хочется, Елена Андреевна?
— Хочется. — Лена простодушно глянула в глаза полковника. — Но я говорю вам правду. Пленки нет.
— А куда же ты бежала сломи голову, родимая?
— Во-первых, я никуда не бежала. Я стояла и ловила машину. Мне нужно было ехать к клиенту я опаздывала. Повторяю одно: если бы я поверила Леле, то бежала бы известно куда. И пленка была бы со мной. Но я изначально ей не верила. Она еще в больнице плела мне столько баек, что верить ей мог лишь умалишенный.
Зверев спокойно набрал номер телефона:
— Степаныч, ты где? Квартиру прошмонали? Так чего же вы!!! Какого х..!
Он швырнул трубку на рычаг.
— Что ж, голубушка, дело терпит. Давай пока поболтаем. Поговорим о делах наших скорбных, как сказано в одном кино.
— Алексей Васильевич, это вы устроили мне автомобильную катастрофу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34