Великолепно сайт Wodolei.ru
У меня немного болит нога, но идти я могу сама.
Ианта больше всего не любила, когда ее жалели. Однако мужчина с ней не спорил. Возможно, он действительно ощущал вину за действия Марка. Ее сердце подпрыгивало и замирало всякий раз, когда она бросала взгляд на суровый и красивый мужской профиль всего в нескольких сантиметрах от ее глаз. «Обычная симпатия, которую испытывает всякая молодая женщина при встрече с интересным мужчиной, – не более того», – подумала Ианта и огляделась по сторонам.
Они оказались в уютном дворике, в глубине которого стоял вместительный «рейнджровер».
– Осторожно, – предупредил мужчина, бережно опуская ее на землю.
Женщина ухватилась за ручку дверцы, и на какое-то время он снова обнял ее, поддерживая. Ианта отпустила ручку, и он отступил назад.
– Вы сможете сесть? – Он распахнул перед ней дверцу.
– Да, конечно.
Преодолевая неутихавшую боль в ноге, она забралась на сиденье, облегченно вздохнула и пристегнула ремень. Мужчина обошел автомобиль, открыл другую дверцу и сел за руль.
– Я полагаю, вы оставили свою машину возле калитки? – спросил он, заводя мотор.
– Да, у обочины.
Он уверенно вел большой автомобиль по узкой песчаной дороге. Ианта молча смотрела вперед, пока не увидела свою машину возле молодого сосняка.
– Вот она, – указала она.
– Я вижу.
Он затормозил рядом с ее машиной. Ианта торопливо вылезла из «рейнджровера» и заковыляла к своей подержанной «тойоте», подавляя ироничную улыбку: единственное, чем ее машина была похожа на роскошный «ровер», – это густая пелена песчаной пыли, которая их покрывала.
Ианта забралась в жаркий, нагретый солнцем салон и опустила стекла. Ей хотелось, чтобы ее провожатый, кто бы он ни был, поскорее уехал, оставив ее одну, не навязывая более близкое знакомство. Ей ни с кем не хотелось делиться переживаниями прошлого, а будущее не предвещало никаких перспектив.
– Спасибо, что проводили! – Она принудила себя мило улыбнуться.
– Это я должен заранее поблагодарить вас за то, что не станете обращаться в полицию, – ответил он, высунувшись из окна машины.
– Нет, не стану.
– Если желаете, могу предложить вам свой пляж – в любое время, когда захотите купаться.
– Благодарю, вы очень любезны.
Ианта завела мотор, но тот закашлял и заглох. Она попробовала снова. К счастью, со второй попытки он завелся. Ианта помахала мужчине рукой и начала выруливать на дорогу. Он крикнул ей вслед:
– Я еду за вами! Хочу удостовериться, что вы благополучно доберетесь!
«В этом нет необходимости», – хотела было ответить она, но ее машина уже оторвалась на несколько метров и набирала скорость.
Следовавший сзади «ровер» держался на расстоянии, словно охраняя ее. Поначалу Ианта раздумывала, не остановиться ли у какого-либо чужого коттеджа, но здравый смысл подсказал ей, что если незнакомец захочет узнать, где она живет, то сделает это с помощью обычных расспросов.
Наконец она подрулила к третьему коттеджу на берегу озера, развернулась во дворике с нависавшими ветвями огромного кедра и въехала в гараж. «Ровер» притормозил у обочины, его мотор продолжал работать на холостом ходу, пока Ианта не поставила машину и не направилась к двери домика. Последнее, что женщина успела увидеть, когда оглянулась, – красивый мужской профиль и руку, машущую на прощание. Он отъехал, когда Ианта вошла в коридор, щелкнув замком входной двери.
Женщина распахнула окна, чтобы проветрить помещение, и села в кресло, размышляя о своем приключении.
Что же это за роскошный дом, в котором она случайно побывала? Он не похож на обычное пристанище туриста. И что за человек хозяин дома, зачем-то нанявший охранника? Уж не скрывается ли он от кого-то? Вряд ли. Но что она знает о жизни богачей? Или таких красавцев, как он? С его внешностью он мог бы стать кинозвездой. Его лицо словно сошло с обложки модного журнала: оно казалось удивительно знакомым.
Ианта взглянула на шрам на ноге, в тысячный раз убеждаясь в его отвратительности. Пурпурно-красный и неровный, с розоватыми следами швов, он протянулся от лодыжки до бедра. Когда-то Ианта едва не умерла от болевого шока и потери крови. Тогда она даже желала смерти – как избавления от мук. А в период длительного выздоровления в довершение всех бед пришлось еще испытать на себе жалость окружающих, которые безмерно ей сочувствовали, убеждая смириться с искалеченной ногой. Сейчас она вспоминала это время и удивлялась: «Неужели и я сама начинаю жалеть себя? Раньше я за собой такого не замечала».
Ианта направилась в ванную, погрузив пальцы в густые локоны волос и откидывая их на спину. Родители ее подруги Трисии Уфам, которым принадлежал коттедж, поселили Ианту здесь на неограниченный срок. Отдавая ей ключи, Трисия говорила: «Когда твои волосы отрастут до плеч, не отрезай их, пусть будут еще длиннее – они у тебя такие красивые!» Тогда Ианта ответила: «Мне приходится их подрезать, потому что они мешают–я провожу много времени под водой с аквалангом».
Теперь она сомневалась, что вообще когда-либо наденет акваланг. Было бы просто счастьем, если бы она снова смогла заниматься плаванием. Стиснув зубы, Ианта заставила себя умыться. «Жалость к себе – последнее прибежище для нытиков, – сказала она своему отражению в зеркале, – скоро я смогу плавать, нужно еще немного потерпеть».
В дверь постучали. Сидевший за рабочим столом мужчина оторвался от чтения газет:
– Да, войдите.
На пороге появился Марк.
– Перед тем как вы начнете меня отчитывать, – смущенно начал он, – я сам хочу признать, что поступил по-идиотски.
Складка на лбу Алекса Консидайна чуть разгладилась.
– Впредь пусть твое рвение не затмевает разум. И, если заподозришь что-то неладное, сначала сообщи мне, – Алекс улыбнулся. – Тебя, наверное, усиленно инструктировала моя мать?
Марк облегченно вздохнул и тоже улыбнулся:
– Еще как инструктировала! Сказала, что вам грозит опасность и я должен беречь вас как зеницу ока.
– Тогда тем более не следует приводить в дом чужого человека, пусть даже женщину. – Алекс знал, как порой навязчива бывает мать в своей заботе о нем, а Марк всего лишь слуга, а не телохранитель. – Моя мать всю жизнь оберегала меня. А здесь мне некого опасаться, тем более эту молодую женщину с изуродованной ногой. Не обращай внимания на капризы моей матери.
Хотя Консидайн знал о существовании людей, которые бы обрадовались, узнав о его смерти, но в Новой Зеландии его жизнь была вне опасности. Это небольшое государство, омываемое Тихим океаном, имеет свои проблемы. Как и многие другие страны, оно борется с растущей во всем мире преступностью, но находиться здесь не более опасно, чем в любой другой точке мира.
Алекс бегло просмотрел несколько лежавших на столе факсов:
– Кстати, кто эта женщина? Ведь ты ее знаешь, правда?
– Как вы догадались? – удивился Марк.
– Значит, я прав. Если бы она была обычным туристом, ты бы проводил ее за калитку и велел идти своей дорогой.
– Да, мне показалось, что я видел ее раньше. Тогда я припомнил, что это было в телепередаче. Я подумал, что она репортер, и привел ее в дом. Может, вы захотели бы дать ей интервью. Алекс кивнул:
– Понятно. Больше ничего о ней сказать не можешь?
– Потом, когда подавал чай, я вспомнил точно, кто она такая. Пару лет назад, если не больше, она снималась в документальном телесериале о жизни морских глубин, пока на нее где-то в Тихом океане не напала акула.
Консидайну стало немного не по себе: «Значит, вот откуда этот ужасный шрам и хромота!»
– Ты знаешь ее имя?
– Ианта Браун. В свое время она не сходила с обложек разных модных журналов. Конечно, после такой травмы ее уволили с работы, – Марк пожал плечами, – на ее место взяли другую красотку, с такой же фигурой, но которая почти ничего не смыслила в работе, хотя тоже неплохо смотрелась в бикини. Ианта Браун по-настоящему любила свое дело.
Алекс понимающе кивнул, и Марк продолжал:
– Кстати, я вовсе не нарочно поранил кожу на ее руке. Когда мы проходили мимо озера, она споткнулась и чуть не упала в воду и ее вдруг затрясло как в лихорадке. Тогда я сам испугался и, когда тащил ее подальше от воды, наверное, слишком сильно сжал ей руку. Но я не хотел причинить ей боль.
– Наверное, вид воды обращает ее в панику, – предположил Консидайн, – После того, что она пережила, это вполне возможно.
– Но акулы в наших озерах никогда не водились.
– Еще не хватало! – Алекс рассмеялся. – Хорошо, ты можешь идти.
– В котором часу подать ужин?
– В восемь.
Когда дверь за Марком закрылась, Алекс продолжил чтение газет. Через час он вышел на веранду и, глядя на гладь озера, вспомнил об Ианте Браун, заинтригованный рассказом Марка. Но Консидайн знал женщин, способных не только заинтриговать, но и разжечь в мужчине чувственный огонь одним лишь телодвижением или улыбкой.
Ианта чем-то их напоминала и все же была другой. Да, у нее красивая фигура и кожа, а ее светло-карие глаза манят и завораживают. Интересно, как она выглядела на тех журнальных обложках: смогли ли фотографы уловить и передать ее по-особому неповторимую прелесть или сделали из нее стандартную куклу?
В первые минуты встречи в ее глазах янтарного цвета сверкала самая настоящая ярость, даже длинные густые ресницы не могли это скрыть. А что за роскошные волосы! Одних этих волнистых локонов достаточно, чтобы сразить мужское сердце.
Даже его сердце дрогнуло, и он это знал. Впрочем, его реакция была вполне примитивной: он хотел, чтобы ее волосы разметались по подушке в его спальне, чтобы нежный чувственный рот отвечал на его поцелуи, а глаза загорелись огнем страсти.
Несколько раз, когда он встречал ее взгляд, у него перехватывало дыхание. И теперь при воспоминании об Ианте он подавлял в себе чувственное желание, дикое и почти неуправляемое.
Алекс призвал свой холодный аналитический ум, который не раз выручал его. Однако перед ним стояло больше вопросов, чем ответов. Консидайн не мог понять, что в этой женщине вызывает в нем такую страсть. Ианта вовсе не пыталась увлечь или подзадорить его. Она вела себя немного скованно, но скованность часто означает лишь безразличие. Косметики на ее лице никакой. Однако Ианта вовсе не похожа на пуританку. Скорее ее холодный и подчеркнуто обыденный вид всего лишь ширма, скрывающая пылкую ненасытную чувственность.
«Что увидели эти обворожительные глаза, когда пытливо разглядывали меня? – спрашивал себя Алекс. – Наверное, то, что сам вижу каждое утро в зеркале: лицо с твердыми и властными чертами, унаследованными от далеких и родовитых предков. Может, она всего лишь пыталась понять, какую опасность я представляю для нее? Но, когда она поняла, что бояться нечего, ее отношение не стало более доверительным».
Ее холодность бросала вызов его мужскому началу, заставляя задуматься, каким способом можно разбить неприступную стену. Этот вызов исходил от ее манящих глаз, густых роскошных волос и… тела, скрытого простой одеждой. О да, Консидайн не мог не заметить и не оценить стройность ее ног и соблазнительную округлость бедер и груди.
Однако в Ианте Браун было и нечто другое: хромота, шрам во всю ногу, безрадостное выражение глаз, лицо, бледнеющее при каждом приступе боли. Вспоминая это, Алекс чувствовал неодолимое желание защитить женщину от всех ее напастей, подставить плечо, успокоить и подбодрить. Эти чувства удивляли его своей новизной.
Он был мужчиной сильных страстей, но и с достаточно твердым характером, чтобы их контролировать, а при необходимости и подавлять. В отношениях с женщинами Консидайн был далеко не святоша и не новичок, порой он сам себе казался циником, особенно в отношениях с теми красотками, которые были готовы на все, лишь бы повыгоднее продать свою красоту. В первый миг, когда Алекс увидел глядевшую в окно Ианту – ее длинные ноги, гибкий стан и соблазнительную округлость бедер под джинсовыми шортами, – она напомнила ему одну из тех сексапильных девиц, что встречались ему в прошлом. Но по мере общения сексуальное влечение постепенно отошло на второй план, уступив место желанию овладеть всем существом этой женщины, не только ее телом.
Консидайну вспомнилась симпатичная мордашка и податливое тело одной капризной красотки, которая приходила в бешенство, когда ее называли «девочкой по вызову», но являлась к нему по первому его зову. Она страстно хотела его и отдавалась ему не из-за денег или власти, а потому, что он, по ее словам, был «единственным на свете настоящим мужчиной». Он знал, что она искренна. Консидайн никогда не использовал женщин и на их страсть отвечал такой же страстью.
Алекс вернулся в комнату. Стопка факсов, лежавших на столе возле портативного компьютера, напомнила ему, что даже скоротечное любовное увлечение исключено в его нынешнем положении. Нельзя забывать о более важных вещах. Для того он и прибыл в Новую Зеландию, чтобы все обдумать и принять решение, от которого зависит не только его судьба, но и судьбы многих других.
Однако мысли об Ианте Браун становились все навязчивее и неотступнее. Сейчас его занимал забавный контраст между ее редким именем и прозаичной фамилией. Ее имя означало «цветок фиалки», хотя первая Ианта, как ему подсказывало его классическое образование, была греческой нимфой-океанидой, одной из многочисленных дочерей Океана и Тефиды. Наверное, Браун здорово смотрелась в своем телесериале. Интересно, в каком облике она являлась зрителям – как загадочная морская дева или как педантичная сотрудница научной лаборатории, не замечающая своей привлекательности или не желающая выставлять ее напоказ?
Раз уж Марк сообщил, кто она такая, можно узнать о ней побольше. Консидайн послал факс в Окленд, и через несколько минут ему прислали ответ. Но ни слова о ее личной жизни. Выдержки из женских журналов рассказывали о ее работе океанолога с дельфинами, о съемках, носивших не только научный, но и рекламный характер. «И с акулами», – мысленно произнес Консидайн.
За ужином Алекс узнал, что Марк собирается утром съездить в Даргавилл, и велел ему купить в видеомагазине все кассеты с фильмами, где снималась Ианта Браун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Ианта больше всего не любила, когда ее жалели. Однако мужчина с ней не спорил. Возможно, он действительно ощущал вину за действия Марка. Ее сердце подпрыгивало и замирало всякий раз, когда она бросала взгляд на суровый и красивый мужской профиль всего в нескольких сантиметрах от ее глаз. «Обычная симпатия, которую испытывает всякая молодая женщина при встрече с интересным мужчиной, – не более того», – подумала Ианта и огляделась по сторонам.
Они оказались в уютном дворике, в глубине которого стоял вместительный «рейнджровер».
– Осторожно, – предупредил мужчина, бережно опуская ее на землю.
Женщина ухватилась за ручку дверцы, и на какое-то время он снова обнял ее, поддерживая. Ианта отпустила ручку, и он отступил назад.
– Вы сможете сесть? – Он распахнул перед ней дверцу.
– Да, конечно.
Преодолевая неутихавшую боль в ноге, она забралась на сиденье, облегченно вздохнула и пристегнула ремень. Мужчина обошел автомобиль, открыл другую дверцу и сел за руль.
– Я полагаю, вы оставили свою машину возле калитки? – спросил он, заводя мотор.
– Да, у обочины.
Он уверенно вел большой автомобиль по узкой песчаной дороге. Ианта молча смотрела вперед, пока не увидела свою машину возле молодого сосняка.
– Вот она, – указала она.
– Я вижу.
Он затормозил рядом с ее машиной. Ианта торопливо вылезла из «рейнджровера» и заковыляла к своей подержанной «тойоте», подавляя ироничную улыбку: единственное, чем ее машина была похожа на роскошный «ровер», – это густая пелена песчаной пыли, которая их покрывала.
Ианта забралась в жаркий, нагретый солнцем салон и опустила стекла. Ей хотелось, чтобы ее провожатый, кто бы он ни был, поскорее уехал, оставив ее одну, не навязывая более близкое знакомство. Ей ни с кем не хотелось делиться переживаниями прошлого, а будущее не предвещало никаких перспектив.
– Спасибо, что проводили! – Она принудила себя мило улыбнуться.
– Это я должен заранее поблагодарить вас за то, что не станете обращаться в полицию, – ответил он, высунувшись из окна машины.
– Нет, не стану.
– Если желаете, могу предложить вам свой пляж – в любое время, когда захотите купаться.
– Благодарю, вы очень любезны.
Ианта завела мотор, но тот закашлял и заглох. Она попробовала снова. К счастью, со второй попытки он завелся. Ианта помахала мужчине рукой и начала выруливать на дорогу. Он крикнул ей вслед:
– Я еду за вами! Хочу удостовериться, что вы благополучно доберетесь!
«В этом нет необходимости», – хотела было ответить она, но ее машина уже оторвалась на несколько метров и набирала скорость.
Следовавший сзади «ровер» держался на расстоянии, словно охраняя ее. Поначалу Ианта раздумывала, не остановиться ли у какого-либо чужого коттеджа, но здравый смысл подсказал ей, что если незнакомец захочет узнать, где она живет, то сделает это с помощью обычных расспросов.
Наконец она подрулила к третьему коттеджу на берегу озера, развернулась во дворике с нависавшими ветвями огромного кедра и въехала в гараж. «Ровер» притормозил у обочины, его мотор продолжал работать на холостом ходу, пока Ианта не поставила машину и не направилась к двери домика. Последнее, что женщина успела увидеть, когда оглянулась, – красивый мужской профиль и руку, машущую на прощание. Он отъехал, когда Ианта вошла в коридор, щелкнув замком входной двери.
Женщина распахнула окна, чтобы проветрить помещение, и села в кресло, размышляя о своем приключении.
Что же это за роскошный дом, в котором она случайно побывала? Он не похож на обычное пристанище туриста. И что за человек хозяин дома, зачем-то нанявший охранника? Уж не скрывается ли он от кого-то? Вряд ли. Но что она знает о жизни богачей? Или таких красавцев, как он? С его внешностью он мог бы стать кинозвездой. Его лицо словно сошло с обложки модного журнала: оно казалось удивительно знакомым.
Ианта взглянула на шрам на ноге, в тысячный раз убеждаясь в его отвратительности. Пурпурно-красный и неровный, с розоватыми следами швов, он протянулся от лодыжки до бедра. Когда-то Ианта едва не умерла от болевого шока и потери крови. Тогда она даже желала смерти – как избавления от мук. А в период длительного выздоровления в довершение всех бед пришлось еще испытать на себе жалость окружающих, которые безмерно ей сочувствовали, убеждая смириться с искалеченной ногой. Сейчас она вспоминала это время и удивлялась: «Неужели и я сама начинаю жалеть себя? Раньше я за собой такого не замечала».
Ианта направилась в ванную, погрузив пальцы в густые локоны волос и откидывая их на спину. Родители ее подруги Трисии Уфам, которым принадлежал коттедж, поселили Ианту здесь на неограниченный срок. Отдавая ей ключи, Трисия говорила: «Когда твои волосы отрастут до плеч, не отрезай их, пусть будут еще длиннее – они у тебя такие красивые!» Тогда Ианта ответила: «Мне приходится их подрезать, потому что они мешают–я провожу много времени под водой с аквалангом».
Теперь она сомневалась, что вообще когда-либо наденет акваланг. Было бы просто счастьем, если бы она снова смогла заниматься плаванием. Стиснув зубы, Ианта заставила себя умыться. «Жалость к себе – последнее прибежище для нытиков, – сказала она своему отражению в зеркале, – скоро я смогу плавать, нужно еще немного потерпеть».
В дверь постучали. Сидевший за рабочим столом мужчина оторвался от чтения газет:
– Да, войдите.
На пороге появился Марк.
– Перед тем как вы начнете меня отчитывать, – смущенно начал он, – я сам хочу признать, что поступил по-идиотски.
Складка на лбу Алекса Консидайна чуть разгладилась.
– Впредь пусть твое рвение не затмевает разум. И, если заподозришь что-то неладное, сначала сообщи мне, – Алекс улыбнулся. – Тебя, наверное, усиленно инструктировала моя мать?
Марк облегченно вздохнул и тоже улыбнулся:
– Еще как инструктировала! Сказала, что вам грозит опасность и я должен беречь вас как зеницу ока.
– Тогда тем более не следует приводить в дом чужого человека, пусть даже женщину. – Алекс знал, как порой навязчива бывает мать в своей заботе о нем, а Марк всего лишь слуга, а не телохранитель. – Моя мать всю жизнь оберегала меня. А здесь мне некого опасаться, тем более эту молодую женщину с изуродованной ногой. Не обращай внимания на капризы моей матери.
Хотя Консидайн знал о существовании людей, которые бы обрадовались, узнав о его смерти, но в Новой Зеландии его жизнь была вне опасности. Это небольшое государство, омываемое Тихим океаном, имеет свои проблемы. Как и многие другие страны, оно борется с растущей во всем мире преступностью, но находиться здесь не более опасно, чем в любой другой точке мира.
Алекс бегло просмотрел несколько лежавших на столе факсов:
– Кстати, кто эта женщина? Ведь ты ее знаешь, правда?
– Как вы догадались? – удивился Марк.
– Значит, я прав. Если бы она была обычным туристом, ты бы проводил ее за калитку и велел идти своей дорогой.
– Да, мне показалось, что я видел ее раньше. Тогда я припомнил, что это было в телепередаче. Я подумал, что она репортер, и привел ее в дом. Может, вы захотели бы дать ей интервью. Алекс кивнул:
– Понятно. Больше ничего о ней сказать не можешь?
– Потом, когда подавал чай, я вспомнил точно, кто она такая. Пару лет назад, если не больше, она снималась в документальном телесериале о жизни морских глубин, пока на нее где-то в Тихом океане не напала акула.
Консидайну стало немного не по себе: «Значит, вот откуда этот ужасный шрам и хромота!»
– Ты знаешь ее имя?
– Ианта Браун. В свое время она не сходила с обложек разных модных журналов. Конечно, после такой травмы ее уволили с работы, – Марк пожал плечами, – на ее место взяли другую красотку, с такой же фигурой, но которая почти ничего не смыслила в работе, хотя тоже неплохо смотрелась в бикини. Ианта Браун по-настоящему любила свое дело.
Алекс понимающе кивнул, и Марк продолжал:
– Кстати, я вовсе не нарочно поранил кожу на ее руке. Когда мы проходили мимо озера, она споткнулась и чуть не упала в воду и ее вдруг затрясло как в лихорадке. Тогда я сам испугался и, когда тащил ее подальше от воды, наверное, слишком сильно сжал ей руку. Но я не хотел причинить ей боль.
– Наверное, вид воды обращает ее в панику, – предположил Консидайн, – После того, что она пережила, это вполне возможно.
– Но акулы в наших озерах никогда не водились.
– Еще не хватало! – Алекс рассмеялся. – Хорошо, ты можешь идти.
– В котором часу подать ужин?
– В восемь.
Когда дверь за Марком закрылась, Алекс продолжил чтение газет. Через час он вышел на веранду и, глядя на гладь озера, вспомнил об Ианте Браун, заинтригованный рассказом Марка. Но Консидайн знал женщин, способных не только заинтриговать, но и разжечь в мужчине чувственный огонь одним лишь телодвижением или улыбкой.
Ианта чем-то их напоминала и все же была другой. Да, у нее красивая фигура и кожа, а ее светло-карие глаза манят и завораживают. Интересно, как она выглядела на тех журнальных обложках: смогли ли фотографы уловить и передать ее по-особому неповторимую прелесть или сделали из нее стандартную куклу?
В первые минуты встречи в ее глазах янтарного цвета сверкала самая настоящая ярость, даже длинные густые ресницы не могли это скрыть. А что за роскошные волосы! Одних этих волнистых локонов достаточно, чтобы сразить мужское сердце.
Даже его сердце дрогнуло, и он это знал. Впрочем, его реакция была вполне примитивной: он хотел, чтобы ее волосы разметались по подушке в его спальне, чтобы нежный чувственный рот отвечал на его поцелуи, а глаза загорелись огнем страсти.
Несколько раз, когда он встречал ее взгляд, у него перехватывало дыхание. И теперь при воспоминании об Ианте он подавлял в себе чувственное желание, дикое и почти неуправляемое.
Алекс призвал свой холодный аналитический ум, который не раз выручал его. Однако перед ним стояло больше вопросов, чем ответов. Консидайн не мог понять, что в этой женщине вызывает в нем такую страсть. Ианта вовсе не пыталась увлечь или подзадорить его. Она вела себя немного скованно, но скованность часто означает лишь безразличие. Косметики на ее лице никакой. Однако Ианта вовсе не похожа на пуританку. Скорее ее холодный и подчеркнуто обыденный вид всего лишь ширма, скрывающая пылкую ненасытную чувственность.
«Что увидели эти обворожительные глаза, когда пытливо разглядывали меня? – спрашивал себя Алекс. – Наверное, то, что сам вижу каждое утро в зеркале: лицо с твердыми и властными чертами, унаследованными от далеких и родовитых предков. Может, она всего лишь пыталась понять, какую опасность я представляю для нее? Но, когда она поняла, что бояться нечего, ее отношение не стало более доверительным».
Ее холодность бросала вызов его мужскому началу, заставляя задуматься, каким способом можно разбить неприступную стену. Этот вызов исходил от ее манящих глаз, густых роскошных волос и… тела, скрытого простой одеждой. О да, Консидайн не мог не заметить и не оценить стройность ее ног и соблазнительную округлость бедер и груди.
Однако в Ианте Браун было и нечто другое: хромота, шрам во всю ногу, безрадостное выражение глаз, лицо, бледнеющее при каждом приступе боли. Вспоминая это, Алекс чувствовал неодолимое желание защитить женщину от всех ее напастей, подставить плечо, успокоить и подбодрить. Эти чувства удивляли его своей новизной.
Он был мужчиной сильных страстей, но и с достаточно твердым характером, чтобы их контролировать, а при необходимости и подавлять. В отношениях с женщинами Консидайн был далеко не святоша и не новичок, порой он сам себе казался циником, особенно в отношениях с теми красотками, которые были готовы на все, лишь бы повыгоднее продать свою красоту. В первый миг, когда Алекс увидел глядевшую в окно Ианту – ее длинные ноги, гибкий стан и соблазнительную округлость бедер под джинсовыми шортами, – она напомнила ему одну из тех сексапильных девиц, что встречались ему в прошлом. Но по мере общения сексуальное влечение постепенно отошло на второй план, уступив место желанию овладеть всем существом этой женщины, не только ее телом.
Консидайну вспомнилась симпатичная мордашка и податливое тело одной капризной красотки, которая приходила в бешенство, когда ее называли «девочкой по вызову», но являлась к нему по первому его зову. Она страстно хотела его и отдавалась ему не из-за денег или власти, а потому, что он, по ее словам, был «единственным на свете настоящим мужчиной». Он знал, что она искренна. Консидайн никогда не использовал женщин и на их страсть отвечал такой же страстью.
Алекс вернулся в комнату. Стопка факсов, лежавших на столе возле портативного компьютера, напомнила ему, что даже скоротечное любовное увлечение исключено в его нынешнем положении. Нельзя забывать о более важных вещах. Для того он и прибыл в Новую Зеландию, чтобы все обдумать и принять решение, от которого зависит не только его судьба, но и судьбы многих других.
Однако мысли об Ианте Браун становились все навязчивее и неотступнее. Сейчас его занимал забавный контраст между ее редким именем и прозаичной фамилией. Ее имя означало «цветок фиалки», хотя первая Ианта, как ему подсказывало его классическое образование, была греческой нимфой-океанидой, одной из многочисленных дочерей Океана и Тефиды. Наверное, Браун здорово смотрелась в своем телесериале. Интересно, в каком облике она являлась зрителям – как загадочная морская дева или как педантичная сотрудница научной лаборатории, не замечающая своей привлекательности или не желающая выставлять ее напоказ?
Раз уж Марк сообщил, кто она такая, можно узнать о ней побольше. Консидайн послал факс в Окленд, и через несколько минут ему прислали ответ. Но ни слова о ее личной жизни. Выдержки из женских журналов рассказывали о ее работе океанолога с дельфинами, о съемках, носивших не только научный, но и рекламный характер. «И с акулами», – мысленно произнес Консидайн.
За ужином Алекс узнал, что Марк собирается утром съездить в Даргавилл, и велел ему купить в видеомагазине все кассеты с фильмами, где снималась Ианта Браун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14