Она никогда не представляла себе, что можно испытывать такое блаженство. Никогда раньше она не была так счастлива, никогда не была в такой гармонии с миром.
Несмотря на то, что ее глаза были закрыты, она знала, что не сможет спать. Перед ней возникали картины этого вечера, проведенного с ним. Она видела, как они с Кристианом выбегали из воды, натягивали сухую одежду на мокрые тела, снова целовались, а потом неслись через лужайку в сторону дома, опережая грозу.
В его объятиях ее прежние тревоги улеглись. Только Кристиан мог успокоить ее и привести в гармонию ее внутренний мир. Она знала, что ей сам Бог подарил его.
Она сложила ладошку с ладошкой и в ритме дождя, барабанившего по стеклам, забормотала молитву благодарности. В конце молитвы она попросила Господа передать ее отцу, чтобы он не беспокоился. В конце концов, все образуется. Кроненбург прекратит свои попытки захватить Мервиль. Утерянный наследник трона найдется. И она скоро выйдет замуж за Кристиана. Внезапный стук в дверь заставил ее испуганно вздрогнуть. Она села и взглянула на часы. Было заполночь. Интересно, что нужно было кому-то от нее в этот час?
Она протянула руку за халатом.
— Сейчас!
Запахивая на ходу длинный халат, она открыла тяжелую дубовую дверь своей спальни и прищурилась от яркого света, ударившего ей в глаза. На пороге стоял дежурный из дворцовой охраны.
— Ваше высочество, вас ждет посетитель в библиотеке. Господин Кристиан Лемонт.
Кристиан? У нее в горле застрял комок, сердце переполнила радость, которую она с трудом удерживала.
— Скажите ему, что через несколько минут я спущусь, — деловым тоном проговорила она.
Закрыв дверь, Изольда бросилась в ванную. Наскоро причесавшись, она оделась, покрутилась перед зеркалом, проверив, как она выглядит, и поспешила в библиотеку.
Он стоял посреди огромной библиотеки и, глядя на тлеющие в камине угольки, не сразу заметил ее появление. Она смотрела на него, и ее сердце переполнялось любовью.
Он был великолепен. Он стоял, слегка расставив ноги и сложив руки на груди. На нем был свободный плащ, подчеркивающий его широкие плечи. Мокрые от дождя волосы слегка вились на затылке и возле ушей. На точеном лице лежала печать задумчивости, взгляд был слегка затуманен.
Что-то случилось. Сердце Изольды дрогнуло. Она глянула на часы. Было около двух ночи.
Наконец, почувствовав ее присутствие, Кристиан обернулся.
Выражение глубокой печали в его глазах заставило ее броситься к нему в объятия. Прижав ладони к его щекам, она приблизилась губами к его губам, с уверенностью в том, что вместе они смогут пережить все, что угодно.
Он уже готов был поцеловать ее, но, будто опомнившись, отстранился. Во всех его чертах была какая-то жесткость, которая насторожила Изольду. Его глаза сверкнули и бегло пробежали по ее лицу. Она попробовала улыбнуться, почувствовав, как он сжал ее руки. Внезапно он протянул к ней дрожащую руку и большим пальцем нащупал едва заметную впадину на ее подбородке.
— Ты — его версия, только в женском облике.
— Ты имеешь в виду папу? — спросила она, удивляясь его странному замечанию.
— Да. Когда ты улыбаешься… Это выражение на твоем лице… Не знаю… Оно не оставляет сомнения в том, что ты его дочь.
— Мама бы охотно согласилась с тобой. Хотя, на ее взгляд, такое сходство — не очень лестный комплимент для девушки.
Она снова улыбнулась, пытаясь смягчить его серьезность.
— Наверное, поэтому он любил тебя больше всех. Никто из твоих сестер не унаследовал так много его черт.
— Никто из нас не унаследовал того, на что он так надеялся. — Она рассмеялась, но сквозь ее смех слышалось сожаление. — Его черты могли лучше передаться сыну.
— Возможно.
— Кристиан, что случилось? Наверняка, ты пришел в этот час не для того, чтобы обсуждать мое сходство с отцом.
Он отвел взгляд в сторону.
— Нет.
— Тогда скажи, в чем дело? Ты пугаешь меня…
— Извини, — сказал он и склонил голову к ее голове. — Я пришел, чтобы поговорить с тобой.
— Это что-то серьезное?
— Не знаю.
Ее сердце сильно забилось. Он снова отстранился от нее и пытливо осмотрел ее лицо.
— Кристиан, не мучай меня. Скажи, я что-то не так сделала, что-то не то сказала?
— Нет.
— Тогда что?
Она приложила руку к его щеке, но он резко убрал ее руку и отвел в сторону. Жгучее чувство обиды сдавило ей горло. Почувствовав себя отвергнутой, пронзенная внезапной болью, она не могла говорить.
На каминной решетке тикали часы, в камине трещал огонь. Снаружи утихающий ветер шептался с деревьями.
— Я должен идти, — сказал он, отпустив ее руку и отступая на шаг от нее.
— Но ведь ты только пришел, и ты хотел поговорить со мной.
— Нет, я ошибся, — сказал он и снова отступил.
За его простыми словами скрывался более глубокий смысл, но она не могла уловить его. Она только догадывалась, что что-то случилось, и это что-то может изменить ее жизнь. Страх и чувство потери, возникшие вдень смерти отца, снова охватили ее.
— Мне пора идти, — сказал он, направляясь к двери.
Его глаза были затуманены и выражали муку.
— Прощай, Изольда.
Ей стало трудно дышать.
— Прощай?
Почему за его обычным вечерним прощанием слышалась мука вечного расставания? Она молча наблюдала, как он прошел через огромное фойе дворца и, минуя охрану и множество двойных дверей, вышел.
Было утро, и в окно спальни Кристиана проглядывало ясное голубое небо, на котором не осталось ни малейших признаков от бушевавшего вчера урагана. В сводке новостей сообщалось о значительных разрушениях, нанесенных этой необычной весенней грозой. Теперь солнце забрасывало его комнату теплыми пятнами света. Пыль улеглась, и воздух был прозрачным и свежим.
Но Кристиан не способен был наслаждаться великолепием мира за окном. Его сердце ныло от боли. Он заставил себя встать, безжизненно проделать ряд необходимых движений, чтобы одеться, Он должен подготовиться прожить этот день. День после конца света.
Он не смог вчера сказать об этом Изольде.
Он презирал себя за эту слабость. Но сказать ей об этом, когда она была так близко, оказалось выше его сил. Даже то, что он заставил себя уйти, не помогло ему набраться храбрости. Вернувшись домой, он принялся пить виски, надеясь заглушить боль и забыться, но этот глупый трюк лишь произвел эффект ржавого топора, рассекающего его мозг.
Что же ему теперь делать?
Ему оставалось только встретиться с королевой Генриеттой и выяснить правду. Тогда все разрешится. Либо он останется с Изольдой, либо вынужден будет выполнить свой долг перед страной.
Все было настолько просто…
И настолько ужасно…
Его руки застыли, когда, застегивая воротничок, он увидел свое изможденное лицо, отраженное в зеркале шкафа. Он всю ночь не сомкнул глаз, терзаясь и проклиная себя. Эта ночная поездка к ней была полным безумием. Он должен был знать, что когда дело касается Изольды, его сила воли бездействует. Ее желание понять и успокоить его, даже не зная причины его огорчения, сделало ее еще ближе и дороже ему.
Обхватив руками спинку кресла и уронив голову, он зажмурил глаза от яркого солнечного света и задумался о своей жизни. Он вырос, окруженный богатством и привилегиями. Даже карьера в бизнесе досталась ему благодаря высокому социальному положению. И все же… С какой стати ему все это досталось, если его мать была необразованной выскочкой, лишенной вкуса и хороших манер?
Всем было известно, что она вышла замуж для того, чтобы добиться положения в обществе. Но ее муж умер, и высшее общество тут же отдалилось от нее.
Шарлотта жила в мире иллюзий. Она легкомысленно игнорировала катастрофическое уменьшение своего счета в банке. Она изо всех сил пыталась занять видное положение в высшем обществе Мервиля, но ее дурное воспитание висело ярмом на ее шее. Тем не менее она считала, что, благодаря браку с аристократом, находится выше простого люда.
Такова была его мать. А он, ее сын, был принят во дворце и обласкан самим королем.
Кристиан резко поднял голову и принялся тщательно вглядываться в свое лицо, с которым был знаком вот уже тридцать два года. Насколько правдивой была та фантастическая история, которую рассказала ему мать? Сказать по правде, он замечал некоторое сходство между собой и Фридрихом. И это сходство было не только физическим.
Оба любили играть в гольф и ездить на лошадях. Фактически, их обоих интересовали все виды спорта. Кроме того, их объединяло чувство юмора, страстная любовь к жизни и терпимость к глупости и жестокости. Оба были преданы Мервилю и его политическим интересам, хранили верность монархии, истории и судьбе. Оба верили в Бога и в силу любви.
Но какое отношение имели все эти качества к кровному родству?
Шарлотта утверждала, что прямое.
Кристиан приложил ладони к лицу и стал потирать лоб и виски. Хорошо зная свою мать, он не сомневался, что она могла и солгать. Но он никогда не представлял себе, что она способна сфабриковать ложь такого масштаба.
В любом случае, пока он не узнает правду, он должен держаться подальше от Изольды.
Кристиан опустился в кресло, стоящее возле кровати, и потянулся за туфлями. Держа туфли в руках, он снова посмотрел на себя в зеркало и задумался. Кем же все-таки он был? Вчера он был удачливым повесой, ухаживающим за королевской дочкой, а сегодня стал наследником трона, назначающим свидания своей сестре.
Сказать, что он был в полной растерянности, будет недостаточно, чтобы описать его состояние. Теперь, когда его личность была под вопросом, он поражался тому, что жизнь, повелителем которой он себя считал, стала сама диктовать ему свои условия.
Скоро он узнает, кто его родители, и тогда сможет выяснить, кто он. Движимый этой целью, он сунул ноги в туфли и направился к двери.
Пришла пора разобраться в этой путанице, и он не хотел терять времени.
По дороге во дворец он решил заехать к матери и взять ее с собой.
6
Как начальник службы безопасности Мервиля, Жан Смелзер знал, что должен подавить в себе чувство неловкости, которое охватило его под испытующим взглядом королевы Генриетты. Поскольку премьер-министр Рене Девуан уже назначил его на дело по розыску наследника, он знал, что собеседование с Ее Королевским Высочеством — это чистая формальность. Но иметь дело с опасными международными преступниками внезапно показалось ему забавой по сравнению с этим допросом.
Старуха сидела, сложив руки на коленях, прочно упираясь ногами в пол. За многие годы суровое выражение ее лица запечатлелось в строгих морщинах в уголках ее рта и глаз. И эти глаза, подобные лазерному лучу, просверливали теперь его душу, ничего не упуская.
Не каждое утро доводилось Жану Смелзеру проводить в тронном зале, особенно в обществе своенравной королевы, сидевшей как ястреб, и готовой в любой момент налететь и заклевать его за малейшее прегрешение при расследовании ее дела. В такие моменты Жан жалел, что не занялся торговлей, как предлагал ему отец в детстве.
Генриетта властно указала ему на один из стульев, стоявших напротив нее. Перед ними на столике лежал нетронутый поднос с пирожными. Жан знал, что не сможет жевать и глотать под ее испытующим взглядом. Он заерзал на стуле, провел языком по пересохшим губам и обвел глазами зал. За исключением людей из охраны, его подчиненных, стоявших у дальних дверей, они с королевой были одни. Жан снова посмотрел на Генриетту, не зная куда девать глаза, и невольно заметил, что на ее ногах были простые каждодневные туфли.
— Вы смотрите на мои ноги? — внезапно спросила королева.
— Что? — Он изумленно поднял голову и почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
— Мои ноги. Похоже, что вы уставились на них, — невозмутимо проговорила Генриетта, подбирая пушинку со своей юбки.
— Нет, что вы! Я… — забормотал он, опуская глаза.
Старуха решила, что он засмотрелся на ее ноги! Но его взгляд снова невольно упал на них. Ради всего святого, приятель, не смотри на ее ноги! Он стал водить глазами по залу, пытаясь на чем-то сосредоточить взгляд, и заметил обнадеживающую табличку с надписью «выход». Как бы он хотел теперь быть по другую сторону этой двери!
— Не смущайтесь, молодой человек, я горжусь тем, что поддерживаю свою фигуру в хорошей форме.
— Но я только… — будто оправдываясь, проговорил он.
— Результат каждодневных прогулок, — продолжала она. — Я могу пройти километр за пятнадцать минут. Неплохо для старухи, которой перевалило за семьдесят?
— Да, конечно…
— Мне ваше лицо кажется знакомым. Только не подумайте, что я пытаюсь затеять с вами один из тех разговоров, которые затевают при случайных знакомствах.
Генриетта посмотрела на него. Ее кокетливый юмор не соответствовал суровому выражению ее лица.
— Однако не думаю, что нам доводилось встречаться раньше.
Жан встряхнул головой, решив обойти тему с ногами.
— Вы могли видеть меня в программе местных новостей по телевизору в прошлом месяце. Я давал интервью по делу банды французских контрабандистов.
— Возможно, хотя я не большая любительница телевизионных программ. Я смотрю только шоу «Античный путь» и «Биография». Кстати, жду, когда они пригласят меня в студию, чтобы я рассказала историю своего детства. Итак, на чем мы остановились?
— Мы с вами раньше встречались? — подсказал он.
— Вы что, заигрываете со мной, молодой человек?
Жан снова растерялся.
— Да, прежде чем вы расскажете мне о том, как собираетесь найти моего утерянного внука, — собралась с мыслями Генриетта, — расскажите немного о себе. Я хочу знать, с кем имею дело.
Желая поскорее убраться, Жан решил рассказать вкратце историю своей жизни.
— Я родился в Соединенных Штатах, но вот уже десять лет, как живу во Франции. Мой дедушка по материнской линии умер, когда мне было четыре года. Моя мать умерла, когда мне было шесть месяцев. Когда мой отец снова женился, меня отправили учиться в Англию. Сначала я учился в Итоне, а потом в Кембридже, на юридическом факультете. Друг моего отца в Кембридже посоветовал мне сделать карьеру в Интерполе, и я проработал там восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17