Но самым главным было странное и захватывающее ощущение того, что так и должно быть, что в этом танце и в этих объятиях нет ничего противоестественного. Крепкие руки Дика обнимали Полли, и ей было так уютно, как бывает человеку, вернувшемуся домой после долгого странствия.
Полли прерывисто вздохнула. Нет, нужно гнать от себя подобные мысли, пронеслось у нее в голове. Встрепенувшись, она посмотрела по сторонам и только тут обнаружила, что уже сгустились сумерки и на судне зажглись огни. Откуда-то издалека доносилась музыка. Наверное, там танцевали. Да и здесь уже появилось больше народу, причем дамы были в вечерних туалетах. Заметив это, Полли сразу вспомнила, что на ней старые джинсы и простая блузка, и решила уйти в каюту.
Дик открыл глаза и зевнул. Затем он обвел глазами помещение, пытаясь вспомнить, где находится, и вдруг замер – на противоположной кровати спала Полли.
Как и сам Мейсон, она вчера легла не раздеваясь и сейчас сладко посапывала во сне. На ее губах блуждала легкая улыбка.
Дик взглянул на наручные часы и увидел, что плыть им осталось чуть больше сорока минут. Тогда он поднялся и шагнул к кровати Полли. Постоял немного в задумчивости, вспоминая, как когда-то они с Полли засыпали, не размыкая объятий. Интересно, чему она сейчас улыбается? Может, ей снится он сам?
– Полл!
– Ммм… – отозвалась та.
– Детка, пора вставать.
Она снова улыбнулась и свернулась калачиком.
– Ммм… Сид?
Что? Сид? Шерман? Так вот кто ей снится! Вот кому она улыбается!
Сердце Мейсона словно сковало льдом.
Шерман?! Эта пародия на мужчину?! Толстяк с внешностью пуделя?! Вот кого желала Полли! Вот о каком человеке мечтала всю жизнь!
Почему же Дик раньше этого не понял?
Сидни Шерман, преподаватель английского языка с прекрасной репутацией. Он никогда не возвращался домой после полуночи, умирая от усталости. Никогда не имел дела со взбалмошными певичками. И вообще, вел размеренный и правильный образ жизни. Но и успехи его были прямо пропорциональны затраченным усилиям! Разве можно сравнить школьного учителя с преуспевающим владельцем звукозаписывающей фирмы? Почему же в таком случае Полли выбрала Шермана?
– Полли! – холодно позвал Мейсон. – Проснись!
– Ммм…
Полли в эту минуту пребывала между сном и явью. Она видела себя старшеклассницей, сидящей за школьной партой. Перед ней стоял на коленях учитель Шерман и предлагал ей стать его женой. Но Полли знала, что это невозможно.
– Вы мне нравитесь, мистер Шерман, – говорила она. – Я уважаю и даже восхищаюсь вами, но…
Но у меня есть Дик, вертелось у нее на языке. Ни один другой человек не может сравниться с ним. Его поцелуи кружат голову, а от его прикосновений меня словно охватывает пламя…
– Полли, пора просыпаться!
Она открыла глаза и увидела над собой Мейсона. Что это, почему он здесь, пронеслось у нее в голове, и тут она все вспомнила.
Да, конечно! Свадьба Кэтти, вынужденная ложь, порт, корабль… Боже, спохватилась Полли, ведь я так и не навестила вчера Кэтти и Роберта! Впрочем, так даже и лучше. Иначе снова пришлось бы врать.
Она поспешно села на кровати и пригладила растрепавшиеся волосы.
– Кажется, я крепко уснула…
– И тебе снился твой прекрасный принц, – усмехнулся Дик.
– Принц? – переспросила Полли, удивленно взглянув на него.
– Добряк Шерман. Твой жених.
Полли покраснела.
– Я разговаривала во сне?
– Боишься, что я подслушал?
– Ничего я не боюсь! Мне снилось, что… что…
– Ладно, не трать силы. Я не очень-то интересуюсь твоими снами.
– Ах да! – фыркнула Полли. – Я и забыла! Ведь тебя никогда не интересовало то, что я говорю!
– Не будем затевать спор, – примирительно произнес Дик. – У нас осталось времени ровно столько, чтобы успеть привести себя в порядок.
– Отлично! Как только мы ступим на твердую землю, я сразу же пойду покупать обратный билет.
– В этом нет необходимости. Я с удовольствием куплю тебе билет сам! – парировал Мейсон.
Это была хорошая идея, но, к сожалению, она не сработала. Расцеловавшись с Кэтти и Робертом, спустившимися к трапу, чтобы проводить их, Полли и Дик сели в катер, который доставил их вместе с другими пассажирами на берег. Там Полли решительно направилась к кассе, но ее ждало разочарование. Ближайший рейс на Майами ожидался лишь утром следующего дня. Кассирша посоветовала Полли и Дику обратиться в располагавшееся по соседству туристическое агентство, где им могли бы помочь снять какое-нибудь жилище.
– Похоже, нам придется провести вместе еще одни сутки, – заметил Мейсон.
– Ну нет! Мы поселимся отдельно друг от друга! – решительно произнесла Полли.
Но в агентстве любезный служащий сообщил им, что из-за наплыва туристов, какого не бывало за последние несколько лет, он может предложить на выбор лишь три очень дорогих бунгало в западной части острова. Бунгало были расположены на порядочном расстоянии друг от друга и имели отдельные пляжи.
– На какой срок вы хотите снять жилье? – вежливо поинтересовался клерк.
– На сутки! – выпалила Полли.
– Это тебе на сутки, а мне некуда спешить, – поправил ее Дик.
– И по отдельности! – твердо добавила Полли.
Клерк удивленно посмотрел на странную пару и назвал стоимость суточного проживания в бунгало. Услышав цифру, Полли похолодела.
– Вот видишь, детка, нам все равно придется еще немного потерпеть друг друга, – ухмыльнулся Мейсон, сообразив, в чем дело.
Полли бросила быстрый взгляд на клерка и покраснела. Недоставало еще устроить словесную перепалку при постороннем человеке!
Дик тем временем заплатил за неделю проживания в бунгало, после чего клерк вручил ему ключи, назвал номер домика и рассказал, как туда пройти.
– Превосходно! – сказал Мейсон, когда они покинули агентство. – Нам остается лишь устроиться, а затем я могу заняться делами.
Когда они вошли в бунгало, Полли поняла, что оно не случайно обошлось ее бывшему супругу так дорого. Снаружи строение выглядело небольшим, но внутри оказалось обставленным с изысканной роскошью. Здесь было на что посмотреть! Кухня, оборудованная по последнему слову техники, сверкала чистотой. Полукруглая ванная комната со стеклянной душевой кабинкой и двухместной ванной была оснащена золочеными кранами и зеркалами. Выгнутая часть этого помещения представляла собой сплошную стеклянную стену, открывавшую вид на океан. Позже Полли узнала, что снаружи что-либо разглядеть сквозь эту стену не представляется возможным, так как стекло обладает зеркальным эффектом.
На полу гостиной лежал толстый белый ковер, вдоль стен стояли мягкие кожаные кресла. Здесь также находился низенький кофейный столик, инкрустированный ценными породами древесины. Раздвижные стеклянные двери вели из гостиной на небольшую террасу с навесом, где стояли легкие плетеные кресла и круглый стол. Спустившись по двум ступенькам, отсюда можно было выйти прямо на маленький пляж с золотистым песком, окруженный по бокам густой и высокой живой изгородью.
Но самое большое впечатление производила спальня. Пол здесь был покрыт розовым ковром, еще более пушистым, чем в гостиной. Одна из стен была полностью зеркальной.
Но самой главной достопримечательностью спальни являлась огромная круглая кровать, покрытая розовым атласным покрывалом в тон ковру.
Больше в бунгало спать было не на чем. Отсутствовал даже диван.
7
Чувствуя, что внутри у нее словно что-то начинает закипать, Полли сделала глубокий вдох и сосчитала до десяти. Но это не помогло. Все ее внимание по-прежнему было сосредоточено на кровати. А также на том, что рядом стоит Дик с самым невинным выражением на лице.
Последнее обстоятельство переполнило чашу терпения Полли. Не зная, как сорвать злость, она повернулась к бывшему мужу и ударила его кулаком по плечу. К ее величайшему удовольствию, Дик мгновенно утратил спокойствие и взглянул на нее с искренним изумлением.
– Эй! – крикнул Мейсон, отступая на шаг. – Полегче!
Но Полли готова была разорвать его на части.
– Полегче? – крикнула она. – Полегче? – Голос ее зазвенел на самой высокой ноте.
– Конечно, – кивнул Дик, потирая плечо, потому что удар оказался довольно чувствительным. – Не стоит впадать в истерику по пустякам.
– Хорош пустяк! – возмутилась Полли. – Знаешь что, Дик! Если ты хоть на минутку вообразил, что мы вместе уляжемся в эту кровать… что вспомним старые добрые времена…
– Детка…
– Не называй меня так!
– Полл, не думаешь же ты?..
– Думаю! И всегда старалась думать, хотя ты и считал, что у меня мозги набекрень.
– Послушай, – осторожно произнес Мейсон. – Я понимаю, что ты устала, что нервы у тебя взвинчены…
– Вот-вот. Расскажи про мои нервы и мое состояние. Тебе всегда удавалось заткнуть мне рот подобным образом, когда ты не желал слушать правду.
– Полл…
– Прежде это срабатывало, – не унималась та, – но сейчас я уже изменилась. Я стала другой.
– Что ты! Я никогда…
– Как бы не так! Я помню все твои уловки. Но сейчас это уже не имеет значения.
– Ты не понимаешь…
– Ну безусловно! Чего от меня ждать? Ты и раньше считал меня дурой. «Детка, – передразнила она Дика, – если не возражаешь, я схожу сегодня на благотворительный вечер в пользу вымирающих белых мышей!»
Мейсон невольно рассмеялся.
– Кого-кого?
– И не пытайся перевести все в шутку. – Полли погрозила ему пальцем перед самым его носом. – Тебе не удастся исказить истину.
– О какой истине ты говоришь?
– О нашем так называемом браке. О том, что ты обращался со мной так, словно в голове у меня нет ни единой извилины!
– И все равно мне невдомек, о чем ты ведешь речь! – обескураженно воскликнул Мейсон.
Если бы на месте Полли была в эту минуту другая женщина, она непременно поверила бы ему. Но Полли слишком хорошо знала бывшего мужа.
– Ты предпочитал ходить на светские приемы без меня, потому что считал свою маленькую женушку неотесанной деревенщиной.
– Что?!
– Да-да. Поначалу ты брал меня с собой, но потом решил, что получишь больше удовольствия, если я посижу дома.
– Один из нас определенно сошел с ума. – Дик развел руками. – И это явно не я.
Полли только саркастически хмыкнула.
– Или ты вообразила, что у меня отшибло память и я напрочь забыл, как ты всячески намекала мне, что тебе наскучили все эти приемы? – поинтересовался Мейсон.
– Не нужно все переворачивать с ног на голову, – возразила Полли, густо покраснев. – Возможно, мне действительно надоели твои благотворительные вечера, но…
– Наконец-то я слышу что-то похожее на правду!
– А что хорошего было в этих приемах? Мы ходили туда только для того, чтобы ты мог наутро прочесть свое имя в газетах!
Дик прищурился.
– Я должен объяснять тебе, что такое реклама? Все это шло на пользу моей фирме.
– Твоя фирма к тому времени уже процветала. Ты просто тешил свое «я».
– Ну-ну. Что ты еще скажешь?
– Только то, что, заметив мое нежелание посещать балы и вечера, ты должен был попытаться уговорить меня сопровождать тебя, как сделал бы на твоем месте всякий порядочный человек…
Мейсон коротко рассмеялся.
– Постой, ты говоришь на том же языке, что и я, или мне это только кажется? По-твоему, я должен был убедить тебя делать то, чего ты делать не желала?
– Понимай как хочешь.
– Нет, погоди! – Мейсон схватил Полли за руку. – Значит, ты ожидала, что я встану на колени и буду умолять тебя проводить вечера со мной, вместо того чтобы пропадать в литературном клубе, или обществе, или как там это называлось?
– Прекрасно! Продолжай в том же духе, перекладывай всю вину на меня. Это типично для тебя! Ты никогда не был виноват; всегда только я. Даже когда я делала попытки как-то развиваться…
– Вот оно что! Ты, значит, развивалась, а я, тиран и деспот, препятствовал тебе в этом.
– Просто ты видеть не мог, как я превращаюсь в другого человека и перестаю быть миссис Мейсон.
– Иными словами, быть моей женой не означало для тебя быть счастливой?
– То есть готовить тебе еду, убирать твой дом, растить твоего ребенка… – перечислила Полли с дрожью в голосе. – Ждать тебя по ночам, пока ты занимался своей фирмой. Покупать по твоему приказу платья и драгоценности, а потом сопровождать тебя на какой-нибудь прием, подчеркивая тем самым твою значимость!
Дик почувствовал, как кровь застучала у него в висках. Он выпустил руку Полли и отступил на шаг.
– Если ты действительно так думаешь, – медленно произнес он таким тоном, что у Полли волосы на затылке зашевелились, – если ты так представляешь себе мое отношение к тебе, то я счастлив, что наш брак закончился.
Полли взглянула в его побелевшее лицо.
– Дик… – слабо позвала она, но напрасно.
Он повернулся и вышел из спальни.
Вскоре Полли услышала, как Дик звонит Джерри Робинсону, сообщая ему о своем прибытии и договариваясь о встрече. Потом хлопнула входная дверь, и все стихло.
Невероятно, думал Мейсон по дороге к Робинсону, который, как оказалось, жил в этой же части острова, в таком же бунгало, какое заняли они с Полли, – невероятно, чтобы моя жена так ненавидела меня! Почему же я не замечал этого тогда? – удивлялся Дик. Мы столько лет прожили вместе…
Он сунул руки в карманы и замедлил шаг. Ему часто приходилось общаться с такими же разведенными парнями, как и он сам. Многие из них радовались вновь обретенной свободе и демонстрировали записные книжки, пестревшие телефонными номерами подружек. Но большинство этих ребят были похожи на него самого – когда-то они имели все, а сейчас у них не осталось ничего, кроме вопросов.
В какой момент все покатилось под откос? Почему? И еще один, самый большой вопрос: что можно было сделать, чтобы не допустить этого?
Многие парни находили ответы, хотя они не всегда приходились бедолагам по душе. Но Дик все еще пытался разобраться, ломая голову над всеми этими «почему», «как» и «когда».
Он всегда старался быть хорошим мужем и из кожи вон лез, чтобы создать Полли приличную жизнь, которой она, несомненно, заслуживала. И вот сейчас оказывается, что она не только с ненавистью вспоминает долгие годы, прошедшие для Мейсона в тяжком труде, но и испытывает обиду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17