На сайте сайт Водолей ру
— Мы не можем использовать тяжелое вооружение, чтобы не разрушить наши собственные города.
— Вот именно, — согласился Рихтгофен. — Я думаю, что на этом и базируется их стратегия.
— И сколько их, по-вашему? — спросил я.
— По моим оценкам, приблизительно четыреста тысяч на настоящий момент,
— мрачно сказал Рихтгофен. — И все время прибывают новые.
— Считайте, что их уже триста девяносто девять тысяч девятьсот девяносто восемь, — внес свой вклад Ларс.
— Похоже, — серьезно сказал Манфред, — что нашей лучшей стратегией будет переход к партизанской войне. Я уже предпринял шаги, чтобы устроить полевую штаб-квартиру неподалеку от Уппсалы. Тебе и Барбро лучше всего перебираться туда прямо сейчас. Я рассчитываю на то, что ты примешь командование.
Я ответил:
— Слушаюсь, — но сердце у меня упало.
1
В течение следующих суток нам удалось мобилизовать несколько подразделений имперской армии, вооружив их поспешно изготовленными антиразбивательными лучами широкого поля действия. Составив колонну из шести грузовиков, мы без особого труда пробились сквозь довольно хлипкие баррикады йлокков в сельскую местность, избежав жертв с нашей стороны. Говоря «мы», я имею в виду Барбро, Люка, нашего преданного слугу, чуть больше десяти крупных армейских шишек с семьями, всяческими врачами, механиками, поварами, команду рядовых, находившихся в увольнении, и еще кого угодно, кто пожелал эвакуироваться, причем большинство прихватили с собой кое-какие пожитки, которые «никак нельзя было оставить».
На окраинах города мы захватили шесть автобусов и армейскую полугусеничную машину и, отразив несколько несерьезных атак, вскоре набрали достаточно солдат, чтобы наполнить наш транспорт.
— Эти «локи» явно не отборные войска, — заметил молодой лейтенант по имени Хельм. Он служил в миротворческих силах на Ближнем Востоке и повидал настоящие решительные атаки. По сравнению с ними выступления этих тварей казались вялыми и нерешительными. Меня это вполне устраивало. Но они были настойчивы и, казалось, не считались с потерями, хотя всегда уволакивали с собой своих раненых и убитых, когда отступали, и им всегда удавалось прихватить несколько пленных.
Как только мы покинули пригород, чудища перестали нас беспокоить. Наши новые устройства работали отлично, и поскольку противник, похоже, специализировался только на одном виде оружия, считая его непреодолимым, они вскоре поняли, что при нашем появлении надо убегать. Сложилась ничейная ситуация: они овладели городами, мы могли оставить за собой сельскую местность. Здесь было мирно, но совсем не так, как прежде. Ведь даже здесь мы видели ужасные признаки войны.
2
Нас направили в полевую штаб-квартиру, расположившуюся на поляне в буковом лесу неподалеку от небольшого городка. По дороге туда нам попалась баррикада, украшенная тремя разбитыми грузовиками и 75-мм артиллерийскими установками. Артиллеристы уже готовились снести наш головной автобус с дороги, когда я и двое других — явно людей — спрыгнули на асфальт и убедили их, что мы свои. Когда они немного справились с разочарованием из-за того, что не довелось пострелять по автобусам, они были, похоже, рады нас видеть, но все продолжали смотреть на дорогу, по которой мы приехали. Они сказали нам, как побыстрее доехать до штаб-квартиры. Мы ее нашли: палатку на шесть человек и полугусеничную машину, вокруг которых стояло несколько военных.
Я принял командование у измученного бригадира, который чуть с ног не падал, но изо всех сил старался следить за боями в городе и вокруг него и управлять действиями местных рекрутов, которых ему удалось вывести на позиции, чтобы блокировать дальнейшее продвижение противника по местности.
Майор с озабоченным видом вышел из леса и спросил меня:
— А где основные силы, сэр?
Ему удалось не разрыдаться, когда я ответил:
— Это мы и есть.
— Мы пока заставили отступить одну небольшую колонну, — сказал он мне.
— Они въехали прямо в дула наших орудий. Похоже, не понимали, что это такое. У них самих есть довольно мощные пушки, но очень малого радиуса действия. — Он указал на пару разбитых стволов деревьев футах в ста от палатки. — Они их разнесли, но пройти вперед не смогли, после того, как мы сшибли с дороги пару грузовиков. — И он похлопал крыло полугусеничной машины.
— Они привыкли к энергетическому оружию малого радиуса действия, — объяснил я ему. — Это дает нам какое-то преимущество, если удастся выманить их из города. Продолжайте действовать, майор, я вернусь.
Майор кивнул:
— Ja visst! Мы не можем стрелять из нашей пушки по городу: мы его разрушим!
Я сказал ему, чтобы он продолжал в том же духе, захватил с собой несколько человек и отправился на осторожную разведку. Я не думал, что йлокки легко отнесутся к своему поражению у баррикады. Мы видели их патрули, отдельных разведчиков и отряды до десяти человек — фу ты! — тварей, собиравшихся у всех строений и зарослей. Мы двигались дальше (три наших машины сильно барахлили) и вскоре добрались до маленького городка под названием Сигтуна. Он казался таким же мирным, как все шведские городки осенним утром. В полумиле от первого здания в кювете оказался полуобгоревший вездеход. Я зашел в здание — песочного цвета ресторанчик с красными геранями на окнах — живых там не оказалось. В сотне ярдов от него мы нашли человека в серо-зеленом мундире шведской армии. Он лежал на самой середине дороги. Он пошевелился, когда мой грузовик подъехал и остановился рядом с ним. Нога его была вся разворочена. Я слез и подошел к нему, и он успел еще сказать:
— Берегитесь полковник. Они… — Потом он весь обмяк, и пульса я у него не прощупал. Уже отходя от него, я заметил, что его левая рука как будто обглодана крысами. Не слишком славная смерть — быть заживо съеденным крысолюдьми Йлоккии.
3
Когда мы въехали в город, нас пару раз безрезультатно атаковали пешие йлокки. Им не помешало бы немного того, что французы называют «elan» (порыв): они томно нападали на нас из-за прикрытия кустарников и отступали, как только мы в них стреляли. Их оружие ближнего действия до нас не доставало.
В Сигтуне было тихо: людей на улицах было мало, а йлокков видно не было. Но они здесь побывали — по улицам было разбросано достаточно товаров, и разбитые витрины магазинов говорили о том, что здесь происходили грабежи. Мы увидели несколько мертвых чудищ и одного мертвого человека — толстого парня в форме сельского констебля.
Из переулка выехала штабная машина с флажком службы слежения и остановилась, ожидая нас. Когда я высунулся, ко мне подошел парень, которого я видел в штаб-квартире наблюдения Сети в Стокгольме, и отдал честь. Он был небрит.
— Докладывает капитан Аспман, сэр, — сказал он. — У меня здесь в ресторане командный пункт. — Он указал на здание с флоксами на окнах. — Мы уже были готовы начать беспокоиться, полковник, — добавил он.
— Продолжайте, капитан, и можете теперь беспокоиться, — ответил я ему.
— Кажется, здесь ситуация контролируется, — добавил я.
— Надеюсь, сэр, — сказал Аспман. — Мы сюда добрались раньше, чем они, и легко их отбили. Но те немногие сведения, которые я получил об остальной части страны, не могут порадовать. Они захватывают и используют все: электростанции, аэродромы, склады топлива и вещей. Похоже, они планируют тут жить. И, сэр, они — каннибалы! Они стараются захватить как можно больше пленных — наверное, чтобы съесть!
— На самом деле нет, капитан, — поправил я его. — Они — не люди, поэтому поедание людей для них не каннибализм.
— Я знаю, сэр, но они съедают и своих убитых и даже раненых. — По голосу чувствовалось, что он потрясен. — Я пристрелил одного, чтобы он не мучился. Его ранило в живот, и собственные товарищи отъели его левую руку! Мне омерзительны такие вещи! Что мы с ними будем делать? — Видно было, что он действительно этого не знает.
— Успокойтесь, капитан, — сказал я. — Мы организуемся и уничтожим их — или загоним туда, откуда они явились.
Аспман кивнул.
— Конечно, сэр… но…
— Сколько человек у вас здесь, капитан? — спросил я. Он точно не знал. Я велел ему выяснить это и дать мне полный список имеющихся запасов плюс полную информацию о гражданских лицах, оставшихся в городке, и, конечно, все, что удалось узнать о силе йлокков, осадивших Сигтуну. Он козырнул мне без особого энтузиазма и убрался восвояси.
Я нашел пустую комнатку в задней части здания отеля-ресторана и велел принести мои пожитки, чтобы устроить рабочий кабинет. Через несколько минут начали прибывать посыльные от Аспмана с обрывками информации, которая была мне нужна — либо в устных сообщениях, либо нацарапанными на обрывках бумаги. Я вызвал Аспмана.
— Собирайте всю информацию по мере поступления, систематизируйте и обобщите ее и пришлите мне ясно отпечатанный текст, — сказал я ему. — Поторапливайтесь, капитан, — добавил я, — у нас сейчас нет времени для бардака.
Он вышел, что-то недовольно бормоча себе под нос. Тут как раз вошла Барбро: я оставил ее помочь местным женщинам с детьми, которым нужны были пища и кров. Она бросила взгляд на гору бумажных обрывков у меня на столе и сразу же принялась за нее. Через пять минут у меня в руках оказался прекрасный аккуратный список имеющихся вооружений и амуниции, а еще через пять — список гражданских или принадлежащих частным лицам продуктов, материалов, одежды и свободных помещений. Аспман вернулся с еще одной кипой каракулей.
— Это невозможно, сэр! — жаловался он. Барбро взяла из кипы одну бумажку, разгладила ее, просмотрела и сказала:
— Эти одеяла — только то, что лежит у герра Борга в витрине. На его складе — еще двенадцать дюжин под брезентом, — сообщила она отрывисто.
— У меня не было времени… — начал было Аспман. — И вообще, кто?.. — Он замолчал, возмущенно глядя на мою великолепную рыжеволосую жену.
— У меня к вам все, мистер, — сказал я. — Можете сдать свои капитанские знаки отличия прямо сейчас, и я постараюсь найти вам какое-нибудь полезное занятие в конторе. — Я взглянул на бумаги в коробках красного дерева у меня на столе. — Может, выносить мусорные корзины, — предложил я.
— Послушайте! — выпалил Аспман. — Мой чин я получил от его королевского величества! Никакой иностранец его у меня отнять не может!
Барбро подошла к нему и сказала:
— Сэр, несомненно, успех дела важнее личных чувств. Пожалуйста, исполняйте приказ.
Он уставился на свои башмаки и пробормотал что-то. Я схватил его за предплечья и поднял так высоко, чтобы можно было заглянуть ему в глаза.
— Я не могу себе позволить терпеть некомпетентность, мистер, — сказал я ему. — Мне нужен адъютант, который может добиваться, чтобы дело делалось, и делалось как надо — и быстро. А сейчас убирайтесь!
Я отшвырнул его почти до самой двери, и он поспешно ретировался. Я взглянул на Барбро:
— Мне пришлось это сделать, — извинился я, — идет война.
— Но, Брайан, — возразила она, — кем ты его заменишь?
— А как насчет тебя? — предложил я. — Мне нужно собрать и складировать эти запасы — и по-быстрому!
Она иронически откозыряла мне (у нее был чин капитана запаса) и исчезла, не задавая вопросов.
Следующие два часа были кошмаром. За время своего командования Аспман не предпринял ничего конструктивного. Военнослужащие (двести резервистов) пребывали в состоянии полной растерянности и не знали ни своих подразделений, ни командиров. Большинство из них не получили ни формы, ни оружия, ни даже регулярной кормежки. Горожане держались отчужденно и отказывались помогать из-за бесцеремонного и заносчивого поведения Аспмана. Он выкинул местного банкира из его виллы и присвоил ее себе. Мне с трудом удалось добиться того, чтобы хоть кто-то из горожан согласился поговорить со мной. Было очевидно, что большинство не имеет представления о том, что происходит Некоторые даже не видели захватчиков. Неудивительно, что они восставали против бесцеремонных методов Аспмана. Поэтому я произнес речь.
4
— Люди, мы оказались перед лицом самой страшной катастрофы, которая когда-либо грозила империи: вторжение — в очень широком масштабе — нелюдей, которые, видимо, намерены захватить наш мир. Они находятся во всех крупных городах, с которыми нам удалось связаться. Но мы отнюдь не бессильны. У нас есть силы обороны и обученные, хорошо вооруженные войска. Они скоро сюда прибудут. Тем временем мы делаем все, чтобы сдержать противника. Сигтуна избрана в качестве штаб-квартиры нашей обороны в этой провинции. Другие войска разворачиваются в других районах. Я поставлен командовать обороной здесь, и мне нужна помощь надежных мужчин и женщин. Прежде всего я должен реквизировать запасы, чтобы обеспечить наши усилия по обороне. У меня здесь списки, которые я через несколько минут раздам. А сейчас я жду добровольцев для работы на сборных пунктах.
Заговорил полный пожилой мужчина:
— Собирать что? — потребовал он ответа.
— То, что имеется в городе полезного для нашей борьбы с йлокками, — сказал я ему.
— Что еще за «локи»? — осведомился он.
— Мы выяснили, что «йлокки» — это имя, которым называют себя захватчики-нелюди.
— Не ЧТО? — проорал кто-то.
— Йлокки — не человеческие существа, — объяснил я. — Похоже, это грызуны, потомки высокоразвитых крысоподобных предков, уходящих корнями в меловую эпоху.
— Я видела одного парня, на мой взгляд — это человек, — проверещала худая женщина. — Это просто предлог, чтобы убивать безобидных чужаков!
— С какого расстояния вы его видели? — прервал я ее.
— Через полквартала, — проворчала она. — Такой же человек, как и я. На нем было пальто и все такое прочее!
— Если бы видели его так же близко, как я, вы бы знали, что они — не люди, — уверил я ее. — В любом случае, мы не собираемся стоять и смотреть, как они завоевывают нашу страну!
Встал крупный молодой парень.
— Я видел, как двое из них выломали дверь бакалейной лавки, — сказал он. — Свалили человека. Я слышал изнутри крики и взрыв. Люди они или нет, но мы не можем мириться с такими вещами прямо здесь, в нашем собственном городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Вот именно, — согласился Рихтгофен. — Я думаю, что на этом и базируется их стратегия.
— И сколько их, по-вашему? — спросил я.
— По моим оценкам, приблизительно четыреста тысяч на настоящий момент,
— мрачно сказал Рихтгофен. — И все время прибывают новые.
— Считайте, что их уже триста девяносто девять тысяч девятьсот девяносто восемь, — внес свой вклад Ларс.
— Похоже, — серьезно сказал Манфред, — что нашей лучшей стратегией будет переход к партизанской войне. Я уже предпринял шаги, чтобы устроить полевую штаб-квартиру неподалеку от Уппсалы. Тебе и Барбро лучше всего перебираться туда прямо сейчас. Я рассчитываю на то, что ты примешь командование.
Я ответил:
— Слушаюсь, — но сердце у меня упало.
1
В течение следующих суток нам удалось мобилизовать несколько подразделений имперской армии, вооружив их поспешно изготовленными антиразбивательными лучами широкого поля действия. Составив колонну из шести грузовиков, мы без особого труда пробились сквозь довольно хлипкие баррикады йлокков в сельскую местность, избежав жертв с нашей стороны. Говоря «мы», я имею в виду Барбро, Люка, нашего преданного слугу, чуть больше десяти крупных армейских шишек с семьями, всяческими врачами, механиками, поварами, команду рядовых, находившихся в увольнении, и еще кого угодно, кто пожелал эвакуироваться, причем большинство прихватили с собой кое-какие пожитки, которые «никак нельзя было оставить».
На окраинах города мы захватили шесть автобусов и армейскую полугусеничную машину и, отразив несколько несерьезных атак, вскоре набрали достаточно солдат, чтобы наполнить наш транспорт.
— Эти «локи» явно не отборные войска, — заметил молодой лейтенант по имени Хельм. Он служил в миротворческих силах на Ближнем Востоке и повидал настоящие решительные атаки. По сравнению с ними выступления этих тварей казались вялыми и нерешительными. Меня это вполне устраивало. Но они были настойчивы и, казалось, не считались с потерями, хотя всегда уволакивали с собой своих раненых и убитых, когда отступали, и им всегда удавалось прихватить несколько пленных.
Как только мы покинули пригород, чудища перестали нас беспокоить. Наши новые устройства работали отлично, и поскольку противник, похоже, специализировался только на одном виде оружия, считая его непреодолимым, они вскоре поняли, что при нашем появлении надо убегать. Сложилась ничейная ситуация: они овладели городами, мы могли оставить за собой сельскую местность. Здесь было мирно, но совсем не так, как прежде. Ведь даже здесь мы видели ужасные признаки войны.
2
Нас направили в полевую штаб-квартиру, расположившуюся на поляне в буковом лесу неподалеку от небольшого городка. По дороге туда нам попалась баррикада, украшенная тремя разбитыми грузовиками и 75-мм артиллерийскими установками. Артиллеристы уже готовились снести наш головной автобус с дороги, когда я и двое других — явно людей — спрыгнули на асфальт и убедили их, что мы свои. Когда они немного справились с разочарованием из-за того, что не довелось пострелять по автобусам, они были, похоже, рады нас видеть, но все продолжали смотреть на дорогу, по которой мы приехали. Они сказали нам, как побыстрее доехать до штаб-квартиры. Мы ее нашли: палатку на шесть человек и полугусеничную машину, вокруг которых стояло несколько военных.
Я принял командование у измученного бригадира, который чуть с ног не падал, но изо всех сил старался следить за боями в городе и вокруг него и управлять действиями местных рекрутов, которых ему удалось вывести на позиции, чтобы блокировать дальнейшее продвижение противника по местности.
Майор с озабоченным видом вышел из леса и спросил меня:
— А где основные силы, сэр?
Ему удалось не разрыдаться, когда я ответил:
— Это мы и есть.
— Мы пока заставили отступить одну небольшую колонну, — сказал он мне.
— Они въехали прямо в дула наших орудий. Похоже, не понимали, что это такое. У них самих есть довольно мощные пушки, но очень малого радиуса действия. — Он указал на пару разбитых стволов деревьев футах в ста от палатки. — Они их разнесли, но пройти вперед не смогли, после того, как мы сшибли с дороги пару грузовиков. — И он похлопал крыло полугусеничной машины.
— Они привыкли к энергетическому оружию малого радиуса действия, — объяснил я ему. — Это дает нам какое-то преимущество, если удастся выманить их из города. Продолжайте действовать, майор, я вернусь.
Майор кивнул:
— Ja visst! Мы не можем стрелять из нашей пушки по городу: мы его разрушим!
Я сказал ему, чтобы он продолжал в том же духе, захватил с собой несколько человек и отправился на осторожную разведку. Я не думал, что йлокки легко отнесутся к своему поражению у баррикады. Мы видели их патрули, отдельных разведчиков и отряды до десяти человек — фу ты! — тварей, собиравшихся у всех строений и зарослей. Мы двигались дальше (три наших машины сильно барахлили) и вскоре добрались до маленького городка под названием Сигтуна. Он казался таким же мирным, как все шведские городки осенним утром. В полумиле от первого здания в кювете оказался полуобгоревший вездеход. Я зашел в здание — песочного цвета ресторанчик с красными геранями на окнах — живых там не оказалось. В сотне ярдов от него мы нашли человека в серо-зеленом мундире шведской армии. Он лежал на самой середине дороги. Он пошевелился, когда мой грузовик подъехал и остановился рядом с ним. Нога его была вся разворочена. Я слез и подошел к нему, и он успел еще сказать:
— Берегитесь полковник. Они… — Потом он весь обмяк, и пульса я у него не прощупал. Уже отходя от него, я заметил, что его левая рука как будто обглодана крысами. Не слишком славная смерть — быть заживо съеденным крысолюдьми Йлоккии.
3
Когда мы въехали в город, нас пару раз безрезультатно атаковали пешие йлокки. Им не помешало бы немного того, что французы называют «elan» (порыв): они томно нападали на нас из-за прикрытия кустарников и отступали, как только мы в них стреляли. Их оружие ближнего действия до нас не доставало.
В Сигтуне было тихо: людей на улицах было мало, а йлокков видно не было. Но они здесь побывали — по улицам было разбросано достаточно товаров, и разбитые витрины магазинов говорили о том, что здесь происходили грабежи. Мы увидели несколько мертвых чудищ и одного мертвого человека — толстого парня в форме сельского констебля.
Из переулка выехала штабная машина с флажком службы слежения и остановилась, ожидая нас. Когда я высунулся, ко мне подошел парень, которого я видел в штаб-квартире наблюдения Сети в Стокгольме, и отдал честь. Он был небрит.
— Докладывает капитан Аспман, сэр, — сказал он. — У меня здесь в ресторане командный пункт. — Он указал на здание с флоксами на окнах. — Мы уже были готовы начать беспокоиться, полковник, — добавил он.
— Продолжайте, капитан, и можете теперь беспокоиться, — ответил я ему.
— Кажется, здесь ситуация контролируется, — добавил я.
— Надеюсь, сэр, — сказал Аспман. — Мы сюда добрались раньше, чем они, и легко их отбили. Но те немногие сведения, которые я получил об остальной части страны, не могут порадовать. Они захватывают и используют все: электростанции, аэродромы, склады топлива и вещей. Похоже, они планируют тут жить. И, сэр, они — каннибалы! Они стараются захватить как можно больше пленных — наверное, чтобы съесть!
— На самом деле нет, капитан, — поправил я его. — Они — не люди, поэтому поедание людей для них не каннибализм.
— Я знаю, сэр, но они съедают и своих убитых и даже раненых. — По голосу чувствовалось, что он потрясен. — Я пристрелил одного, чтобы он не мучился. Его ранило в живот, и собственные товарищи отъели его левую руку! Мне омерзительны такие вещи! Что мы с ними будем делать? — Видно было, что он действительно этого не знает.
— Успокойтесь, капитан, — сказал я. — Мы организуемся и уничтожим их — или загоним туда, откуда они явились.
Аспман кивнул.
— Конечно, сэр… но…
— Сколько человек у вас здесь, капитан? — спросил я. Он точно не знал. Я велел ему выяснить это и дать мне полный список имеющихся запасов плюс полную информацию о гражданских лицах, оставшихся в городке, и, конечно, все, что удалось узнать о силе йлокков, осадивших Сигтуну. Он козырнул мне без особого энтузиазма и убрался восвояси.
Я нашел пустую комнатку в задней части здания отеля-ресторана и велел принести мои пожитки, чтобы устроить рабочий кабинет. Через несколько минут начали прибывать посыльные от Аспмана с обрывками информации, которая была мне нужна — либо в устных сообщениях, либо нацарапанными на обрывках бумаги. Я вызвал Аспмана.
— Собирайте всю информацию по мере поступления, систематизируйте и обобщите ее и пришлите мне ясно отпечатанный текст, — сказал я ему. — Поторапливайтесь, капитан, — добавил я, — у нас сейчас нет времени для бардака.
Он вышел, что-то недовольно бормоча себе под нос. Тут как раз вошла Барбро: я оставил ее помочь местным женщинам с детьми, которым нужны были пища и кров. Она бросила взгляд на гору бумажных обрывков у меня на столе и сразу же принялась за нее. Через пять минут у меня в руках оказался прекрасный аккуратный список имеющихся вооружений и амуниции, а еще через пять — список гражданских или принадлежащих частным лицам продуктов, материалов, одежды и свободных помещений. Аспман вернулся с еще одной кипой каракулей.
— Это невозможно, сэр! — жаловался он. Барбро взяла из кипы одну бумажку, разгладила ее, просмотрела и сказала:
— Эти одеяла — только то, что лежит у герра Борга в витрине. На его складе — еще двенадцать дюжин под брезентом, — сообщила она отрывисто.
— У меня не было времени… — начал было Аспман. — И вообще, кто?.. — Он замолчал, возмущенно глядя на мою великолепную рыжеволосую жену.
— У меня к вам все, мистер, — сказал я. — Можете сдать свои капитанские знаки отличия прямо сейчас, и я постараюсь найти вам какое-нибудь полезное занятие в конторе. — Я взглянул на бумаги в коробках красного дерева у меня на столе. — Может, выносить мусорные корзины, — предложил я.
— Послушайте! — выпалил Аспман. — Мой чин я получил от его королевского величества! Никакой иностранец его у меня отнять не может!
Барбро подошла к нему и сказала:
— Сэр, несомненно, успех дела важнее личных чувств. Пожалуйста, исполняйте приказ.
Он уставился на свои башмаки и пробормотал что-то. Я схватил его за предплечья и поднял так высоко, чтобы можно было заглянуть ему в глаза.
— Я не могу себе позволить терпеть некомпетентность, мистер, — сказал я ему. — Мне нужен адъютант, который может добиваться, чтобы дело делалось, и делалось как надо — и быстро. А сейчас убирайтесь!
Я отшвырнул его почти до самой двери, и он поспешно ретировался. Я взглянул на Барбро:
— Мне пришлось это сделать, — извинился я, — идет война.
— Но, Брайан, — возразила она, — кем ты его заменишь?
— А как насчет тебя? — предложил я. — Мне нужно собрать и складировать эти запасы — и по-быстрому!
Она иронически откозыряла мне (у нее был чин капитана запаса) и исчезла, не задавая вопросов.
Следующие два часа были кошмаром. За время своего командования Аспман не предпринял ничего конструктивного. Военнослужащие (двести резервистов) пребывали в состоянии полной растерянности и не знали ни своих подразделений, ни командиров. Большинство из них не получили ни формы, ни оружия, ни даже регулярной кормежки. Горожане держались отчужденно и отказывались помогать из-за бесцеремонного и заносчивого поведения Аспмана. Он выкинул местного банкира из его виллы и присвоил ее себе. Мне с трудом удалось добиться того, чтобы хоть кто-то из горожан согласился поговорить со мной. Было очевидно, что большинство не имеет представления о том, что происходит Некоторые даже не видели захватчиков. Неудивительно, что они восставали против бесцеремонных методов Аспмана. Поэтому я произнес речь.
4
— Люди, мы оказались перед лицом самой страшной катастрофы, которая когда-либо грозила империи: вторжение — в очень широком масштабе — нелюдей, которые, видимо, намерены захватить наш мир. Они находятся во всех крупных городах, с которыми нам удалось связаться. Но мы отнюдь не бессильны. У нас есть силы обороны и обученные, хорошо вооруженные войска. Они скоро сюда прибудут. Тем временем мы делаем все, чтобы сдержать противника. Сигтуна избрана в качестве штаб-квартиры нашей обороны в этой провинции. Другие войска разворачиваются в других районах. Я поставлен командовать обороной здесь, и мне нужна помощь надежных мужчин и женщин. Прежде всего я должен реквизировать запасы, чтобы обеспечить наши усилия по обороне. У меня здесь списки, которые я через несколько минут раздам. А сейчас я жду добровольцев для работы на сборных пунктах.
Заговорил полный пожилой мужчина:
— Собирать что? — потребовал он ответа.
— То, что имеется в городе полезного для нашей борьбы с йлокками, — сказал я ему.
— Что еще за «локи»? — осведомился он.
— Мы выяснили, что «йлокки» — это имя, которым называют себя захватчики-нелюди.
— Не ЧТО? — проорал кто-то.
— Йлокки — не человеческие существа, — объяснил я. — Похоже, это грызуны, потомки высокоразвитых крысоподобных предков, уходящих корнями в меловую эпоху.
— Я видела одного парня, на мой взгляд — это человек, — проверещала худая женщина. — Это просто предлог, чтобы убивать безобидных чужаков!
— С какого расстояния вы его видели? — прервал я ее.
— Через полквартала, — проворчала она. — Такой же человек, как и я. На нем было пальто и все такое прочее!
— Если бы видели его так же близко, как я, вы бы знали, что они — не люди, — уверил я ее. — В любом случае, мы не собираемся стоять и смотреть, как они завоевывают нашу страну!
Встал крупный молодой парень.
— Я видел, как двое из них выломали дверь бакалейной лавки, — сказал он. — Свалили человека. Я слышал изнутри крики и взрыв. Люди они или нет, но мы не можем мириться с такими вещами прямо здесь, в нашем собственном городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26