Федерико вежливо молчал, Между тем официант принес с фантазией украшенное блюдо с горячим и, не преминув похвалить таланты шеф-повара, на плохом итальянском пожелал гостям приятного аппетита.
Федерико, задумчиво рассматривая красивую морковную розочку, спокойно осведомился:
– Кристабел, тебя не смутил тот факт, что ты должна была уехать в Голливуд как раз в то время, когда мне надлежало неотлучно находиться в Риме по делам бизнеса?
– Ты не представляешь, сколько актрис претендовало на эту роль! – с жаром воскликнула она. – Мои шансы были столь же малы, как у снежинки, попавшей в тепло.
Федерико оставался внешне спокойным, но Кристабел почувствовала, что внутри он начал закипать.
– И все же ты получила эту роль. Ты подписала контракт, заказала авиабилет и выжидала, чтобы поделиться со мной своей радостью всего за два дня до моего вылета в Рим.
Федерико наколол на вилку маленькую картофелину, обмакнул ее в подливу и с видимым удовольствием размял на тарелке. Потом немигающим взглядом уставился на Кристабел.
– Ты ожидала, что я скажу: «Хорошо, дорогая, звони мне, увидимся через месяц»?
У Кристабел все сжалось внутри.
– Да, время и место съемок оказались не совсем удачными, – пролепетала она. – Я знала, что ты будешь против, и все же смутно надеялась, что поймешь меня.
– И соглашусь на твое длительное отсутствие?
– Всего на несколько, недель.
– Именно тогда, когда я никак не мог отложить свои дела, чтобы сопровождать тебя! Помнишь, мы решили не афишировать наш брак, чтобы ничто не мешало нам постоянно быть вместе?
– Ты намекаешь, будто для меня профессия важнее тебя?
Федерико выразительно пожал плечами.
– Твои поступки подтверждают мою правоту.
– Ты ведешь себя так, будто я твоя собственность, которая постоянно должна находиться под рукой! – Кристабел разозлилась, увидев, как Федерико вскинул брови в шутливом изумлении. – Я не игрушка для спальни!
– Рад слышать это.
– Я вам не помешал?
Кристабел обернулась к вернувшемуся Джанфранко и чуть заметно улыбнулась.
– Нисколько. Это лишь один из эпизодов нашей затянувшейся войны.
Джанфранко сел на свое место.
– Мне выступить в роли рефери?
– Нет, – вежливо отказалась Кристабел.
– А ты что скажешь, Федерико?
– Я воздержусь.
Кристабел уже закусила удила, в нее будто бес вселился.
– Этакая капризная ветреница пытается восстать против диктатора и тирана.
– Только что меня заклеймили собственником, – с подчеркнутым цинизмом пояснил Федерико, подмигивая брату.
– Ты догнал Маргарет? – сменила тему Кристабел.
– Да.
– Надеюсь, извинился?
– Она не приняла моих извинений, – сухо отозвался Джанфранко, и Кристабел хмыкнула.
– Ты получил разнос?
– Можно назвать это так.
– И когда же ты собираешься снова встретиться с ней? – лукаво спросил Федерико.
– Об этом нет и речи.
– Попробую угадать, – вмешалась Кристабел. – Завтра? И на каких условиях?
Джанфранко удивленно вздернул бровь.
– Разве можно ставить мне условия?
Конечно нет, мысленно согласилась Кристабел. Стоит Джанфранко пустить в ход свой природный шарм, и женщины падают к его ногам. Возможно, Маргарет стала единственным исключением, решила она.
Официант принес Джанфранко горячее и собрался разрекламировать, но тот решительно остановил его, не дав и рта открыть.
– Сколько еще продлятся съемки? – поинтересовался Федерико, отрезая кусочек бифштекса.
– Мне осталось отработать один, от силы два съемочных дня, – немного поразмыслив, ответила Кристабел. – Эндрю надеется уложиться максимум в две недели.
– Насколько я понимаю, ты должна постоянно быть в зоне досягаемости на случай возможной пересъемки и рекламных мероприятий?
– Да.
Джанфранко повернулся к брату.
– Ты тоже останешься в Лос-Анджелесе?
– Я буду в Санта-Барбаре, – вмешалась Кристабел. – У меня там живут и мать, и отец. Если меня вызовут на студию, я сяду в машину и приеду.
– Ты ничего не забыла, дорогая? – вкрадчиво спросил Федерико.
– Ты имеешь в виду себя?
– Спасибо, что вспомнила, – съязвил Федерико.
Глупо пытаться переиграть его, подумала Кристабел. У меня это никогда не получалось.
– Будешь десерт?
– Кофе, – твердо сказала Кристабел, демонстрируя всем своим видом решительность. – С ликером.
Федерико подозвал официанта и, о чем-то посоветовавшись с Джанфранко, попросил счет.
– Все уже оплачено, сэр.
– Тут какая-то ошибка.
– Нет, сэр. Та леди, что ушла первой, просила записать все на ее счет.
Кристабел еле сдержала улыбку. Молодец, Маргарет! – торжествовала она. Тебе удалось одержать целых две победы в этот вечер: поставить на место Джанфранко и задеть самолюбие мужчин, самостоятельно оплатив счет.
– Стало быть, эту молодую женщину надо воспринимать всерьез, – бесстрастно заметил Федерико.
– Да уж.
Кристабел уловила усмешку в интонации Джанфранко и решила открыть свои карты.
– Я полностью на стороне Маргарет.
Братья одновременно взглянули на Кристабел.
– Отвези ее домой и постарайся заткнуть ей рот, – посоветовал Джанфранко брату, вставая из-за стола.
– Я так и сделаю, – заверил Федерико, еле сдерживая смех.
Они вместе покинули ресторан. Джанфранко проводил их до дверей отеля.
– Приятных сновидений! – Кристабел помахала ему, устраиваясь на переднем сиденье.
Джанфранко оставался непроницаемым, а Кристабел внутренне ликовала. Кажется, наконец-то зазнайка Персетти встретил достойного соперника в лице Маргарет! Остается ждать дальнейших событий.
7
Машина влилась в обший поток. Кристабел уставилась в окно, стараясь отвлечься вечерним пейзажем. Ночь была ясной и прохладной, и звезды виднелись так же отчетливо, как освещенные окна небоскребов.
– Продолжим наш разговор?
Кристабел посмотрела в упор на Федерико, в ее голосе зазвучали нотки несвойственного ей цинизма, когда она отчеканила:
– Кажется, весь разговор свелся к факту подписания мною съемочного контракта.
Федерико стукнул кулаком по рулю.
– Дорогая, речь вовсе не о твоей карьере! – Он помолчал, глядя на дорогу. – Речь о нашей совместной жизни. Не обо мне, который силой обстоятельств вынужден торчать в одном месте, в то время как ты находишься в другом. Улавливаешь?
– Все шло к этому.
– Нет, все могло быть иначе, если бы ты предупредила меня о своих кинопробах, – отчеканил Федерико, стараясь сохранять самообладание. – Я мог бы скорректировать свой график, подладиться под твой. – Он многозначительно взглянул на Кристабел и переключил внимание на дорогу. – Больше я подобного не допущу.
Кристабел сделала глубокий вдох и очень медленно выдохнула.
– Как ты сказал? Не допустишь?
– Нет, – подтвердил Федерико. – В будущем между нами не должно быть недомолвок и притворства. Мы будем все обсуждать друг с другом и развеивать всякие сомнения.
– Не уверена, что у нас с тобой есть будущее, – пролепетала Кристабел, и тут же готова была откусить себе язык.
– Ошибаешься, дорогая, – спокойно возразил Федерико.
– Как ты можешь это утверждать?
– Очень просто.
– А как же наши проблемы?
– Например? – В тоне Федерико слышался теперь вызов.
– Например, ты сам. – Кристабел приготовилась загибать пальцы на своей руке. – Следишь за каждым моим шагом, пристально изучаешь каждого, с кем я общаюсь, втайне от меня разрабатываешь план финансирования фильма, делая меня заложницей. Между прочим, шантаж уголовно наказуем.
– Не забывай, что ты жена состоятельного человека и мое участие в семейном бизнесе автоматически подвергает опасности любого, кто ко мне близок. Существуют такие вещи, как вымогательство, похищение, так что я не мог оставить тебя без присмотра.
– Зато мог хотя бы предупредить меня! Как, по-твоему, я должна была реагировать, заметив слежку за собой?
– Ты забыла, как не отвечала на мои звонки? – прорычал Федерико, выйдя из себя. – Я нанял лучших детективов, а не дилетантов, которые могли испугать тебя.
– И что от них требовалось? – Кристабел была уязвлена до глубины души. – Поминутно докладывать, с кем я беседую, куда иду, что делаю?
– Недоверие тут ни при чем, – огрызнулся Федерико. – Надо было обезопасить тебя.
– Это называется «проникновение в частную жизнь». В данном случае в мою. – Кристабел уже не могла остановиться. – Я ненавижу тебя после этого.
– Не возражаю, дорогая. По крайней мере, я был уверен, что ты в безопасности.
– Финансовые проблемы съемочной группы оказались тебе на руку, – продолжала обличать его Кристабел. – Ты получил возможность приставить дуло пистолета к моему виску и отдавать мне приказания: «Делай то, делай так». – Она полоснула его гневным взглядом. – Я этого тебе никогда не прощу.
– «Никогда» – понятие растяжимое.
– До конца моих дней, – охотно уточнила Кристабел.
– Скажи, – медленно произнес Федерико, – что ты планировала после окончания съемок?
– Проведать близких.
– А потом?
Так далеко Кристабел старалась не загадывать.
– Не знаю, – честно призналась она.
– Ну да, не знаешь. – Федерико на секунду воздел к небу обе руки, и быстро опустил их на руль. – Потом ты заявишь, что будешь общаться со мной только через адвоката.
– Не исключаю такого варианта.
– Предварительно не позвонив, не пытаясь заехать домой?
– А где все-таки наш настоящий дом, Федерико? – Кристабел усмехнулась. – Ты имеешь дома и квартиры в нескольких странах. Мне пришлось бы выяснять через твоего секретаря, где ты в данный момент находишься.
– О Господи. Тебе не приходило в голову, что, учитывая все вышесказанное, я в один прекрасный день действительно, как ты выразилась, приставлю дуло пистолета к твоему виску?
На некоторое время в салоне машины воцарилась тишина.
– Поверь, меня ничто не остановит, – нарушил молчание Федерико.
– Шантажируешь? – презрительно бросила Кристабел.
– Ты не отвечала на мои звонки. Мог я предположить после этого, что ты не впустишь меня в дом, если бы я приехал?
– Именно так.
Естественно, моим первым порывом было бы захлопнуть дверь у него перед носом, подумала Кристабел. Что дальше? Вызывать полицию? Нет, на это я не пошла бы. Прав ли Федерико, идя на вынужденное примирение? Поселяясь со мной под одной крышей и тем самым лишая выбора?
Как только они приехали домой, Кристабел сразу же поднялась в спальню. Все эти недели она злилась на Федерико, на себя, на обстоятельства, которые привели их к размолвке. Теперь она впервые стала сомневаться в своей правоте, почувствовала угрызения совести и даже... боль.
В спальне Кристабел скинула туфли и приблизилась к огромному окну. Она долго задумчиво смотрела на залив, на отраженные в воде огни прибрежного ресторана.
Через несколько дней Кристабел планировала отсюда уехать, возможно навсегда. В Санта-Барбаре у нее были близкие и семья. И отец и мать будут рады видеть ее, хотя встречаться с ними придется в разных местах и в разное время. Кристабел собиралась со всеми повидаться, включая сводных братьев и сестер, порадовать подарками, окунуться в проблемы семьи.
Она прикрыла глаза, стараясь побороть охватившее ее чувство полного одиночества. Из-под опущенных век по шекам медленно потекли слезы.
Но шаги в коридоре вернули Кристабел к действительности, напомнив, что она не одна. Кристабел мысленно молила мужа, чтобы он, войдя, не вздумал включить свет.
Она услышала, как Федерико тихо пересек комнату, и вскоре он уже стоял рядом, обняв ее за плечи.
– Помнишь, мы дали друг другу слово?
– Что ты имеешь в виду?
– Не разлучаться на ночь, за исключением каких-то непредвиденных ситуаций.
Действительно, они поклялись в этом друг другу. Но ситуация со съемками на другом континенте никак не вписывалась в эту договоренность.
– Куда мы потом поедем? – тихо спросила Кристабел.
Федерико понял, что она имеет в виду.
– Давай не будем далеко загадывать и постараемся жить одним днем, ладно?
Какое-то время они стояли, не двигаясь, потом руки Федерико спустились с плеч Кристабел и легли на талию. Она почувствовала, как он коснулся губами ее уха, затем прильнул к ямочке на шее.
Прислонившись к уютному и такому родному плечу мужа и чувствуя ласкающее тепло его рук и губ, Кристабел подумала, что вот оно, простое человеческое счастье. Зачем куда-то стремиться, чего-то хотеть? Пусть бы этот момент длился и длился.
Федерико бережно развернул Кристабел к себе лицом, и она обвила руками его шею. Кончик его языка коснулся ямочки на подбородке Кристабел, потом настойчиво раскрыл губы и проник внутрь, вызывая у Кристабел волнующие ощущения и заставляя желать большего.
Федерико успел снять пиджак и галстук, и Кристабел предстояло преодолеть последний барьер, снимая с него рубашку. Расстегивая непослушными руками пуговицы, она касалась груди мужа и чувствовала, как бешено бьется его сердце.
Потом наступила очередь Федерико помогать Кристабел раздеться. Она возбуждалась не только от ласкающего прикосновения его пальцев, но и от скольжения нежной фактуры белья по коже, и даже от того, как причудливо Федерико разбрасывал по полуснятую с нее одежду.
Кристабел жаждала, чтобы Федерико прямо сейчас овладел ею, она больше не могла ждать, ее чувства обострились до предела.
Федерико опустил ее на кровать и осыпал ласками. Не сводя с нее восторженного взгляда, он провел пальцем по нижней губе и по подбородку Кристабел, спустился к шее. Потом его губы легонько, будто перышком, касаясь нежной кожи Кристабел стали прокладывать дорожку из поцелуев все ниже и ниже, пока горячая волна наслаждения полностью не поглотила Кристабел, исторгнув стон из ее груди. И тогда Федерико наконец резким движением вошел в нее.
На следующий день утром Кристабел и Федерико выехали в Санта-Барбару. Дорога сделала резкий поворот, и перед путешественниками открылся восхитительный вид на город и залив. Высокие небоскребы и уютные виллы, казалось, соперничали друг с другом в красоте и изысканности. Кристабел охватила трепетная радость от возвращения в родной город.
Здесь она родилась, росла и училась, здесь жили ее близкие и друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16