OCR Анита
«Обольщение под звездами»: Панорма; Москва; 1995
ISBN 5-7024-0277-4
Аннотация
Действие романа разворачивается в конце XIX в. в маленьком американском городке. Скучная и однообразная жизнь местных обывателей нарушается приездом странствующего фокусника и шарлатана. Во время представления начальник местной полиции ловит малолетнего карманника, который при ближайшем рассмотрении оказывается молоденькой девушкой. Сжалившись над преступницей, полицейский берет ее в прислуги, но вскоре замечает, что не в состоянии противиться очарованию пробуждающейся женственности…
Линда Хилтон
Обольщение под звездами

– Начальник, беда! – выпалил Тодд Ньюкомб, вваливаясь в дверь. – Приехал знахарь! Его фургон стоит в конце улицы…
Если человек возраста и комплекции Тодда проделывает весь путь до конторы начальника полиции бегом, это что-нибудь да значит.
– Там уже собралась приличная толпа, – зловеще добавил он.
Слоун Макдонох снял ноги со стола, потянулся за шляпой и похлопал себя по бедру, проверяя, на месте ли кобура.
– Спасибо, что дал знать, Тодд. Я пригляжу за порядком.
– Как только я узнал об этом, сразу побежал сюда, – продолжил посетитель. – Люди здесь вкалывают до седьмого пота; негоже, если всякие шарлатаны будут…
– Я сказал, что позабочусь об этом.
Слоун говорил негромко, но внушительно. Тодд Ньюкомб моментально умолк.
Идя за ним к двери, Макдонох вздохнул. Он рассчитывал на спокойный вечер. А теперь придется выпроводить хнычущего человека за десять миль в прерию и приказать ему отныне носу не совать в Кокерс-Гроув. Такое случалось частенько.
Выйдя наружу, Слоун закрыл дверь, но не стал запирать ее. Он зашагал к ярко раскрашенному фургону на окраине городка. На каждом углу повозки горело по паре фонарей, хотя до прекрасного майского заката было еще далеко. Слоун втянул в себя воздух. Со всех сторон доносился запах съестного. Слюнки текли от аромата жареного цыпленка и баранины в горшочках. Только не думать о том, что ждет его дома!
– Они прибыли два часа назад, – отважился открыть рот Ньюкомб, когда до толпы было рукой подать, – и первым делом повесили афишу «Начало в 5.30 дня», а потом раздали приглашения удравшей из школы детворе.
Не зная, как отнесется начальник к его болтовне, пожилой человек снова замолчал.
Слоуну не требовалось объяснений. Он и сам видел пеструю афишу, возвещавшую о прибытии шарлатана, называвшего себя доктором Меркурио. Начальник вынул карманные часы. До представления оставалось десять минут.
Ему следовало бы следить за задком фургона, где уже суетился достопочтенный доктор, однако внимание Слоуна почему-то привлекла собравшаяся толпа. Он замедлил шаг и окинул взглядом скопище горожан. Казалось, все в порядке.
Он знал тут каждого. Элиас Дакворт, исполнявший обязанности мэра города, стоял с краю с деланно равнодушным видом. Ясное дело, он притворялся. Элиас, лучший парикмахер Кокерс-Гроува, а то и всего штата Канзас, обычно первым покупал любое снадобье, продававшееся странствующими знахарями.
Слоун уже открыл рот, чтобы подшутить над мэром, но вдруг умолк и застыл на месте.
– В чем дело, начальник? – прошептал Тодд.
Слоуна насторожило быстрое и почти незаметное движение. Полицейский не мог понять, кто двигался, но знал, что зрение его не обмануло.
Он мог поименно назвать всех. Прямо перед мэром расположилась Мэтти Харпер с грудным младенцем на руках и малышом, державшимся за ее юбку. Рядом, устало ссутулившись, стоял ее муж Лерой. Затем шли Эрл Нейсбит, Чарли Андерхилл и Фрэнк Прайн, новый почтмейстер.
И снова кто-то вкрадчиво двинулся, застыв раньше, чем его успели заметить. Слоун тихонько выругался.
– Черт побери, что случилось? – испуганно прошептал Ньюкомб.
Жестом приказав Тодду оставаться на месте, Слоун безмолвно шагнул навстречу своей жертве.
Дверь фургона раскрылась с театральным треском. Из нее вышел невысокий стройный джентльмен, одетый во все черное, за исключением белой крахмальной сорочки и красной шапочки, украшавшей роскошную седую шевелюру. Он спустился на узкую площадку, сооруженную еще днем.
– Леди и джентльмены Кокерс-Гроува! – торжественно возгласил шарлатан. В его голосе едва улавливался иностранный акцент. – Прежде чем продемонстрировать удивительную силу моего чудесного эликсира, мне бы хотелось доказать почтеннейшей публике, что я прибыл сюда не только для того, чтобы избавить вас от честно заработанных денег!
Втиснувшись между какой-то суровой бабкой и пузатым мужчиной, от которого разило запахом пива и сигары, Нерида Ван Скай безмолвно внимала знакомым звукам. Она давно запомнила эту речь от первого до последнего слова. Когда дед важно откашливался, девушка делала очередной шаг, разыскивая человека побогаче. Да откуда ему тут взяться, в этой Богом забытой прерии? В кармане Пивного Брюха даже пустым кошельком не пахло, а к широким складкам юбки злющей старухи Нерида и прикоснуться боялась. Не обращая внимания на недовольное ворчание бабки, девушка проскользнула мимо и оказалась в следующем ряду, ближе к площадке.
У нее заурчало в животе, однако этот звук был заглушен хохотом, которым толпа встретила очередную шутку дедушки. Нерида пыталась справиться со спазмами в пустом желудке, но вокруг было слишком много вкусных запахов. Даже вонь застарелого пота не могла заставить ее забыть о еде. Она умирала с голоду.
Видно, опять не удастся добыть ни гроша. А если этот городишко похож на предыдущий, едва ли и дедушка сумеет здесь что-нибудь заработать…
Она пробралась в следующий ряд, ближайший к сцене. Это было опасно, но Нерида Ван Скай дошла до отчаяния.
Теперь дедушка развлекал публику фокусами, основанными на ловкости рук. Люди вокруг Нериды зашевелились, отыскивая места поудобнее. Стало просторнее, и тут девушка увидела того, кто был ей нужен.
Рядом стоял мужчина лет сорока, судя по седине на висках, среднего роста или чуть выше, хорошо сложенный, но не мускулистый, одетый неброско, однако со вкусом… Его можно было принять за владельца салуна, банкира, предпринимателя. Впрочем, какая разница? По меркам Нериды, он был богачом. Девушка осторожно двинулась вперед, стараясь остаться незамеченной. Когда этот мужчина в черном не обнаружит в кармане бумажника, никто не должен вспомнить про худенького, узкоплечего парнишку, крутившегося рядом, а затем куда-то исчезнувшего.
Раздраженный жест Слоуна подействовал – Ньюкомб отстал и присоединился к толпе. Если Тодду хочется верить, что этот шарлатан опасен, пусть верит. Слоун не жаловал ни паникеров вроде Ньюкомба, ни мошенников вроде доктора Меркурио. За десять лет работы в этом канзасском городишке он достаточно навидался. Все эти «Меркурио» не развлекали, а огорчали его. Пусть бы старик показал свои фокусы, продал бутылки с разбавленным виски, к которому подмешана настойка неизвестной травы, и уехал подобру-поздорову. Если горожанам хочется быть обманутыми, кто такой Слоун Макдонох, чтобы лишать их невинного удовольствия? В Кокерс-Гроуве были дела и поважнее…
Мальчик выглядел лет на тринадцать-четырнадцать, и каши он ел маловато. Слоун следил за тем, как он, прошмыгнув между пузатым старым Хэлом Уинвудом и вдовой Андерсон, пробрался ближе ж подмосткам. Был ли он помощником Меркурио, внедренным в толпу, или в Кокерс-Гроуве действительно появился новичок? Слоун не помнил всех местных школьников и обращал на них внимание лишь по мере необходимости.
Надо признаться, этот Меркурио был мастак, даром что его зелье никуда не годилось! Бросив в фаянсовый кувшин пригоршню гальки, он вынул оттуда живого голубя, а затем на глазах у всех разрезал пополам веревку и вновь сделал ее целой. Даже самые искушенные жители Кокерс-Гроува, не исключая и Слоуна, были захвачены искусством этого седовласого старика.
Захвачены, но не все. Макдонох на мгновение потерял из виду мальчишку в рваных штанах и грязной кепке и принялся разыскивать его взглядом. Слоун снова выругался, на этот раз громче. Мальчик стоял рядом с Бенуа Харгроувом. Совсем рядом.
Нерида боялась. Ей не нравился этот человек. Черты его не были ни уродливыми, ни зловещими. Наоборот, в них не было ничего примечательного, за исключением роскошных черных усов. Он был единственным, кого не заворожили трюки деда. И единственный, к кому стоило залезть в карман.
В животе снова забурчало. Когда она ела в последний раз? Два дня назад. А потом у нее во рту не было ничего, кроме дрянного кофе.
Раздался очередной взрыв смеха, и девушка, затаив дыхание, протянула тонкие пальцы… Пусть завтра утром ее повесят, но повесят с полным желудком!
Сунув добычу в карман, она ждала окончания представления, чтобы выбраться из толпы. Нерида с громадным облегчением убедилась, что джентльмен не удостоил ее взглядом, и принялась намечать маршрут, который позволил бы ей очутиться с другой стороны фургона. Там можно будет вынуть деньги и избавиться от злополучного бумажника.
Дедушка начал торговать своим снадобьем, и толпа слегка поредела. Нериде хотелось броситься к повозке и рассмотреть свой трофей, но она терпеливо ждала. Никто не должен был догадаться, что кража – ее рук дело.
Она не смотрела на деда. Никогда, что бы ни случилось, нельзя было показать, что они знакомы. Дедушка приковывает к себе всеобщее внимание, а внучка в это время получает свободу действий…
Когда Нерида наконец выбралась из сутолоки, солнце уже садилось. Запах тел перестал заглушать аромат еды. Неожиданно из глаз брызнули слезы. Она вытерла их кулаком.
Внезапно чья-то рука ухватила ее за запястье. Спокойный голос спросил:
– И что дальше?
Нерида резко обернулась.
Звезда, горевшая на груди мужчины, говорила сама за себя.
– Пошли, – так же тихо и настойчиво сказал он. – Есть небольшой разговор.
До участка путь был неблизкий. Когда они вошли внутрь, солнце достигло горизонта. Последние лучи осветили просторную комнату, в которой не было ничего, кроме двух столов и нескольких стульев. Единственным украшением ее был висевший на стене портрет президента Хейса.
Задняя дверь была открыта. В проеме виднелись железные прутья. Камеры пустовали, но стоило Нериде бросить на них взгляд, как ее затрясло. Будущее сомнений не вызывало.
По дороге не было ни борьбы, ни разговоров. На ресницах висели слезы, но Нерида не пыталась вырываться или доказывать свою невиновность. Полицейский крепко держал ее за руку и шагал так широко, что девушке приходилось почти бежать. Надежд на спасение не было.
Закрыв дверь, он придвинул к столу деревянный стул с прямой спинкой, знаком велел Нериде сесть и скрестил руки на груди, демонстрируя неумолимость закона. Однако, как ни странно, слова его суровыми не были.
– И как же тебя зовут, сынок?
– Нед, – по привычке ответила она, хотя открыть правду было намного выгоднее. – Нед Ван Скай.
– Значит, ты не из Кокерс-Гроува. Здесь таких нет.
Нерида покачала головой. Почему ее еще не бросили за решетку и не оставили одну? Перед ней стоял ангел мщения – высокий, широкоплечий. Одно неверное движение, и… Но в его низком голосе по-прежнему не было и следа гнева.
– Ты приехал с доктором Меркурио?
Лежавший в кармане краденый бумажник налился свинцовой тяжестью. Девушке хотелось упасть на колени, попросить доброго полицейского забрать эту проклятую штуку и дать ей уйти. Она больше не могла лгать, но наука деда была сильна.
– Не-а. Никогда его не видал, – заверила она, глядя начальнику в глаза, хотя внутри все дрожало от ужаса.
Этот дерзкий взгляд заставил Слоуна нахмуриться. Пока он придвигал керосиновую лампу и лазил в карман за спичками, Нерида опустила веки и попыталась собраться с мыслями. Но полицейский немедля спросил:
– Зачем ты залез в карман к Бенуа Харгроуву?
Слоун не смотрел на девушку, но в его голосе звучало безоговорочное осуждение.
– Потому что он ротозей! – выпалила Нерида и вынула бумажник. Она решила сознаться во всем, кроме главного. – Смотрите, вот он! Я не взял отсюда ни цента. Верните его хозяину – мол, нашли на улице, или еще что-нибудь. Я хотел взять отсюда ровно столько, чтобы нам с дедушкой хватило на ужин и на припасы до Уичито…
Тут Нерида сделала открытие. У полицейского были яркие, небесно-голубые глаза. Лепет тут же прекратился. Желудок не замедлил заполнить паузу оглушительным бурчанием.
– Когда ты в последний раз ел?
– Позавчера, – созналась она и потупилась, не в силах выдержать пронизывающий взгляд голубых глаз.
Слоун бросил кожаный бумажник на стол. Харгроув всегда носил в нем около сотни долларов. Этой суммы Неду и его дедушке хватило бы на несколько месяцев, но Слоун знал, что это ничего не изменит. Через неделю, через месяц мальчишка снова залезет в чужой карман и рано или поздно наткнется на полицейского или жертву, куда более безжалостных.
Был и другой выход, о котором Слоун Макдонох предпочитал не думать. Джози спустит с него шкуру, если он притащит домой еще одного отбившегося от стада – на сей раз двуногого и ловкого на руку.
А может, и не спустит. По крайней мере, этот приемыш не будет пачкать пол и грызть мебель. И все же малолетний преступник – это тебе не щенок дворняжки.
– И как давно вы с дедом занимаетесь этим делом?
Не зная, куда клонит полицейский, Нерида предпочла сказать правду.
– Дедушка начал ездить с фургоном еще до моего рождения, а я присоединился к нему прошлым летом, после смерти матери.
– А где отец?
Она слегка пожала плечами.
– Я никогда не видел его. Мама умерла, и мне больше некуда было идти.
Знакомая история… Мальчишке было лет тринадцать-четырнадцатъ – значит, его отец мог погибнуть в шестьдесят пятом, последнем году Гражданской войны. Наверняка у мальчика был отчим, который не слишком заботился о пасынке; Нед Ван Скай при первой же возможности удрал из дому, но вскоре понял, что свобода – вещь более горькая, чем ему казалось.
Чем этот трудный подросток привлек к себе внимание Слоуна Макдоноха? В тихих городках вроде Кокерс-Гроува не бывает серьезных преступлений, и все же за десять лет пребывания на своем посту Слоун научился разбираться в людях и безошибочно определял, когда ему лгут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21