– Положим, ваша молодость действительно не вызывает у меня никаких сомнений. Кстати, сколько вам? Восемнадцать? Семнадцать? Впрочем, неважно… Насчет беспомощности вы тоже не ошиблись. Достаточно было увидеть вас распростертой на тротуаре, а потом в этой ужасной квартире, чтобы понять – вы дошли почти до предела. Но что касается невинности… Мисс Уилкс, насколько мне известно, у невинных девушек не бывает детей. Или невинность – или материнство. Вы, как видно, выбрали второе.
Чарити так и застыла с открытым ртом. Целый вихрь чувств и мыслей бушевал в ее душе. Этот человек считает Полин моей дочерью? Неужели тетя Бренда ему ничего не рассказала? Но почему… И вообще, как он смеет разговаривать со мной в таком тоне?!
– К вашему сведению, мне двадцать один год, – заявила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – А Полин мне не дочь, как вы поспешили подумать, а сестра. Наша мать умерла через две недели после ее рождения. Если бы вы не поторопились отослать мою тетю по вашим неотложным делам, она, без сомнения, просветила бы вас в этом вопросе и вы не выставили бы себя бестактным наглецом! И вообще, моя невинность или отсутствие таковой вас абсолютно не касается, вот!
Чарити так упивалась своим сарказмом, что даже не заметила, какое удивительное воздействие оказали ее слова на господина де Вантомма. Кровь отлила от его смуглого лица, казалось, он остолбенел, непонимающе таращась на девушку.
Неизвестно, чем бы закончилась их пикировка, если бы появление медсестры с Полин на руках не положило конец обличительному монологу Чарити.
– Проснулись? – Женщина улыбнулась, укладывая спящего ребенка на постель. – Вот и славно. Малышка вела себя замечательно! Мы ее накормили, переодели и убаюкали, так что не беспокойтесь. Как наберетесь сил, можете ехать домой.
– Большое вам спасибо! – горячо поблагодарила Чарити. – Вы были очень добры.
– Не за что, – отозвалась медсестра, закрывая за собой дверь.
Какое-то время в палате царила мертвая тишина. Чарити рассеянно гладила пальцем нежную щечку Полин. Будь что будет, решила она, больше не скажу ни слова!
– Простите меня, – неожиданно попросил господин де Вантомм. – Вы совершенно правы – я не имел никакого права судить вас. Мне очень стыдно.
Не очень-то ты привык просить прощения! – удовлетворенно отметила Чарити, кивая в знак того, что извинения приняты.
– А вы вообще кто? – полюбопытствовала она. – Тетя говорила, что работает на владельца какого-то крупного банка – так это вы?
– Ваша тетя сказала, что работает на меня? – переспросил господин де Вантомм, и Чарити на секунду показалось, будто он колеблется с ответом. – Тогда, наверное, так оно и есть! В каком-то смысле… Меня зовут Жерар де Вантомм. Француз, – добавил он многозначительно, будто заранее давая понять, что с этим обстоятельством придется считаться.
Снова повисла тишина, но на этот раз в ней не было мучительного напряжения. Чарити подняла голову – и встретилась с пристальным взглядом Жерара де Вантомма. Жерар… – повторила она про себя. Какое красивое имя! И какие глубокие, завораживающие глаза… Такое впечатление, будто я тону, погружаясь в них все глубже и глубже. Наверное, это все из-за наркоза? – предположила Чарити, чувствуя, как ноги снова становятся ватными.
– Пойдемте? – вывел ее из оцепенения хриплый голос Жерара.
– Что? Ах да… Конечно! – всполошилась Чарити и наклонилась, чтобы взять Полин.
– Позвольте мне. – Жерар мягко оттеснил ее, легко поднял девочку на руки и двинулся к дверям. – Кстати, оставьте пока мой пиджак у себя. На улице очень холодно.
Чарити послушно кивнула и двинулась следом. Жерар не ошибся, за больничными дверями стояла настоящая стужа. Но едва Чарити успела поёжиться от первого порыва ледяного ветра, как перед ней будто из-под земли вырос уже знакомый серебристый лимузин. Молодой шофер проворно вынырнул из салона, обежал машину и распахнул перед Чарити заднюю дверцу.
Слегка морщась от боли, которую доставляли полученные недавно ушибы, девушка бочком протиснулась на сиденье. Она устало вытянула ноги и обвела взглядом салон. Что и говорить, впечатляет! Сразу видно, какой толстый кошелек у этого Жерара де Вантомма! Мягчайшие кожаные сиденья, деревянная отделка, куча дорогой автомобильной техники. Пошлость! – неуверенно сказала себе Чарити, не желая признаться, что невольно поддалась обаянию кричащей роскоши. Подумаешь! Всего-навсего высокая концентрация денег в небольшом пространстве! – подытожила она и сердито покосилась на устраивающегося рядом Жерара.
– Где Полин?! – в который раз за сегодняшний день рявкнула Чарити.
– Сейчас увидите, – невозмутимо ответил француз.
Через секунду шофер ловко закрепил на сиденье уютное креслице для перевозки грудных детей. Чарити невольно улыбнулась – так потешно смотрелась Полин в новой колыбельке. Но смех смехом, а кто будет расплачиваться за эти чудеса цивилизации? Она подозрительно покосилась на Жерара.
– Откуда это? Одолжили у знакомых? Специально для нас? Право же, не стоило беспокоиться! Я прекрасно могла бы подержать Полин на руках!
– Я никогда ни у кого ничего не одалживаю! – холодно отрезал банкир.
– Вы хотите сказать, что купили его?! – в ужасе воскликнула Чарити. – Но как же я расплачусь с вами? Честное слово, у меня нет таких денег!
– Я похож на человека, которому нужны ваши деньги? – слегка приподняв брови, осведомился Жерар.
Чарити едва не взорвалась от возмущения. Подумать только, еще имеет наглость делать вид, что деньги для него ничего не значат! Естественно, такому человеку ничего не стоит купить хоть целый детский магазин, но ведь это еще не повод унижать ее своим великодушием! Кто дал ему право навязываться со своей предупредительностью?
– Я попрошу тетю рассчитаться с вами, – пообещала Чарити, прекрасно осознавая абсурдность своих слов.
– Забудьте! – отмахнулся Жерар. – Никаких денег я не возьму. Разговор окончен. Пристегните, пожалуйста, ремень. Поехали, Пьер, – распорядился он, не обращая больше на девушку внимания.
Опустив голову, Чарити попыталась справиться с креплением, но дрожащие пальцы и боль в сломанном запястье сводили на нет все ее усилия. Чувствуя, что сейчас расплачется от отчаяния, она отбросила ремень.
– Я не могу! – прошептала Чарити, отворачиваясь к окну, чтобы чужой человек не заметил ее слез. Еще никто и никогда не затыкал ей рот с такой бесцеремонностью!
Жерар молча пристегнул ее ремень.
– Простите, – неуверенно попросил он, уже во второй раз за этот странный день. – Я не привык ни с кем обсуждать свои действия. Ничего не поделаешь – издержки профессии. Поверьте, у меня и в мыслях не было вас обидеть!
– Вы не должны тратить на нас деньги без моего согласия! – сквозь слезы выдавила Чарити. Пусть злится сколько хочет, должен же он понимать, что и у нее тоже есть гордость!
Лимузин бесшумно катил по улицам. Чарити устало откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Рука болела нестерпимо, ныли ушибленные ребра, кружилась голова и слегка поташнивало. Меньше всего ей хотелось думать о том, что она будет делать, когда окажется дома. Неплохо бы лечь и проспать часов тридцать подряд, но ведь Полин ни за что не позволит ей такой роскоши. По неопытности Чарити приучила сестренку засыпать только на руках, но теперь гипсовая повязка делала эту процедуру практически невыполнимой. Что же с ними будет? Вряд ли квартирная хозяйка станет терпеть непрекращающийся детский плач…
– Что-то не так? – вывел ее из задумчивости голос Жерара.
– Все в порядке! – бодро солгала Чарити, отворачиваясь к окну.
Странно, почему это машина оказалась в Челси? Чарити не могла ошибиться – она выросла в этом районе и знала здесь каждую улочку.
– Мы едем совершенно не в ту сторону! – воскликнула она.
– Знаю. Я везу вас к себе домой.
Чарити ошарашенно уставилась на Жерара. Этот человек не похож на шутника, но и правдивым такое сообщение тоже никак быть не может!
– Там меня ждет тетя Бренда? – осенило Чарити. – Что же вы сразу не сказали?
– Приехали, – вместо ответа проронил Жерар, и лимузин действительно остановился.
Пьер обошел машину, распахнул дверцу перед пассажиркой и заботливо предложил ей руку, однако Чарити, гордо проигнорировав предложенную помощь, с немалым трудом выкарабкалась сама. Она сразу же узнала улицу – самую дорогую в этом фешенебельном районе Лондона. Тремя кварталами дальше когда-то жила их семья…
Чарити с силой тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и покосилась на лимузин. Жерар уже стоял на тротуаре, ожидая, пока шофер подаст ему ребенка. Увидев сестренку, завернутую в теплую шаль, которую мама заботливо вязала во время беременности, Чарити вдруг почувствовала странный укол ревности. Так бы подбежала и вырвала Полин у него из рук! Какое право имеет этот богач прикасаться к ее сестренке?!
Наверное, Жерар почувствовал исходящую от девушки враждебность, потому что неожиданно обернулся и вопросительно заглянул ей в лицо.
– Все в порядке?
Нет! – хотелось крикнуть Чарити. Все совсем не в порядке! Отдай мне Полин и навсегда оставь нас в покое! Лучше бы я никогда тебя не встречала! Навязался на мою голову!
Разумеется, ничего подобного она не сказала. В этом доме ее ждет тетя Бренда, значит, необходимо войти внутрь.
– Так точно, – буркнула Чарити и молча побрела к двери.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла дородная женщина средних лет в белом фартуке. При виде Полин лицо ее просияло от радости. Всплеснув полными руками, женщина бросилась навстречу Жерару, буквально выхватила девочку у него из рук и ласково залопотала над ней. Даже не взглянув на хозяина и его спутницу, толстушка поспешила в дом, унося драгоценную ношу.
– Это Изабелль, моя экономка, – пояснил Жерар. – Не подумайте, что она невоспитанная, просто при виде детей буквально теряет голову. Боюсь, как бы она не избаловала ребенка за то время, пока вы будете здесь!
Чарити непонимающе подняла глаза. Что значит «пока вы будете здесь»? Разве я не уезжаю прямо сейчас? Впрочем, к чему лишние вопросы? Сейчас выйдет тетя Бренда, мы поедем домой…
Вслед за Жераром девушка пересекла просторный холл и оказалась в небольшом зале. Как она и предполагала, обстановка дома полностью соответствовала доходам и вкусам хозяина. Дорогая отделка, мягкое освещение, смесь модерна и классики в меблировке. Да, но где же тетя?
За дубовыми дверями оказался кабинет. Светлые дубовые панели прекрасно гармонировали с пушистым белым ковром, на мраморной полке камина тикали старинные бронзовые часы, огромный антикварный стол поражал количеством разложенных бумаг. Сразу видно, кабинет используется хозяином по прямому назначению.
– Где тетя Бренда? – нетерпеливо спросила Чарити.
– Я что-то не припомню, чтобы обещал вам встречу с ней, – невозмутимо ответил Жерар. – Что ей делать в моем доме?
В первую секунду Чарити подумала, что ослышалась. Но тут же поняла, что Жерар абсолютно прав: он совершенно определенно проинформировал ее о том, что тетка в командировке. Выходит, своей невнимательностью я поставила себя в идиотское положение, растерянно подумала Чарити и спросила:
– Но тогда зачем же вы привезли меня сюда? Я-то думала, меня тут ждет тетя…
Жерар, уже успевший расположиться за письменным столом, нетерпеливо поднял голову от бумаг и рассеянно переспросил:
– Что вы сказали? Зачем я вас сюда привез? Разве это не понятно? Не можете же вы остаться дома в таком состоянии! Вы ведь едва ходите, а тут еще грудной ребенок… Короче, поживите пока здесь. Еще вопросы?
– Да вы с ума сошли! – в ужасе воскликнула Чарити. – Не останусь я здесь! Я домой хочу!
Жерар оторвался наконец от документов, взглянул в испуганные глаза девушки и усмехнулся.
– Боюсь, я не оставил вам выбора.
Тут Чарити струсила по-настоящему. Что значит – не оставил выбора? Почему он так со мной разговаривает? А что, если я и впрямь попала в лапы маньяка? Кажется, с ними надо разговаривать как можно спокойнее, ничем не выдавая своего страха…
– Но вы не должны беспокоиться о нас с Полин! – как можно терпеливее объяснила она. – Жили же мы как-то все это время, справимся и теперь… Моя тетя…
– Прекратите наконец постоянно упоминать о своей тетке! – раздраженно перебил ее Жерар. – Вы не хуже меня знаете, что она скорее позволит переломать себе обе руки и все ребра до единого, чем согласится ухаживать за кем-то, кроме себя! – Он выразительно посмотрел на загипсованную руку Чарити. – Да сядьте же вы, ради Бога! Давайте поговорим откровенно. Хотя, нет… сейчас я попрошу Изабелль приготовить вам что-нибудь поесть. Я же видел, вы за весь день выпили только несколько глотков воды! Так недолго и в обморок свалиться.
Гордость диктовала Чарити отказаться, заявить, что она не голодна и вообще не примет ничего от этого человека, но есть действительно хотелось ужасно…
– Чашечку чаю, если можно, – смущенно попросила девушка. – Пожалуйста.
Жерар снял телефонную трубку, а Чарити побрела к камину и попыталась устроиться в глубоком кресле. Ребра болели так, будто по ним проехал грузовик. Голова раскалывалась от слабости. Измученная Чарити закрыла глаза и погрузилась в оцепенение. Хорошо бы сейчас забраться в теплую ванну, полежать полчасика… Но в больнице строго-настрого запретили мочить гипс, велели надевать на руку полиэтиленовый пакет. Интересно, кто же будет ей его надевать? И вообще, кто будет делать тысячи дел, которые так внезапно свалились на ее плечи? Ведь ей даже дышать тяжело, не то что…
– Чарити! – окликнул ее уже знакомый бархатистый голос, и девушка, испуганно вздрогнув, открыла глаза. – Простите, что побеспокоил, – мягко извинился Жерар. – Просто Изабелль спрашивает, какую молочную смесь предпочитает наша маленькая гостья.
Молочная смесь, отрешенно повторила про себя Чарити и вдруг подскочила будто ужаленная. Как же я могла забыть про Полин! Во второй раз за сегодняшний день я веду себя, как законченная эгоистка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18