Два дня назад она не могла оторваться, а сейчас просто водила глазами по строчкам, не понимая ни слова.
7
Элизабет резко села в постели и несколько секунд не могла понять, проснулась она или еще спит. Ночные видения были таким четкими, что казались совершенно реальными. И от этого еще более страшными.
Питер, с улыбкой маньяка и с сумасшедшим блеском в глазах. Джанни, высокий и привлекательный и при этом наводящий не меньший ужас. Они дрались с яростной жестокостью, стремясь нанести друг другу смертельный удар. На пол уже лилась кровь, когда вдруг все покрылось мраком, и в полнейшей темноте раздался страшный крик.
От этого крика Элизабет и проснулась. Осталось непонятно, кто же победил в жутком поединке. Она прижала ладони к щекам — они были мокрыми от слез.
— Боже мой, — прошептала испуганная женщина, включая лампу на столике. К счастью, ее окружали знакомые вещи. Это была ее спальня, ее квартира.
Она вытерла слезы и встала с кровати. Накинув шелковый халат, Элизабет прокралась в кухню. Часы на стене показывали без трех минут пять. Она выпила холодной воды, затем наполнила стакан снова и вышла с ним на лоджию. Апрельская прохлада освежила лицо, изгоняя из сознания недавний кошмар.
Она уселась на деревянный стул, желая полностью успокоиться. С лоджии открывался удивительный вид на спящий город: разлетались яркие стрелы улиц, вдали виднелись подсвеченный «Биг Бен», ажурные башни Вестминстерского аббатства. Изредка проезжали машины. На востоке уже занималась заря, окрашивая розовым темную синеву ночного неба.
Элизабет медленно пила воду, радуясь легкому ветерку, трепавшему волосы, белым точкам звезд.
Прошло, наверное, минут десять, прежде чем весенний холодок добрался до нее. Она вернулась в кухню… и в ужасе застыла, увидев в дверном проеме высокую мужскую фигуру. Неужели кошмар не кончился?
Но разум подсказал ей, что это Джанни, который не уехал к себе, а остался здесь.
— Сколько времени ты здесь стоишь? — Неужели это ее голос такой тихий и робкий?
— Минут пять, — так же негромко ответил он.
Обмотанное вокруг бедер полотенце оставляло широкую грудь и ноги итальянца обнаженными. Неожиданно Элизабет поняла, что Джанни даже не во что переодеться.
— Я заметил свет в кухне где-то с полчаса назад.
— И решил выяснить, что происходит, да?
Элизабет не осознавала, что похожа сейчас на испуганного зверька. Вроде бы она окончательно проснулась, но страшный сон неожиданно вспомнился ей. На мгновение захотелось прижаться к Джанни, чтобы почувствовать тепло тела, нежность его надежных объятий…
Она тряхнула головой. Да, иногда на ум приходят совершенно безумные мысли!
— Прости. Я не хотел тебя напугать.
Уходи отсюда немедленно, кричал инстинкт самосохранения, но ноги почему-то не слушались. А где-то внутри пробуждалось желание. Элизабет боялась дышать, чтобы не спугнуть волшебный момент.
Джанни молча шагнул к ней, не спуская взгляда с синих бездонных глаз. Сильная рука легла ей на плечо, другая распустила собранные на затылке волосы, освобождая белокурые локоны. Вот он склонился над Элизабет, легко касаясь губами светлых прядей.
Горячее дыхание опалило ее шею, и, повинуясь зову плоти, женщина обвила руками его талию и прижалась к широкой груди. Она не хотела думать, только чувствовать, тонуть в наслаждении, оказаться там, где есть только этот мужчина и его страсть.
Скулы и щеки Элизабет запылали от нежных поцелуев. Наконец Джанни добрался до ее рта. Он обвел языком контур полных губ и медленно, дразня и завораживая, проник внутрь.
Элизабет притянула его голову, жадно сливаясь с ним в поцелуе. Она знала, что этот мужчина даст то, что ей нужно.
Рука Джанни скользнула по округлому бедру, переместилась на упругую ягодицу. Он прижал Элизабет к себе, и она почувствовала его возбуждение.
— Обними меня за шею, — хрипло приказал он, подхватил ее на руки и понес в спальню. Когда он опустил драгоценную ношу на постель, Элизабет полностью была во власти желания. Джанни наклонился и на секунду замер, вглядываясь в темно-синие глаза. В них горела страсть. О, как было бы просто взять ее прямо сейчас, утолить снедающий его голод!
Но итальянец повел Элизабет долгим путем к вершине наслаждения. Он нежно ласкал ее, заставляя таять от восторга. Она застонала, когда губы его сомкнулись вокруг затвердевшего соска, а ладони принялись гладить отяжелевшую грудь. Джанни бесстыдно щекотал языком и легко покусывал податливую плоть, доводя женщину до исступления. Она едва не зарыдала от разочарования, когда он на секунду оторвался, — но только для того, чтобы попробовать на вкус второй сосок.
Руки его скользнули ниже, лаская атласную кожу живота. Губы вторили им. Элизабет изогнулась, приподняла колени и крепко схватила Джанни за плечи.
Ощутив жар его языка, она замерла в истоме, откинулась и уцепилась руками за спинку кровати. Сладострастные прикосновения едва не исторгли крик из ее груди, и она до боли закусила губу. Казалось, большего блаженства ей просто не вынести. Элизабет инстинктивно раздвинула бедра, желая принять в себя мужчину, слиться с ним воедино, стать его частью.
Джанни ответил на немой призыв и снова приник к ее припухшим губам. Искусные руки скользили по горячему, гибкому телу.
Эта женщина приводила его в восторг, ни одна другая не отвечала на его ласки так самозабвенно, пылко и искренне. Господи, я могу любить ее целую вечность и все же никогда не сумею насытиться. Тот, кто познал ее однажды, уже не сможет жить без нее…
Джанни на мгновение приподнялся. И она, угадав его намерение, подалась навстречу… и через секунду задохнулась от восторга. Он вошел в нее, ни на мгновение не спуская взгляда с загоревшегося страстью лица. В синих затуманенных глазах блестели слезы радости. Зарываясь пальцами в пушистые светлые волосы, он приник губами к манящему рту. Стон наслаждения был заглушён поцелуем. Тяжело дыша, любовники двигались в едином ритме…
А потом Джанни еще долго ласкал ее трепещущее тело, успокаивая и возбуждая снова. Он легко касался ртом полузакрытых век, мокрых от слез щек, пульсирующей жилки на шее, но не трогал искусанных губ. Теплые ладони поглаживали упругую грудь. Элизабет едва не разрыдалась от такой нежности.
Ей захотелось подарить этому мужчине не меньшее наслаждение, зажечь в нем настоящий пожар, заставить молить о пощаде.
В одно мгновение Элизабет грациозно поднялась, откидывая назад спутанные волосы, взяла его лицо в ладони и поцеловала твердые губы. Язык ее дразнил и соблазнял, проникая все глубже. Заставив Джанни перевернуться на спину, она встала над ним на колени, по-прежнему не отрывая от него губ, сцепила его пальцы вместе и положила ему под голову.
Покорный ее воле мужчина не спускал горящих темных глаз с изящного тела женщины. Желание жгло его с новой силой. Но он понимал, что теперь ее черед, и ждал.
Губы Элизабет исследовали мускулистую шею, достигли широкой груди, покрытой темными вьющимися волосами. Она провела языком по ложбинке между ключицами, наслаждаясь вкусом и мягкостью его кожи, лизнула твердый коричневый сосок, слегка куснула его.
Лоб Джанни покрылся испариной. Он крепче сцепил пальцы, чтобы не заключить в объятия эту такую желанную женщину. Элизабет не услышала, а скорее почувствовала, как на секунду пресеклось его дыхание, стоило ей коснуться губами второго соска.
Он красив как бог, думала она, нежно проводя ладонями по его плечам, восхищаясь буграми мышц и шелковистостью кожи. Она продожила дорожку из быстрых, легких поцелуев по его груди, дошла до плоского живота, твердого как камень. Затем взгляд ее замер на его затвердевшей плоти.
Элизабет судорожно сглотнула, медленно опустила голову и коснулась языком мужского естества. Дыхание с хрипом вырвалось из груди Джанни, он сжал кулаки, из последних сил сдерживаясь.
Она хоть понимает, что делает? Как возбуждает его? Доводит до безумия?
Джанни уже приготовился было прервать эту мучительную пытку, как одним движением Элизабет приподнялась над ним и медленно опустилась.
Ощущение было поистине прекрасным. Нервы обоих были напряжены до предела, казалось, тела их приобрели особую чувствительность. А через мгновение Джанни перевернул Элизабет на спину и плавными, но мощными движениями довел до исступления. Длинными стройными ногами она обвила его талию, тонкие руки обхватили мускулистую шею.
Элизабет вскрикнула, достигнув вершины наслаждения, и, утомленная, откинулась на подушки. Джанни не выпускал ее из объятий, поглаживая по спине, пока не восстановилось дыхание и пульс не забился ровнее.
Она почувствовала прикосновение его губ к уху, затем они скользнули по нежной шее и наконец добрались до припухшего рта. Поцелуй был мягким и нежным, он убаюкивал, а не возбуждал.
— Мы по-прежнему…
— Вместе.
Губами Элизабет ощутила, что рот его изогнулся в улыбке.
— Тебе неудобно?
— Нет, — выдохнула она, зная, что могла бы лежать так вечно, держа этого мужчину в плену.
Она хотела сказать ему, как чудесно все было. Как восхитительно. Впервые в жизни ей показалось, что тело словно растворилось, осталась только душа. Она познала, что значит быть частью другого человека. Действительно восхитительно…
Но и страшно. Несомненно, позже придет ощущение пустоты и потерянности. Не думай об этом, твердила она себе. Наслаждайся этой ночью и не пугай себя тем, что принесет день.
Конечно, это не любовь. Любовь приходит медленно, постепенно завоевывая разум и душу и только потом тело. Любовь — это долгое узнавание.
Их же объединила страсть. Страсть, которая поглотила все остальные чувства. Теперь уже поздно сожалеть о содеянном. Настанет завтра, и тогда нужно будет что-то решать. А сейчас лучше уснуть.
Задремавшая Элизабет не заметила, как Джанни обнял ее и притянул к себе. Но она инстинктивно легла так, чтобы плотнее прижаться к нему, и оба уснули, укрытые одним одеялом.
Элизабет почувствовала, как что-то коснулось руки, и спрятала ее подальше под подушку. Еще слишком рано, будильник не звонил, и она очень устала.
Тогда что-то коснулось ее талии. Должно быть, осталось открытым окно, и теперь утренний ветерок шевелит простыни. Она протянула руку, чтобы натянуть одеяло, и ощутила тепло человеческого тела и мягкость кожи. Элизабет нехотя приоткрыла глаза и увидела Джанни, который, облокотившись, смотрел на нее. Оh был красивее, чем обычно, темная щетина придавала еще больше выразительности его мужественному лицу.
Проснуться в одной постели с этим мужчиной казалось Элизабет самой естественной вещью на свете. К ней вернулось вчерашнее восторженное состояние. Воспоминание о проведенной вместе ночи заставило блаженно улыбнуться.
Кровь прилила к щекам Элизабет, когда Джанни дотронулся до ее груди и сосок мгновенно затвердел от этой ласки. Женщина изогнулась, требуя еще. С губ ее сорвался тихий стон, когда он поцеловал шелковистое плечо. Жаркая страсть прошедшей ночи ушла, осталась нежность, которая переполняла ее.
Это лучший способ начать день, подумала Элизабет, обнимая Джанни.
— У тебя чудесная улыбка, — сказала она. Он хрипло рассмеялся, отчего по спине ее пробежала сладострастная дрожь. Элизабет легко провела кончиком пальца по колючей щеке Джанни.
— Нас ждут утренние дела: душ, завтрак… — Она очертила контур его твердых губ и поморщилась, когда Джанни легонько укусил ее за палец. — Ой, больно!
— Так задумано, — ответил он, хитро улыбаясь. В темных глазах плясали чертенята. — У нас есть еще час.
— Ничего подобного. Я не люблю беспорядок.
С подчеркнуто тяжелым вздохом Джанни вылез из-под одеяла. И тут же Элизабет оказалась у него на руках.
— Эй, куда ты меня несешь?
— В ванную, — сообщил он, открывая дверь.
Не выпуская свою ношу, Джанни включил воду и встал под теплые струи. Он поставил Элизабет рядом, одной рукой прижимая к себе, а другой — потянулся за губкой. Выбрав флакон с гелем, налил его на губку.
Элизабет легонько ударила Джанни в плечо.
— Ты против? — удивился он.
При мысли о продолжении утренних ласк во рту у нее пересохло.
— Да. Боюсь, что не успею позавтракать.
В черных глазах загорелись странные огоньки, и Джанни наклонился к ее уху.
— Тогда завтра мы начнем на часок пораньше, хорошо? — прошептал он.
Элизабет не ответила, потому что не могла произнести ни слова. Губы их слились в страстном поцелуе.
Она перестала ощущать льющуюся сверху воду, все ее чувства сосредоточились на одном-единственном человеке. И этот человек сильными руками прижимал ее к своей широкой груди, сводя с ума, доводя до экстаза.
Когда Джанни легко раздвинул ее стройные бедра, она обвила его талию ногами. А когда он вошел в нее одним сильным движением, чуть не задохнулась от испытываемого блаженства. Время остановилось, пока они предавались страсти, исступленно лаская друг друга…
Конечно, Элизабет не успела позавтракать. Времени хватило только на то, чтобы глотнуть кофе, наспех приготовленного Джанни, пока она одевалась и делала макияж.
Он проводил ее до двери, помог надеть пальто.
— Мы сегодня ужинаем с Лаурой и Фабио, ты не забыла? Кстати, — поддразнил ее итальянец, поворачивая лицом к себе и целуя. — У тебя очень милая татуировка.
Маленькая черная бабочка была выколота на ее правой ягодице.
— Что это — результат приступа безумия или авторский подарок, а? — Джанни лениво улыбнулся, с удовольствием глядя, как щеки Элизабет заливает румянец.
— Сделала на спор. Там, во Франции. Или татуировка или кольцо в пупке. — При воспоминании об этом в синих глазах женщины загорелись озорные огоньки.
Зазвонил телефон, и от игривой атмосферы не осталось и следа. Если это Питер… Элизабет решительно подошла к телефону и взяла трубку.
— Бет, как дела? Все нормально? К счастью, это оказался Фабио.
— Да, я уже выхожу. — Положив трубку, она обернулась к Джанни. — Просто захлопни дверь, когда соберешься уходить.
Мысли ее невольно обратились к Питеру. Именно из-за него Джанни остался на ночь, опасаясь очередной безумной выходки младшего Аткинса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16