Но однажды они вдвоем усадили ее за стол и битый час уговаривали уехать, чтобы найти свое счастье. В их маленьком городке у нее не было будущего. Они прекрасно сознавали это. Двум простым людям Бог подарил сокровище: их долгожданная поздняя дочь была доброй, красивой и очень талантливой девочкой.
Они уверяли ее, что будут вполне довольны жизнью только при одном условии – Анжелина найдет себе дело по душе и устроит свое счастье.
Их каждодневная жизнь была лишена романтики, но отец и мать всегда любили друг друга. Для Анжелины это истина была началом и концом понимания бытия. Любовь, верность, трогательная забота друг о друге и бесконечная верность единственному ребенку, который олицетворял для стариков весь мир. Они с легкостью отказались от того, чтобы на склоне лет Анжелина была рядом и ухаживала за ними, только ради того, чтобы она по-настоящему была счастлива.
Может быть, когда-нибудь одному самому близкому человеку она сможет рассказать об этом, но пока такого человека в ее жизни не встретилось…
Анжелина очнулась от своих мыслей и виновато улыбнулась Патрику.
– Они живут далеко? – не столько спросил, сколько угадал он.
– Да.
– Вы скучаете?
– Бывает, – уклончиво ответила она и поднялась, чтобы уйти.
– А что, если…
Но он не успел закончить, потому что в переговорную вошла Карла.
– Надеюсь, вы плодотворно потрудились? – спросила она, протягивая руку к листам, которые держала в руках Анжелина.
– Пока я могу представить вам это, – ответила девушка, протягивая первый вариант плана подготовки. – Все остальное – завтра.
Карла мельком взглянула на листок и повернулась к Патрику.
– Ты освободился? – спросила она чрезвычайно нежно.
Анжелине стало неловко, что она не успела уйти из комнаты раньше: ей совсем не хотелось слушать воркование Карлы и наблюдать, как Патрик с ней флиртует. Как глупо получилось! – разозлилась она на себя. Всего минуту назад она готова была поверить, что с этим человеком можно говорить серьезно и откровенно! Впредь ей будет наука: не ищи понимания там, где его не может быть. У нее есть друг, и его ей вполне хватит.
Но она почему-то застыла на месте, не в силах сделать шаг. Неужели она ждет, что ответит Патрик? А тот молчал и как будто бы ждал, когда уйдет Анжелина.
– Если ты закончил, зайди ко мне. – Карла сделала вид, что не заметила этого немого поединка. – У меня накопилось много вопросов. А вы, – она повернула голову в сторону Анжелины, – постарайтесь завтра дать мне окончательный вариант. Можете идти.
– Спасибо, – выдавила Анжелина. – До свидания.
Дойду до ближайшего пруда и утоплюсь, подумала она, направляясь к своему столу, чтобы собрать сумку. Эту присказку она выдумала себе еще в детстве и повторяла в минуты, когда ей было до невозможности одиноко. Этот простой и быстрый способ решить все проблемы одним махом всегда приводил ее в чувство. Стоило ей произнести заклинание даже шепотом, как ей становилось смешно и жизнь уже не казалась такой мрачной. Если Нил еще не ушел, она предложит ему прогуляться. Погода чудесная, к тому же лето почти кончается, будет жалко, что она не погрелась под последними лучами солнца.
Анжелина заглянула в кабинет Нила. Казалось, он ждал ее: все бумаги на столе были аккуратно сложены, а сам Нил сидел в кресле и сосредоточенно изучал носок своей туфли. Интересно, а если бы я проговорила с Патриком еще час, он продолжал бы так же сидеть здесь и ждать меня?
– Нил, рабочий день закончился, – позвала она. – Или ты собираешься ночевать здесь?
– Нет, я ждал тебя, – просто ответил Нил и встал. – Если ты не против, давай прогуляемся.
– Надо же, я подумала о том же. Лето заканчивается…
– Я провожу тебя?
– С удовольствием, – искренне откликнулась Анжелина. Она действительно была рада его предложению, потому что Нил одним своим присутствием умудрялся приводить ее мысли в порядок.
Они вышли из офиса и одновременно зажмурились: солнце еще не село и продолжало по-летнему слепить глаза. Они шли очень медленно, никуда не торопясь, и молчали. Анжелина грустила, вспоминая родителей. Надо же было Патрику заговорить о них… В течение года ей всего два раза удавалось вырваться к ним: на Рождество и на годовщину их свадьбы, которая была всегда настоящим праздником в семье. Она была дома в мае, а до Рождества было еще очень далеко. Письма, которые аккуратно писала мама, Анжелину радовали, но не снимали ее тоски по покою и беззаботности, которые всегда окружали ее рядом с родителями. Ей хотелось поговорить об этом, поэтому она пошла на маленькую хитрость.
– Твой цветок заметили все, – сказала она. – Меня всегда восхищало, что такое чудо можно вырастить своими руками.
– А я вырос среди цветов, одно время даже стал ненавидеть их. Мне казалось, что моя мама и меня считает чем-то вроде редкого растения, которое надо удобрять, поливать и искоренять лишнее.
– Какая она, твоя мама? – спросила Анжелина и прикусила губу. Может быть, ему тоже не хочется рассказывать о родителях?
– Мама? – засмеялся Нил. – О! Она грандиозная. Если хочешь, мы можем съездить к ним в гости. Познакомишься и сама все поймешь…
Ну вот, огорчилась Анжелина, она опять сделала глупость. Нил может подумать, что она навязывается. К тому же знакомиться с родителями предполагает известную серьезность…
– Расскажи лучше, – попросила она.
– Они живут с отцом в пригороде. У них небольшой дом и очень большой и красивый сад. Мама когда-то просто любила выращивать цветы, а потом это стало ее профессией. Ты не представляешь, с каким количеством людей она переписывается. Подростком я даже собирал марки, потому что письма приходили со всего мира. У нее масса книг по цветоводству.
Нил пытался говорить это немного иронично, но Анжелина видела, что он гордится своей матерью.
– Сначала она раздавала рассаду соседям, – продолжал он, – дарила редкие семена, а потом решила, что это может стать хорошим бизнесом. И ты не поверишь, она не ошиблась. Теперь они с отцом держат очень хороший цветочный магазин, который специализируется на редких растениях. К ним специально приезжают. Я же сказал утром, что мама долго выясняла, кому я собираюсь подарить цветок, – это у нее профессиональное.
– А сколько им лет? – не удержалась Анжелина от дальнейших расспросов.
– О, они еще молодые. Я родился, когда им было восемнадцать. Ранний брак, который оказался прочным и, я думаю, счастливым. Верховодит мама, но отец ей никогда не перечит. У него фантастическое чувство юмора, тем и спасается. А твои?
– Сначала ты, – ушла от ответа Анжелина. – Ты один в семье?
– К счастью, нет. У меня есть младший брат и сестра. Тоже знатные цветоводы. Мама сумела обратить их в свою веру.
– А тебя – нет?
– Нет. Я сломался, когда в первый раз прочитал фантастический рассказ о мыслящих машинах. Моя участь после этого была решена. Но поскольку я старший, то мне позволили попытаться делать то, в чем никто ничего не понимал. Мама до сих пор удивляется, что можно что-то делать в закрытом помещении и не общаться с природой. Знаешь, я очень их люблю и, честно говоря, отдыхаю по-настоящему только дома.
Как мы похожи, подумала Анжелина. Может быть, и не надо искать никого другого? С Нилом все понятно, все чисто, все светло… Их отношения никогда не будут странными и непонятными… Она может быть с ним счастлива…
Но Анжелина одернула себя. Что за странные мысли? Можно подумать, что ей уже миллион лет и Нил – это последний и единственный шанс. Ведь на самом деле ей хочется любви. Настоящей, страстной, бешеной, чтобы голова кружилась от одного имени, а в глазах темнело… Чтобы как в книжках… А она как старая дева мечтает о покое. Нет, она не должна давать ему надежду. Он слишком хороший и добрый.
– Ты вдруг стала такой грустной, – заметил Нил перемену в ее настроении.
– Все нормально, – улыбнулась Анжелина и посмотрела на него. – Ты так хорошо рассказываешь, я подумала, что соскучилась по своим. Только и всего. Взрослые дети не признаются, что им бывают нужны родители…
– Глупости, – уверенно сказал Нил. – Все зависит от человека. А по поводу поездки я говорил серьезно. Мама любит гостей. У нее появляется новая жертва, которую можно часами таскать за собой по саду и показывать диковины. Так что если захочешь…
– Спасибо, Нил, я подумаю, – ответила Анжелина и остановилась. – Мы уже пришли.
Они действительно незаметно подошли к ее дому. Нил тоже остановился и замялся. Разговор был окончен, а она больше ничего не предлагала…
– Ой, прости пожалуйста, – хлопнул себя по лбу Нил. – Я же не спросил, как прошел разговор с Патриком.
– Нормально, – деланно равнодушно ответила Анжелина и отвела глаза. – Работать с ним действительно приятно. И действительно есть чему поучиться.
– Вот видишь, а ты боялась…
Говорить больше было не о чем. Нил протянул руку и, когда Анжелина подала свою, не смог удержаться от того, чтобы не пожать ее более ласково, чем это предполагает дружба.
Анжелина не стала отдергивать руку, но как-то виновато посмотрела на него и поспешила к дверям.
Нил постоял еще немного, а потом направился бродить по городу. Лучшая девушка, которую он встретил в жизни, ускользает от него. Он не злился, а был невероятно огорчен. Патрик вскружит ей голову, а потом бросит. Он видел это уже не один раз. Других было не жалко, потому что они не вызывали в нем никаких чувств. А Анжелина… Нет, он должен сделать все возможное и даже невозможное, чтобы Патрик отстал от нее.
Анжелина бросила у зеркала сумочку, сняла туфли и прошла к дивану. Несмотря на то что в квартире было душно, ее знобило. И не было никаких сил, чтобы переодеться и приготовить ужин. Она протянула руку за любимым шерстяным пледом, завернулась в него и, поджав под себя ноги, прикорнула в углу дивана.
Что-то с ней происходит! Когда они с Нилом выходили с работы, она была полна сил, настроение было прекрасное, а сейчас чувствует себя разбитой и больной. Анжелина знала, что в минуты сильного душевного волнения она иногда впадает в подобное состояние и пройти оно может только тогда, когда она разберется сама с собой и расставит все по местам.
Виноват во всем, конечно, Патрик… Хватило всего часа разговора, нескольких добрых слов и пары чисто мужских взглядов, которые она конечно же не могла не заметить, чтобы ее непоколебимая уверенность в том, что она никогда – никогда! – не обратит на него внимания, перестала быть такой уж непоколебимой. И дело было даже не в том, что он до дрожи в коленях нравится ей! Здесь было другое, то, в чем она не хотела себе признаваться. Впервые она встретила мужчину, который проявил к ней уважение и настоящий интерес. Он говорил с ней как с равной, увлеченно излагал свой взгляд и внимательно выслушивал ее вопросы. Она вспомнила, как ее окрылил этот его неподдельный интерес, как она сначала неуверенно, а потом с легкостью и страстью начала что-то предлагать, спорить… С ним, а не с Нилом, который явно выказывал знаки мужского внимания, она почувствовала себя по-настоящему интересной и желанной. О причуды женской натуры! Ее нельзя обмануть комплиментами, а конкретный разговор о каких-то железках возбудил ее чувственность.
Но он же не делал этого специально? Он не мог знать, как на нее это подействует. Она так привыкла считать себя обычной и не очень интересной, что внимание к ее уму и способностям сделало невозможное – она захотела нравиться как женщина.
Что же теперь делать? Если каждый разговор с ним будет заканчиваться такой лихорадкой, то недалек тот день, когда она бросится ему на шею с мольбой о помощи. Потому что желание быть умной, нужной, близкой было внутри нее всегда. Но от нее требовали лишь обслуживания, а не соучастия. Он же на один миг сделал ее равным партнером, и Анжелина поняла – это то, о чем она всегда мечтала. Она хотела именно такого мужчину. Который будет ждать ее ответа, который со вниманием отнесется к ее сомнениям, который будет уважать ее несогласие… И который всегда будет раскрывать перед ней горизонты, потому что он умнее, сильнее и лучше. Но если он выбрал ее, значит, она чего-нибудь стоит!
Анжелина почувствовала, что нервный озноб бьет ее еще сильнее. Надо сейчас же приготовить себе горячее сладкое питье, иначе она заболеет. Она знала за собой эту особенность – сильное волнение всегда вызывало у нее лихорадку, которая могла перейти в настоящую болезнь. Если сейчас не взять себя в руки, она пролежит с температурой дня три. И все это время будет изводить себя мечтами и сомнениями.
Она скинула с себя плед, распрямила спину, несколько раз глубоко вздохнула. Озноб прекратился. Надо постараться, не расплескав это состояние сосредоточенности, дойти до кухни. Анжелина высоко подняла голову и, сделав несколько шагов, остановилась перед зеркалом.
Она долго и придирчиво рассматривала свое лицо, забыв о том, что надо срочно выпить молока с медом. Лоб… высокий, чистый. Кудряшки придают лицу немного легкомыслия, но это ничего, их можно и уложить. Нос… слегка коротковат, детский какой-то, несерьезный. Губы хороши, ничего не скажешь. Никакой припухлости, четкие, красивые, не тонкие и не полные. Щеки нормальные, чуть впалые. Но она никогда не отличалась полнотой. Глаза… Глаза были ее бичом! Она так хотела, чтобы они выглядели умными и серьезными. А здесь…
Из-за того, что один глаз был чуть-чуть смещен от центра, создавалось впечатление некой тайны. Ей так часто говорили, что у нее странные манящие глаза, что она устала объяснять свой физиологический феномен и просто не обращала внимания на это. Но они портили всю в общем-то приличную картину. Из-за этого дефекта глаз все лицо воспринималось слишком женским, несерьезным, чувственным. Это было ужасно! Анжелина давно перестала это замечать, а сегодня ей почему-то было невыносимо об этом думать. Она хотела, чтобы Патрик видел в ней личность, а не кудряшки….
Надо срочно переключиться на любые другие мысли, иначе ее ждет бессонная ночь, полная самобичевания и сомнений.
Оставив свое лицо в покое, Анжелина отправилась на кухню, чтобы подогреть молоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19