— Почему ты это сделал? — спросила она.
— Чтобы соблазнить ее. У меня ничего не получалось, вот я...
— Сколько тебе тогда было лет?
— Двадцать шесть или двадцать семь.
— Тебе понравилось?
— Терпимо. Хотя особого удовольствия я не получил.
— Не волнуйся, я тебя об этом просить не буду. Найдем что-нибудь еще. Я впервые сделала минет в тридцать четыре года. Мой муж очень этого хотел. Просто умолял меня. Я думала, что задохнусь, что меня вырвет. Но все обошлось, а потом мне даже понравилось. А муж просто млел от восторга. Если мы ехали с работы в темноте, он просил, чтобы я ублажала его по пути домой. Можешь себе такое представить? Готова спорить, что на Джефферсон-авеню я проделывала это никак не меньше полутора сотен раз. Если мы застревали в пробке, мне приходилось отрываться, а потом приступать вновь, как только мы трогались с места. Иногда муж проезжал мимо поворота на нашу подъездную дорожку, потому что хотел кончить до приезда домой. Тогда же я научилась глотать сперму. Очень уж неудобно возиться в автомобиле с салфетками.
Анджело поцеловал ее. Губы Роберты чуть раздулись.
— Ты потрясающая женщина, Роберта. Надеюсь, Лорен тебя ценит.
— Еще как ценит. — Она глубоко вздохнула. — Давай-ка еще выпьем. А потом потрахаемся, как собачки. Два раза. После чего я поеду домой. В следующий раз увидимся в Токио.
3
Прибыв в исследовательский комплекс «Шизоки», Анджело нашел там все еще недоумевающего Кейджо Шигето, который уже заменил верхнюю часть приборного щитка «стэльена». Анджело объяснил ему по телефону, почему они должны модифицировать автомобиль в худшую сторону. Но Кейджо так и не смог уяснить особенности американской корпоративной политики.
А может, объяснение следовало искать в другом. Возможно, Кейджо все понимал, но японские правила этикета запрещали ему это признавать.
В полете из Детройта в Токио Анджело пытался найти наилучший способ обеспечить избыточную поворачиваемость. Кейджо ознакомился с его предложением и согласился, что сделают они это без труда, а потом с легкостью вернут автомобилю прежнюю устойчивость.
Это был единственный раз, когда Анджело стал свидетелем резкого разговора между двумя японцами. Что было сказано, он не понял, но один из помощников Кейджо, несомненно, не хотел вносить предложенные изменения. Протестуя, он даже позволил себе повысить голос. И тут Кейджо бросил несколько коротких, отрывочных фраз. Вероятно, отдал приказ. Помощник молча поклонился и отбыл.
Два дня спустя Анджело сам испытал модифицированный «стэльен», доставленный поездом на полигон.
Дефект выявлялся не сразу. На пологих виражах он не проявлялся, даже при высоких скоростях. А вот при резком повороте на девяносто градусов, например, на перекрестке, автомобиль переставал слушаться руля. Если водитель не ожидал подвоха, если он не знал, как нужно действовать в подобных случаях, машину заносило и она могла врезаться в бордюрный камень.
Анджело убедился, что Лорену опасность не грозит. На испытательном кольце крутые виражи отсутствовали. Резко поворачивать ему бы пришлось, лишь съезжая с кольца, чтобы попасть в ворота гаража. В этот момент автомобиль мог выйти из-под контроля, но уже на малой скорости, так что все должно было ограничиться разве что синяком.
Потом Лорен поднимет крик, а он, Анджело, будет заверять его, что незамедлительно займется устранением досадной неисправности.
Чего только не сделаешь, лишь бы ублажить начальство!
4
Конечно, Лорена следовало подготовить к общению с японцами. Но времени у Анджело не было. Самолет прибывал около полудня, потом Лорену следовало поспать, поскольку вечером его ждали на обеде, устраиваемом в его честь мистером Тадаши Комацу, главным управляющим «Шизока моторс».
Анджело также получил приглашение на обед. Оно прибыло в его номер, написанное японскими иероглифами, но с приколотым листком с переводом, на подносе с завтраком. Потом он позвонил Кейджо и узнал, что мистер Тадаши приглашает своих гостей на обед в западном стиле. К отелю будет подан лимузин, который и доставит Анджело и Хар-деманов в загородный клуб, расположенный неподалеку от города.
Лорен позвонил, как только приехал. Анджело посоветовал ему хорошенько выспаться, поскольку вечером ему потребуется быть в отличной форме.
Роберта заглянула в номер Анджело около двух часов дня. Она хотела убедиться, что Лорен останется в живых, если разобьет «ХВ-стэльен». А также быстренько перепихнуться. И всем осталась довольна.
5
Членство в загородном клубе по японским меркам — непозволительная роскошь. Использование дорогой земли для развлечений считается в этой густонаселенной стране расточительством национального богатства. Тем не менее несколько богатых бизнесменов купили землю, разбили поля для гольфа и построили великолепные апартаменты. Начальный взнос члена клуба, в который в тот вечер пригласили Анджело и Хардеманов, равнялся одному миллиону американских долларов.
Игроки в гольф переодевались не в общей раздевалке. Для этой цели каждому члену клуба предоставлялся «люкс» на первом этаже. Тем, кто не жаловал гольф, предлагались теннисные корты под открытым небом и в зале, гандбольный зал, зал настольных игр, тренажерный зал, парные, массажные.
Большинство членов клуба имели «люксы» и на верхних этажах, куда они могли приходить сами и приводить, кого им заблагорассудится. С десяток молодых проституток жили в коттеджах, отделенных от основного здания рощей. В здание они попадали по специальному тоннелю, а потом на отдельном лифте поднимались на верхние этажи.
Клуб создавался по западным образцам. Из японской экзотики предлагались только общая баня, где члены клуба и их друзья могли полежать в горячей воде, и маленький ресторан, где подавались только национальные блюда.
Анджело и Хардеманов препроводили в гостевые «люксы», где они могли отдохнуть перед вечерним приемом. Миниатюрная служанка в коротенькой юбочке, белых фартучке и шапочке принесла заказанные ими напитки и оставила на столе поднос с закуской.
Кейджо Шигето зашел в «люкс» Анджело в сопровождении жены, очаровательной Тошико. В последний раз Анджело видел ее в национальном наряде и сразу понял, что в коротком облегающем черном платье и туфельках на высоких каблуках она чувствует себя не очень-то уверенно.
— Мистер Тадаши предложил мне прийти с женой, поскольку на обеде будет миссис Хардеман. Женщины сядут рядом. Им выделят переводчика, чтобы они могли поговорить между собой.
— Очень предусмотрительно, — кивнул Анджело, подумав отом, что Роберту ждет нелегкое испытание. Вместо того чтобы принимать участие в деловом разговоре мужчин, ей придется судачить неизвестно о чем с незнакомой японкой.
В семь часов они направились в «люкс» мистера Тадаши, который ждал их в окружении высших чиновников фирмы.
Тадаши Комацу низко поклонился Лорену, не столь низко Роберте и Анджело и чуть-чуть Кейджо, который, в свою очередь, очень низко поклонился ему. Японский этикет определяла иерархическая лестница. То же самое можно было сказать и о речи японцев. Хотя Анджело и не все понимал, он знал, что Тадаши, излагая какую-либо мысль Кейджо, выражается несколько иначе, чем Кейджо, когда говорит то же самое Тадаши, своему боссу.
Анджело предупредил Лорена и Роберту, что не нужно пытаться понять и тем более копировать мимику хозяев. Лучше всего проявлять вежливость, как это принято у американцев. Японцы предпочитали естественность неуклюжим попыткам копирования местных обычаев.
Тадаши на все сто процентов соответствовал стереотипному образу японского менеджера высшего ранга: примерно шестидесяти лет, среднего роста (пять футов семь дюймов), седеющие волосы, очки с толстыми линзами, безупречно сшитый костюм. Но улыбка, всегда готовая появиться на губах, не могла скрыть того, что он постоянно помнит как о своем высоком положении, так и о важности дел, которыми ему приходится заниматься.
Анджело уже встречался с Тадаши несколько раз и знал, что его английский оставляет желать лучшего.
— Встреча с вами — развлечение, о котором я давно мечтал, — сказал он Лорену и Роберте.
Большую часть вечера они общались через переводчика, Кейджо или молодого человека, который постоянно вертелся рядом с Тадаши, а во время обеда сидел на стуле за его спиной. Другой молодой человек помогал понять друг друга Роберте и Тошико.
За обедом Тадаши говорил главным образом с Лореном. Анджело поначалу прислушивался к их разговору, опасаясь, что Лорен сморозит какую-нибудь глупость. Тадаши задавал массу вопросов, причем каждый начинался ритуальными словами: «Мистер Тадаши хотел бы знать...» Он ничего не спрашивал ни о «ХВ моторс», ни о «стэльене». Его интересовало, кого, по мнению Лорена, изберут президентом Соединенных Штатов в 1980 году. Кто выиграет первенства Национальных футбольной и баскетбольной лиг, серии плей-офф, суперкубок. Какой фильм считает Лорен лучшим из просмотренных в прошлом году. Каких американских авторов он мог бы порекомендовать.
Анджело не сумел сдержать улыбку. Он-то понимал, в какой переплет угодил Лорен. Спорт его не волновал, в кино он не ходил, читал очень мало. Выпивка, телевизор, иногда гольф — этим круг его интересов и ограничивался.
— Мистер Хардеман играет в гольф, — сказал Анджело мистеру Тадаши.
— Ага! Мне тоже нравится эта игра! — отреагировал мистер Тадаши и забросал Лорена вопросами о знаменитых гольфсменах, клюшках, полях для гольфа.
Лорен одарил Анджело мрачным взглядом, пытаясь найти удобоваримые ответы.
А Анджело наслаждался обедом. Почему нет? Нежнейшая телятина, изысканное французское вино.
— Я убедил мистера Тадаши не ехать завтра в Нагою, — сообщил ему Кейджо. — Незачем ему видеть...
— Абсолютно правильно, — согласился Анджело.
— Я с Хардеманами поеду в Нагою на поезде, а за тобой в девять сюда прилетит вертолет.
— Почему сюда? Я вернусь в Токио...
Кейджо покачал головой.
— Этим ты оскорбишь мистера Тадаши, который договорился о том, что ты останешься здесь.
Анджело вопросительно поднял брови.
— Но...
Кейджо нахмурился.
— Не спорь.
Лорена и Роберту в завтрашние планы не посвятили. Если в они и хотели возразить, такой возможности им не предоставили. Наверное, они и не поняли, что Анджело с ними не едет. Его увели Кейджо и два улыбающихся чиновника. А Тадаши лично проводил Лорена и Роберту к лимузину, сказав на прощание: «Перед вашим отлетом мы позабавимся снова».
6
Кейджо проводил Анджело до лифта и вручил ему ключи от кабины и от «люкса» 3В. Завтрак, сообщил он, принесут в восемь. Пилот вертолета подойдет к лифту в девять.
Не без любопытства поднимался Анджело на третий этаж, гадая, какой сюрприз приготовил ему мистер Тадаши. Войдя в «люкс» 3В, Анджело оказался в большой прихожей. Вероятно, там официант оставлял сервировочный столик с завтраком, чтобы не беспокоить обитателей «люкса». Он открыл вторую дверь.
— Привет, Анджело...
— Бетси! Каким образом?.. Как ты это устроила?
Она ничего не ответила ему, пока они не поцеловались, пока она не скинула шелковый халатик и не пришла, обнаженная, в его объятия.
— Я решила, что в моих интересах, да и в твоих тоже, поближе познакомиться с мистером Тадаши. Теперь я знаю его лучше, чем ты. Анджело, нам есть о чем поговорить и чем заняться.

Глава 16
1980 год
1
В девять утра, спустившись на лифте, Анджело нашел у дверей японского пилота. По-английски тот не говорил, но узнал мистера Перино. Он усадил Анджело на электромобильчик, на котором перемещались игроки по полю для гольфа, и повез к вертолету, маленькому, на двух человек, с круглой стеклянной кабиной.
Мотор ужасно шумел, впрочем, разговаривать они все равно не могли, тем более, что пилот не снимал наушников. Он что-то произнес в ларингофон, вероятно, попросил разрешения на взлет, вертолет поднялся и взял курс на юг.
Землю скрывал туман, на высоте шесть или семь тысяч футов по небу плыли редкие облака.
Анджело знал, что между Токио и Нагоей есть горы. Одна из них, Фудзияма, находилась чуть ли на прямой, соединяющей эти два города. Знал об этом, разумеется, и пилот. Поэтому он направил вертолет к океану, а уже над водой повернул на запад. Туман постепенно рассеялся, водная гладь уступила место гористой местности с реками, долинами, городками, городами. Через полтора часа после взлета они опустились на бетонированную площадку на полигоне «Шизока моторс».
Время японцы умели рассчитывать до минут. Лорен, Роберта и Кейджо только что прибыли и пили чай, осматривая прототип «стэльена».
— Как я понимаю, ты провел хорошую ночь, — пустила шпильку Роберта.
— Незабываемую, — ответил Анджело.
2
— Мне это ни к чему, — протестовал Лорен, когда техник закреплял ремни, прижимающие его к сиденью. На Лорене были шлем и серебристый костюм из жаростойкого материала. — Зачем все эти предосторожности?
— Это автомобиль-прототип. Заезд испытательный, следовательно, мы одеваемся так, как должны одеваться пилоты-испытатели, — убеждал его Анджело.
Роберта наклонилась к окошку.
— Помни, мы решили, что все технические вопросы решают инженеры. Если Анджело считает, что тебе надо одеться и пристегнуться, как это делают испытатели, значит, так надо. И спорить тут не о чем.
— Вроде бы мы собирались строить семейный автомобиль, — пробурчал Лорен.
— Мы увеличим салон. Лорен продолжал хмуриться.
— Этим мы никого не удивим.
— Ты прав. Давай я пару раз провезу тебя по кругу, потом поменяемся местами, и ты пару раз провезешь меня. Или проедешь эти круги один.
«Стэльен» оказался меньше «сандансера» выпуска 1980 года, меньше «шеви» и «форда», но со стороны не чувствовалось, что он гораздо легче этих моделей. Угловатость обводов придавала ему массивности. Этот образец выкрасили в серебристо-серый цвет. Заднее сиденье убрали. Его место заняли многочисленные приборы и радиопередатчики, с которых полученная информация передавалась в гараж.
— Обшивка, естественно, будет другая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47