- Я росла в деревне, - рассказывала она Алоизу. - И когда спала на сене, под боком у меня грелись цыплятки. Может, потому я непохожа на других лошадей и люблю спать лежа. Мамы своей я не помню, но иногда мне кажется - она кудахтала как наседка и я так славно спала у нее под левым крылом. Под правым - было холодновато.
- Леокадия, да ты никак бредишь! Вон как тебя разобрало. Ай да мазь!
- Ага, ты хочешь сказать, что лошади не имеют ничего общего с крыльями? Конечно, ты прав, но мне так грустно, что никогда, никогда... Клянусь оглоблей, там что-то проклюнулось!
- Цыплята! - воскликнул Алоиз. - Вижу белый пух! Нет, нет, Леокадия, это что-то совсем белое. Куда белее цыплят. Это огромадные ВЕРБНЫЕ СЕРЕЖКИ!
Леокадия обернулась и глянула на свою спину.
- Я съела сережки все до единой, и вот ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. Правда?
- Неправда, - возразил Алоиз и ущипнул себя за руку. Это не может быть правдой. У лошадей крыльев не бывает.
- НЕ БЫВАЛО. Но наверное их не воспитывала наседка. Я проложила дорогу. Ах, как я счастлива!
Тем временем таинственное ЧТО-ТО все росло и росло, становилось все более пушистым и серебряным, и вербным, и таким крылатым, как будто на зеленую от мази спину Леокадии опустился орел.
- Сотри поскорее мазь, - попросила Леокадия. - Крылья не должны расти из грязной спины.
- Нет, я не смею... не смею к ВАМ прикоснуться! - шепнул Алоиз. Вы созданье НЕЗЕМНОЕ.
Леокадия разразилась громким смехом и от радости помчалась галопом, сделав маленький круг. Крылья шумели над ней словно флаги, а голуби с Шестиконного сквера в испуге разлетались в разные стороны.
- Сейчас я вас догоню! - воскликнула Леокадия и попробовала вспорхнуть, но из этого ничего не вышло.
- Вот тебе и НЕЗЕМНОЕ созданье! - вздохнула она. - Я вовсе не умею летать. Зачем же мне такие крылья? Наверное они некачественные. И самое обидное, что я не смогу их ни на что обменять. Ведь дареному коню в крылья не смотрят. А ведь я для тебя теперь подарок, верно?
- Ну, раз они некачественные, то так и быть, я осмелюсь к ВАМ прикоснуться, - согласился Алоиз и принялся стирать со спины Леокадии зеленую мазь. - Не могу себе простить, что когда-то надевал на ВАС хомут. Это было очень некультурно.
- Сейчас я шлепну тебя хвостом! Сразу начнешь говорить мне - "ты". Ну что ты так на меня уставился?
- Ты больше не легковая лошадь, Леокадия. Ты настоящий гусарский боевой конь!
- Пока что я слышала про жаркое по-гусарски. И нехорошо напоминать мне про духовку именно тогда, когда я стала ВОЗДУШНЫМ созданием. Но раз уж разговор зашел о еде - то нет ли у тебя какой-нибудь булочки, Алоиз? Я теперь буду есть за двоих - за коня и за орла.
- Орел это еще полбеды, - заметил Алоиз, - а что если ты рождественский гусь?
ЛЕОКАДИЯ И ИНВАЛИДНОСТЬ
- С пенсией невезенье, - рассуждала Леокадия, жуя булочку, - с пролеткой невезенье. С бегами невезенье. И вообще я - лошадь невезучая, да еще с чем-то непонятным на спине.
- Постарайся оформить инвалидность, - посоветовал Алоиз.
- Ну вот видишь! Я говорила, что булочка поможет. И придумала инвалидность.
- Не ты, а я придумал, - возмутился Алоиз.
- Не все ли равно - кто? Булочка помогла, и это главное. Но-о, Леокадия!
И они пошли по Старой площади, а потом по Миндальной аллее к Ратуше, Леокадия так и тянулась вверх: крылья помогали ей сохранять равновесие, даже сапожки больше не жали.
- Теперь я знаю, для чего крылья, - радовалась Леокадия, легко перебирая копытами. - Чтобы не было мозолей. Крылья - очень полезная вещь.
Крылья и в самом деле оказались очень полезными: помогли Леокадии простоять четыре часа в очереди у пенсионного окошка.
- Нужно быть ЗДОРОВОЙ как лошадь, чтобы получить эту пенсию, говорила Леокадия, переступая с ноги на ногу. - Ведь БОЛЬНОМУ такой очереди не выдержать. Доктор говорил, что от здоровья нет лекарства. Тут наверное стоят одни НЕИЗЛЕЧИМО ЗДОРОВЫЕ.
- Говори тише, Леокадия! - прошипел Алоиз. - Все на тебя смотрят.
И в самом деле очередь пришла в волнение.
- Чего тут нужно этой дылде?!
- Лезет без очереди!
- Отрастила крылья и воображает!
- Сейчас вылетишь отсюда!
- А вот и нет, - сказала Леокадия. - Крылья у меня бракованные. Не слушаются, не хотят летать. Такая у меня инвалидность. Вот потому-то я здесь и стою.
Тут все успокоились, а один старичок спросил:
- А с чего вдруг к вам привязалась эта мерзкая болезнь?
- Почем я знаю? - отвечала Леокадия. - По-моему я себе ее намечтала.
- Да, да. Мне всегда говорили, что мечтать вредно. Непослушные крылья... Очень тяжелое увечье!
Леокадия была уверена, что в окошке ей тут же выдадут пенсию.
Но все оказалось не так-то просто. Инспектор не мог решить, в какую книгу ее записать.
- В книгу ЛОШАДЕЙ, - подсказал Алоиз. - Лошадь с брачком, то бишь, с крыльями...
- Не знаю, не знаю, - пробубнил Инспектор. - А может она не лошадь, а Гусь с лошадиным туловищем? Тогда ее следует занести в книгу МЕЛКОЙ ДОМАШНЕЙ ПТИЦЫ.
- Но раньше она была лошадью, - не сдавался Алоиз.
- Не знаю, не знаю, - повторил Инспектор. - Может, это только так казалось. А может, все это вообще нам кажется? Может она Крылатый дух или Ангел?
- Тогда запишите меня в книгу АНГЕЛОВ, - предложила Леокадия.
- В книге АНГЕЛОВ не осталось больше места. Впрочем, я никогда не слыхал, чтобы среди лошадей тоже встречались Ангелы. А может вы Пегас?
- Эй Пегас, подходи за товаром!.. - пропела Леокадия, а потом воскликнула: - Скорей давайте сюда книгу ПЕГАСОВ!
- Ну нет, моя дорогая! - отвечал Инспектор. - Я сразу почуял что-то тут неладно. Такой книги не существует. Ведь Пегасов просто нет на свете. Нет! Понимаете?! Это выдумки, старые сказки...
- А кто же я по-вашему? - возразила Леокадия.
Но Инспектор не стал ее слушать.
- Следующий! - крикнул он.
ЛЕОКАДИЯ И ВОПРОСЫ
Ветер принес далекие запахи влажных полей, Леокадия шла за ними как по следу, и незаметно для себя вывела Алоиза на окраину, где было множество зазеленевших веток и яркой молодой травы. Она медленно объедала посаженную вдоль трамвайных путей живую изгородь и, как всегда за едой, размышляла о том, кто же она теперь? Лошадь? Домашняя птица? Ангел? А может Пегас, которого нет на свете?
- Видишь, Алоиз, прежде все было просто: я БЫЛА и точка. А теперь мне задают какие-то непонятные вопросы. Одни спрашивают про родословную. Другие - кто я вообще. А раз у меня нет ни Мамы ни Папы и неизвестно, кто я такая, может, меня и вовсе нет на свете? Может, я и себя выдумала, как свои крылья? Но если меня нет, значит я - Пегас, потому что его тоже нет на свете. А кто такой Пегас?
- Леокадия, оставь изгородь в покое, - рассердился Алоиз. - От нее у тебя в голове сплошные завихрения. Меньше ешь и меньше думай. Сейчас мы сядем в трамвай и поедем на Шестиконный сквер.
- Зачем нам трамвай? - спросила Леокадия. - Я сейчас сниму перчатки и сапожки, и ты поедешь на мне верхом.
Алоиз взглянул на нее нерешительно.
- Не знаю... Как-то неудобно... А если ты вообще не лошадь...
- Может и так... Ну ничего... - шепнула Леокадия.
Опустилась на все четыре ноги и понурила голову. Теперь она была похожа на грустную заезженную клячу. Алоиз взял в ладони морду Леокадии и прижался к ней щекой.
- Славная лошадка! - прошептал он. - Старая добрая лошадка. Ладно, я на тебе прокачусь.
И тогда Леокадия от радости забила крыльями и завертела своим рыжим хвостом так, что над землей закружили прошлогодние листья. А потом она помогла Алоизу вскарабкаться на спину и усесться у самых крыльев. Но место это было неудобное - перья заслоняли весь вид, и к тому же щекотали Алоизу лицо. Он расчихался и от смеха едва не свалился на землю. Тогда он перебрался к Леокадии на холку и теперь сидел словно в кресле, опершись спиной на мягкие крылья. Леокадия бежала легко, едва касаясь копытами мостовой, и хотя не могла взлететь, Алоизу казалось, что где-то неподалеку от них облака и совсем рядом заходящее солнце. Крылья Леокадии шумели на ветру, как огромная стая птиц, а перья при свете вечерней зари казались огненными. И вдруг на перекрестке появилась пожарная машина и, громко воя, преградила Леокадии дорогу.
- В чем дело? - спросил Алоиз. Начальник пожарной команды разглядывал Леокадию.
- Значит, все дело в крыльях, - кивнул он. - А нам говорили про пылающую лошадь.
- Что за бред?! - возмутился Алоиз. - Тогда я сгорел бы как спичка!
- И все равно это выглядит подозрительно, - ответил Начальник. Кавалерия? Атака на столицу?
- Но разве один человек на коне может атаковать столицу? возразил Алоиз.
- Еще как может! Особенно, если он не на коне, а в коне. Разве вы не слыхали о троянском коне? У него в животе сидела целая армия и она захватила Трою.
- Печальный случай, - заметила Леокадия. - Но у меня в животе пусто. И все равно я не стала бы глотать армию. Уж больно невкусно. А вообще-то я, наверное, не лошадь, а Гусь.
- Я слышал, будто гуси когда-то спасли какую-то столицу. Вовремя загоготали. А ну-ка, загогочите разок-другой.
Леокадия попробовала, но у нее ничего не вышло.
- Придется доставить вас в полицию, быть может, я спасу столицу.
- Так значит, это не я, а вы - Гусь! - воскликнула Леокадия.
ЛЕОКАДИЯ И ИЗЛИШЕСТВА
До чего же приятно засыпать в тепле и на сытый желудок, рассуждала Леокадия. - И к тому же мне теперь вовсе не надо представлять, что я лежу под маминым крылом, Я и в самом деле лежу под крыльями. Сегодня ночью мне наверняка будут сниться полеты, ведь у меня для них есть специальное устройство. И ты тоже отрасти себе крылья, Алоиз, чтобы мы могли вместе летать во сне.
- Клянусь оглоблей, я на это не согласен! - воскликнул Алоиз. Лишние крылья - лишние заботы! Я ведь говорил - зачем тебе САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ? Чем плохо оставаться безработной кобылой, пенсионеркой? Я бы возил на тебе все свое имущество.
- Мы бы ездили на дальние прогулки...
- Развозили бы на тележке молоко и булочки...
- Свежие, белые, хрустящие булочки...
- Катали бы детей по парку...
- Под старыми каштанами и огромными лиственницами...
Так бы весело стало,
Если б было, как было.
Даже в серый денечек
Нам бы солнце светило.
Наши добрые будни
К нам опять бы вернулись.
Но они не вернутся...
- Почему, Леокадия? - спросил Алоиз.
- Потому, Алоиз, что у меня теперь крылья. И даже если я их лишусь, я никогда уже не стану ОБЫКНОВЕННОЙ лошадкой. Я стану лошадью, у которой были крылья. Может, даже с завтрашнего дня...
Но на другой день Леокадия проснулась не только в том же самом полицейском участке, она проснулась все с теми же крыльями на спине. И потому чуточку удивилась, что ночью ей не снились полеты.
- Наверное, сны не любят специальных устройств, - решила она.
А вместо завтрака ее ждало нечто совершенно несъедобное - допрос. Леокадии снова пришлось отвечать на вопросы: лошадь она или нет? Служила ли в кавалерии? Знает ли иностранные языки? Кто ее хозяин?
- У меня нет хозяина, - отвечала Леокадия. - У меня есть друг Алоиз Подтяжка. Могу я так называть тебя, Алоиз? А у него есть я. Ни в какой кавалерии я не служила и вообще никому не служу. Иностранные языки я конечно знаю, хотя никогда их не слышала. Но почему вы задаете столько вопросов? Не знаю, как это бывает у людей, по ПОРЯДОЧНЫЙ КОНЬ никогда не сует нос не в свое дело.
Поручик побагровел от злости.
- Забирайте отсюда свою кобылу! - заорал он. - Наша человеческая полиция не для этой скотины!
Накрапывал утренний дождик и Алоиз спрятался под крыло как под зонтик.
- Я, наверно, похожа на мокрую курицу, - жаловалась Леокадия. Мало того, что шкура мокрая, так еще и крылья! Теперь меня чересчур много, Алоиз. Куда мы денем эти излишки? По моей глупости мы лишились такого уютного местечка в участке. Может нас арестует Постовой? Давай попробуем!
Она влезла в самую большую лужу и принялась топать, обдавая грязью прохожих. И тут же явился Постовой.
- Поздравляю с крылышками! - воскликнул он. - Но зачем же так зазнаваться, поливать ближних грязью?
- А вы нас посадите! - предложила Леокадия.
- И не мечтайте! - расхохотался Постовой. - До чего же я рад, что могу составить еще один протокольчик! Ох и дорого же он мне будет стоить!
Постовой составил протокол, заплатил штраф, а напоследок сказал:
- А крылышки советую сбрить. Лошадям ходить с крылышками не положено.
- Сбрить? - повторила Леокадия. - Отличная идея!
У Парикмахера, который бесплатно брил и стриг Алоиза, было маленькое заведение возле Старой площади.
- На улице брить крылья не могу, - покачал он головой. - Еще пораню, и тогда - прости-прощай моя репутация! Пусть Леокадия войдет!
Это оказалось нелегко: комната была слишком низкой и тесной, совсем не для коня, а тем более крылатого. Но наконец Парикмахеру с Алоизом удалось как-то втолкнуть туда Леокадию и повернуть мордой к зеркалу. Леокадия глянула в зеркало и громко заржала от удивления: перед ней стояла великолепная крылатая лошадь. Она заполнила блеском своих крыльев маленькую тесную комнатку. И все это было столь необычно и прекрасно, что Леокадия даже слегка укусила себя за ногу, чтобы проверить, не сон ли это, и вправду ли она видит себя в зеркале.
- Чего кричишь? - спросил Парикмахер. - Я хорошенько наточу бритву и совсем не будет больно.
- Не будет больно! - согласилась Леокадия. - Совсем не будет, потому что я НЕ ПОЗВОЛЮ сбрить себе крылья.
ЛЕОКАДИЯ И ИСКУССТВО
Как только Леокадия сказала, что ищет работу, билетер пожал плечами и заслонил собою вход в цирк.
- Хочешь пройти зайцем? Не выйдет.
- А я не заяц, а крылатый конь.
- Ага, крылатый?! Ну так сейчас вылетишь отсюда! Думаешь, так я и поверил, что бывают крылатые кони?
Но, к счастью, Алоизу хватило денег на два хороших билета.
- Четвертая ложа, - показал билетер с легким поклоном.
Оркестр играл марш - на середине арены дрессировщица укрощала вороного коня.
- Медар из третьей пролетки! - воскликнула Леокадия. - Ловко, однако, он устроился!
Медар кивнул ей головой, за что дрессировщица тут же огрела его хлыстом.
- Не очень-то ловко, - заметил Алоиз. - Куда лучше быть тут, в ложе, чем на арене! И ты тоже сиди да смотри!
- Ну нет, не для того мы покупали билеты, чтобы просто так сидеть и смотреть, - возмутилась Леокадия и встала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14