Она признала тебя...
– О, Боже!
– И говорит, что любит тебя, что будет ждать! – В его глазах ясно отразился всплеск недоверия, потом он стал пристально, тревожно всматриваться в глаза Тины, ища правды, и наконец добрался до нее, до этой правды, поверил, и счастливая, широкая улыбка осветила его лицо. – Ты был прав, Джо! Я ошибалась. Именно твоего появления недоставало, чтобы Адриана выздоровела. Она любит тебя. Я очень, очень счастлива за вас обоих! Теперь ты можешь остаться...
– Нет, не могу! – болезненно простонал Джо.
– Можешь! Ты сгладишь для нее разлуку со мной, когда я уеду.
– Что это еще значит – ты уедешь?!
Тина улыбнулась печально, коснулась рукой его груди. Он, как от огня, отшатнулся.
– Я люблю тебя, – сказала она, открывая ему свое сердце. – Поэтому мне надо уехать. Иначе всем будет слишком плохо. Мы с дедушкой найдем, где нам жить. Может, в Рокпорте.
– Но почему?! – севшим голосом выдавил Джованни.
– Когда-нибудь ты женишься. Я и думать не могу, что ты будешь с другой, а уж видеть вас вместе... Я знаю, это нехорошо, но тут уж ничего не поделаешь, хоть умри! Я всегда, всю жизнь любила только тебя. Даже когда думала, что ты трус, все равно я тебя люби па. И мысль о том, что ты лжешь, чтобы спасти свою шкуру, была такой нестерпимой!..
– Ты думала, что я трус? – сузил глаза Джованни.
– Я съездила к родителям Бет, – волнуясь, объясняла Тина. – Они почти разорились. Это ведь не твоих рук дело, да?
– Нет, – кратко сказал он. – У ее отца, похоже, был нервный срыв, и он просто неразумно вкладывал деньги.
Тина до боли закусила губу и подняла к нему встревоженные глаза. Каменное лицо Джованни было непроницаемым.
– Они ужасно несчастливы и, думаю, жалеют о том, что десять лет назад не рассказали всей правды.
– Правды? – Он посмотрел ей в лицо.
– Да. Я объяснила, зачем приехала, и они все мне рассказали. Твоя версия подтвердилась. Они говорят, что видели, как ты очень медленно вел машину, потому что Бет, сидя рядом, в истерике размахивала руками и била тебя куда ни попадя. Они видели, что ты стараешься быть спокойным. Но потом она дернула тебя так, что ты едва не сбил человека, который на суде был свидетелем. Тогда ты остановил машину, бросил ключи Бет и ушел. Она села за руль и погналась за тобой на машине...
Говорить дальше Тина не смогла. Могучие руки притянули ее, и она замерла на груди Джованни, слыша, как стучит его сердце.
– Я отскочил. Бет вывернула руль и врезалась в машину твоей сестры, – мрачно продолжил, он. – Господи! Это было так, словно повторилась та авария, в которой погиб дядя! Моя рука была на ручке дверцы Сью, когда я увидел, что бак моей машины пробит и из него льется бензин.
– Бет сказала, что ты вскочил в машину и отпихнул ее от руля...
– Но ее было не сдвинуть! Она была мертвая от шока. Чтобы успеть, пришлось действовать силой. Я распахнул дверцу, вытолкнул Бет наружу и отогнал машину назад, чтобы она, взорвавшись, не подожгла ту, в которой были Сью и маленький Майкл. Это был кошмар! До смерти не забуду...
– И тут толпа окружила тебя, – закончила Тина. – И начались крики и обвинения. Но теперь родители Бет дадут правдивые показания, и она тоже. Все встанет на свои места.
– Бет? Но...
– И она, и ее родители просто в аду с тех пор, как по их вине тебя посадили, – мягко сказала Тина. – Их гложет раскаяние. Ты был прав, Бет пьет. Я постаралась убедить их, что никакие психоаналитики не помогут, пока они не взглянут правде в глаза, не возьмут ответственность на себя, Бет я сказала, что она обязана сообщить полиции все как было. Я люблю тебя и хочу, чтобы все знали: ты не убивал Сью и Майкла. Я позвонила Джеффу Кенту, адвокату, спросила, что грозит Бет. По его мнению, суд будет снисходительным. Но мне кажется, Бет все равно. Ей хочется одного: заплатить по счетам. Она так еще молода. Начнет жить снова, с чистой страницы.
– Тина, – сквозь ком в горле выговорил Джовании, – и ты сделала это для меня? Несмотря на то, что...
– В общем, – она улыбнулась, счастливая за него, – я не буду тебе мешать. Ты тоже начнешь новую жизнь. А я... я уеду.
– Тина! Да это смеху подобно! Моя новая жизнь – ты! Мы обручены, ты не забыла? Скоро свадьба. Ты носишь мое кольцо. – Он крепко сжал ей руки. – Я не допущу, чтобы моя невеста сбежала!
– Нет, Джо. Замуж за тебя я не пойду. Не стану я соблюдать какое-то сицилийское соглашение только для того, чтобы не пострадала твоя гордость.
– Гордость? – он усмехнулся. – Но, может быть, вместо гордости ты примешь мою вечную любовь? Тина! Чудная, яростная, бескомпромиссная, храбрая моя дурочка! Весь Этернита знает, что я молюсь на землю, по которой ты ходишь! Разве ты этого не видишь? Что же мне сделать, чтобы ты меня поняла?
– Ты любил Бет, – сухо сказала она, не глядя ему в глаза. – Это и еще ее рассказы про то, как ты валяешься у нее в ногах, домогаясь любви, и доконали меня тогда, после аварии. Я стояла за тебя, хотя все вокруг толковали, какой ты негодяй, потому что так со мной обошелся, и что же? В конце концов я начала им верить! И знаешь, я думаю, ты все еще ее любишь...
– Никогда не любил. Клянусь честью, – тихо сказал он. Тина вскинула слипшиеся от слез ресницы. Джованни улыбался ей. – Разве она ничего не сказала тебе о нашей ссоре?
– Ну, ты попросил ее уговорить отца заплатить недостающую сумму за твое обучение в Гарварде...
– Нет. Это ложь! Мы поссорились, потому что я отверг Бет. Ей не верилось, что такое возможно. Она могла разбрасываться парнями, но чтобы ее бросили!.. Из себя вышла, когда узнала, что причина – ты. И все слухи, что я с ума по ней сходил, – просто вранье.
– Что же случилось? – тихо спросила Тина.
– В ту ночь она подошла ко мне в кафе и сказала, что нам надо поговорить. Мы сели в машину. Она стала заигрывать. Я сказал, что люблю тебя, и ее заело. – Он презрительно поджал губы. Красный закат играл на его светлых, взлохмаченных ветром волосах. – Мне предложили и женитьбу, и деньги. Я сказал, что не продаюсь. Она начала кричать что-то, я бросил ей ключи и вышел из машины.
– Так ты не вел двойной игры? – ожидая ответа, затаила дыхание Тина.
– Конечно, нет! Сначала я с ней встречался, потому что она была первая красавица в школе, недоступная снежная королева. – Он крепче обнял Тину. – И я понял, откуда ее недоступность. Она ненавидит секс. Больше того, она командирша. Она командовала и тобой, Тина, но ты была слишком добра и доверчива, чтобы это понять. Бедной маленькой богачке, ей недоставало любви, и она не умела любить, женщина с лицом ангела, с сердцем из льда. Ты же, напротив, была такая теплая, любящая, сердечная. Я так влюбился в тебя, что чувствовал себя на седьмом небе, когда ты согласилась прийти ко мне на свидание.
– Но теперь, когда ты вернулся и швырялся в меня монетами, ты вел себя так, будто я... ну, не знаю кто...
– Так было по сценарию. Однако, увидев тебя, я понял, что меня все еще неодолимо к тебе влечет, и страшно на себя разозлился, – признался Джованни. – Я ведь вернулся дня того, чтобы забрать назад мать и выказать тебе мое полное презрение. И что же? Ты оказалась еще краше, еще соблазнительней, чем я предполагал. Я не мог отвести от тебя глаз, не мог не прикасаться к тебе. Ненавидел тебя за то, что разрушились все мои планы. Я хотел ранить тебя, хотел любить, хотел обладать тобой... О, Господи! Нестерпимо хотел!..
– Ты даже сказал мне, что любишь меня, – тихонько улыбнулась она.
– В магазине Мэрион? Да. И сказал это искренне.
– Джо! – потрясенно прошептала Тина, посмотрела ему в глаза и увидела там любовь.
– Разве не забавно, что пришлось покупать тебе обручальное кольцо и клясться в вечной любви, в самом деле чувствуя обожание? – иронически усмехнулся он. – Ты меня запутала совсем! Я был уверен, что у тебя ко мне какое-то чувство, и робко надеялся, что сумею соединить нас вновь. Но ты упрямо отказывалась признать, что любишь меня, – или признавалась совсем не так, как мне хотелось!
– Почему ж ты сказал, что не хочешь иметь со мной ничего общего, а потом – что уезжаешь? – вспомнила она пережитый ужас.
– Потому что находиться рядом и при этом не быть любимым тобой было выше моих сил. Выше моих сил было и видеть тебя и не прикасаться к тебе, не любить тебя, не выказывать своих чувств. Выше моих сил, поверь мне!
– Верю, – прошептала Тина, прижимаясь. – Я сама чувствовала то же. Потому и решилась уехать.
– И все эти годы, – продолжал Джованни, – вы с дедом заботились о моей матери!
– Я люблю ее. Она прелесть!
– Мы оба любим ее, – блаженно вздохнул он. – Если захотят, все – твой дед, моя мама и Лал – все могут жить у нас. И твои родители тоже, когда вернутся. По крайней мере пусть приезжают в гости. На свадьбу.
– Свадьба! У нас будет свадьба! В церкви!
– Конечно! Все уже заказано. Я даже блокнот купил – подарки записывать...
– Дурачок!
– Ох, Тина, – пробормотал он, – теперь можно заняться и свадьбой, и молодежным центром...
– Да, знаешь, надо устроить там класс для таких, как Этан, – для ребят, которым негде заниматься...
– Да-да, – погладив ее по голове, любовно хмыкнул Джованни. – А теперь, для разнообразия, ты должна перестать беспокоиться о других и эгоистично заняться собственными делами. Подумай-ка о подружках невесты, о списке гостей, о дне свадьбы...
– Да? А могу я эгоистично сказать, что страшно проголодалась? – невинно поинтересовалась Тина. Джованни несколько растерялся, и она довольно улыбнулась. – Как, например, насчет пяти пачек мороженого?
– А не много?
– А это смотря что с ними делать! Джованни пробрала дрожь, и, кажется, в черных глазах даже блеснули слезы.
– Хорошо. Какой сорт?
– Фисташковое, кофейное, тутти-фрутти... Джо! Что ты?! – Но не смогла закончить – подхватив на руки, он принялся страстно ее целовать.
– Не могу удержаться, – задыхаясь, объяснил он. – Я тебя ужасно люблю!
Крепко обнявшись, они стояли, отдавшись чувствам. Море и небо горели в последних красках заката, и любовь Джованни и Тины украшала собой гармонию мира.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20