Борис Зеленский
ВЕСЬ МИР В АМБАРЕ
Фантастический детектив

В этой повести придумано много такого, чего на самом деле нет. А
многое из того, что есть, является таковым лишь по видимости и
названию. По видимости и названию эта повесть - фантастический
детектив, а по сути дела - пародия. Но пародия, как известно, это не
жанр, а только лишь то, что остается от любого жанра после того, как
за него примется автор с хулиганскими замашками.
Уже знакомый нам автор Борис Зеленский оставил в своей новой
повести чуть-чуть фантастики и чуть-чуть детектива. А что останется
читателю, когда он перевернет последнюю страницу! Ему останется все
то, чего в повести по видимости и по названию нет, а на самом деле
есть. То есть то, что автор на самом деле имел в виду, когда придумы-
вал много такого, чего в действительности нет.

ПРОЛОГ
- О, Шарлотта! - заламывая руки, вскричал бледный граф. - Я
потерял все состояние на черепашьих бегах!
- Знаю, дорогой, знаю! А теперь разреши тебе представить
Ридикюля Кураре!
Шарлотта подвела юношу в клетчатом пиджаке, автомобильных
крагах и кепи с помпоном.
- К вашим услугам, милорд! - клетчатый кивнул головой
и щелкнул каблуками. - Сыщик - любитель, работаю по совмести-
тельству. Основное занятие - ловля рыбы в мутной воде!
- Браво, молодой человек! - похвалил граф. - Я сам рыбак
и вижу вас издалека. Еще я вижу, что вам можно доверить мою
тайну и мою честь!
Граф Бронтекристи. "Убийство в морге".

- Забудь про гипнопедию! - Кондратий Зурпла вынул из кармана поле-
вой куртки патрон, похожий на тюбик губной помады. - Это - последнее
слово медицины, адаптизол,- он вытряхнул на ладонь несколько цветных
шариков. От шариков приятно пахло мятой и ванилью. - Препарат
синтезирован нашими соседями из Института силы знания. Достаточно
принять одно драже, и ты способен видеть все вокруг как бы глазами
коренного жителя той планеты, на которую выписано командировочное
удостоверение. Какой-нибудь семиглазый телепат с Феномены покажется
тебе родным дядей. И без гипнопедии поймешь, о чем он толкует.
- А что потом? Когда домой вернемся? Константа не будет выглядеть
в моих глазах форменной... э... семиглазой телепаткой?
- Побочные эффекты отсутствуют. Знакомый медик, презентовавший
адаптизол, гарантирует это однозначно. Одно драже - одни сутки универ-
сальной приспособляемости. Правда, клинические испытания не законче-
ны...
- Ладно, давай сюда свои пилюли. Глядишь, адаптизол поможет мне
перенести кошмар, который зовется "переходом через подпространство"!
- Сомневаюсь. Было сказано: побочные эффекты отсутствуют!
Действительно, адаптизол не помогал при нуль-перелетах, когда тебя
самым натуральным образом размазывает вдоль всех двадцати тысяч свето-
вых лье от места старта до цели назначения. Джонга мутило, хотелось
пить, в правом ухе стреляло очередями, а сердце норовило описать
замкнутую кривую, известную в математике под названием кардиоиды.
Но всякие неприятности хороши тем, что имеют обыкновение заканчи-
ваться. И не обязательно летальным исходом.
Нуль-капсула материализовалась вблизи Охотничьего Поприща. Так
называлось место, где хозяйничал догматерий. Слово "догматерий" ничего
не говорило охотникам, но они полагались на фотонные ружья, не раз и
не два проверенные в действии.
Было темно. Кондратий Зурпла и Виктор Джонг покинули корабль.
Вокруг шелестели колосья - Полинта славилась своим ячменем на всю
Галактику.
Пока Зурпла сооружал окоп полного профиля с бруствером и стрелковой
ячейкой, Джонг выкашивал вокруг зайки, чтобы они не заслоняли мишень,
которая должна была показаться с минуты на минуту.
- Кондратий, а я забыл Константе записку оставить, - грустно пове-
дал Виктор,закончив покос.
- Не маячь, лезь в окоп! - скомандовал Кондратий. - Лучше будет,
если мы первыми догматерия заметим, чем наоборот!
С этим нельзя было не согласиться. Виктор съехал в укрытие и стал
думать о Константе. Он всегда о ней думал, когда выпадала свободная
минута. Не обнаружив мужа рядом, она утром расстроится. Потом мысли
Виктора по странной аналогии перепрыгнули на книжку, захваченную в
дорогу, и он посетовал, что не научился в своё время читать в темноте.
Похождения частного детектива сродни приключениям межзвёздных охот-
ников, и чтение подобной литературы часто давало повод для размышле-
ний...
Ждать оставалось недолго. Светало. Самое время показаться догмате-
рию, и вот он неясным пятном стал выползать из низины.
- Ты видишь, Зурпла!
- Где?
- Направление - северо-северо-запад, шесть градусов правее одиноч-
ного дерева, дистанция - четыре километра. Возьми бинокль.
- Теперь вижу. Похож на шарик от пинг - понга!
- А размеры?
Размеры догматерия впечатляли. Даже отсюда, из окопа, он выглядел
ужасающим порождением космического хаоса. Гигантская тварь непрерывно
меняла форму и окрас тела. Шкуру испещряли сакральные символы, которые
то и дело появлялись, вспыхивали призрачным светом и вновь исчезали.
Земляне различили инь и ян, крест и змею, дымящееся зеркало и звезду
Соломона, не говоря уже о полумесяце и цветке лотоса,которые проступа-
ли чаще прочих, видно, догматерий предпочитал мусульманство и буддизм
даосизму, христианству, язычеству, религии ацтеков и иудаизму.
В центре медного лба сверкало загадочное клеймо Метатрона, а хвост
яростно чертил в воздухе знаки Каббалы. Окутанный мистериями, догмате-
рий полз, сея смерть злакам и разрушение верхнему слою почвы...
Дунул ветер, и до окопа дошли жуткие звуки молитв и заклинаний,
сопровождавшие движения монстра. При желании можно было разобрать и
заунывное пение муэдзина, и экстатические вопли первобытного шамана,
и джазовую обработку бессмертной "Аве Мария" в исполнении хора мальчи-
ков-панков... Вся эта какофония была откровенно рассчитана на подав-
ление здравого смысла и уж совсем не рекомендовалась слабонервным,
беременным женщинам и детям до шестнадцати лет. Но, как известно, в
окопе не было ни тех, ни других, ни третьих. Из-за бруствера за эволю-
циями монстра следили проверенные кадры Учреждения межзвездной охоты.
Виктор Джонг считался одним из ведущих сотрудников северо-восточ-
ного филиала - задания выполнял всегда качественно и в срок. Началь-
ство за глаза даже прозвало его мэтром. Возраста был он среднего,
здоровья отменного, телосложения крепкого, и брюзжание по любому пово-
ду и без повода пока не превратилось в превалирующую черту характера,
как у натур, лишенных одного из перечисленных достоинств, двух или
всех сразу.
Напарник Джонга Кондратий Викентьевич Зурпла еще не удостоился
звания "межзвездный охотник" и проходил по документам оружейным масте-
ром шестого разряда с доплатой за вредность. Он, в отличие от
Виктора, являл собой пример записного холостяка, но это не мешало их
дружбе. Это был невысокий, стройный, резкий в движениях и суждениях
человек. Не любил он двух вещей: зеркал и дамских улыбок, усматривая в
них насмешку над собственной внешностью. (Давным-давно коварный
скверг, хищный представитель фауны южного сектора Млечного Пути, оста-
вил на лице Зурплы чудовищную отметину. Косметологи серией блестящих
операций свели следы скверга на нет, но Кондратию казалось, что женщи-
ны обладают свойством читать уродливые метки и через новую, пересажен-
ную кожу). Оружейный мастер любил три вещи в жизни: обстоятельный муж-
ской разговор по душам; так называемые "житейские коллизии", из кото-
рых всегда умудрялся выходить сухим; и неисправные механизмы, к почин-
ке коих тяготел прямо патологически.
Поломанное он обычно доводил до толка, да так, что заслужил на
работе прозвище Последняя Инстанция. Дескать, если Викентьевич отсту-
пился, смело можно сдавать рухлядь в утиль!
Виртуозное владение Виктора всеми видами вооружения во Вселенной и
золотые руки Последней Инстанции являлись теми слагаемыми, которые да-
вали в сумме такой сплав меткости и надежности, что друзья предпочита-
ли летать на задания вместе.
Между тем догматерий изрядно приблизился и развернулся в колоссаль-
ную гусеницу из множества сочлененных сегментов. Сегменты были непохо-
жи друг на друга, как непохожи демиурги различных рас, но одно было
одинаковым - действие на подсознание. Хотя земляне понимали, что чудо-
вище заставляет мозг вспоминать отрывочные сверления из учебников при-
кладного атеизма, легче не становилось. Виктор поймал себя на том, что
мистика просачивается сквозь поры, в ушах жужжат назойливые голоса
адептов белой и черной магий, а сам догматерий начинает наливаться
золотистым сиянием...
- Ну, держись, Кондрат! - рявкнул Виктор и кубарем скатился на дно
окопа. Невообразимый жар опалил затылки охотников. Дерн бруствера
задымился. Догматерий надвигался, время от времени плюясь огнем.
Теперь он больше походил на огнеметный танк, чем на гусеницу. Танк
покрывали каменные скрижали с божественными откровениями...
Выбрав момент, Джонг выглянул из своего убежища. Догматерий подполз
на расстояние поражаемости. Он поражал воображение. Пора было загово-
рить системе Круксдаймера-Навошты! Даром ее, что ли, за столько свето-
вых лье тащили?!
Межзвездный охотник вскинул фотонку и впился левым глазом в резино-
вую присоску прицела. Указательный палец плавно утопил клавишу спуско-
вого устройства. Шаровая молния выпорхнула из разрядника и чмокнула
догматерия в лоб. Любая зверюга тут же отбросила бы копыта, как ми-
ленькая,но только не догматерий! Он продолжал надвигаться! Его не смог
остановить даже электрический разряд мощностью в миллиард электрон-
вольт!!!
Снова и снова выскакивали молнии, но результат разочаровал землян:
монстр лишь обрел форму громадного колеса, в котором непостижимым
образом смешались буддийская мандала, ярко-рыжий лик Ярилы и
Юйту - нефритовый заяц, по верованиям древних китайцев круглый год
круглым пестиком в круглой ступе толкущий порошок бессмертия под ко-
ричным деревом на луне. Овеществлённое суеверие катило как одержимое!
Над продавленной колеёй курились фимиазмы - удушливые благовония
сродни медоточивому газу, которым наших друзей пытались отвлечь от
выполнения предыдущего задания жрецы с планеты Пронырля. Зловеще скре-
жетали скрижали. Они использовались колесом в качестве тормозных коло-
док, иначе отчего им было скрежетать? Дело запахло ладаном...
"Неужели это наша последняя охота?" - обескураженно подумал Джонг,
отбрасывая бесполезное ружье в сторону. Догматерий выглядел неуязви-
мым, а может быть, и был таковым, ибо нет ничего более непробиваемого,
чем религиозные заблуждения. Взгляд Виктора скользнул вниз. Зурпла
сидел на дне окопа и сосредоточенно изучал собственные ладони.
- Между прочим, поганая тварь через минуту займется непосредствен-
но нами! - сообщил охотник. - А так как мы - убежденные атеисты,
пощады не будет!
- Спокойно! - отозвался оружейный мастер. - Атеистов ничем не прой-
мешь: ни трансмутацией воды в крепленое вино, ни геенной огненной!
- Геенной?.. - переспросил Джонг, и решение забрезжило в сумраке
отчаяния. Разгадка неуязвимого заставила охотника вскарабкаться на
бруствер. Он понимал, что идет на смерть, но, как говорится, смелость
города берет.
- Эй, ты, чудище окаянное! Слушай меня внимательно и заруби на
носу! Я тебя не боюсь! - маленькая фигурка на фоне нависающего обода
подняла кулачок и погрозила исчадию подсознания:
- Ведь тебя на самом деле нет, ты существуешь в воображении тех,
кто склонен к мистике! А я не верю в сверхъестественное! Сгинь,
нечистая сила!!!
Колесо затормозило, и догматерий превратился во что-то совсем уж
бесформенное, но, несомненно, обладающее органами речи, так как
откуда-то сверху раздался громыхающий клерикальный голос:
- Ты мне лжешь, двуногое!
- Не верю в тебя, тварь отвратная, и никогда не поверю!
- Не может такого быть, - удивился монстр. - Все двуногие, которых
я встречал, обязательно верят в иррациональное. Кто в Бермудский треу-
гольник, кто в летающие тарелки, кто в столоверчение! Что может срав-
ниться с тайной потустороннего мира, вечной загадкой Жизни и Смерти?!
Вынырнет двуногий на какое-то мгновение из небытия, малость побарахта-
ется, и снова в пустоту, в хаос. Ничто. И ничего после себя в реальном
мире не оставляет кроме нытья, суеты и долгов. Скучно. Тоскливо.
Страшно.Вот и приходится верить в переселение душ после окончательной
остановки сердца. Ад, Чистилище, Рай... А заодно и в меня - средоточие
всякой иррациональности! Ты, двуногое, все-таки мне лжешь, что ни во
что не веришь! Наверняка, если заглянуть тебе внутрь поглубже, отыщет-
ся суеверьице, малюсенькое, но однако же суеверьице!
Охотник смутился. Всю жизнь он считал себя воинствующим атеистом,
но вдруг в подсознании что-нибудь прячется? Темное. Неосознанное.
Тогда пиши пропало. Не пожалеет ведь догматерий... Но отступать
некуда!
- Валяй! - бесшабашно сказал Виктор. - Где наша не пропадала!
- Сейчас, двуногий, - прошипел монстр устрашающим шепотом. - Я про-
верю самые потаенные закрома твоей души. Под моим астральным взором
все инстинкты становятся прозрачными, все побуждения, все страхи перед
неведомым, накопившиеся за миллионы лет эволюции! И горе на твою голо-
ву, двуногий, если ты солгал хотя бы на йоту! Трепещи же и молись
богам, в которых не веришь, атеист проклятый!
Джонг почувствовал, как что-то скользкое и прохладное проникло в
черепную коробку и принялось шарить в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11