Как раз на нем мы и хотим построить дом. Хорошо бы расположить его между деревьями и сделать так, чтобы ни одно не пришлось срубить.
– Прекрасное место, – откликнулась Лесия. – Оно открыто с севера и запада, и зимой солнце будет светить в окна весь день. Мне придется сделать ряд замеров.
– Мы вам поможем. – Дженни коротко, возбужденно рассмеялась. – Вы только скажите, что нужно, и мы все сделаем.
Следующий час они провели, бродя по холму; Лесия энергично писала в блокноте, рисовала и руководила мужчинами, которые делали нужные замеры. Через полчаса Дженни покинула их и стала готовить обед в тени одного из больших деревьев, после чего пригласила всех перекусить. Дженни была великолепной хозяйкой, а если судить по вкусно приготовленной еде – такой же прекрасной кулинаркой. Но приятную трапезу омрачала заметная напряженность, царившая в атмосфере, и Лесия с облегчением вздохнула, когда Брайен и Дженни решили обойти свои небольшие владения.
Кин прислонился спиной к стволу старого дерева и вытянул длинные ноги. Пробившийся сквозь листву луч солнца упал на него сверху, позолотил волосы, которые засветились янтарным блеском, подчеркнул строгую форму темных бровей, бороздку на подбородке, скульптурную красоту губ. Небрежная поза, полузакрытые глаза, казалось бы, демонстрировали полное расслабление, но быстрый и осторожный взгляд сказал Лесии, что скорее он похож на сжатую тугую пружину.
Может быть, он тоже наблюдает за ней из-под темных ресниц? И так же, как она, украдкой следит за каждым ее движением.
Легкий бриз, долетавший с моря, утих, и землю начал обволакивать томительный зной. Даже чайки прекратили свои бесконечные споры и неподвижно уселись у края воды, похожие на маленькие ледяные эскимосские хижины – иглу, и только острые красные клювы и черные глазки их настороженно поблескивали. По спине у Лесин пробежала струйка пота.
– Пойду запишу еще кое-какие данные, – беспокойно проговорила она.
– Лучше не мешайте им, – посоветовал Кин насмешливо. – Они женаты всего шесть месяцев.
Он вскинул на нее глаза, и в их сине-фиолетовой глубине Лесия увидела холодный едкий цинизм.
– Дженни – хорошая кулинарка, – некстати пробормотала Лесия.
– Сомневаюсь, чтобы она умела хотя бы включать плиту, – ядовито возразил Кин. – Вся еда взята из ближайшей кулинарии.
– Откуда вы знаете?
– Я уже ел все это прежде, – равнодушно ответил он.
– За что вы ее не любите?
– Какая вы прозорливая, – усмехнулся Кин. – Дело не в моей любви или нелюбви. На самом деле я даже уважаю ее за то, что она сумела наилучшим образом использовать свои скромные достоинства и таланты.
Осторожно, нащупывая почву под ногами, Лесия спросила:
– Неужели это вас как-то затрагивает?
– Брайен – мой дядя, – ответил Кин бесстрастно.
– Вы к нему сильно привязаны?
– Я считаю, что он круглый дурак, – продолжал Кин злым, режущим слух тоном. – Но я к нему действительно привязан. Рано или поздно ему понадобятся все друзья, какие у него только есть.
Поскольку Кин смотрел на море, Лесия позволила своим глазам задержаться на его четком профиле с узкой переносицей, угловатым подбородком и широким лбом, черты которого казались ей такими знакомыми и в то же время совсем чужими.
Кин поднял ресницы, и Лесия увидела, что его глаза стали совсем черными от расширенных зрачков. Яркие и мрачные, подумала она в замешательстве. Никогда она прежде не видела таких глаз – темно-синих и тем не менее прозрачных, одновременно туманных и полных скрытого огня.
– Вы так смотрите, – неожиданно сказал Кин, – словно собираетесь перерезать мне горло.
Он, разумеется, дразнил ее, но Лесия не считала себя обязанной подстраиваться под неожиданные, непредсказуемые перемены в его настроении.
– Для меня это чересчур драматично, – беспечно произнесла она, пытаясь улыбнуться как можно веселее. – Я предпочитаю вести спокойную жизнь.
Кин тихо рассмеялся.
– У вас очень милое чувство юмора, – сказал он. – И очень красивая спина.
– Что? – Девушка растерянно уставилась на него.
– Я заметил это еще до обеда, когда вы бегали вверх и вниз по холму с блокнотом, – лениво растягивая слова, говорил он. – Волосы мешали вам, и вы спрятали их под шляпу. Таким образом на свет показалась красивая спина.
Пораженная неприкрытой чувственностью, звучавшей в его тоне, Лесия нервно сглотнула слюну. Кин рушил барьеры, которые они по безмолвному соглашению возвели между собою. Во вкрадчивом голосе Кина не было ничего родственного, в нем слышалось лишь откровенное мужское одобрение, подкрепленное внимательным изучающим взглядом.
– Полагаю, я должна сказать вам спасибо, – холодно и сдержанно выговорила Лесия.
– О, не стоит меня благодарить, – с иронией отозвался Кин. – Для нас обоих было бы лучше, если бы я не заметил эту изящную стройную шейку и грациозное движение, которым вы нагибаетесь и снова выпрямляетесь, или вашу походку – как у юной богини, гибкую и уверенную, с едва уловимым соблазнительным покачиванием бедер, когда вы при ходьбе переставляете ваши длинные ножки. Я думаю, вы еще доставите мне много хлопот, Лесия Спринг.
Последнего Лесия предпочла бы не услышать! Быстро, прежде чем он успел добавить что-нибудь еще, она заявила:
– Если бы я знала, что вы тоже сегодня здесь будете, я бы ни за что не поехала, потому что решила больше не видеться с вами.
Глаза Кина за густой завесой ресниц вспыхнули, затем их синева потускнела, губы сжались.
– Весьма благоразумно с вашей стороны, – заметил он скучающим тоном.
– У меня есть сведения для тети Софи… Но не волнуйтесь, я вовсе не считаю себя членом вашей семьи.
– Это ваше право, – ответил Кин, закрывая глаза. – Но у меня такое чувство, что она думает иначе. Однако нас это не должно касаться. У меня полно родственников, которых я никогда не видел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лесия взяла свой блокнот.
– Пойду еще немного почеркаю. Спите спокойно. – Она порывисто поднялась, досадуя на его слова и в то же время пытаясь побороть в себе сильное возбуждение.
Тебе некогда сейчас этим заниматься, у тебя здесь работа, подожди, пока приедешь домой и приведешь свои мысли в порядок, твердила себе Лесия, направляясь вдоль берега к камням, видневшимся в конце мыса.
Выбрав один – сухой, плоский и почти комфортабельный, она села и, сдвинув брови, принялась чертить. Дом должен хорошо вписываться в пейзаж и подчеркивать дух и красоту острова – неяркую зелень кустарника, бледный полукруг песчаного пляжа, могучие, раскинутые шатром ветви погутукавы, залитые светом, струящимся с высокого летнего неба.
Строго-настрого запретив себе думать о мужчине, который лежал сейчас на берегу и, должно быть, безмятежно спал, Лесия пролистала страницы и остановилась на рисунке, который Дженни разглядывала с особым интересом. Да, этот вариант хорошо гармонирует с ландшафтом острова, и бухтой, и первозданной природой, а также небом и морем, заключавшими остров в прозрачную сферу. Конечно, эскиз предстояло еще дорабатывать, но он вызывал убежденность, что получится что-то стоящее.
Час спустя Лесия захлопнула блокнот, встала и слегка потянулась, прежде чем пуститься в обратный путь.
На песчаном берегу ее встретила Дженни. Она успела переодеться в очаровательное бикини, выставлявшее напоказ ее округлости, и жоржетовую блузку, которая едва прикрывала их. Дженни была хорошо сложена от природы и достаточно спортивна, однако окружавший ее светящийся ореол какого-то изобилия заставил Лесию задуматься: не ждет ли она ребенка?
– Мы идем плавать, присоединяйтесь, – сказала Дженни, поглядывая на блокнот.
Лесия переоделась на маленькой прогалине, тесно окруженной чайными кустами, издававшими запах бальзама. Когда она появилась на берегу, Дженни и Брайен плескались в воде, вскрикивая и смеясь, а другим человеком, плывшим по направлению к катеру, был, по-видимому, Кин.
Море оказалось восхитительно теплым, словно парное молоко. Лесия медленно зашла в воду, наслаждаясь ее шелковистым прикосновением к пересохшей коже. Горячие лучи обжигали ей плечи и спину, и Лесия окунулась и поплыла вдоль берега и вскоре оказалась в стороне от остальных.
Здесь, лениво подумала она, наверное, есть устрицы, блестящие, как бриллианты, и разноцветные жемчужины, и кораллы, и пальмы. Вода была до того прозрачной, что виднелись сверкающие флотилии крохотных рыбок, сновавших между ней и песчаным дном. Когда-нибудь она отправится в путешествие по тропикам, посетит все острова Тихого океана…
Внезапно что-то похожее на шип розы больно оцарапало ей спину и вырвало из мира мечтаний. Выбравшись из воды, Лесия побежала по раскаленному песку в тень дерева, под которым они разбили лагерь, и схватила свое полотенце. Она вытиралась, когда сзади послышался вопрос:
– Что-то случилось?
Сердце ее учащенно забилось. Не оборачиваясь, она ответила как ни в чем не бывало:
– Все прекрасно.
– Но вы выскочили из моря, как ошпаренная кошка, – сказал Кин.
Слегка пожав плечами, Лесия объяснила спокойным беззаботным голосом:
– Меня ужалила медуза, а поскольку у меня от этого бывает аллергия, я и поспешила выйти.
– Дайте мне взглянуть, – потребовал он настойчиво. Лесия неохотно предоставила ему спину для обозрения. Спину, которая так ему понравилась, отметила некая греховная частица ее сознания.
– Здесь и правда порядочный рубец, – сказал Кин, не пытаясь скрыть тревоги. Его рука была прохладной и влажной, и тем не менее стоило ему прикоснуться к ней, как из этой точки по ее телу, набирая силу, пробежал электрический заряд и сосредоточился в центре солнечного сплетения.
– У вас есть что-нибудь на этот случай? – спросил Кин.
– Нет, все и так обойдется, – хрипло выговорила Лесия и несколько раз проглотила слюну, чтобы прочистить горло. – Немного пощиплет, поболит, а потом пройдет само собой.
– Бедная девочка, – тихо произнес Кин, и голос его внезапно утратил обычную резкость и сделался мягким, как бархат. Он опустил руку и поцеловал то место на ее спине, которого только что касался.
Дыхание тугим комочком застряло в груди. Прикосновение длилось не дольше доли секунды, но она продолжала ощущать его отпечаток, словно звезду, которая опустилась на ее кожу, чтобы теперь сверкать там всегда. Она не могла ни говорить, ни шевелиться до тех пор, пока мир снова не пришел в движение. Тогда она оглянулась через плечо, зная, что в ее округлившихся глазах отражается строгое изумление.
Чувство, захлестнувшее Лесию, было ярким, и обжигающим, и безрассудным, оно смело на своем пути такие похвальные качества, как здравый смысл, осторожность и сдержанность, подчиняя волю и инстинкт самосохранения могучему, обессиливающему, первобытному желанию.
– Лесия, – произнес Кин низким глухим голосом, – у вас кожа как горячий атлас, ровная и гладкая, точно слоновая кость, а вода, бегущая по ней, превращается в вино.
Тут, к счастью, поскольку Лесия не знала, как положить конец этой сцене, Брайен и Дженни вышли из воды и подошли к ним. Кин отступил назад, и огонь в его глазах потух, подчинившись непреклонной решимости. Жадно ловя ртом воздух, Лесия отвернулась и поспешно закуталась в полотенце, так что только плечи и ноги остались неприкрытыми. Она старательно избегала смотреть в сторону Кина, который в своих темно-синих шортах представлял собой роскошное зрелище. Великолепие его худощавого тела с изумительной мускулатурой беспощадно подчеркивало несовершенство фигуры и явный недостаток гибкости в его дядюшке.
Карпентеры, по-видимому, не заметили неловкости, которая нависла над их гостями, точно раздвоенная молния. Пока они вытирались, оживленно беседуя, в голове Лесин мысли снова рассортировались по полочкам, и она с облегчением почувствовала, как они возвращаются на торные пути логики и здравомыслия.
Все решили не одеваться до тех пор, пока не вернутся обратно на катер, и Лесия все это время старательно держалась подальше от Кина. Боль в спине сменилась ощущением жара. По предыдущему опыту Лесия знала, что настоящая реакция последует через несколько часов, а к этому времени она уже будет на пути домой.
Когда солнце начало клониться к западу, они собрали вещи и поднялись на борт, и Лесия с удовольствием спустилась вниз, чтобы смыть под душем соль и переодеться.
Она зачесала назад влажные волосы, смазала кожу увлажняющим кремом, нанесла на губы немного блеска и открыла дверь в кают-компанию. Сквозь мерный стук моторов она отчетливо различила два голоса – Дженни и Кина.
– А ты бы на мне женился? – отрывисто спрашивала Дженни.
Услышав смех Кина, Лесия застыла на месте.
– Ничто на свете не заставило бы меня на тебе жениться, – ответил он, и в его голосе холодным огнем полыхнуло презрение.
– Тогда кто ты такой, чтобы осуждать меня за то, что я поступила с наибольшей выгодой для себя?
– Осуждать тебя? Я осуждаю тебя вовсе не за стремление выйти замуж за богатого, – сказал он и добавил безжалостно: – В конце концов, ты не первая хорошенькая женщина, которая сбилась с праведного пути, желая извлечь выгоду из достоинств, полученных при рождении. Я обвиняю тебя в том, что ты использовала Брайена, чтобы добраться до меня.
– Господи, ну и злой у тебя язык! Слушай, все совсем не так.
– Не лги, – возразил он скучающим голосом. – Это…
– Кин! – сердито перебила его Дженни. – Что бы ты по этому поводу ни думал, я теперь член семьи, и тут ты ничего изменить не можешь. Общаясь с Брайеном, ты будешь общаться и со мной.
– В таком случае, – сказал Кин, даже не пытаясь скрыть угрозы, которая ясно слышалась в его тоне, – избави тебя Бог сделать неверный шаг, потому что я стану следить за тобой и…
Придя в себя от сковавшего ее испуга, Лесия попятилась назад в свою каюту и закрыла дверь так тихо, словно была опытной шпионкой. Следующие пять минут она стояла посреди гнетуще роскошной каюты, не мигая глядя в иллюминатор.
Она несколько раз проглотила слюну, пытаясь избавиться от металлического привкуса во рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18