Она лежала на боку, и свет бил ей в лицо. За ней следили.
– Уснула… – пробормотал Слоун. – Посмотри, на ней сорочка деда. Что ж ты не дала ей ночную рубашку или пижаму?
– Она не просила. Я думала, у нее все есть.
Свет стал ярче. Нерида попыталась изобразить дыхание спящего человека. Еще секунда, и Слоун прикоснется к ее волосам, уберет со лба завиток, а Джози не удержится и раскроет ему тайну… Он поставил лампу на тумбочку, опустился на колени и действительно поправил выбившийся из косы локон.
– Ночь будет холодная, – донесся до девушки тихий голос Макдоноха.
Нерида почувствовала, что одеяло плотно укутало ее плечи.
– Ну что, все? Я сама хочу лечь, Слоун.
Он закряхтел и встал. Нерида была уверена, что Макдонох нагнется и поцелует ее в мокрую щеку, но этого не произошло. Прежде чем девушка ощутила разочарование, он забрал лампу и закрыл дверь.
Она успела услышать, как Слоун сообщил жене, что ребенок плакал, и вдруг уснула.
– Ничем не могу помочь, – спокойно ответила Джози, оказавшись в своей комнате. – Дети ведь часто плачут без причины, правда?
В спальне стоял приторный аромат жасмина. Хоть Слоун и привык к нему, но иногда этот запах вызывал у него отвращение. Он не следил за приготовлениями Джози ко сну, давным-давно поняв, что равнодушие мужа безмерно злит ее. Сейчас это вошло в привычку. Она развязала пояс халата, а он встал на колени, доставая из-под кровати скатанную в рулон постель.
– И сколько это будет продолжаться, Слоун?
Он тут же понял, о чем речь.
– Не знаю. Пока не поправится ее дедушка. Неделю, чуть больше…
– Но она не может оставаться здесь столько времени!
Вот, значит, чего она добивалась. Джози надо было выставить девочку из дома. Он догадывался об этом желании, но не мог понять его причину.
– Ей больше некуда пойти.
Надо было сказать, что он за один день привык к Нериде Ван Скай и будет тосковать по ней. Но Слоун слишком устал, чтобы дразнить жену, да и боялся, что ссора разбудит девочку.
Джози улеглась в постель и молча задула свечи. Слоун моментально ослеп и ударился носком об ножку стула. Боль заставила его заговорить.
– Ты перестраховщица, Джози. Что тебя пугает?
Она тяжело задышала.
– О чем речь, Слоун? Пора спать. Я слишком устала от твоих фокусов.
У него вырвался горький смешок. Глаза привыкли к темноте, и Слоун различил очертания мебели. Его постель будет лежать между кроватью и стулом.
– Так же, как устала от фокусов моего отца?
– Прекрати, Слоун…
Джози прошептала два коротких слова, из которых одно было его именем, но он успел уловить в ее голосе что-то отдаленно похожее на страх. Или на непривычную неуверенность в себе.
Слоун разделся в темноте, бросая одежду на пол. Матрацем ему служило старое одеяло, подушка была более тощей, чем та, которую девочка Нерида прижимала к груди, словно любимую куклу. Что ж, ему приходилось спать в постелях и похуже…
Одной из них была постель темнокудрой красавицы по имени Джозефина Макдонох.
Второе утро в доме Макдоноха Нерида провела как на иголках. Она шарахалась от каждого звука и, готовя завтрак, ожидала, что ее с минуты на минуту выставят за дверь. Но ничего не случилось. Джози молчала – по крайней мере, при девочке – и не спешила выдавать секрет незваной гостьи, а спокойное поведение Слоуна во время завтрака говорило, что он ничего не знает.
Прогулка слегка успокоила ее. По пути к Салли она решила как следует осмотреть город. Кокерс-Гроув процветал. Главные улицы тянулись с севера на юг, их пересекала железная дорога, и городок состоял из отдельных кварталов, сплошь застроенных новыми домиками. Как разительно он отличался от чопорного Бостона с его старинными зданиями, храмами и традициями! Нерида одернула себя. Не время вспоминать о родине.
На сей раз дверь открыл кто-то из жильцов Салли Катберт и разрешил ей пройти к дедушке. Нерида не могла отделаться от чувства, что даже отсюда ее готовы вытолкать взашей.
– Доброе утро, дедушка, – поздоровалась она и протянула Нортону узелок с чистым бельем. – Вот твои вещи.
Старик, сидевший на стуле у окна, выглядел намного лучше вчерашнего. Теперь в нем можно было узнать того бойкого и сварливого человека, который увез ее из Бостона и взял с собой в путешествие по стране. Но прежнего огонька в Нортоне уже не было. Он взял узелок и тут же протянул обратно.
– Положи на кровать. Ты собираешься вытаскивать меня отсюда? – бросил он и снова уставился в окно.
Нерида переминалась с ноги на ногу. Она с утра не присела, и мышцы начинали ныть. Тесная нижняя рубашка врезалась в тело.
– Я еще не говорила с врачом, – уклончиво ответила девушка.
– А зачем? Здесь нам денег не заработать. Надо рвать когти, и плевать на этого зануду-доктора! – Нортон перевел взгляд на внучку. Глаза его горели лихорадочным огнем. – Плевать!
Ей хотелось ответить, что им нигде не заработать. Или все же были города побогаче? Может, в фургоне есть и другие тайники? Ладно, попозже она обшарит всю повозку…
– Несколько дней в постели тебе не повредят. Я нашла деньги и заплатила миссис Катберт за неделю, так что отдыхай и радуйся.
– Радуйся? – Он покраснел и привстал со стула. – Как я могу радоваться, если ты транжиришь деньги направо и налево! – Внезапно его гнев угас, сменившись мрачной подозрительностью. – Или у тебя есть свои причины оставаться в этом дерьмовом городишке?
– Никаких причин у меня нет, кроме желания, чтобы ты отдохнул и выздоровел. Что я буду делать, если тебе станет плохо в прерии, за миллион миль от доктора?
– Дашь мне спокойно умереть и похоронишь…
– И что потом? Тебе-то будет хорошо, ты отмучаешься. А я куда денусь? Эти места мне незнакомы. Я просто заблужусь.
Эгоизму пьяного деда не было предела. Но в трезвом Нортоне иногда просыпалась совесть.
– Дорога выведет.
Голос дедушки дрогнул, глаза закрылись. Он вздохнул и откинулся на спинку стула. Нерида внимательно следила за ним. Нет, ничуть ему не лучше! Просто старик наконец побрился и причесался. Но он по-прежнему слаб. У него жар.
Впрочем, Норман Ван Скай – прирожденный враль. Настоящий фокусник, мастер притворяться, умелый клоун. Лжец из любви к искусству.
– Как тебе живется у начальника полиции? – неожиданно спросил он.
– Вполне прилично. Не хуже, чем в Бостоне. – По спине пробежали мурашки. – Дедушка, мне пора. Хозяин сказал, что придет к ленчу, а мне еще надо забежать в лавку.
– Не хуже, чем в Бостоне? Вот как? Кажется, ты была рада-радешенька унести ноги из этого вертепа.
Он опять отвернулся к окну. Нерида поняла, что деду просто нечего сказать.
– Я постараюсь зайти днем. Может быть, застану доктора.
Слоун вернулся в участок и подсунул под дверь булыжник. Пусть теплый ветерок унесет запах табака, оставшийся со вчерашнего совещания. Утром здесь можно было топор вешать. А теперь, когда во всем Кокерс-Гроуве настала тишь да гладь, можно и проветрить.
Он сел, положил ноги на стол, порылся в кармане рубашки и вынул оттуда смятый клочок бумаги. Верхний уголок отсутствовал, но текст уцелел. Эту листовку он только что сорвал со стены полицейского участка. Ее заголовок гласил: «ЗАКОН БЕЗДЕЙСТВУЕТ!»
Этой ночью кто-то хорошо поработал. И этот кто-то мог получить сведения только у одного из городских советников. В листовке не называлось имен, но недвусмысленно намекалось на двух человек: мэра Элиаса Дакворта и начальника полиции Слоуна Макдоноха.
«Добропорядочным гражданам Кокерс-Гроува мало дружеских улыбок, сердечных рукопожатий и пустых обещаний лицемерных политиков. Нельзя нянчиться с малолетними преступниками, каким бы ничтожным ни казалось их преступление. Сколько это будет продолжаться? И сколько мы будем с этим мириться.?»
Он произнес эти слова вслух, и тихое сопрано повторило их, словно эхо. Слоун поднял глаза, но ничего не сказал, когда девочка громко прочитала листовку. Она вынула булыжник и плотно закрыла дверь.
– Это ведь про меня, правда? – без колебаний спросила Нерида, подходя к столу.
Ее косички растрепал ветер, густой локон падал на щеку. Если бы она была взрослой, Слоун подумал бы, что это сделано нарочно.
Начальник полиции смял гнусный листок и швырнул его на пол. Точно такой же листок, но целый, был у девочки в руках.
– Где ты его взяла?
– У миссис Катберт. Я пришла навестить дедушку, а там все смотрели на меня как-то странно. И даже дедушка. Когда я пошла обратно, один постоялец дал мне это.
– Как он выглядел?
Она пожала плечами и положила листовку на стол.
– Разве в этом дело? Я не хотела причинять вам неприятности. Думаю, миссис Макдонох тоже не обрадуется…
– Я сам поговорю с Джози. Она не обижала тебя?
Вот по-настоящему добрый человек, подумала девушка. Он подбирает бродячих собак, одноглазых кошек и малолетних карманников. И чем скорее ты от него уйдешь, тем лучше будет остальным.
– Нет, миссис Макдонох была очень любезна. – Даже слишком… Но это неважно. – Вы позволили мне остаться и из-за этого попали в беду.
Взгляд, брошенный ею на листовку, досказал остальное. Этот трюк был делом рук Бенуа Харгроува и его дружков. Макдонох схватил листок, смял и швырнул в стекло, дрогнувшее от удара.
– Проклятый салунщик! Подлый трус! Он хочет заставить меня сжечь весь район трущоб вместе с его обитателями. Что ж, неплохой способ решить дело!
Слоуну хотелось рвать и метать, но голос девочки остановил его.
– А если вы разобьете окно, это поможет?
Нерида спокойно смотрела ему в глаза, хотя и побаивалась, как бы начальник не выхватил пистолет и не всадил в нее пулю за нахальство. Потом она подняла второй смятый листок и протянула хозяину.
– Вот. Бросьте его куда хотите, но только не в стекло, ладно?
Без сомнения, это было ей знакомо. Наверно, дед во хмелю бывал буен. Но почему в ее голосе и глазах сквозит такое разочарование? Девочка потянулась и вложила ему в ладонь бумажный комок.
Его гнев бесследно исчез.
– Поганое утро, – пробормотал Слоун, сжимая кулак и притрагиваясь к теплым пальцам Нериды.
Ах, как скверно… Она не отнимала руку, а он не мог отпустить ее. Не следовало ей прикасаться к нему, когда ярость воспламенила кровь. Когда они остались одни. Когда она чувствует себя виноватой…
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату, подслеповато мигая, вперевалку вошел Генри Фосдик.
– Я нашел носки поменьше, мисс Ван Скай. Думаю, они будут вам как раз.
Вечером того же дня в одном из трущобных баров разыгралась драка со стрельбой. К прибытию Слоуна один человек был убит двумя выстрелами в грудь, а трое тяжело ранены. Один из них не дожил до утра.
А к полудню по всему городу запестрели новые листовки.
Целую пачку их Слоун вырвал из рук Арча Милсэпа, работавшего в редакции местной газеты. Арч схватился за молоток и заикаясь выкрикнул:
– Свобода прессы!
– Кто их заказывал, Арч? Кто написал эту гадость и заплатил Гамильтону за тираж?
– Свобода прессы! – прохрипел газетчик. – Вы не можете указывать нам, что печатать, а что нет!
– Ага. Свобода прессы это надо, а клевета – совсем другое. – Слоун ткнул пальцем в листок с аршинным заголовком «СМЕРТЬ В ТРУЩОБАХ», только что наклеенный на стену платной конюшни. – «Пока полицейские чины стояли рядом и не ударяли палец о палец, два человека погибли от руки хладнокровного убийцы». Ты, Арч, не хуже моего знаешь, что никто из полицейских в это время рядом не стоял. В три часа утра я спал, а Боб Кепплер дежурил в тюрьме. Пригород вообще не наша территория. Мы появляемся там только по вызову.
Он ногтями отодрал мерзкий листок и протянул его Милсэпу.
– А когда компания парней допивается до чертиков и начинает драться из-за грошовой шлюхи, это называется не хладнокровным убийством, а хладнокровной глупостью.
– Нехорошо бить баклуши, начальник. – Арч взял другую листовку и невозмутимо наклеил ее на прежнее место. – Если вы не хотите наводить порядок в городе, его наведет другой начальник полиции. Сами знаете, скоро перевыборы.
С противоположной стороны улицы за этим разговором следила Нерида. По пути на почту она успела сорвать несколько листовок, но они были расклеены по всему городу, и у каждой толпился народ. Люди перешептывались, и девушке казалось, что речь идет о ней. Но проверять, так ли это, не хотелось.
Она остановилась лишь тогда, когда увидела Слоуна. Со вчерашнего дня Нерида избегала хозяина, но теперь решила понаблюдать за ним. Едва ли ей еще представится такая возможность. В Кокерс-Гроуве она пробудет день, от силы два.
Человек с молотком наклеил другой листок. Слоун круто развернулся и куда-то зашагал. Походка его была гордой и целеустремленной. Вот это выдержка, вот это уверенность в себе!
Он шел на север, к дому, который девушка холила и лелеяла уже несколько дней!
Дедушка был прав. Чем быстрее они унесут из этого ада ноги, тем лучше.
Она собиралась перейти улицу, как вдруг к ее ногам упал камень. Трое мальчишек, сбежавших из школы, гнались за ней следом. Булыжник больно ударил ее в бок.
– Бей карманницу! – завопил мальчишка постарше. Другие с хохотом повторили этот клич.
Нерида бросилась к ним, однако хулиганы со всех ног понеслись к салуну. Она остановилась, потирая ушибленное место.
– Мало тебе!
Девушка обернулась, но бросившая эту реплику перешла на другую сторону улицы и спокойно удалилась с чувством исполненного долга.
Глаза Нериды застлало слезами. Эти слова ранили ее в самое сердце. Хотелось побежать следом и объяснить, как было дело. Но кто ее станет слушать?
И вдруг злорадный хохот сменился воем страха и боли. Пораженная Нерида увидела, что у входа в «Луизиану» Слоун поймал одного из мучителей и тут же схватил за воротник второго. Он стащил их со ступенек и поволок по улице. Когда младший из пленников поджал под себя ноги, Слоун просто поднял его за ремень штанов.
Нерида стояла ни жива ни мертва. Кое-кто остановился и с удовольствием наблюдал за этой сценой.
Начальник полиции поставил обидчиков перед девушкой.
– Лэнни, Артур, немедленно извинитесь перед мисс Ван Скай, – спокойно приказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21