Директор ответил на это, что они уже ищут ее.
Вслед за этим доктор обратился к Стивену, все это время остававшемуся в тени:
– Иди наверх, Стивен, Пэгги приготовит тебе ванну. Отмойся, а потом я тебя осмотрю. Сейчас мне не видно, где у тебя действительно серьезные ушибы. Иди, славный парень.
Пэгги взяла Стивена за руку. Он обернулся и, глядя на доктора и полицейского, спросил:
– Она вернется?
– Нет, она не вернется. Никогда.
– Это точно, доктор?
– Точно.
Произнося это, доктор Питерс не был вполне уверен в своих словах. Вообще он как будто бы ждал сегодняшнего вызова уже давно. И уверен был лишь в том, что, пока ее не посадят под крепкий замок, события этой ночи могут в любой момент повториться…
Осмотр Стивена показал, что больше всего крови вытекло из раны на голове, позади уха. К счастью, рана оказалась неглубокой: густые волосы смягчили удар. Но руки, ноги, спина – все было покрыто кровоподтеками. Завтра они принесут ему куда больше боли, чем сегодня.
Доктор направился к выходу, но Стивен остановил его:
– Не надо ее жалеть. Ее никто не любит. Доктор задумался. Да, в этом-то все и дело.
Никто ее не любит. Никто ее никогда по-настоящему не любил. И она это прекрасно знала.
Джо приехал на следующее утро, в половине восьмого. Узнав из сбивчивых рассказов Стивена и Пэгги подробности событий, произошедших за время его непродолжительного отсутствия, он был потрясен.
Заботу о доме взяли на себя Пэгги и Лили. Новая сиделка практически не понадобилась, потому что последнее, что сделал доктор перед тем, как уехать рано утром, – это связался с сестрой Прингл и попросил ее снова принять дежурство в комнате Дона…
Ночью был сильный снегопад, слой снега достиг трех дюймов. Все ожидали этого, такой стоял холод. Вот так закончился март. Просто невероятно!..
Билл Уайт подошел к крыльцу и неуверенно обратился к Джо, говоря, что ничего бы не случилось, если бы он был на своем месте. Джо заверил его, что здесь нет и быть не может его вины. Не говоря уже о том, что это произошло в его выходной, но Уинифред ведь зашла не с парадного входа, а проникла через кладовую. Естественно, она прекрасно знала, где находится ключ…
Приезжали из лечебницы, интересовались подробностями происшедшего. Но Пэгги ничего не знала, а Стивен не мог сказать им, как долго он провалялся на полу, пока не начал действовать.
Ворота теперь охранялись полицией, но это не остановило двух репортеров, которые попытались в половине седьмого утра пробраться в дом. Однако Билл Уайт с ними быстро разобрался.
Все были рады возвращению Джо. Ведь теперь в доме появился человек, который мог взять на себя все заботы.
– Джо позаботится обо всем, – сказал Билл Уайт Джону Диксону, когда они стояли в оранжерее, обсуждая события прошедшей ночи. – Говоря по правде, именно он всегда и занимался этим.
– А ей теперь жизни не будет, – подхватил Джон.
– По мне, так давно пора. Что мне Лили рассказывала – так она с ним, как стерва, обращалась. Никакая она ему была не жена все эти годы. Вообще, знаешь, наша Лили разбирается в жизни. Какое-то время назад она говорила, что между хозяином и Мэгги что-то есть. Так и вышло. Когда хозяйка застала их врасплох – он совершенно голый, и та тоже. Удивительно?
– Нисколько. – Джон покачал головой. – Я уже давно знал, куда ветер дует. Она следила за ним, когда он, бывало, ездил на Боуик-роад. Я намекал ему пару раз.
– Да ну? Ты мне ничего не говорил.
– Ну… у тебя же есть жена. – Джон ухмыльнулся. – Ты бы небось рассказал ей, а она проболталась бы Пэгги, ведь та – твоя племянница. А у Пэгги язык как помело. Я подумал, что хозяин и так достаточно натерпелся, и лучше всего мне придержать язык за зубами. Но интересно, куда она делась после того, как прошлась по дому со своей колотушкой – или что там у нее было в руках? – Он помолчал. – Да что это стряслось с Ларри? – Джон указал на улицу, где за стеклянной дверью заливался неистовым лаем небольшой скотчтерьер. – Что с ним такое?
– Крысу унюхал или еще кого. Он всегда так лает, когда какого-нибудь черта унюхает. – Билл отворил дверь, и пес бросился к нему, подпрыгнул, стрелой метнулся обратно и остановился в ожидании. – Ну ладно, пойдем. Покажешь мне.
– Я уже много недель не видел никаких крыс, – заметил Джон. – Должно быть, это кролики забегают сюда с полей.
Оба они, подняв шерстяные воротники пальто, вышли на улицу. Снег скрипел у них под ногами. Стараясь не отставать от собаки, Билл проговорил:
– Кто бы мог поверить, что в такое время года выпадет снег? Знаешь, мое мнение: все из-за этих атомных бомб, которые взрывают по всему миру. Из-за них и погода меняется.
– Куда он нас ведет? – спросил Джон.
– Да в курятник. Держу пари, что где-то неподалеку лиса.
Сквозь проем в невысокой изгороди они вышли в маленькое поле, оканчивающееся рядом курятников. Одна-две курицы вышли оттуда наружу.
– Курицы не любят снег. Но, готов поспорить, если им выставить на улицу еду, они быстренько выбегут… Да что ему надо?
Теперь они шли за псом вдоль курятников к открытому сараю, где был свален запас ящиков и корзин. Сверху их присыпало снегом за эту ночь. Билл и Джон замерли, ошеломленно глядя на две ноги, торчащие из-под груды ящиков.
– Не может быть!
– Силы небесные!
Бегом они ворвались в сарай и, отшвырнув ящики в сторону, извлекли на свет замерзшее тело своей хозяйки.
– Она мертвая? – Джон наклонился, пытаясь просунуть руку внутрь ее смятого пальто. Через минуту он сказал: – Ничего не чувствую. Вот что: беги в дом, скажи Джо, пусть вызовет „скорую". А сам тащи сюда дверь или еще что-нибудь. Так мы ее не унесем.
Билл бросился через сад, прямо по замерзшим газонам, к входной двери. Он не стал звонить, просто постучал и, когда Пэгги открыла, выдохнул:
– Джо… Где мистер Джо?
– С мистером Доном. Что еще стряслось?
– Хозяйка. Она в саду.
– Господи! – Пэгги зажала рот рукой. – Закрой же дверь!
– Прекрати! – толкнул ее Билл. – Насколько я понимаю, она мертва. Давай сюда мистера Джо. Пошевеливайся!
Через пару секунд Джо был уже здесь.
– Что? В саду? А где в саду?
– В сарае. Надо бы найти что-нибудь вроде двери. Ее невозможно поднять, такая она тяжелая. И… и лучше бы вам вызвать врача.
Джо, потрясенный, стоял молча какое-то время, затем тихо сказал Пэгги:
– Позвони доктору. Скажи ему, что это срочно.
Пэгги бросилась к телефону, крича:
– Уж конечно, если что-то касается этого дома, он знает, что это всегда срочно!..
Но Джо уже бежал за Биллом вдоль построек, объясняя:
– Здесь нет дверей, кроме вот этой большой стеклянной, а она слишком тяжелая.
– Да, вы правы, мистер Джо. Но у нас же есть что-то вроде гамака. Там, на чердаке.
Через долгих двадцать минут они принесли Уинифред в гамаке домой и положили ее на пол в холле. Доктор уже ждал. Склонившись над ней, он медленно покачал головой. Но еще через минуту взглянул на Джо и проговорил:
– Она все еще жива. Вызови „скорую".
Сидя в машине „скорой помощи", Джо вспоминал события последних дней. Аннетта с ребенком в одном отделении больницы, папа с Мэгги – должно быть, в другом. И он все еще не знает, выживут ли они. А теперь и его приемную мать везут в ту же самую больницу. Осталось только свезти туда Дона со Стивеном, и все будут там, а на Дона достаточно лишь взглянуть, чтобы понять, что он вскорости может к ним присоединиться. Бедняга Стивен, весь в синяках с головы до ног, он, конечно, все еще сильно переживает. Стивен перенес страшную ночь. Как сказал доктор Питерс, если бы не он, то все бы полегли в этой бойне и, весьма вероятно, не дожили бы до утра.
С чем же они столкнулись? Похоже на проклятие. Но ведь это не проклятие, а просто материнская любовь, искаженная материнская любовь. Джо посмотрел на мертвенно-бледное лицо Уинифред. Сидевший рядом с ним санитар произнес: „Ей худо. Всю ночь там пролежать! Такое может убить даже лошадь. Удивительно, что она все еще дышит".
Да, удивительно, что она все еще дышит. В душе Джо шевельнулось страстное желание, чтобы Уинифред больше никогда не дышала, ведь иначе после всего случившегося, во что превратилась бы ее жизнь? Конечно, ее отправили бы уже не в Каунти, а в какое-то другое место с надежной охраной…
А Аннетта? Как сказать ей? Она ведь еще так слаба. Рождение ребенка очень тяжело далось ей. Его рассказы о том, что она уже садится и вполне весела, были всего лишь дипломатической уловкой.
В больнице суматоха усилилась. Когда Уинифред увезли на каталке, Джо, к своему удивлению, увидел в коридоре медсестру из лечебницы Каунти. Ее сопровождал какой-то мужчина. Сестра, завидев его, тут же подошла.
– Несчастье, мистер Кулсон?
– Да еще какое, – ответил Джо. Мужчина добавил извиняющимся тоном:
– Мы прочесали ваш сад прошлой ночью. Хоть и было темно, мы тщательно обыскали все после того, как узнали, что она побывала в доме.
– Кому могло бы прийти в голову искать ее среди тех ящиков, – успокоил его Джо. – Но скажите, как же она убежала?
– Очевидно, – предположила медсестра, – с помощью тех двух, что были с ней в палате. Они хитрые… Какие же они все хитрые! Это старый трюк: они положили подушки вместо нее под одеяло. И вышло похоже, хотя вы знаете, каких она габаритов.
– Но как ей удалось выйти за ворота?
– Она не выходила через ворота. Она готовилась к побегу, изучила сад. И перелезла через стену. Возле стены растет дерево, и одна из нижних веток касается ее верха. Как при ее весе ей удалось удержаться на дереве, я не знаю, совершенно не представляю. Но все считают, что только так она могла убежать. Она была очень проворной, очень. И все равно – забраться на дерево! Если уж им засядет в голову какая-нибудь мысль, они все сделают, чтобы осуществить ее. Как вы думаете, она выживет?
С языка Джо чуть было не сорвалось: „Надеюсь, нет", – но он удержался и ответил:
– Не могу вам сказать. – Затем, извинившись, он повернулся, подошел к конторке и спросил: – Могу я повидать мистера Кулсона и мисс Догерти?
– Присядьте, я сейчас узнаю. – Секретарша подняла телефонную трубку. Вскоре она кивнула ему: – Идите в палату номер 4, там вас примет сестра Белл.
– Благодарю вас.
Сестра Белл провела Джо в кабинет и, предложив сесть, сказала:
– Какое несчастье! Я только что узнала, что вашу мать тоже привезли сюда.
Джо, никак не отреагировав на это, просто спросил:
– Как там мой отец и мисс Догерти?
– С прошлой ночи, – она вздохнула, – произошли небольшие перемены. Во всяком случае, оба они живы, а на лучшее мы можем только надеяться. Скажу лишь, что ваш отец в гораздо худшем состоянии, нежели мисс Догерти.
– Могу я их повидать?
– Да, но всего одну минутку. И не заговаривайте с ними. – Сестра повела плечами. – Это все равно бесполезно.
И вот Джо стоит у кровати своего отца. Лицо Дэниела опухло, синяки делали его почти неузнаваемым. Из ноздри торчала трубка, из руки тоже, как будто рука была подвешена на проволоке. Вид у него был такой же, как у Дона после аварии. Джо захотелось протянуть ему руку и воскликнуть: „Папа, бедный папа!" Слова, словно плач, рвались наружу. Стивен говорил, что Уинифред орудовала огромным деревянным чурбаном. Да, брусок был тяжелым, но и она сама дюжая женщина, а в своем безумии она могла произвести разрушения даже при помощи расчески…
Затем Джо постоял у кровати Мэгги, глаза которой были открыты и смотрели на него из-под слоя бинтов, покрывавших всю голову.
– Мэгги! – громко сказал Джо.
Она попробовала было поднять руку, лежащую на покрывале, но у нее не хватило сил.
Джо смотрел на нее, с трудом сдерживая комок в горле. Ну Мэгги-то, Мэгги за что должна так жестоко страдать?! Хотя почему бы и нет? Она в каком-то смысле заставила страдать Уинифред, ведь не могла же та не догадываться о чувствах Мэгги к ее мужу? А все же, видимо, не догадывалась, иначе уже давным-давно приказала бы ей собрать вещи. И даже если бы Уинифред и не была уже безумной, то эта встреча в спальне запросто могла свести ее с ума.
Джо вспомнил, как утром Стивен ждал его в коридоре и, не успел Джо переступить порог, как тот схватил его за воротник и, запинаясь, проговорил:
– Папа лежал на полу, Джо, без всякой одежды. И Мэгги тоже была без одежды. Это ведь очень плохо. Мэгги не следовало быть там без одежды. Я не сказал Дону, он все еще спит. И все равно новая сиделка не пустила бы меня к нему.
Джо тогда аккуратно встряхнул его, успокаивая:
– А теперь, Стивен, успокойся, будь хорошим парнем. Пэгги сказала, что ты вел себя очень храбро, помог вызвать доктора и „скорую". – Джо не упомянул о полиции.
– У меня болит голова и все остальное. У меня все болит, Джо.
– Иди наверх и прими ванну. Я зайду к тебе через пару минут.
– Но я только что принял ванну, Джо.
– Ну пойди и прими еще. – Джо еле удержался, чтобы не закричать на него. Но, не повысив голоса, добавил: – Полежи в ванне, это поможет снять боль. Ступай. Я скоро приду.
– Но ты не уйдешь, Джо, правда?
– Уйду? Что ты такое говоришь! Не глупи. Давай иди…
Джо пересек больничный двор, направляясь в родильное отделение. На минуту он остановился у края заледенелой клумбы и задумался. Что он скажет Аннетте? Она, наверное, еще не знает о случившемся. Он решил, что будет тянуть до последнего, а расскажет ей все, только если кто-то умрет. Он стоял и думал: четверо из членов семьи находятся в этой больнице, даже пятеро, если считать и ребенка. Еще Дон, лежащий дома при смерти. Казалось, уцелели только он сам и Стивен. Так что же случилось с семьей?
Все из-за любви – такой получался ответ. Джо отшатнулся от клумбы и поспешил в родильное отделение. Как ни странно, ему на память пришли слова Стивена: „Но ты не уйдешь, Джо, правда?"
Аннетта сидела в постели. Она очень удивилась, увидев Джо.
– Ты же должен сейчас быть на свадьбе?
– Папа передумал и решил поехать сам. Поэтому мы опять поменялись местами.
– Но, Джо, ты же хотел поехать?
– Не так уж сильно. Все равно ведь они заедут на этой неделе к нам. Ты как себя чувствуешь?
Джо пододвинул стул к кровати и взял ее руку. Секунду помолчав, Аннетта ответила:
– Так себе. У меня была тяжелая ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28