И после этого ты удивлен, что она ушла от тебя?
– Это касается только меня и Трейси, – выдавил Дэниел, с трудом сдерживая; раздражение.
– Ошибаешься, парень!
Лоренс шагнул вперед и теперь стоял почти вплотную к Дэниелу. Он был на голову ниже молодого человека, старше лет на тридцать и куда слабее, однако Дэниел невольно попятился от его напора. Он видел, что старик не шутит, и, хотя обида застила ему глаза, начинал уважать этого человека. Все, что тот сделал для Трейси, плюс безрассудная отвага и стремление ее защищать указывали, что Лоренс на редкость достойная личность. Хотя Дэниел и мог бы дать ему отпор, он ни за что не стал бы этого делать.
– Ты ошибаешься, – повторил старик. Трейси с Шейлой близкие мне люди. Они моя семья, и я не позволю обращаться с ними как попало. Попробуй только разбить им сердце или бросить…
– Я никогда не бросал Трейси! – вставил Дэниел.
– Ты оттолкнул ее от себя! – Лоренс был непреклонен.
Терпение молодой женщины наконец лопнуло.
– Эй, вы, оба! Прекратите немедленно! – воскликнула она. – Хватит говорить обо мне в третьем лице! Я способна постоять за себя и не нуждаюсь в защитниках. Лоренс, я знаю, что делаю. Перестань опекать меня как несмышленую девчонку!
– Если ты сделаешь ей больно, будешь иметь дело со мной, – не обращая на нее внимания, предупредил Лоренс.
– Я не собираюсь делать ей больно, – ответил Дэниел.
– Ты и в прошлый раз не собирался, но сделал.
Я помню, какой она была, когда приехала в Кардифф, – одинокая, беременная твоим ребенком!
– Ребенком, о котором я даже не подозревал! – воскликнул молодой человек.
– Ребенком, которого ты не заслужил… – Лоренс провел по лбу рукой, словно просыпаясь. – Ладно, хватит кричать друг на друга.
Я хотел убедиться, что ты правильно меня понял, и надеюсь, что нам не придется возвращаться к этому разговору. Просто не обижай ее, и не обижай малышку.
– Договорились. – Дэниел кивнул. – И раз уж мы взялись говорить начистоту, позволь мне тоже кое-что сказать. Лоренс, я восхищен тем, что ты сделал для Трейси и нашего ребенка. Я благодарен тебе за это. Но я не потерплю, чтобы ты стоял между нами и отравлял отношения, которые я собираюсь строить с нуля. Давай заключим что-то вроде договора. Ты не обязан меня любить, но не мешай мне. Не вмешивайся в нашу с Трейси и Шейлой жизнь, пока они тебя об этом не попросят.
– Ладно. Если ты не будешь обижать их, я согласен.
И Лоренс протянул ему руку.
К величайшему удивлению Трейси, Дэниел ответил ему крепким рукопожатием. Теперь они, похоже, были взаимно довольны друг другом.
Одно слово – мужчины. Только что наскакивали друг на друга как бойцовые петухи – и вот пожалуйста, уже пожимают руки как старые друзья. Трейси совершенно ничего не понимала в представителях противоположного пола.
– Вы пришли к соглашению, – сказала она, – но меня это отнюдь не радует. Вот, значит, как я выгляжу в ваших глазах: беспомощная, несчастная крошка, которая не может решать сама за себя? Похоже, я не сообразила бы в дождь взять зонт, если бы кто-нибудь умный и ответственный за мной не приглядел! Недалеко же мы ушли от тех времен, когда женщина вообще не имела права голоса!
Она в упор посмотрела на мужчин – но не увидела ни в одном из них ни малейших следов раскаяния. Напротив, оба выглядели людьми, честно исполняющими свой священный долг.
Молодая женщина огорченно вздохнула.
– Разрешите мне тоже кое-что сказать, если вы закончили? Мне показалось, что происходящее меня тоже касается. Лоренс, я очень люблю Тебя и весьма тебе благодарна, но мне все-таки не десять лет, я способна отвечать за свои поступки. И прошу вас обоих вести себя прилично и не устраивать больше сцен вроде сегодняшней, иначе я…
– Иначе – что? – спросил Дэниел слегка насмешливо. Он чувствовал себя намного увереннее, чем когда только переступил порог этого дома.
– Иначе я надеру вам уши! И не думайте, что это мне не под силу! Я не желаю, чтобы моя дочь росла в атмосфере, где старый и молодой гордецы беспрестанно доказывают друг другу, кто из них круче. Вы оба высказались, и покончим с этим. А теперь, если не возражаете, я пойду и посмотрю, что делает Шейла.
Она резко повернулась и вышла из комнаты, стуча каблучками.
Дэниел проводил ее глазами и улыбнулся.
Никогда еще она на него не кричала – и давно он не чувствовал такой теплоты в ее присутствии. Несмотря на обещание надрать уши, он был польщен, что Трейси за него вступилась.
Кроме того, ему понравилась ее независимость.
– Раньше Трейси не была такой боевой… – пробормотал он себе под нос. Однако Лоренс расслышал.
– Боевой? Отлично сказано! Думаю, ты заметил, что она сильно изменилась за прошедшие годы. Девочка быстро повзрослела – ей пришлось это сделать. Хотя, в общем-то, детства у нее почти что не было, разве не так?
– Трейси рассказала тебе об этом? – Дэниел был немало удивлен последними словами старика.
С ним она иногда говорила о своей семье, но предпочитала делать это как можно реже.
Трейси считала, что лучше думать о том, что можно изменить, чем о том, чего изменить нельзя. Похоже, она и сейчас придерживалась этого принципа.
– Трейси рассказала мне обо всем, – подтвердил Лоренс. – И хотя просила не лезть в ее дела, хочу сказать тебе еще кое-что… Она тебя любила.
– Она меня бросила, – упрямо сказал Дэниел.
Его разум до сих пор отказывался понять, как любимая женщина могла с ним так жестоко поступить. Уйти и вычеркнуть его из своей жизни, а заодно и из жизни их общего ребенка.
– Как думаешь, почему? – неожиданно мягко спросил Лоренс.
– Из-за дурацкой истории с помолвкой, которую устроил мой отец.
Старик покачал головой.
– Я старше тебя и могу сказать со всей ответственностью: нужно смотреть в корень проблемы. Я уже говорил тебе, что труднее всего на свете для этой девушки было уехать от тебя.
И ты, зная, как она провела свое детство и юность, понимаешь, что это не пустые слова.
Если хочешь знать правду во всей полноте, тебе придется копать куда глубже.
– Я, я не понимаю.
– Поймешь, если постараешься.
Лоренс направился к двери, но остановился на пороге.
– Помнишь, что я сказал? Не обижай ее. Я говорю так не потому, что хочу унизить тебя недоверием. Просто я действительно знаю, как Трейси ранима во всем, что касается тебя. Когда я впервые увидел ее в этом городе, то подумал, что никогда не встречал существа несчастнее ее. Все, что привязывало ее к жизни, – это ребенок и забота о нем. Теперь у тебя появился второй шанс – не упусти его.
И с этими словами старик вышел, затворив за собой дверь.
Дэниел остался стоять посреди гостиной, не зная толком, куда ему теперь идти. Хотелось зайти к Шейле, посмотреть, как она там. Но он опасался, что сейчас не самый удачный момент для общения с дочерью. Нельзя торопиться, чтобы у девочки не создалось впечатления, будто он насильно вламывается в ее жизнь и нарушает ее личное пространство.
Тогда Дэниел попытался поразмыслить над словами Лоренса, прозвучавшими только что.
Он никак не мог в них поверить. Образ несчастного существа с разбитым сердцем никак не вязался у него с представлением о Трейси, которое он пронес через все эти годы. Он-то думал, что красотка просто отряхнула со своих стоп прах Стерлинга и их общего прошлого и отправилась искать приключения. А заодно и вырвала с корнем из сердца его, Дэниела.
Но откуда же тогда стремление старика защитить ее, не дать ему в обиду? Ведь по-настоящему обидеть может только тот, кого ты любишь.
Трейси все время заявляла, что не желает общаться с его семьей, ходить с ним на вечеринки. Кажется, ей претила светская жизнь как таковая. Разве он должен был настаивать? Хотя если бы настоял и везде водил ее с собой, открыто называя своей невестой, родителям было бы труднее состряпать псевдопомолвку. А так они не воспринимали интрижку сына с «этой девицей» всерьез.
«Эта девица»… Как часто Дэниелу приходилось слышать подобное определение Трейси! Особенно из уст отца. Марк Эйвери вообще никогда не называл ее иначе. Всякий раз, заговаривая с сыном о его возлюбленной, он кривился, будто упоминал что-то гадкое и непристойное.
«Эта девица мешает твоему социальному росту». «Эта девица себе на уме, знает отличные способы заработать. Надеюсь, ты не настолько наивен, чтобы ей доверять? ««Эта девица, дочь алкоголика Мелоуна… Ты уверен, что она сама не злоупотребляет спиртным? ««Эта девица не твоего круга. Ты можешь развлекаться как угодно, но однажды придется повзрослеть… «
«Эта девица, эта девица… «
На внезапный отъезд Трейси его отец отреагировал единственной фразой: «Скатертью дорожка». После чего о Трейси уже не говорили в открытую. Только порой, к слову, отец, морщась, произносил: «После той истории, ну, вы понимаете, о чем я говорю…»
Однако это не мешало Дэниелу думать о ней.
За семь лет не было дня, когда бы он не вспоминал ее лицо, вьющиеся волосы, дивный смех.
Этот смех иногда мерещился ему на улице, и Дэниел резко оборачивался, почти уверенный, что сейчас увидит свою Трейси… И всякий раз ошибался.
Когда же замечал в толпе девушку с короткими темными волосами, сердце его невольно пропускало несколько тактов, а потом начинало бешено биться. На долю секунды Дэниелу казалось, что она наконец-то вернулась. Но и это тоже было самообманом.
А теперь он знал, что у них родилась дочь, и старик по имени Лоренс объяснял ему, что он разбил Трейси сердце. Было от чего сойти с ума!
Дэниел чувствовал себя как в самолете на крутом вираже или во время исполнения «мертвой петли». Его мир изменился всего за несколько дней, и он больше не знал, куда лететь.
Дэниел все еще пытался привести мысли в порядок, когда в гостиную вернулась Трейси.
– Как Шейла? – немедленно спросил он.
Может, он и не знал точно, чего ждет от отношений с бывшей возлюбленной, но относительно дочери у Дэниела не было сомнений.
От Шейлы он хотел любви и взаимопонимания. И еще – наверстать упущенное время.
– Она плачет… Не может разобраться в происходящем.
– Можно мне поговорить с ней?
– Лучше не надо. Подожди, пока она сама обратится к тебе, ладно? Не форсируй события.
Дэниел кивнул.
– Как скажешь. Слушай, уже почти девять часов. Мне завтра рано на работу.
Трейси внезапно положила руку ему на плечо. Она впервые прикоснулась к нему с момента их встречи – и по всему телу Дэниела прокатилась волна полузабытого тепла. Тело помнило прежнюю связь, несмотря на прошедшие годы.
И похоже, Трейси тоже это почувствовала.
– Дэн, – мягко сказала она, убирая руку, – я поговорю с Шейлой… Постараюсь ей объяснить. Она непременно поймет.
– Хорошо. А сейчас, всего доброго.
Он повернулся, чтобы уйти. Но Трейси неожиданно окликнула его.
– Да? – произнес он, оборачиваясь, и увидел слезы в ее глазах.
Дэниел мог выдержать что угодно, только не это. Даже сейчас, через семь лет, для него не было страшнее зрелища, чем Трейси в слезах.
– Не надо, – прошептал он, протягивая руку, чтобы смахнуть слезинку с ее щеки, но не осмелился к ней прикоснуться. – Успокойся.
– Спасибо, – прошептала молодая женщина.
– За что?
– Ты мог бы обвинить меня во всем. И постараться убедить в этом Шейлу…
– Но это ведь не так. Пойми меня правильно: я до сих пор обижен на тебя, но на себя я тоже злюсь. Мы оба совершили много ошибок, которые привели нас сюда… Однако мы встретились и теперь можем вместе исправить ситуацию. Сделать все возможное для блага нашей дочери.
– Все равно спасибо.
Он кивнул, не в силах ничего сказать. Нужно было хорошенько подумать. Подумать о том, как он все-таки относится к Трейси. А пока следовало сосредоточиться на благе Шейлы.
– Я уйду на работу очень рано и вернусь в середине дня, – сообщил он. – Тогда и встречусь с дочерью. Надеюсь, к тому времени она немного успокоится.
– Я постараюсь помочь ей в этом, – пообещала Трейси.
Шейла не задавала вопросов, больше не плакала и не казалась особенно несчастной. Однако она замкнулась в себе и молчала, словно пытаясь восстановить свой рухнувший внутренний мир.
После нескольких тщетных попыток разговорить девочку Трейси предложила рассказать ей на ночь сказку.
Но Шейла ответила:
– Не сегодня, мам. Ладно? Я не хочу.
– Как скажешь. – Молодая женщина внимательно посмотрела на дочь и спросила:
– Ты помнишь, что я тебя люблю, малышка?
Ей казалось необходимым дать понять дочери, что некоторые вещи не меняются, даже если мир переворачивается вверх дном.
Шейла кивнула и улыбнулась уголками губ.
– Я тебя тоже, мамочка.
Трейси поцеловала ее в лобик и вышла из детской. Ее охватило сильнейшее чувство беспомощности. Куда там помочь Шейле разобраться в отношениях с Дэниелом, если и в собственных чувствах к нему она не была уверена!
Ей хотелось пойти и проверить, как он устроился на ночь. Может быть, как-то утешить его. Просто увидеть… Мысль, что Дэниел находится всего-навсего этажом ниже, странным образом волновала ее. Однако Трейси была твердо уверена, что не пойдет к нему. Пусть для этого надо всего лишь спуститься по лестнице – не пойдет! Тот факт, что отец Шейлы снова появился в ее жизни и не собирается исчезать, ее одновременно пугал и завораживал.
Вместо того чтобы навестить его перед сном, молодая женщина пошла к себе в спальню, достала чистые листы бумаги и принялась писать. Обо всем, что приходило в голову. Как тяжело ей было при сегодняшнем разговоре отца с Шейлой и позже, в детской, когда дочь впервые отказалась слушать сказку. Как горько она жалеет об утраченном времени. Даже о том, как ей хотелось бы зайти к Дэниелу в комнату и пожелать ему спокойной ночи…
За семь лет Трейси стала мудрее, обрела уверенность в себе, научилась бороться с трудностями… Словом, самостоятельная жизнь, несомненно, пошла ей на пользу. Однако если бы можно было вернуться в прошлое, обладая всеми нынешними знаниями, Трейси никогда бы не поступила так, как поступила. Не бросила бы Дэниела, осталась бы рядом, чтобы бороться за свою любовь.
Молодая женщина задремала над страницей и проснулась только от звонка будильника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18