Однако в последний момент он вздрогнул, быстро убрал руки и отступил назад, пробормотав:
– Извините…
Она почувствовала себя так, словно ее окатили холодной водой – как раз то, что тебе и нужно, сердито подумала она. Какими еще способами этот человек может показать ей свое пренебрежение?
Робер быстро сгладил возникшую неловкость:
– Я подыщу Дэниэлу отличный детский сад. Жиль может возить его туда и забирать после занятий. Дэниэл будет счастлив, а у вас наконец появится время.
– Я бы хотела взять на прокат швейную машинку и пройтись по магазинам – за тканью. Нужно сшить платье для приема, а времени осталось не так уж и много.
Робер обладал удивительной способностью делать все легко и непринужденно, казалось, не затрачивая никаких усилий. Он созвонился с несколькими своими приятелями, у которых были дети, и нашел детский сад, заслуживший горячее одобрение Дэнни.
На следующий день Робер купил и вручил Шарлиз новенькую швейную машинку, а заодно распорядился переделать спальню на втором этаже в швейную комнату.
Шарлиз уже несколько дней возилась с платьем, когда Робер неожиданно вернулся с работы пораньше, чтобы пригласить ее на ланч и предложить проехаться по магазинам.
– Я купила ткань, и мне больше ничего не нужно, – она показала ему кусок шелка цвета шампанского. – Вот такое будет платье. Вам нравится?
– Да, замечательно. Но наверняка понадобится что-то еще. Мы должны выбрать обручальные кольца.
– Зачем, Робер? По-моему, это ненужная роскошь.
– Это часть ритуала. Мои друзья не заметили в тот вечер, что у вас нет кольца, потому что были слишком изумлены самим фактом моей женитьбы. Но на приеме это будет бросаться в глаза.
Шарлиз порядком устала от мысли, что для Робера она всего лишь часть интерьера. Не то, чтобы ей хотелось, чтобы их брак стал настоящим, но Робер мог бы обращаться с ней более тактично.
– Мне не обязательно ехать с вами. Меня устроит все, что вы сочтете нужным купить.
Встревоженный ее тоном, Робер бросил на нее озадаченный взгляд.
– Выбор обручальных колец – это то, чем мужчина и женщина должны заниматься вместе, – его голос прозвучал сладко, словно мед.
– Вы имеете в виду нормальные пары. Наши отношения не имеют с этим ничего общего.
– А вы хотите, чтобы было иначе, Шарлиз? – мягко спросил он.
– Разумеется, нет! Так же, как и вы. – Она повернулась к нему спиной и принялась втыкать булавки в тонкую ткань.
Ее тело трепетало, чувствуя его близость, но Шарлиз не обернулась. И не видела выражения лица Робера, когда он поднял руку, чтобы коснуться ее волос. Через мгновение рука вернулась на место, и он произнес своим обычным голосом:
– Увидимся вечером, если вы уверены, что не хотите поехать со мной.
Платье получилось таким, каким она и хотела его видеть – простым, но элегантным. Длинный шлейф был скроен по косой, так что ткань легко струилась вдоль тела. Тоненькие бретельки оставляли плечи открытыми, а декольте было смелым, но не вызывающим.
В этот вечер она долго занималась макияжем, нанося румяна и помаду столь искусно, что цвет лица и губ выглядел абсолютно натуральным. Прическа была простой, но изысканной. Она расчесала свои золотистые волосы, и они легли на плечи шелковой волной.
Закончив приготовления, Шарлиз с удовлетворением заметила, что выглядит действительно как жена богатого человека.
Несмотря ни на что, Шарлиз побаивалась встречи с друзьями Робера. Поверят ли они в их скоропалительный брак? В то, что они полюбили друг друга с первого взгляда? Свою роль она должна сыграть на «отлично».
Реакция Робера ее порадовала:
– Вы выглядите потрясающе!
Вспышка желания в его глазах подтвердила, что эти слова – не просто дань вежливости.
– Не могу поверить, что вы сотворили этот наряд своими руками.
– Я же вам говорила, что это мое призвание.
– А вы думали, я вас опозорю сегодня вечером? – она удовлетворенно улыбнулась.
Робер взял ее руку и поднес к губам:
– Вы сокровище, chere, и неважно, что на вас надето.
Пряча радость, она шутливо заметила:
– Репетируете роль влюбленного жениха?
– Не все мои слова – расчет. Мне бы хотелось, чтобы вы мне доверяли хоть иногда.
– Мне бы тоже хотелось вам доверять, хоть мы и не супруги.
– Если я когда-нибудь об этом забуду, вы мне всегда напомните, – суховато заметал он. – Однако, гости уже должны подъехать, так что наденьте вот это.
И он протянул ей коробочку синего бархата.
Внутри лежало обручальное кольцо с изумрудом. Настолько прекрасное, что она застыла в изумлении, Сияющий зеленый камень был окружен бриллиантами, подчеркивавшими его величину и красоту.
– Робер, это потрясающе, но вы не должны были… Это же целое состояние!
Его губы искривила сардоническая усмешка:
– Я должен быть уверен, что моя любимая выглядит соответственно своему положению.
Что за странное напряжение существовало между ними? Шарлиз лихорадочно думала об этом. Восхищение Робера казалось вполне искренним, а уже через несколько секунд между ними возникла явная враждебность. Чего он хочет от нее?
Гости уже съезжались, а Шарлиз была все еще слишком занята своими мыслями. У Робера оказалось так много друзей и знакомых, что она, в конце концов, отказалась от попыток запомнить их по именам.
Как и ожидалось, друзья рассматривали ее придирчиво, пытаясь разглядеть, что же в ней привлекло самого желанного и недоступного жениха из их университетской компании. Они задавали бесконечные вопросы, не только о том, как они познакомились, но и об их дальнейших планах.
– Где вы собираетесь провести медовый месяц? – спросила Кларисс Леруа, приехавшая со своим мужем Марком. Именно их Шарлиз и Робер встретили две недели назад в «Амбассадоре».
Шарлиз решила: пусть выкручивается Робер, тем более что об этом они не подумали. Он обнял жену за талию и ответил:
– Мы пока не решили. Были заняты – нужно было узнать друг друга поближе.
– Ничего лучше медового месяца я не помню. Ури был так романтичен. Мы отправились на Гаити… – женщина по имени Сандрин вздохнула, счастливо улыбаясь воспоминаниям.
– Нам с Шарлиз не нужно никуда ехать в поисках романтики. – Робер приподнял ее подбородок и нежно заглянул ей в глаза.
Тело девушки затрепетало, несмотря на ее безуспешные попытки расслабиться и успокоиться. Шарлиз была необычайно взбудоражена нежным прикосновением его пальцев к ее коже, его мускулистых бедер, прильнувших к ее телу. Робер был прекрасным актером. Она вполне могла бы поверить – как и все присутствующие, – что их ночи полны страсти.
– Как поэтично. – Кларисс повернулась к своему мужу. – Почему ты никогда не говоришь мне таких прекрасных слов?
– Они же молодожены, – усмехнулся тот. – Подожди несколько лет, и они будут такими же, как и большинство из нас.
– Ты не прав, Марк, – мягко заметил Робер. – Волшебное чувство, связавшее нас, будет только расти с годами, не так ли, мой ангел?
– Да… – прошептала Шарлиз, загипнотизированная его хрипловатым голосом и огнем желания в его глазах. Они смотрели друг на друга, словно забыв об окружающих. Паузу нарушил один из приятелей Робера:
– Ты здорово усложнил нам жизнь, Робер.
– Возможно, я даю вам шанс вернуть романтику и в вашу семейную жизнь, – улыбнулся Робер, увлекая Шарлиз к следующей группе гостей.
– Неплохо я вывернулся, не так ли?
– Лучше некуда, – холодно ответствовала она, незаметно отдергивая руку. – Вы были похожи на влюбленного по уши школьника.
– Любовь всех делает такими. Но я имел в виду вопрос Кларисс о нашем медовом месяце. Вы же не станете отрицать, что здесь я был великолепен.
– Полагаю, я играю свою роль не хуже, – едко заметила она. – Я тоже заслуживаю похвалы, нет?
– Вам следовало бы стать актрисой. Вы провели даже меня, – насмешливо бросил он, вновь беря ее за руку.
Они присоединились к остальным гостям. Робер был очарователен со всеми, однако лицо его просияло при виде последней гостьи, – невысокой рыжеволосой красавицы. Она была одета в зеленое шелковое платье, на шее у нее сверкало ожерелье из изумрудов и бриллиантов. Беатрис Паскаль собственной персоной.
– Вот и Беатрис. Идем, я познакомлю вас, – Робер увлек Шарлиз за собой.
После того, как женщины познакомились, он обратился к рыжей гостье, словно только ее и ждал весь вечер:
– Ты опоздала до неприличия. Я уже боялся, что ты вовсе не явишься.
Она расцеловала его в обе щеки.
– Разве я могла упустить шанс посмотреть на женщину, которая смогла заарканить такого дикого жеребца, cher.
– Не слишком ли сильно сказано, chere?
– Кто же знает тебя лучше, чем я? – Она задорно рассмеялась. Обернувшись к Шарлиз, она дружелюбно заметила:
– Полагаю, вы уже поняли, что все страшно вами заинтригованы?
– Да, и я уже подумываю, не разослать ли всем свое резюме. – Шарлиз старалась, чтобы ее голос звучал как можно легкомысленнее. Появление этой женщины вносило полную ясность в их отношения с Робером. Дружелюбие Беатрис говорило о том, что она прекрасно осведомлена о подоплеке дела.
Я вела себя неосторожно, ну и пусть, убеждала себя Шарлиз. Со временем мы оба научимся быть сдержаннее.
– Вы – американка, как вы думаете, вам понравится жить в Париже?
– Мне больше по душе Лос-Анджелес, но Робер настоял… – Шарлиз бросила на Робера взгляд, который тот попросту проигнорировал.
– Я сказал Шарлиз, что ты поможешь ей с тем, в чем я не разбираюсь, – обратился он к Беатрис. – Скажем, с парикмахером и тому подобными штучками.
– С удовольствием. Кстати, я отведу ее в один маленький магазинчик, там совершенно потрясающие платья. Все наши кутюрье слишком помпезны.
Шарлиз была поражена, услышав ответ Робера:
– А вот это ей как раз ни к чему. У Шарлиз золотые руки. Это платье она сшила сама.
– Он шутит? – Беатрис с изумлением глядела на нее. – Оно потрясающее! Я просто не могу поверить, что ты сделала это сама.
Несколько женщин услыхали возгласы Беатрис и присоединились к ней. В их голосах звучали восхищение и недоверие.
– Держу пари, вы сказали Роберу, что сшили его сами, чтобы он не узнал, сколько вы за него заплатили, – рассмеялась одна из гостий, Симона.
Робер обвил рукой талию Шарлиз:
– У нас нет секретов друг от друга. Наш брак основан на взаимной искренности, не так ли, chere?
– И на полной откровенности, – иронично добавила она.
Беатрис глядела на нее, прищурившись, но все остальные были заняты разглядыванием платья. Спрашивали, где она научилась так божественно шить, сама ли придумала фасон и тому подобное, между тем Робер и Беатрис незаметно удалились.
Шарлиз отвечала на вопросы, внимательно следя за этой парой. Они не покидали гостиную, по их увлеченность друг другом была явной и неоспоримой – Беатрис что-то серьезно говорила Роберу, а он, как показалось Шарлиз, в чем-то ее разуверял. В чем же? Что его женитьба никак не скажется на их отношениях? Шарлиз переполняла холодная ярость. Ей плевать на Робера, но он должен был вести себя соответственно, хотя бы в день приема по случаю их свадьбы!
Привлекательный молодой человек присоединился к группе вокруг Шарлиз, громко выражая свое восхищение. Его звали Анри Леблан, и он был старинным другом Робера.
Через несколько секунд он уже увлек Шарлиз прочь, подведя к высоким французским окнам, где они могли побыть одни.
– Мы все были страшно удивлены женитьбой Робера, но, видя вас, я его прекрасно понимаю, – галантно заметил Анри. – Жаль, что я не встретил вас раньше.
– Думаю, Беатрис тоже об этом жалеет, – усмехнулась Шарлиз. – Мне кажется, у них с Робером трудный разговор.
– Они всегда были… э-э-э… дружны, и не думаю, что его брак должен что-то изменить.
Шарлиз улыбнулась:
– Похоже, мне многое предстоит узнать о Франции.
Его интонации мгновенно изменились.
– Я буду счастлив научить вас всему, чему вы пожелаете учиться, – прошептал он.
Робер неожиданно возник у нее за плечом. Он улыбался, но в глазах его был холод:
– Что бы тебе ни говорил Анри, не верь ему.
– Я только старался, чтобы твоя прелестная невеста не чувствовала себя одинокой, – ответил Анри.
– И я высоко ценю это, – тепло откликнулась Шарлиз, с удовольствием наблюдая, как хмурится ее супруг.
– Надеюсь, ты извинишь нас. Мне нужно поговорить с моей женой, – произнес он, твердо взяв ее под локоть. Когда они отошли подальше от чужих ушей, Робер заявил довольно суровым голосом:
– Сегодня не самый подходящий день для флирта с Анри. Мы – счастливая молодая пара, не забывайте.
– А вы сами помнили об этом, забиваясь в укромный угол с той девицей?
– Это не одно и то же. Я уже говорил вам, Беатрис – мой старый друг.
– В таком случае, Анри – мой новый друг.
Робер грозно выпятил подбородок, и было видно, что он вот-вот даст волю гневу, но тут появился Жиль и деликатно откашлялся. Дворецкий пришел сообщить, что ужин уже накрыт. У Шарлю и Робера не было возможности поговорить до конца приема. Когда же гости разъехались, Робер уже позабыл об их размолвке.
– Мне кажется, вечер удался. Мы были весьма убедительны, правда?
– Полагаю, да.
– Я сделал все, что было в моих силах.
– Не считая одной ошибки.
Улыбка Робера поблекла:
– Я надеялся, что вы с Беатрис подружитесь.
– Мне плевать на ваши отношения, но требовать, чтобы я с ней подружилась – это уже слишком!
– О, кажется, вы начинаете входить в роль жены.
– Могу прекратить это в любой момент, как только вы пожелаете.
Глядя в ее сердитые голубые глаза, Робер заметил примиряющим тоном:
– Вы устали, chere. Столько незнакомых людей сразу – это серьезное испытание. Но теперь все пойдет по-другому, я обещаю. – Он поднес ее руку к губам. – Спокойной ночи, Шарлиз.
Шарлиз страшно устала, но заснуть не могла. Что его связывает с Беатрис? Не может быть, чтобы дружба такого мужчины с такой женщиной была абсолютно целомудренной. Впрочем, какая ей разница, с кем он спит!
Однако разница, несомненно, была. То, что чувствовала Шарлиз при взгляде на Робера и Беатрис, было самой обычной ревностью. Но ведь она не влюблена в него!
Шарлиз вздохнула и взбила подушку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17