– Извините, мне нужно кое-что еще проверить на конюшне.
Джози наблюдала, как удаляется по дороге шумный грузовичок, не понимая, почему вид его кузова вселяет в ее сердце такую тоску.
Она повернулась к гостинице, у входа в которую толпились отдыхающие. Выглядели они как раз так, как предупреждал Льюк в день ее приезда. Во-первых, толпу составляли сплошные парочки. И не просто парочки, а нежно воркующие голубки. Н-да, кисло отметила про себя Джози, медовый месяц в самом разгаре. Вот на скамейке под кленом сидит, держась за руки, пожилая чета, поглощенная разговором. Чуть дальше – парочка не совсем юных новобрачных бродит среди деревьев. На полянке через дорогу две пары со смехом играют в мяч, а еще одна, на крыльце, уставила глаза в одну и ту же книгу, прижавшись друг к другу.
Одиночество пронзило сердце Джози, как стрела. Она почувствовала себя мышкой, угодившей на кошачий праздник. Пожалуй, прав оказался Льюк, полагавший, что ей не место среди молодоженов. Но она тут же отогнала эту мысль. Она сама решила приехать сюда и своего решения ни в коем случае не отменит. Нужно же когда-нибудь научиться жить своим умом, собственным опытом проверять верность своих суждений.
Как только Джози стала подниматься по ступенькам, ведущим в гостиницу, дверь открылась и ее окликнул знакомый голос. Подняв глаза, она увидела, что к ней развязной походочкой, положив ладони на ремень с большой пряжкой, направляется Батч.
– Привет, – ответила Джози, с трудом удержавшись от недовольной гримасы.
Никогда ей не нравились мужчины с лоском – ни обликом, ни манерами, а Батч был весь скользкий, как растительное масло. Его замашки – комплименты, тонкие намеки и нечаянные прикосновения – чуть не испортили утреннюю прогулку верхом. Она была счастлива, что Льюк отослал его в Талсу на все послеобеденное время – это избавило ее от невыносимого общения.
Губы парня растянулись в небрежную, давно отработанную улыбку, открывающую ряд белых сверкающих зубов. Джози не сомневалась, что он считает свою улыбку неотразимой. Может, другие женщины так и думали, но Джози нашла ее деланной, рассчитанной на успех – видимо, ни о чем другом этот парень не помышлял.
– Потрясающе хороший вечер, – протянул он. – Не хотите ли прогуляться?
– Нет, спасибо. Я иду к Консуэле, чтобы ей помочь.
Он не привык, чтобы ему отказывали, – об этом свидетельствовали брови, удивленно взлетевшие вверх. Джози проскользнула в гостиницу раньше, чем он смог ее задержать, радуясь недовольному выражению его лица.
– Может, увидимся после ужина? – крикнул он вслед.
Как только я тебя замечу – тут же смоюсь, подумала Джози, закрывая за собой дверь.
Она нашла Консуэлу в обеденном зале, кухарка раскладывала столовые приборы на пестрых ситцевых скатертях. Из широкого окна девушка видела, как Батч мрачно прошагал к своему запыленному «шевроле».
Консуэла кивнула в сторону удаляющегося ковбоя:
– Сидел в засаде, поджидал вас.
– Кто – Батч?
– Ну конечно. Считает себя красавцем и сердцеедом.
– А я так не считаю. Не нужен мне ни он, ни ему подобные.
Консуэла склонила голову, раздумывая.
– Не все же такие, как этот хлыщ. Вам нужен преданный муж, вроде моего Мануэля.
– Может, когда-нибудь повезет и мне. – Джози бледно улыбнулась. – А сейчас главное хорошенько отдохнуть и поостыть, прежде чем влюбляться снова.
– Из того, что вы рассказывали мне о женихе, – экономка скептически улыбнулась, – вам особенно остывать не от чего.
Джози невольно рассмеялась:
– Это правда, не так уж мы горели и пылали.
– Я видела Льюка, когда он проезжал мимо, – продолжала Консуэла притворно-небрежно. – Весь он был какой-то взъерошенный.
Господи твоя воля, подумала Джози, эта женщина видит людей насквозь! Она покраснела и, стремясь это скрыть, схватила с прилавка у стены столовые приборы и стала раскладывать их на столе.
– Впечатление такое, будто утром вы стружку снимали друг с друга, – Консуэла замолчала и внимательно посмотрела на девушку. – А ведь он как раз такой человек, какой нужен вам, Джози.
Джози перебирала ножи, вилки, ложки, и вдруг одна ложка со звоном упала на деревянный пол. Девушка нагнулась, чтобы вернуть не только ложку, но и свое хладнокровие. Поднявшись, она ответила с той же откровенностью, с какой говорила Консуэла:
– Мне сейчас не до флирта и даже не до романтики. Я хочу научиться принимать решения и доверять им, прежде чем снова свяжусь с кем-то из мужчин. – Положив вилку рядом с ситцевой салфеткой, она продолжала: – Кроме того, насколько я могу судить о Льюке, он тоже не очень настроен на любовь.
– Но любовь никто не планирует, – возразила толстушка, качая головой. – Она приходит внезапно, без всякого зова. И как правило, когда ее не ждут, когда думают совсем о другом.
Неожиданно мысли Джози обратились к тем искрам, которые пробегали между нею и Льюком в машине. Она прогнала эти мысли прочь.
– Как бы там ни было, – сказала она, – сейчас мне надо думать о том, как направить свою жизнь на верный путь. Я хочу сделать карьеру, и, если буду помогать вам здесь, в гостинице, это будет хорошей практикой. Какое поручение вы мне дадите?
В тот же вечер, но позже, когда большинство отдыхающих разошлись по своим комнатам, а Консуэла направилась домой, Джози шла по тропинке к своему домику. В руках у нее была тарелка с ужином. Несмотря на протесты экономки, она провела весь вечер на кухне. Не имея желания ужинать в зале, заполненном влюбленными, девушка еще меньше хотела бы провести с ними остаток вечера. А главное – работа на кухне отвлекала ее от мыслей о Льюке, о его обжигающем поцелуе, который не выходит из головы и сейчас.
На небе светила почти полная луна, легкий пьянящий ветер дул в лицо. Джози старалась прогнать прочь воспоминания о Льюке. Я приехала на это ранчо, чтобы подумать, как мне дальше жить, вот этим я и буду заниматься, решила она, вдыхая прохладный воздух позднего вечера. Чтобы перестроить жизнь, мне нужно сменить работу. Временной должности на фирме отца больше не существует, и вообще я должна встать на ноги, хватит цепляться за родных. Придется подумать о том, как найти работу в той области, которую я для себя выбрала. Мне нравится работать в сфере туризма и отдыха, сегодня, помогая Консуэле, я убедилась в этом еще раз. Выбор специальности стал бы важнейшим решением, принятым мною совершенно самостоятельно. Пора доказать семье правильность своего выбора.
Где-то впереди хрустнула веточка, видимо под чьей-то ногой: кто-то шел навстречу. Вглядываясь в темноту между деревьями, Джози ясно различила ковбойскую шляпу на голове высокого мужчины.
Господи ты Боже мой, неужели Батч? Джози подавила стон. Вот уж чего никак не хочется, так это столкнуться с ним в такое время. Неужели придется отбиваться от притязаний влюбленного пижона? Может, переждать, пока он пройдет? Эта идея заставила ее в одно мгновенье свернуть с тропинки и спрятаться за большим валуном.
Скрюченная в три погибели, Джози чувствовала себя нелепо и только старалась не опрокинуть теплую тарелку тушеного мяса с фасолью. Проходили минуты, и ноги ее начали неметь. Трещали кузнечики, квакала лягушка, ветер шелестел в листве – и больше никаких звуков.
Видимо, он свернул на другую тропинку, подумала Джози, и со вздохом облегчения встала и выпрямилась.
– Не двигайся, мерзавец! – раздался строгий окрик из-за деревьев позади нее.
От страха Джози взвизгнула и вскинула руки вверх, тарелка полетела в том же направлении.
– Что за дьявол…
Теперь она узнала голос. Он так же точно поприветствовал ее, когда она впервые появилась на ранчо.
– Льюк! – воскликнула Джози. Мгновенно обернувшись, она увидела его сзади в неясном свете луны. С полей его шляпы стекал соус. В испуге она прижала руку ко рту. – Что… что вы здесь делаете?
– Я хотел спросить у вас то же самое. Как объяснить то, что среди ночи вы прячетесь за этим валуном? – Сорвав шляпу, он уставился на нее. – И чем это вы в меня запустили?
– М-моим ужином.
Льюк переводил взгляд со своей шляпы на девушку; лицо его выражало изумление.
– Зачем вам это понадобилось? И что вообще происходит, черт побери?
Джози остолбенело смотрела на него, пытаясь придумать хоть какой-то ответ. Ничего подходящего не находилось. Не признаваться же в страхе перед Батчем. В конце концов, этот парень – ловелас, но не бандит, а наябедничать значило навести на него какие-то подозрения. Кроме того, она не хотела, чтобы Льюк заподозрил ее в том, что она не может отшить нахала.
Она может! Может справиться даже с самим Льюком.
Джози вздернула подбородок: этот жест всегда помогал ей избавиться от чувства собственной беспомощности – оно овладевало ею всякий раз, когда она совершала промах. Может, мне нравится сидеть за этим валуном, упрямо подумала она. Я взрослая женщина и не собираюсь объяснять кому-то каждый свой шаг. Во всяком случае, не ему.
– Я направлялась к своему домику и вдруг услышала, как кричит… сова. – (Пришлось это быстренько придумать.) – Мне хотелось ее… рассмотреть.
– Рассмотреть? – В голосе прозвучало полное неверие.
Джози была рада темноте, потому что так легче было избежать его взгляда. Она, вообще-то, никогда не умела врать.
– Д-да.
– Ночью?
– Ну а когда же еще можно увидеть сову?
Объяснение явно не удовлетворило ковбоя. Он долго и подозрительно смотрел на нее, потом перевел взгляд на свою шляпу. Он покачал головой и что-то проворчал – что-то весьма нелестное о «горожанах»; Джози была рада, что не расслышала всю фразу.
– Как бы там ни было, прятаться в лесу на ночь глядя глупо, – прорычал Льюк. – Я видел, как тень скользнула за камень, и заподозрил неладное. Запомните: в наших краях чаще всего сперва стреляют, а уж потом задают вопросы. Черт возьми, ведь я же мог вас подстрелить!
Джози гордо выпрямилась. В конце концов ничего страшного не случилось, подумала она сердито, не имеет он права так вот меня отчитывать. Разговаривает как с дефективной! Вытянувшись в полный рост, девушка ответила со всем достоинством, на какое только была способна:
– Прошу простить меня за то, что я вам испортила шляпу. Но не стоит принимать все так близко к сердцу и делать из мухи слона. – Когда взгляд ее скользнул вниз, она увидела, что с его куртки тоже стекает фасоль. Ее злость сразу прошла. – О Боже, я и куртку вам тоже испортила…
Протянув руку, она попыталась стереть жирные пятна. И тут же ощутила мускулистую грудь. По телу ее пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с прохладой ночи.
Льюк шарахнулся от нее как от огня, чтобы не возбуждаться. От греха подальше! С тех пор как эта чертова дамочка поселилась у него на ранчо, он только и делает, что возбуждается.
Однако ее прикосновение заставило его слегка смягчить тон.
– Да ладно, ничего с моей одеждой не будет. Она видала и худшие времена.
Посмотрев вниз, на Джози, он удивился тому, каким бледным выглядит ее лицо при свете луны. Совершенно не похожа на ту злющую, исполненную дурных намерений ведьму, которую он нарисовал в своем воображении. Сейчас она казалась хрупкой, женственной и расстроенной. Сердце его стало таять, как конфета, забытая на солнце.
Чувство вины пронзило его. Это я спровоцировал тот поцелуй, а теперь стараюсь взвалить всю вину на девушку.
Следовало бы мне слегка подобреть, начать обращаться с ней как с любым отдыхающим, заплатившим деньги, подумал он. Засунув руки в карманы, он переступил с ноги на ногу и произнес:
– Насколько я понимаю, вся ваша еда оказалась на моей одежде, и вы остались голодной. Приглашаю вас вернуться в гостиницу и поужинать. Я как раз иду туда с той же целью.
Она улыбнулась так, что ему поневоле пришлось улыбнуться в ответ. Напряжение между ними несколько спало.
– Хорошо. Спасибо.
Они направились назад к гостинице, он поглядывал на нее с высоты своего роста.
– А почему вы не поужинали вместе с другими отдыхающими?
– Я помогала Консуэле на кухне.
Льюк нахмурился. То, что Джози слишком тесно общается с экономкой, очень ему не нравилось, как и то, что она слишком влезает во все дела гостиницы.
– Я ценю вашу помощь, Джози, но думаю, вам не нужно тянуть на себе такую работу. У нас есть повариха, работающая в те дни, когда Консуэла выходная, а еще две девушки помогают ей по вечерам.
– Да, я знаю. Но одна из них вчера вечером не явилась.
Льюк чуть не выругался вслух.
– Опять?
– Консуэла говорила, что у вас проблемы со служащими с тех пор, как уволился последний менеджер.
– Так и есть, но вам незачем об этом беспокоиться. Вы заплатили за свое пребывание здесь, и вам следует отдыхать, а не торчать на кухне.
– Мне это нравится, – отмахнулась Джози. – Кроме того, завтра вечером меня не будет: по расписанию у меня верховая прогулка при луне и пикник.
Льюк поморщился: он совершенно об этом забыл. Черт, дьявол, бес меня побери, подумал он, не могу же я отпустить ее на прогулку и пикник, да еще поздно вечером, да еще с кем-то вроде Батча. Придется заменить его Мануэлем или другим провожатым, как бы об этом не забыть…
Открыв скрипучую дверь, Льюк пропустил вперед девушку и прошел сам. Бросил шляпу на стул и стал смотреть, как она снимает свою ветровку. Неплохо бы принять закон, возбраняющий одежду в обтяжку, подумал он; нет сил смотреть, как ее облегают джинсы, а свободный розовый свитер еще больше подчеркивает фигуру. При виде нежных округлостей под свитером, тонкой талии и крутых бедер у него пересохло во рту.
Джози взглянула на него, и Льюк поспешно отвел взгляд, чтобы она не заметила, на что он глазеет.
– Если бы вы сняли куртку, я бы ее почистила, – предложила Джози.
Льюк неловко снял куртку и вручил ее девушке, после чего прошагал в другой конец кухни и открыл холодильник. Достал сковородку с мясом и три большие кастрюли, после чего стал наблюдать, как она чистит куртку мокрой тряпкой.
– Мое предложение вернуть вам деньги все еще в силе, – брякнул Льюк неожиданно для самого себя.
Она посмотрела на него удивленно:
– О чем это вы?
– Ну, вы уже видели ранчо, вы поняли, что здесь нечего особенно делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19