не, в натуре мордоворот, Джим, да еще вот с такой длинной заточкой, но я ему врезал разок — бац, и он на пол брякнулся, — показал им свой кулак и улыбнулся, а все рассмеялись, и он, снова помахав рукой, не спеша вышел за дверь. Ага, старину Эйба все любят. Он посмотрел на свои часы, но идти за «Кадиллаком» было еще рано. Им нужно еще несколько часов, чтобы всё сделать, как следует. А жаль, ведь в такой славный денек хорошо покататься — просто поколесить по району, послушать музыку по радио, а может, и снять какую-нибудь девчонку. Жаль, нет сейчас здесь той телки. Можно было бы поехать покататься вдвоем… ага, чувак, покататься, хи-хи-хи… ну да ладно, может, я ее вечерком прокачу… Он щелкнул пальцами: черт возьми!.. Остановился у входа в кинотеатр и принялся изучать рекламные плакаты демонстрируемых фильмов. Там шли две ковбойские картины, и старина Эйб решил убить время до вечера в кино: черт возьми, он всегда любил ковбойские фильмы, к тому же, когда он выйдет из кинотеатра, уже можно будет забирать «Кадиллак».
ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА
Большинство детей уже вышли гулять и теперь резвились и толкались, падая или сбивая с ног других — в зависимости от комплекции. Одни собрали несколько пакетов с мусором, которые валялись в коридорах, развели костер и принялись с криками носиться вокруг него, подбирая горящие отбросы и бросаясь ими друг в друга, пока наконец не открылись двери нескольких квартир и им не было ведено уёбывать: ах вы, разъебаи малолетние! — и тогда они ногами расшвыряли костер по всему коридору, громко послали жильцов на хуй, стремглав, с воплями, спустились по лестнице и выбежали из дома. Другие засунули полоски бумаги в почтовые ящики с корреспонденцией, потом подожгли бумагу и принялись подпрыгивать от восторга, глядя, как горят письма, а стены чернеют от огня. Когда корреспонденция сгорела, они позвонили во все дверные звонки, до которых сумели дотянуться, потом с воплями выбежали из дома. Люди высунули головы из окон, и детям было сказано, что, если они не перестанут безобразничать, им надают поджопников, потом в них швырнули пакет с мусором и пустую бутылку, а дети рассмеялись, велели жильцам засунуть всё это себе в жопу и убежали на детскую площадку, где младшие влезли на деревянную горку и принялись сталкивать оттуда совсем маленьких детишек, наступая на руки тем, кто пытался вскарабкаться по лестнице, одних сбрасывая вниз руками, других — ударом ногой по лицу; потом они совершили обход самодельных качелей, скинув оттуда малышей и заехав одному в лицо доской, на которой он качался, а маленькие дети лежали на земле и плакали, покуда неко-торые из родителей, гревшихся на солнце, не увидали, что творится, и не начали кричать, и тогда мальчишки умчались на другую сторону площадки; а некоторые из ребят постарше отняли мяч у малышей, игравших в баскетбол, и когда владелец из-за этого расплакался, они запустили в него мячом, в кровь расквасив ему нос, а один из его друзей закричал на удирающих ребят, обозвав их черномазыми ублюдками, тогда те вернулись и заявили, что он сам черней дерьма, а малыши ответили, что у тех даже клопы черные, и один из ребят сказал тому малышу, что его мамаша с латиносами ебется, а малыш достал пилку для ногтей и полоснул ею того мальчишку по щеке, а потом бросился наутек, и друзья побежали вместе с ним; а в дальнем углу детской площадки тихонько сгрудилась небольшая группа ребятишек, державшихся особняком, не обращавших внимания ни на потасовки, ни на крики, — по-приятельски обняв друг друга за плечи, они смеялись и курили марихуану.
***
ОДЕВАЙ БЫСТРЕЙ РЕБЕНКА. Я ХОЧУ ОТВЕСТИ ДЖОИ ПОДСТРИЧЬСЯ. ТО ЕСТЬ КАК ЭТО ПОДСТРИЧЬСЯ? — РАЗМАХИВАЯ РУКОЙ У НЕГО ПЕРЕД НОСОМ. С КАКИХ ЭТО ДЕЛОВ ОН СТРИЧЬСЯ ДОЛЖЕН? РАЗВЕ У НЕГО ЧТО-ТО НЕЛАДНО С ВОЛОСАМИ, А? С КАКИХ ЭТО ДЕ-ЛОВ ТЫ ХОЧЕШЬ ИХ ОБРЕЗАТЬ? СЛИШКОМ ДЛИННЫЕ ОНИ, ВОТ С КАКИХ ДЕЛОВ. СМОТРИ, У НЕГО ЖЕ КУДРИ, КАК У ДЕВЧОНКИ, — ДЕРНУВ ДЖОИ ЗА ВОЛОСЫ ТАК, ЧТО ТОТ ВЫТЯНУЛСЯ, ЕДВА НЕ ОТОРВАВ НОГИ ОТ ПОЛА, ПОТОМ ЗАКРИЧАЛ И ПОПЫТАЛСЯ УДАРИТЬ ВИННИ НОГОЙ. СЛИШКОМ ДЛИННЫЕ, ВОТ С КАКИХ ДЕЛОВ. МЭРИ СХВАТИЛАСЬ ЗА ПРЯДЬ ВОЛОС И СКАЗАЛА: ПОДУМАЕШЬ, КУДРИ! ВЫХОДИТ, ЕСЛИ ТЕБЕ КУДРИ НЕ НРАВЯТСЯ, РЕБЕНОК ДОЛЖЕН СТРИЧЬСЯ? ДА, НЕ НРАВЯТСЯ МНЕ ВСЕ ЭТИ КУДРИ! — В ЯРОСТИ ТРЯСЯ РУКОЙ, КОТОРОЙ ОН ПО-ПРЕЖНЕМУ ДЕРЖАЛ ДЖОИ ЗА ВОЛОСЫ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБ ОН НА ДЕВЧОНКУ СМАХИВАЛ. ОН ПОЙДЕТ СТРИЧЬСЯ, И ВСЁ. ФИГ ТЕБЕ!
НИКУДА ОН НЕ ПОЙДЕТ! МНЕ НРАВИТСЯ, КОГДА У НЕГО ДЛИННЫЕ, КУДРЯВЫЕ ВОЛОСЫ, И ОНИ ТАКИМИ ОСТАНУТСЯ! — ТАК СИЛЬНО ДЕРНУВ ДЖОИ ЗА ВОЛОСЫ, ЧТО ТОТ ПРИПОДНЯЛСЯ НАД ПОЛОМ, ЗАВИЗЖАЛ И ТАК СИЛЬНО ОЦАРАПАЛ ЕЙ РУКУ, ЧТО ОНА ЕЕ РАЗЖАЛА. ТОГДА ОН ПОВЕРНУЛСЯ, УДАРИЛ ОТЦА НОГОЙ И ОЦАРАПАЛ РУКУ ЕМУ, А ВИННИ, ПЕРЕСТАВ ДЕРЖАТЬ ЕГО ЗА ВОЛОСЫ, ОТВЕСИЛ ЕМУ ЗАТРЕЩИНУ, МЭРИ ДАЛА ЕМУ ПОДЖОПНИК, И ОБА ЗАКРИЧАЛИ НА НЕГО, НО ДЖОИ БЫЛ НЕ ПРОТИВ, ОН ПОПРОСТУ ПУСТИЛСЯ НАУТЕК, И ОНИ ОПЯТЬ ПОВЕРНУЛИСЬ ДРУГ К ДРУГУ. ВИННИ СНОВА ЗАКРИЧАЛ, ТРЕБУЯ ОДЕТЬ РЕБЕНКА, ЧТОБ ОН ОТВЕЛ ЕГО ПОДСТРИЧЬСЯ, А МЭРИ СКАЗАЛА, ЧТО ЕМУ СТРИЧЬСЯ НЕ НАДО. БОГ ТЫ МОЙ! НУ И БЕСТОЛОЧЬ! У РЕБЕНКА ВОЛОСЫ ДО ЖОПЫ, А ОНА ГОВОРИТ, ЕМУ СТРИЧЬСЯ НЕ НАДО. АГА. ГОВОРЮ. ГОВОРЮ. У НЕГО КРАСИВЫЕ ВОЛОСЫ. ОНИ МНЕ НРАВЯТСЯ. ОН НЕ ДОЛЖЕН НА ДЕВЧОНКУ СМАХИВАТЬ! ЧЬЯ БЫ КОРОВА МЫЧАЛА! ДА И НЕ ПОХОЖ ОН НИ НА КАКУЮ ДЕВЧОНКУ. ПРОСТО ОН МИЛОВИДНЫЙ. ВИННИ ХЛОПНУЛ СЕБЯ ПО ЛБУ И ЗАСТОНАЛ. БОГ ТЫ МОЙ, МИЛОВИДНЫЙ! ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЗА МИЛОВИДНЫЕ МАЛЬЧИКИ ТАКИЕ КУДРИ НОСЯТ? А ЧТО В КУДРЯХ ПЛОХОГО? НУ ЧТО? МОЖЕТ, СКАЖЕШЬ, У СЫНА ТВОЕГО БРАТЦА ОГИ НЕ БЫЛО КУДРЕЙ, ИЛИ РОЗИ ЕГО ВСЕ ВРЕМЯ СТРИЧЬСЯ ЗАСТАВЛЯЛА, А? ЧТО СКАЖЕШЬ? ТАК КАКОГО ЖЕ ЧЕРТА ТЫ ТУТ РАЗОРАЛСЯ? АГА. АГА. ТЫ ЧТО, НЕ ВИДИШЬ, КАКОЙ У МАЛЫША ПАСКУДНЫЙ ВИД! МАЛЬЧИШКИ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ ВЫГЛЯДЯТ ПАСКУДНО. ГЛАЗА Б МОИ НЕ СМОТРЕЛИ! НЕ ДАЙ БОЖОК, МОЙ СЫН ВЫРАСТЕТ ПЕДИКОМ! Я ЕМУ ТОГДА БАШКУ ОТОРВУ, джои выглянул из своей комнаты и посмотрел на них. КОМУ ЭТО ТЫ СОБРАЛСЯ БАШКУ ОТОРВАТЬ, А? КОМУ? ТО ЕСТЬ КАК ЭТО — КОМУ? И ТЫ У МЕНЯ ОГРЕБЕШЬ ДО КУЧИ! ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ, ДА? АГА. НУ ДАВАЙ, ПОПРОБУЙ! ДА Я ТЕБЕ САМА ЧЕРЕПУШКУ РАСКРОЮ! КОМУ ЭТО ТЫ СОБРАЛАСЬ ЧЕРЕПУШКУ РАСКРОИТЬ, А? ТОЛЬКО ПО-ПРОБУЙ, ЗАСТАВЬ ЕГО ПОДСТРИЧЬСЯ! НУ ДАВАЙ, ПОПРОБУЙ! УВИДИШЬ, ЧТО БУДЕТ. Я СКАЗАЛ, ОН ДОЛЖЕН ПОДСТРИЧЬСЯ, И ЗАТКНИСЬ, ПОНЯТНО? — РАЗМАХИВАЯ РУКОЙ У НЕЕ ПЕРЕД НОСОМ. МЭРИ УДАРИЛА ЕГО ПО ЛБУ И ЗАКРИЧАЛА, ЧТО НЕ ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ ДЖОИ СТРИГСЯ, А ВИННИ ОТТОЛКНУЛ ЕЕ: ПОШЛА ВО-О-О-ОН! — И НАПРАВИЛСЯ В КОМНАТУ ДЖОИ. ДЖОИ, СИДЕВШИЙ В УГЛУ И СМОТРЕВШИЙ НА ДВЕРЬ, ЗАВОПИЛ, А ВИННИ ВЗЯЛ ЕГО НА РУКИ, ОТНЕС К ШКАФУ И ПРИНЯЛСЯ СРЫВАТЬ С ВЕШАЛОК ОДЕЖДУ. ОН УЖЕ ПОСАДИЛ МАЛЫША НА КРОВАТЬ И НАЧАЛ ОДЕВАТЬ, КОГДА ВОШЛА МЭРИ, ОТТОЛКНУЛА ЕГО ОТ ДЖОИ И ВЕЛЕЛА ЕМУ УБРАТЬ ОДЕЖДУ: РЕБЕНКУ, МОЛ, СТРИЧЬСЯ НЕ НАДО, А ВИННИ ПРИЖАЛ ЕЕ К СТЕНЕ, ВЕЛЕЛ ЕЙ ОСТАВИТЬ ЕГО В ПОКОЕ: ПОНЯТНО? — И СНОВА СТАЛ ОДЕВАТЬ ДЖОИ, А МЭРИ ОПЯТЬ ПОДОШЛА, ВИЗГЛИВО ЗАКРИЧАЛА НА НЕГО И ПРИНЯЛАСЬ ТОЛКАТЬСЯ, И ОН СТАЛ ОТПИХИВАТЬ ЕЕ ОДНОЙ РУКОЙ, ПЫТАЯСЬ ДРУГОЙ ОДЕВАТЬ ДЖОИ, А ДЖОИ СИДЕЛ НА КРОВАТИ, ДРЫГАЛ НОГАМИ И КРИЧАЛ, И ТУТ ПРИПОЛЗ ИЗ ГОСТИНОЙ МЛАДШИЙ РЕБЕНОК, ПОСИДЕЛ МИНУТУ ВОЗЛЕ КРОВАТИ И ТОЖЕ ЗАКРИЧАЛ, А ВИННИ ТОЛКНУЛ МЭРИ ПОСИЛЬНЕЕ, И ОНА УПАЛА НАВЗНИЧЬ, СПОТКНУВШИСЬ О МЛАДЕНЦА, РАСТЯНУЛАСЬ НА ПОЛУ, ТУТ ЖЕ ВСКОЧИЛА И ПРИНЯЛАСЬ ПИНАТЬ ВИННИ, А ОН СИЛЬНО, НАОТМАШЬ, УДАРИЛ ЕЕ ПО ЛИЦУ, И ДЖОИ ВЫВЕРНУЛСЯ ИЗ РУК ВИННИ И ЛЕГ НА ЖИВОТ, ПЛАЧА И ДРЫГАЯ НОГАМИ, И МЛАДЕНЕЦ, УМОЛКШИЙ НА МИНУТУ, КОГДА МЭРИ ОБ НЕГО СПОТКНУЛАСЬ, ЗАВОПИЛ ПУЩЕ ПРЕЖНЕГО, А МЭРИ СКАЗАЛА, МОЛ, ОСТАВЬ РЕБЕНКА, БЛЯ, В ПОКОЕ, И ВИННИ СХВАТИЛ ЕЕ ЗА ПЛЕЧИ, ВСТРЯХНУЛ, СПРОСИЛ: ТЫ ЧЕГО, СДУРЕЛА, ЧТО ЛИ? — И ОПЯТЬ ПРИЖАЛ К СТЕНЕ, А ДЖОИ УПАЛ С КРОВАТИ И СТАЛ, ПРОНЗИТЕЛЬНО КРИЧА, БИТЬ ПО ПОЛУ РУКАМИ И НОГАМИ, И ВИННИ, НАКЛОНИВШИСЬ НАД КРОВАТЬЮ, ПОДНЯЛ ЕГО И СНОВА НАЧАЛ ОДЕВАТЬ, ТОГДА МЭРИ ПРИНЯЛАСЬ КОЛОТИТЬ ЕГО КУЛАКАМИ ПО ГОЛОВЕ, А
ВИННИ ВСЁ ОТТАЛКИВАЛ ЕЕ, ПРОДОЛЖАЯ ЗАСОВЫВАТЬ РУКИ СЫНА В РУКАВА, НОГИ — В ШТАНИНЫ, И КОГДА ВИННИ СЛИШКОМ СИЛЬНО ДЕРНУЛ ЗА РУКАВ И РУБАШКА ПОРВАЛАСЬ, ОН НА МИНУТУ ОТПУСТИЛ РЕБЕНКА И УДАРИЛ МЭРИ КУЛАКОМ В ЧЕЛЮСТЬ, И ТА ШАТАЯСЬ ДОКОВЫЛЯЛА ДО ДВЕРИ, НАТКНУЛАСЬ НА СТЕНУ, ОТЛЕТЕЛА И УПАЛА НА ПОЛ, А МЛАДЕНЕЦ СМОТРЕЛ, ПО-ПРЕЖНЕМУ ВОПЯ, ДЖОИ НА МИНУТУ ПЕРЕСТАЛ ДРЫГАТЬ НОГАМИ, И ВИННИ НАТЯНУЛ НА СЫНА ЕЩЕ КОЕ-ЧТО ИЗ ОДЕЖДЫ, ПОТОМ ДЖОИ СНОВА ЗАКРИЧАЛ, НО ОН УЖЕ БЫЛ ПОЧТИ ОДЕТ, А МЭРИ ВСЁ ЛЕЖАЛА БЕЗ СОЗНАНИЯ, И ВИННИ ВСЁ БОРМОТАЛ СЕБЕ ПОД НОС: МОЛ, МАЛЫШУ НАДО ПОДСТРИЧЬСЯ, НЕ БУДЕТ ОН НА ДЕВЧОНКУ СМАХИВАТЬ, А ОГИ ВСЕГДА ЧЕРТОВСКИ ЗЛИЛСЯ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО РОЗИ СЫНА СТРИЧЬСЯ НЕ ЗАСТАВЛЯЛА, НО УЖ С НИМ-ТО ЭТОТ ГНУСНЫЙ НОМЕР НЕ ПРОЙДЕТ, — И ОН В КОНЦЕ КОНЦОВ НАПЯЛИЛ НА ДЖОИ ДОВОЛЬНО МНОГО ВСЕГО, А МЭРИ ЗАСТОНАЛА, И ВИННИ, КРИКНУВ, ЧТОБ ОНА ЗАТКНУЛАСЬ, ПОВОЛОК ДЖОИ В ДРУГУЮ СПАЛЬНЮ, ВЗЯЛ КУРТКУ И НАДЕЛ, А КАРАПУЗ УЖЕ ПОДПОЛЗ К МЭРИ И, ХИХИКАЯ, БИЛ ЕЕ ЛАДОШКАМИ ПО ЖИВОТУ, МЭРИ ОТКРЫЛА ГЛАЗА, ИЗ СПАЛЬНИ ВЫШЛИ ВИННИ С ДЖОИ, И КОГДА ВИННИ ПЕРЕШАГНУЛ ЧЕРЕЗ НЕЕ, ОНА ПОПЫТАЛАСЬ СХВАТИТЬ ЕГО ЗА НОГУ, НО ОН ОДНИМ ДВИЖЕНИЕМ НОГИ СКИНУЛ ЕЕ РУКУ, И ОНА, УВИДЕВ, ЧТО ОНИ ВЫХОДЯТ ИЗ КВАРТИРЫ, МЕДЛЕННО ПОДНЯЛАСЬ И В КОНЦЕ КОНЦОВ ДОБРАЛАСЬ ДО ОКНА ГОСТИНОЙ, А ВИННИ С ДЖОИ КАК РАЗ В ЭТОТ МОМЕНТ ВЫШЛИ ИЗ ПОДЪЕЗДА: ДЖОИ ПО-ПРЕЖНЕМУ КРИЧАЛ, НО УЖЕ НЕ ТАК ГРОМКО, А ВИННИ ТАЩИЛ ЕГО ЗА СОБОЙ, И МЭРИ, ОТКРЫВ ОКНО, КРИКНУЛА: А НУ, ВЕРНИСЬ, СУКИН СЫН! — А ВИННИ ПОГРОЗИЛ ЕЙ КУЛАКОМ: ЗАТКНИСЬ, ПОНЯТНО? — И ДВИНУЛСЯ ДАЛЬШЕ ПО ДОРОЖКЕ, ВЕДУЩЕЙ НА УЛИЦУ, А МЭРИ ВСЁ КРИЧАЛА ИЗ ОКНА…
* * *
В магазине Джонни чуть не довел Люси до белого каления. Роберт спокойно сидел в тележке, а Джонни бежал вприпрыжку впереди и смотрел на полки, останавливаясь, чтобы поглазеть на людей и поболтать с другими детьми. Ей едва ли не поминутно приходилось оттаскивать его от какого-нибудь малыша, а стоило только отпустить его руку, как он снова удирал, и она, посмотрев по сторонам, опять видела его с чужим ребенком — они то стояли на коленях, заглядывая под полки, то играли с каким-то котенком, то вообще занимались Бог знает чем. А потом ему, конечно, захотелось конфет, и Люси, в конце концов, пришлось вывернуть ему руку, приказать вести себя прилично и пригрозить взбучкой. Ах, она просто терпеть не могла конец недели; приходилось бегать по переполненным магазинам (Луис два дня кряду сидел дома (иногда), и ему постоянно хотелось лечь в постель, но он не спал, а всю ночь норовил ее облапать), да и в прачечной было полно народу. Наконец она купила всё что нужно, вышла из магазина и помчалась по улице с Робертом на руках, волоча за собой тележку и Джонни, который бежал, стараясь не отставать, и поминутно оборачивался, чтобы заглянуть в магазинную витрину или посмотреть, как играют дети. Ее вдвойне раздражали люди, которые неторопливо прогуливались, наслаждаясь теплой погодой и ярким солнцем. Когда она проходила мимо скамейки, где сидела Ада, та ей улыбнулась, но Люси не обратила на нее внимания (грязная еврейка. Никогда не переодевается) и поспешила дальше. Ей пришлось буквально оттащить Джонни от детей, игравших возле дома, и шлепнуть его по руке, когда он спросил, почему ему нельзя остаться погулять. Она что-то сердито сказала ему на ухо, и он вбежал в подъезд. Лифт был, конечно, все еще загажен, и в квартиру пришлось подниматься по лестнице. Она не могла понять, почему никто не убирает грязь, ведь всем известно, что уборщик придет только в понедельник. Хоть бы кто-нибудь прикрыл чем-нибудь эту кучу!
Луис сидел за столом, пил кофе и читал. Люси громко захлопнула дверь и плюхнулась на стул. Сняла с детей пальтишки и, когда они с криками побежали к себе в комнату, велела им играть потише. Налила себе чашку кофе и снова плюхнулась на стул. Ах, как я измучилась! Луис выпил глоток кофе (обычно она не скулит, пока мы спать не ляжем), продолжил чтение и хмыкнул. Я просто с ног сбилась. Сегодня пришлось два раза подниматься по лестнице с этой тяжелой тележкой. А? Да, два раза. Люси немного злило равнодушное отношение Луиса к ее проблемам, но она напомнила себе, что ему нужно заниматься. Она решила не продолжать, пока он не посмотрит на нее. Наконец Луис дочитал до конца абзаца и повернулся к ней. Так о чем ты? Мне пришлось два раза подниматься по лестнице, — заговорив раздраженным тоном. Правда? Да! Она рассказала ему о грязи в лифте. Луис сказал, что, по его мнению, чем так поступать, проще потерпеть и сделать это дома. Он улыбнулся, представив себе, как забавно, наверно, выглядел тот человек, когда сидел на корточках в лифте и срал. Люси сказала, что не видит в этом ничего смешного, особенно если приходится подниматься по лестнице, но Луис всё улыбался, думая о том, что произошло бы, войди кто-нибудь в лифт как раз в тот момент. Вот уж воистину тот тип здорово бы вляпался! Луис рассмеялся, и Люси нахмурилась. Из комнаты с криком выбежал Джонни. За ним плелся Роберт: ПАФ! ПАФ! Люси схватила Джонни и строго спросила, чем они занимаются. Джонни уставился на нее и сказал, что играют. Но почему нельзя играть потише? почему всегда непременно надо так шуметь… мы же играем в ковбоев. А мне все равно. Играйте, только тихо. Неужели обязательно надо носиться взад и вперед, точно какие-нибудь оборванцы? Ну ладно, идите в свою комнату и играйте тихо. Дети вернулись к себе в комнату, и Люси вздохнула. Этот мальчишка и впрямь может все нервы вымотать. Целыми днями под ногами вертится, всё время бегает… носится по всей квартире и кричит. Ну, не так уже всё и страшно. Люси чуть было не указала ему на неправильное словоупотребление: «уже», — но не решилась, зная, что он рассердится. Но он ведь целыми днями при мне, изо дня в день! Ты и понятия не имеешь, каково это. Тогда почему бы тебе попросту не отпустить его гулять? Люси съёжилась. Потому как… Потому что я не желаю, чтобы он играл с детьми, у которых штаны в заплатах, вот почему. Луис заёрзал на стуле. Он знал, что назревает ссора, и был полон решимости ее избежать. Живи мы где-нибудь в другом месте, причем в более просторной квартире, всё было бы не так скверно. Луис ничего не ответил, только глубоко вздохнул и закурил… в таком месте, где я могла бы выпускать его из дома, или в таком, где он мог бы целыми днями бегать и не мешаться при этом под ногами. Четырех с половиной комнат для этого недостаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43