“Дерьмо!” — выругался он, потом включил радио и завалился на кушетку. Он настраивал радио, пока не нашел станцию, передававшую только музыку, — у него было совсем неподходящее настроение для того, чтобы слушать программы новостей, обычно транслировавшиеся в это время. Он опрокинул еще одну рюмку и откинулся на спинку кушетки Внезапно он почувствовал себя совершенно обессиленным. Глаза горели, и он медленно потер их. Слез не было, он никогда не плакал. Потом он заснул.
Ему показалось, что он слышит детский плач, — он открыл глаза. В комнате было темно. Звук, разбудивший его, оказался гудением радио — станция уже закончила свою работу в эфире. Он выключил радио и включил стоявшую рядом с кушеткой лампу. На кофейном столике стояла полупустая бутылка шотландского виски. Он затряс головой, пытаясь развеять туман. Видимо, он слишком много выпил. На часах была половина второго.
Он окинул взглядом комнату — она показалась ему странной, будто он видел ее впервые в жизни. Потом он осознал, что незнакомой ему кажется тишина. В квартире всегда слышались какие-то звуки. Сейчас — ничего. Он зажег сигарету, глубоко затянулся и выпустил дым через ноздри. Посмотрел на руки — они дрожали Снова затянулся. Кроме дрожания рук, у него была еще и адская головная боль.
Он медленно встал и побрел на кухню. Вынул из холодильника бутылку пепси, снял с полки пузырек с таблетками. Закинув три таблетки аспирина в рот, он запил их пепси-колой. Прикончив бутылку, поднялся по лестнице в спальню.
Он включил свет и, стоя в дверях, оглядел спальню. Там все было вверх дном. Дверцы шкафов были распахнуты, вешалки разбросаны по полу, ящики комода и шкафов выдвинуты и пусты. Заглянув в ванную, он увидел, что дверцы шкафчика для принадлежностей тоже раскрыты; в нем оставались только его крем для бритья и лезвия. Удивительно, но его зубная щетка и паста тоже исчезли.
Он отправился в комнату Каролины, в ней остались только узкая кровать и небольшой шкафчик, выделенные Розе. Ему было интересно, забрала ли Роза с собой свои вещи, когда убежала из дома в ту ночь. Он не потрудился заглянуть в шкафчик. В любом случае это не имело никакого значения. С тех пор она не возвращалась.
Он закрыл дверь и прошел в свой кабинет. Подошел к столу. Папка с рукописью была все так же аккуратно сложена. На печатной машинке лежал листок бумаги Он взял его. Это был почерк Мотти.
Черт бы тебя побрал!
Ты просто литературный поденщик, больше ничего. Ты не умеешь писать. Ни одна твоя вещь и гроша ломаного не стоит. Даже вшивый комикс, и тот ты не можешь написать. Мало того что ты не умеешь писать, ты и трахаться не умеешь. Теперь, когда у меня есть настоящий мужчина, я действительно узнала, что это такое — трахаться. У тебя за сто лет не получится того, что он делает за одну минуту. И если ты воображаешь, что у тебя такой уж большой молодец, — забудь об этом. У него в два раза больше, чем твой, и то, что он им выделывает, тебе и во сне не приснится. Ты ребенок, а не взрослый мужчина, и все, на что ты годишься, — это дрочить.
С любовью, Мотти.
В гневе он смял записку в комочек и швырнул в угол комнаты.
— Сука! — сердито бросил он.
Потом поднял бумажку с пола, разгладил ее и положил перед собой на стол. Вгляделся, и вдруг на его лице появилась улыбка. “Вот безмозглая шлюха, — подумал он. — Она подписала это “С ЛЮБОВЬЮ”.
Он взял с дальнего конца стола стоявшую там фотографию в рамке, быстро вынул стекло, потом, аккуратно сложив записку, поместил ее так, чтобы она закрывала нижнюю часть фотографии, а опущенные глаза Мотти оказались смотрящими на нее. Возвращая стекло обратно и ставя на стол рамку, он улыбался. Если ему когда-нибудь понадобится напоминание о том, как его может втоптать в грязь женщина, оно всегда будет под рукой.
Он почувствовал голод, так как не ел со вчерашнего ленча. Джо вернулся на кухню. Холодильник был фактически пуст — початая бутылка молока, несколько бутылок пепси и две банки пива — больше ничего. Он поскреб в затылке. Завтра придется поехать на рынок и прикупить продуктов.
Он вышел из квартиры, сел в машину и направился в ночное кафе, находившееся на углу Сансе и Каухенги, там можно было поесть, не выходя из автомобиля. Был уже третий час ночи, и в кафе почти не осталось посетителей. Он въехал на территорию кафе, выключил двигатель и опустил окно.
Через несколько секунд к его машине подошла, стуча высокими каблучками красных туфелек, миловидная миниатюрная блондинка в французской матросской шапочке с алым помпоном и яркой блузке без рукавов, почти закрывавшей ее короткие и узкие шорты. Она прикрепила поднос с зажимом к дверце его машины.
— Кофе? — Она держала в руке наполненный бумажный стаканчик.
— Да, пожалуйста.
Она поставила стаканчик на поднос, положив туда же два кусочка сахара и тонкую деревянную ложечку.
— Сегодня у нас в меню две говяжьи сосиски на булочке с соусом чили и французским картофелем-фри.
— По — моему, звучит отлично, — сказал он. — А как насчет пива?
— После двух часов нельзя, — ответила она. — Таковы правила. Ни пива, ни вина.
— А могу я выпить стакан воды? — спросил он.
— Конечно. Но у нас есть кока-кола и другие газированные напитки.
— Я привез с собой друга, — сказал он, приподнимая лежавшую рядом с ним на сиденье бутылку шотландского виски так, чтобы женщина смогла ее увидеть. — Джонни.
Она рассмеялась.
— Джон Ячменное Зерно — всеобщий друг. Даже мой.
— Принесите два стакана, и я вас представлю.
— Не на работе, — сказала она. — Мне за это голову оторвут.
— Мы можем всех провести, — ответил он. — Просто принесите два стакана.
Он смотрел, как она заходит за стойку, потом включил радио. Единственная еще работавшая станция передавала мексиканскую музыку. Не так уж плохо; отлично пойдет с чили. На подносе, который она принесла, стояли два стакана. Сосиски с соусом чили лежали на бумажной тарелке, к которой прилагалась деревянная вилка, картофель-фри был в квадратном бумажном кювете. В маленьких пакетиках из фольги были кетчуп и горчица.
Он налил виски в один из стаканов. Ставя его на поднос, задел кювет с картофелем, опрокинув его на землю.
— Простите, — извинился он, указывая высунутой в окно бутылкой виски вниз на рассыпанный картофель.
Улыбаясь, она присела, чтобы поднять кювет, одновременно взяла у него второй стакан с виски и выпила его залпом.
— Нет проблем, сэр, — сказала она, вставая с кюветом в руках. От выпитого виски краска бросилась ей в лицо. — Я принесу вам другой.
К тому времени, когда она принесла новую порцию картофеля, он успел съесть половину сосиски.
— Здорово придумано, — она усмехнулась.
— Было бы желание, а способ найдется.
— Это было мне просто необходимо, — сказала она.
— Сколько часов вы работаете?
— Шесть, — ответила она. — Еще пятнадцать минут — и я могу идти домой.
— А вам обязательно нужно идти домой? — спросил он.
— Вообще-то нужно, — сказала она, — муж любит, чтобы я была дома, когда он возвращается Он работает в ночную смену на “Хаджес Эркрафт” и обычно приходит в пять утра.
— Сейчас половина третьего, — сказал он — У Джонни есть брат-близнец у меня дома, и он еще даже не откупорен.
— Даже не знаю, — с колебанием в голосе ответила она — Машины у меня, нет. Я живу всего в двух кварталах отсюда. Поэтому я и пошла на эту работу.
— Я вовремя доставлю вас домой, — предложил он — Я, вы и Джонни составим прекрасную menage a trois.
— Я даже не знаю вашего имени, — сказала она.
— А я вашего, — ответил он — Но какое это имеет значение? Давайте оставим все, как есть.
— Какой вы негодник, — улыбаясь, она оглянулась на здание кафе, потом перевела взгляд на Джо и молча положила на поднос счет.
Он бросил туда пятидолларовую бумажку.
— Сдачи не надо.
Она забрала счет и деньги и еще некоторое время пристально смотрела на него.
— Где вы работаете?
— Я сценарист.
— На студии?
— “Трайпл С”.
— Может, вы проведете меня туда на собеседование? — спросила она. — Я участвовала во всех школьных спектаклях.
— Может быть, — ответил он.
Она снова взглянула на него.
— Я пойду переоденусь. Буду ждать вас на углу следующего квартала. Поднос заберет другая девушка.
Он смотрел, как она заходит за стойку и скрывается в задней части кафе. Почти доев вторую сосиску, он увидел, как она выходит из боковой двери. Он просигналил, и другая официантка почти немедленно забрала у него поднос. Он дал задний ход и, осторожно выехав на улицу, последовал за блондинкой. Она остановилась на углу следующего квартала. Он подогнал машину поближе к тротуару и открыл дверцу.
Она села на переднее сиденье рядом с ним. Бутылка с виски стояла между ними. Она подняла ее и рассмеялась.
— Если вы такой же твердый, как ваш дружок Джонни, — сказала она, — мы неплохо проведем время.
Он смотрел, как она открывает бутылку и подвесит ее к губам.
— Хорошее виски, — сказала она, предлагая бутылку ему. — С черной этикеткой. Самое лучшее.
Он отодвинул бутылку.
— Не за рулем.
— Правильно, — сказала она, многозначительно кивая и опять поднося бутылку к губам.
К тому времени, когда они подъехали к его квартире, бутылка была пуста, а женщина совершенно опьянела. Он открыл перед ней дверцу. Она попыталась выйти из машины, но ее ноги подогнулись, и она растянулась на лужайке перед дорожкой, которая вела к черному ходу.
Он приподнял ее, придерживая под мышки, и посадил обратно в машину.
— Я отвезу вас домой, — предложил он.
— Со мной все будет в порядке, — сказала она. — Просто мне нужно немножко поесть. Я никогда не ем в кафе. Ненавижу ту пакость, которую там подают.
— Но у меня дома нечего есть, — сказал он. — Поэтому я и поехал в кафе.
— Паршиво, — сказала она. — Паршиво.
— Где вы живете? — спросил он.
— В двух кварталах от кафе, — ответила она.
Он вернулся в машину и завел двигатель. Доехать до ее дома не заняло много времени; зато на то, чтобы довести ее от машины до двери, ушло десять минут.
Она, слегка покачиваясь, прислонилась к дверному косяку.
— Спасибо вам за прекрасный вечер, — вежливо сказала она.
— Не стоит благодарности, — ответил он и поехал домой.
В квартире было все так же тихо. Сумасшествие. Он и не подозревал раньше, что может чувствовать себя таким одиноким. Приняв еще три таблетки аспирина и выпив две рюмки виски, он поднялся в спальню Заглянул в кабинет, забрал оттуда фотографию с вставленным под стекло письмом и поставил ее на тумбочку рядом со своей кроватью.
Раздеваясь и по привычке аккуратно складывая одежду, он не сводил глаз с фотографии. Потом лег в постель и выключил свет Но сон не шел к нему Странная тишина в квартире не давала ему заснуть. Он ворочался с боку на бок, наконец включил радио, но нашел только ту же самую мексиканскую станцию Сев в кровати, он включил свет, закурил и снова посмотрел на фотографию. Затушив сигарету, потянулся к выключателю лампы. Мотти на фотографии глядела прямо на него. Внезапно его охватил гнев.
— Чертова шлюха! — закричал он и швырнул фотографию в другой конец комнаты.
Звук разбиваемого стекла утихомирил его ярость. Это был тот же звук, какой он слышал, когда раздавил ногой стакан в день их свадьбы. Это было правильно — их супружество должно было закончиться тем же старинным обрядом, каким начиналось. Он сразу же заснул.
* * *
Где-то в отдалении послышался телефонный звонок. Он перевернулся в постели и открыл глаза Девять часов утра. Он заставил себя подняться и подошел к телефону.
— Алло.
— Джо? Это Лаура Шелтон Звоню из Нью-Йорка.
— Доброе утро, — сказал он.
— Я вас разбудила? — спросила она. — Я уже слышала о вашем разводе. Мне очень жаль, — продолжала она — Но если у вас плохое настроение, может быть, хорошие новости его немного улучшат.
— Хорошие новости должны мне помочь, — ответил он, прикуривая сигарету Ему показалось, что он чувствует запах кофе, идущий с первого этажа. Но это должна была быть иллюзия.
— Сантини, итальянский продюсер, хочет, чтобы вы съездили в Европу на две картины. Гарантирована оплата в тридцать пять тысяч за каждую и пять процентов от сборов. Я уже получила контракт и чек на десять тысяч, если вы захотите его подписать.
— Я думал, это был просто пустой треп на вечеринке, — сказал Джо.
— Он действительно имел это в виду, — сказала Лаура. — Он звонил мне из Рима, очень хочет, чтобы вы сразу же принялись за работу.
Аромат кофе не был обманом чувств. В дверях спальни появилась Роза со сладкими булочками и кофе на подносе. Он молча взглянул на нее. Она поставила поднос на постель рядом с ним и вышла. Он отпил из чашки. Кофе был очень горячий и согрел его.
— Сразу же? — переспросил он у Лауры. — А как же моя договоренность с Эй Джей?
— У меня есть чувство, что Эй Джей собирается отказаться от этого проекта, — сказала Лаура. — Кэти сказала мне, что Став Кочран не будет принимать в нем участия, а Джуди заявила Эй Джей, что тоже не согласится сниматься, если он не подпишет с ней новый контракт на большую сумму. Эй Джей пока этого не сделал.
— А я здесь при чем? — спросил он. — У меня уже почти готов черновой вариант.
— Сколько вам нужно времени на то, чтобы его закончить?
— Еще неделя.
— У вас же не подписан контракт, — сказала она. — Можете сдать этот вариант сценария и идти своей дорогой. В самом — то деле, мне кажется, что Эй Джей вздохнет с облегчением.
Он снова отпил кофе Если у него не будет дел с Эй Джей, его ничто не будет связывать с этими местами Вся его жизнь здесь крутилась вокруг работы Настоящих друзей он тут не приобрел.
— Вы говорите так, как будто что-то знаете, — сказал он — Вы что, уже беседовали с Эй Джей?
Она слегка замялась перед тем, как ответить.
— Я хороший агент, — сказала она — Я не хочу, чтобы у вас были неприятности по какому бы то ни было поводу. Эй Джей сказал, что не будет стоять у вас на пути.
Он молчал.
— И кое-что еще, — добавила она. — Я говорила с главным редактором “Райнхарта”. Они заинтересованы в вашем романе.
— Да, вы не сидели без дела.
— Я ваш агент, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35