Эти поцелуи были как клейма, удостоверяющие, что она – его собственность. Безжалостно сорвав покрывало, он принялся за купальник...
– Нет! – выкрикнула она, не в силах оторваться от его глаз. Но сопротивление ее, медлительное и неловкое от страха, выглядело приглашающе.
– Хочешь меня! – прорычал он.
– Нет!
Однако чресла ее уже зажглись, и, полная томительного огня, она замерла под прикосновениями Джованни. Тело таяло, растворялось, и сладость безжалостно-мягких ласк снова стала наполнять ее любовью, которой было не сдержать никакими барьерами.
– Я хочу тебя, – жестко сказал он. – Я хочу тебя, ты будешь моей! Я могу уйти сейчас...
Тина стиснула зубы, чтобы не попросить его не делать этого. Словно прочитав ее мысли, он усмехнулся.
– Но на сей раз предпочту этого не делать. Так что я поцелую тебя в сердце... в губы... наслажусь твоим прекрасным, чувственным телом... попробую твою плоть...
Тина содрогнулась. Легко вскочив на ноги, он поднял и ее тоже, и, покачиваясь – комната завертелась вокруг, – она оказалась в кольце рук Джованни.
– Потанцуй со мной.
– Что?!
– Танцуй!
Тут уж она совсем потеряла голову. Он не позволял ей отвести взгляд, и, не отрываясь, она завороженно смотрела в кипящую черноту его глаз, не в силах прижаться к нему тесней, не в силах поцеловать, потрогать. Руки его бродили по ее телу, и Тина только чувствовала, что сгорает и плавится в этом невыносимо чувственном танце...
Ее окатило волной злости. Что она делает? Ведь он отторгает ее! Он сознательно, жестоко ее отвергает! С силой пригнув ему голову, она впилась в него и целовала, покуда не задохнулась.
– Я тебя ненавижу! Ненавижу! Но люби же меня, Джованни, черт тебя побери, люби меня!
Его лицо засветилось нежностью.
– Да с радостью, – сказал он. – С превеликим моим удовольствием!
Тина бессильно сомкнула глаза. Пусть это будет один раз, только один раз, пообещала она себе, а Джованни тем временем нес ее на кровать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Раз, и два, и три. Каждый раз нежней, мягче, страстнее, пока ее сердце не наполнилось ощущением чуда. Голова кружилась от невысказанных чувств. Джованни помедлил над ней, блестя не знающими устали глазами, и Тина вскрикнула в нетерпении.
– Скажи, что любишь меня! – хрипло потребовал он.
– Это секс, – прошептала она. – Всего лишь секс. Ты прав, я порочная, гадкая...
– Скажи, что любишь!
Тина прикрыла глаза, соблазнительно изогнувшись, но Джованни стиснул зубы и жег ее взглядом, отказывая молчаливой мольбе, терзая языком дрожащие груди.
– Люблю, – беспомощно призналась она. – Я тебя люблю.
Было поздно. Луна освещала их нагие тела, превращая Джованни в серебряного бога.
– Мне пора, – еле выговорила Тина, жалея, что не может остаться и уснуть в его руках. Все тело ее было полно покоя и довольства, словно любовь потоком унесла прочь и годы сердечной пустоты, и боль от разбитой в черепки жизни.
Его профиль радовал глаз, хотелось обвести его пальцем. Джованни повернулся к ней и улыбнулся такой нежной, такой мягкой улыбкой, что нельзя было не вздохнуть. Про себя она снова и снова, как тайную молитву, твердила слова любви, но снова и снова возвращала себя к горькой действительности, вспоминая о том, что этот человек использует ее так же, как использовал и раньше, – чтобы избавиться от сексуального голода.
А у нее, Тины, неутоленный голод души, что прикажете с ним делать?
– Давай я тебя одену.
– Я сама!
– Нет, ты не сможешь. Ты выдохлась.
И, злясь на то, что он прав, она поплелась под его взглядом в ванную и там, в прохладном одиночестве, сдобренном ароматом фрезий, в изнеможении рухнула на пол.
Что она сделала! В зеркальной стене отражалось в полном цвету женское тело, отполированное ласками Джованни. Закрыв глаза, можно было вспомнить его тихий вскрик, когда взорвался мир вокруг них. Тина подползла к душу и, заставив себя подняться, включила холодную воду.
Джованни вытер ее тело согретым пушистым полотенцем, молча, тщательно, осторожно, стараясь не встречаться с ней взглядом. А затем одел ее – сама Тина была не в силах пошевелить и рукой. Как приятно было чувствовать его прохладные прикосновения! В последний раз, сказала она себе, в последний раз!
– Я тебя отвезу.
Соглашаясь кивком, она подняла тяжелую голову и с ужасом заметила язвительное выражение его лица. Теряясь в догадках, отказалась что-либо понимать. Дорогой они молчали, и мало того – когда Тина, выходя из машины, оперлась на его руку, невольно коснувшись тела, он отпрянул.
Джованни уже вставлял ключ, когда дверь вдруг распахнулась, и Тина оказалась в объятиях удивленного Дэна Мерфи.
– Адриана! – испугалась она.
– Ее здесь нет. Какого черта? Тина, кто это?
Тина буквально кожей почувствовала, как потрясен ее дед, с отвращением осознав, что попала в руки своего старика прямо из постели любовника...
– Да, это Джо, – несчастным голосом подтвердила она. – Я обручена с ним. Я его люблю. – И с отчаянной мольбой взглянула в глаза обожаемого деда: – Я люблю его, дедушка!
Дэн Мерфи пожевал губами, сощурился.
– Входите, – кратко приказал он.
– Она устала! – возразил Джованни, глядя ему прямо в глаза.
– Значит, говорить будешь ты, – отрезал дед.
– Хорошо, сэр, – с привычным почтением к старшим согласился Джованни.
– Почему ты вернулся? – неверным голосом спросила Тина, прижимая руку к раскалывающемуся лбу. – Адриана...
– Она в Рокпорте с Лал. Я беспокоился, как ты, приехал и вот уже сколько времени жду не дождусь твоего возвращения!
– Очень сожалею, что вы скучали, сэр, – произнес Джованни так, словно ждал опровержения.
– А я не скучал! Я продавал гараж! – победно ухмыльнулся дед.
– Дедушка! – обрадовалась Тина. Глаза ее на белом как мел лице засияли морской синевой. Вот так удача! Джованни больше не сможет ее шантажировать. Они могут уехать, спрятать от него Адриану... – Скажи, кто? Кто купил? Это точно? А как с рабочими? Им оставят работу?
– Вот, вся ты в этом, думаешь о ком угодно, только не о себе! – проворчал дед, усаживая ее в гостиной в удобное кресло. Тина прикрыла глаза и провела дрожащей рукой по лицу.
– Тебе что, плохо? – забеспокоился Джованни. Она встретилась с ним взглядом. Пролетело несколько долгих секунд.
– Нормально! – И опустила ресницы. Наверно, она видит его в последний раз. По щеке скользнула слеза.
– Не плачь, радость моя! – Дедушка, не спускавший с нее чутких глаз, вдруг улыбнулся и потрепан ее по щеке. – Все будет хорошо! Рабочие останутся на своих местах, и я подписал, запечатал и отправил контракт, вернуть его не по силам даже Гудини \ известный фокусник и иллюзионист \. А какую цену мне дали! Мы теперь богачи! Купим себе домик с садом. – Дед посмотрел на Джованни. – Ты ведь не доставишь нам хлопот с твоей матерью, верно? Она не хочет тебя видеть, и тут ничего не попишешь.
– Я знаю, – просто сказал Джованни.
Тине послышалась перемена в его тоне. Тыльной стороной руки она смахнула слезу. Склонившись над ней, Джованни протянул чистый носовой платок. Она промокнула глаза, озабоченно глядя на жесткую линию его рта, и подавила в себе желание с утешениями броситься к нему в руки, напротив, браво вскинула подбородок. Все! Она освободилась от него. Навсегда.
– Отличная новость, – бодро сказала Тина, выдавливая из себя энтузиазм. Все ее надежды сбылись, почему ж она не скачет от радости? – А кто купил?
Дед нахмурился, припоминая.
– Агент, действующий по поручению какого-то предпринимателя...
– По моему поручению, – спокойно сказал Джованни. – Предприниматель – я.
– Ты?! – Тину как ужалило.
– Я. Гараж мой.
– Джованни! – пробормотал ошеломленно Дэн Мерфи. – Да как же...
– Я объясню, сэр. Тина, ты выглядишь ужасно. Отправляйся в постель. Я хочу поговорить с твоим дедушкой и думаю, у него есть что сказать мне.
– Мне тоже есть что сказать! – вскричала она. Хочет ее отослать! А у нее масса вопросов! К примеру, зачем он купил гараж, утратив одно из орудий шантажа? – Зачем ты это сделал?
– Милая, – взглядом остерег ее Джованни, – мы же обручены. – Не забывай об этом, звучало в подтексте. – Я бизнесмен, моя обязанность – заботиться о семье. Разве это не очевидно? Твой дедушка хотел продать. Я дал ему такую возможность! – Он улыбнулся. – Это и есть моя задача – чтобы все были счастливы.
– Ты сделал это, чтобы купить расположение деда!
– Тина, не надо, – вмешался Дэн, сделавшийся вдруг маленьким, щуплым. – Я думаю, будет лучше, если мы с Джованни поговорим одни. Он прав – ты выглядишь усталой, а завтра – на работу. Я достаточно стар и мудр, чтобы выдержать несколько ударов и дать, если понадобится, сдачи. Иди, отдохни, милая.
Она воинственно глянула на мужчин, но хватило ее ненадолго. В обычных обстоятельствах она бы, конечно, настояла на своем. Сегодня же просто не было сил.
– Только сначала я скажу ему пару слов, – сухо отрезала Тина и уже на лестничной площадке, ненавидя его за то, что обольстил, и себя за то, что проявила слабость, ледяным тоном произнесла: – О том, что было сегодня, забудь. Я тебя презираю! Раз нет выхода, я перетерплю этот фарс. Но если у меня будет хоть какой-то шанс вырваться, я им воспользуюсь! И будь уверен: как только я освобожусь от необходимости терпеть твои пинки и твою грубую животную похоть, я наконец смогу танцевать и веселиться, потому что ты лишил меня всякой радости в жизни!
Джованни выслушал все это совершенно невозмутимо. Гордая и немного удивленная – откуда у нее вдруг взялось такое присутствие духа, – Тина повернулась к нему спиной, ушла к себе в комнату и устало рухнула на кровать.
Наутро, помешивая кофе, она с открытым ртом выслушала поздравления деда:
– Так ты рад, что мы обручились?
– Очень! Отличный парень, Тина. С прошлым покончено. Ему и так досталось. – Дед нахмурился. – Пожалуй, даже слишком. Я хочу показать всем в Этернити, что я за него горой, так что я теперь буду с ним вроде как за партнера.
– Что?! – чувствуя себя преданной, вскричала она. – Зачем?
– Говорю же, у меня есть мечта...
– Да, мечты – это как раз по его части!
– Тина, да что ты злишься? Это на тебя так не похоже! Но я тебя прощаю, ты сама не своя. Он хочет превратить все это место – и наш гараж, и поместье Одденов – в прекрасный автосалон с выставочным залом, где будут собраны все самые элегантные машины. «Роллс-ройсы», «бентли»...
– Перечень я уже слышала, – кисло промямлила она. Что ж, значит, Джо купил и дедушку со всем его добродушием в придачу. Тонкий ход – предложить Дэну Мерфи все, о чем тот мечтал! Умник, ничего не скажешь...
– Ты же знаешь, я всю жизнь страдал по классным машинам, – мечтательно сказал дед. – И свадьбы теперь станут еще нарядней. Представляешь, пары будут и в церковь, и из церкви катить в роскошных авто! Разве ты не видишь, как это будет здорово для всего города!
– Да, – безразлично согласилась Тина. – Вижу.
– Порадуюсь я на старости лет, – продолжал дедушка. – Джо – отличный парень. Тебе повезло, что вы оба побороли прошлое, не дали ему помешать вашему счастью.
– Сдаюсь! – вздохнула она. Джо завоевал деда. Невероятно, но факт. – А как насчет его матери? Разве ты не знаешь, чем это для нее чревато? Одно его имя – и беги вызывать врача!
– После того звонка, – Дэн сурово глянул на внучку, – я сказал ей, что ты влюбилась. Она в восторге. Она тебя любит, Тина, и хочет, чтобы ты была счастлива. Подготовишь ее и сама все ей скажешь, потому что это правильно и по-христиански. Ты умеешь с ней обращаться. Постараешься – сможешь. Думаю, это твой долг.
– А если не сработает? – зная, что дед прав, беспомощно спросила Тина.
– Придумаем что-нибудь еще. В худшем случае мы с ней будем жить в другой части города, подальше от вас, когда вы с Джованни поженитесь.
– Поженимся! – выдохнула она.
– Я помню, как вы были влюблены когда-то, – улыбнулся Дэн. – Одна радость была смотреть на вас. То, что случилось, кошмарный сон... Я никому не говорил об этом, но сдается мне, Джованни говорил правду: за рулем была Бет. Он работал со мной, мы, можно сказать, пуд соли вместе съели. Редко встречались мне такие честные, такие достойные ребята.
Тина подняла на деда укоризненный взгляд:
– Но свидетели обвинения...
– Да-да, – вздохнул он. – И, знаешь, в эту поездку я говорил с Адрианой о семье и детях, надеясь расшевелить ее память. Мне кажется, она начинает кое-что вспоминать про Джо. Обещай мне, что сделаешь все возможное! Я, со своей стороны, тоже. Она жаждет видеть твоего избранника. Если сама не вспомнит, что ты обручена, мы подстегнем ее память, заговорив о свадьбах. А потом ты скажешь, что приехал Джо, и посмотрим, что будет.
– Я попробую, – неохотно сказала Тина. – Но только учти, рисковать ее здоровьем я не стану!
– И не надо рисковать, зачем же! Ты у меня хорошая девочка. Я устрою для тебя такую свадьбу, какой ты еще не видела! Произнесете с Джованни в церкви слова обета и будете жить вместе всю жизнь! Я знаю, что так, потому что вы смотрите друг на друга с такой любовью, просто сердце радуется, благослови вас Бог!
– Мне... мне пора идти, – несчастным голосом сказала Тина, вскочила и убежала к себе.
Ну почему все покупаются на его чертов шарм? Почему самые здравомыслящие люди не видят правды за легкой улыбкой, за подсахаренными речами? Он льстит людям. Он говорит им то, что они хотят слышать, и в ответ все считают Джованни отличным парнем! Негодяй! Манипулятор!
В гневе она слетела по лестнице, прокричав «Пока!» деду, выскочила во двор и застыла на месте. Там во всей красе ждал ее Джованни, раскованный и элегантный в бежевом полотняном костюме. Она бросила на него уничижительный взгляд и кинулась к своему мотоциклу.
– Нет, дорогая, – твердо заявил он, перехватывая ее и поворачивая к себе. – Я отвезу тебя на работу. Так, знаешь ли, полагается. Влюбленные не могут вынести столь долгой разлуки.
– Я не на работу. Я к Джиму Фальконеру. Он один из тех двоих, которых ты выкинул из школы, такой же шалопай, как ты. Наверно, это инфекция, потому что он живет в твоем бывшем доме.
Темная бровь взлетела.
– Я помню, где это. Я тебя отвезу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20