влюбленных пар, просто
отдыхающих - людей, которым еще нравились деревья, озера и горы,
соединенные между собой тропами. Все очарование исчезло: стволы деревьев,
среди которых мы шли, были искривлены; озеро, к которому мы направлялись -
осквернено. Эта земля была покрыта ранами, ее огненная кровь сочилась из
вздымающейся впереди горы. Огонь, как всегда, угрожал мне. Над головой
нависли тучи, и из их сероватой белизны на черную землю продолжали
сыпаться хлопья пепла - бесконечный поток приглашений на похороны. Иллирия
понравилась бы Кати, если бы она попала не в это место и не в это время.
Одна мысль о том, что она сейчас находится там, где Шендон правит бал,
вызывала у меня боль. Продвигаясь все дальше, я тихо слал ему проклятия.
Вот, что я думаю об алхимии.
Мы шли молча примерно часа полтора, потом Грин-Грин начал хныкать,
что у него болит плечо и вообще он устал. Я сказал, что он может
рассчитывать на мое милосердие лишь до тех пор, пока передвигаются ноги.
Удовлетворенный таким ответом, он заткнулся. Где-то через час я позволил
ему перевести дух, а сам залез на дерево, чтобы посмотреть, что нас ждет
впереди. Мы уже прошли немало и скоро должен был показаться холм, по
склону которого нам предстояло спуститься к озеру. Стало немного светлее,
и туман практически рассеялся. Это был самый жаркий день с момента моего
приземления. Карабкаясь на дерево, я весь вспотел и ободрал ладони,
которые в последние годы не подвергались таким испытаниям, о жесткую кору.
Кроме того, все ветви были покрыты толстым слоем пепла и пыли, которые
клубами взвивались в воздух при малейшем прикосновении. Глаза у меня
горели и слезились. Я несколько раз чихнул.
Мне удалось разглядеть скалистые утесы острова, возвышающиеся над
вершинами деревьев. Чуть дальше и немного левее я увидел дымящийся конус
новорожденного вулкана. Я снова выругался и слез с дерева.
Примерно часа через два мы стояли на берегу Ахерона.
В маслянистой воде озера не отражалось ничего, кроме языков пламени.
Лава и раскаленные камни громко шипели, падая в воду. Глядя на то, что
стало с делом рук моих, мне казалось, будто меня самого вываляли в грязи.
Ленивые волны выбрасывали на берег хлопья пены и кусочки пемзы. Целые
островки подобной грязи плыли в направлении берега. На мелководье, белея
брюхом, покачивалась на волнах дохлая рыба, жутко воняло тухлыми яйцами. Я
сел на камень и закурил, глядя на все это.
В миле от нас возвышался мой Остров Мертвых. Он нисколько не
изменился, оставаясь похожим на мрачную и величественную тень чего-то
скрытого от наших глаз. Я наклонился и кончиками пальцев попробовал воду.
Она была горячей, очень горячей. К востоку от острова тоже что-то
полыхало. Похоже там рос еще один конус.
- Я выбрался на берег примерно в четверти мили к западу отсюда, -
сказал Грин-Грин.
Я кивнул и продолжал свои наблюдения. Все равно было еще слишком
рано, а мне было над чем подумать. Чуть ниже утесов южного берега острова
- той части, что была обращена к нам - лежала узенькая полоска песчаного
пляжа, оканчивающаяся небольшой, примерно футов двести в поперечнике,
бухточкой. От нее к высоким остроконечным пикам острова вела извилистая,
казавшаяся естественной тропинка.
- Как ты думаешь, где он сейчас? - спросил я.
- В домике на этой стороне острова, - ответил Грин-Грин, - примерно в
двух третях пути наверх. Там у меня была лаборатория. Я расширил
естественные пещеры в скале.
План наших дальнейших действий был очевиден, поскольку берега острова
со всех сторон, кроме обращенной к нам, отвесно вздымались к небу прямо из
воды.
Однако, все было не так просто.
Я сомневался, что Грин-Грин, Шендон или кто-либо другой знали о том,
что можно проникнуть на остров и с севера. На вид северная стена казалась
совершенно неприступной, как и было задумано, но на самом деле все было не
так. Я люблю на всякий случай иметь, кроме парадного, еще и черный ход.
Если мы решим воспользоваться этим путем, то нам придется вскарабкаться на
самый верх скалы, но потом мы сможем подобраться к убежищу с тыла.
Я решил, что так мы и сделаем. Но этот план я буду держать при себе
до последней минуты, поскольку вся поведанная Грин-Грином история могла
оказаться кучей дерьма, поверьте моему богатому опыту, и они с Шендоном
вполне могли быть заодно. А Грин-Грин был телепатом... А может никакого
Шендона не было и в помине. Я не верил Грин-Грину ни на грош, впрочем, ими
давным-давно уже перестали пользоваться.
- Двинули, - сказал я, поднимаясь и бросая сигарету в сточную канаву,
которая некогда звалась Ахероном. - Покажи мне где ты оставил лодку.
Мы пошли вдоль берега влево - туда, где по его словам, он пристал к
берегу. Однако, лодки там не оказалось.
- Ты уверен, что это то само место?
- Да.
- А где же лодка?
- Возможно, ее столкнул в воду один из подземных толчков и она
уплыла.
- Сможешь доплыть до острова с больным плечом?
- Я пейанец, - ответил он с таким видом, будто мог спокойно переплыть
Ла-Манш с оторванными руками, а затем повернуть и пересечь его в обратном
направлении. Я специально задал этот вопрос, чтобы поддеть его.
- ...Но мы не доберемся до острова вплавь, - тут же добавил он.
- Это почему же?
- Из-за вулкана вода слишком горяча. И чем ближе к острову, тем хуже.
- Значит, надо построить плот, - сказал я. - Я буду срезать лазером
деревья, а ты пойди и найди что-нибудь, чем можно будет связать бревна.
- Например? - поинтересовался он.
- Ты загадил этот лес, - огрызнулся я, - тебе и карты в руки.
Впрочем, я заметил довольно прочные с виду лианы.
- Мне понадобится нож, - сказал он.
Какой-то миг я колебался.
- Ладно. Держи.
- Вода будет заливать плот. А она очень горячая.
- В таком случае ее придется охладить.
- Каким образом?
- Скоро пойдет дождь.
- Но вулканы...
- Дождь не будет настолько силен.
Он пожал плечами, кивнул и пошел срезать лианы. Я принялся валить
деревья, стараясь выбирать экземпляры примерно одной высоты и толщины, не
забывая при этом следить за тем, что происходит у меня за спиной.
В течение следующих нескольких часов непрерывно моросил мелкий
холодный дождик, который промочил нас до нитки и частично смыл пыль и
пепел с прибрежной растительности. Я выстругал два широких весла и пару
длинных шестов, дожидаясь Грин-Грина, который должен был набрать
достаточно лиан, чтобы связать бревна. Вдруг земля сильно вздрогнула и
жуткого вида трещина рассекла надвое ближайший конус вулкана. Река лавы
цвета закатного неба хлынула из нее, а у меня в ушах еще долго звенело эхо
взрыва. Потом поверхность озера вздыбилась и миниатюрное цунами
устремилось в мою сторону. Я бросился бежать, не чуя под собой ног, и
вскарабкался на самое высокое дерево из тех, что были неподалеку.
Вода добралась до подножья дерева, но поднялась лишь на фут. За
двадцать минут прошли еще три таких волны. Потом вода отступила, оставив
мне кучу ила, видимо, в обмен на весла и уже собранные в кучу бревна.
Вся работа пошла насмарку. Я был зол, как черт, хотя предполагал, что
дождь не только не погасит этот проклятый вулкан, но скорее всего
раскочегарит его еще сильнее...
Откуда-то издалека донесся крик пейанца, но мне было не до него.
В общем, в этот миг я был не только Фрэнсисом Сандау...
Я прильнул к земле и почувствовал, что в нескольких сотнях ярдах
отсюда находится энерговвод. Я пошел в ту сторону и взобрался на небольшой
холмик, под которым была искомая точка. Отсюда открывался прекрасный вид
на озеро и сам остров, что вздымался средь спокойных вод. Видимо, острота
зрения у меня повысилась, поскольку я совершенно отчетливо видел убежище.
Мне даже почудилось, что я уловил какое-то движение у металлического
поручня на краю острова. Глаза землян уступают глазам пейанцев. Грин-Грин
потом сказал мне, что он ясно видел фигуру Шендона на открытой площадке.
Я стоял на одной из крупных вен Иллирии или, быть может, над
небольшой артерией, ощущая ее пульс, и в меня вливалась Сила, а я слал ее
вперед.
Вскоре моросящий дождик перешел в мощный ливень, а когда я взмахнул
рукой, сверкнула молния и гром глухо ударил в жестяной барабан неба.
Внезапный, как бросившийся за мышью кот, и холодный, как северное сияние,
ветер ударил мне в спину и провел своими холодными ладонями по моему лицу.
Грин-Грин снова что-то крикнул. Кажется, он находился где-то справа
от меня.
Потом небеса разверзлись и оттуда хлынули бурные потоки мутной воды,
так что убежище сразу скрылось из виду, а сам остров превратился в
расплывчатый серый силуэт. Вулкан сыпал каскадами ярких искр. Вскоре ветер
стал пронизывающим, его завывания слились с раскатами грома в один
непрерывный грохот. На озере вздыбились волны, подобные той, от которой я
спасался на дереве, но на этот раз они двинулись в противоположном
направлении. Если Грин-Грин и кричал мне что-то, то я не слышал его.
Вода ручьями струилась по моим волосам, стекая по лицу и шее. Но
чтобы видеть, мне не нужны были глаза. Меня окутывала энергия и
температура вокруг стремительно падала, дождь напоминал широкое полотнище,
которое с треском рвали на части. Стало темно, как ночью. Я захохотал и
волны поднялись над озером, словно сказочные джины, молнии сверкали одна
за другой, но я чувствовал, что это не предел моих возможностей.
- Фрэнк, остановись! Он узнает, что ты здесь! - пришла мысль,
адресованная той части меня, что была Фрэнсисом Сандау.
- Но он и без того знает, не так ли? - "прозвучал" мой ответ. -
Спрячься, пока все не кончится. Жди!
Вдобавок к урагану и дождю подо мной вновь задрожала земля. Огонь
вулкана, маячивший передо мной, разгорался все ярче и ярче, пока не засиял
так, словно под землей было спрятано солнце. Вокруг него заплясали молнии,
ударяя в макушку острова. Они выжигали в этом хаосе имена, среди которых
было и мое.
Очередной толчок заставил меня упасть на колени, но я тут же поднялся
на ноги и простер руки к небу.
...Теперь я находился там, где не было ни тверди, ни жидкости, ни
газа. Здесь не было света, но не было и тьмы. Не было ни жарко, ни
холодно. Быть может, это место было плодом моего воображения. А может, и
нет.
Мы смотрели друг на друга. В своих бледно-зеленых руках я сжимал,
словно винтовку, гром и молнии. Он напоминал огромную серую колонну,
покрытую чешуей. На его крокодильей морде сверкали налитые яростью глаза.
Пока мы разговаривали, три пары его рук находились в постоянном движении,
хотя сам он, как и я, стоял совершенно неподвижно.
- Старый враг, старый друг, - обратился он ко мне.
- Да, Белион, я здесь.
- ...Твой цикл подошел к концу. Избавь себя от унижения - пасть от
моей руки. Уступи, Шимбо, и ты сохранишь мир, тобою созданный.
- Едва ли этому миру суждено погибнуть, Белион.
Молчание.
- Тогда будет противоборство.
- ...Если ты сам не отступишь.
- Я не отступлю.
- Тогда все решится в бою.
Он выдохнул пламя.
- Быть по сему.
С этими словами он исчез.
...Я стоял на вершине маленького холма. Мои руки медленно опустились
и Сила покинула меня.
Это было странное, ни на что не похожее чувство - сон наяву, если
хотите. Или просто фантазия, рожденная перенапряжением и гневом.
Дождь потерял прежнюю силу, а ветер утратил большую часть своей
неистовости. Молнии перестали сверкать, землю больше не вздрагивала. Лава
уже не лилась из вулкана, и лишь светился оранжевым светом кратер на
вершине конуса.
Глядя на все это, я внезапно ощутил холод и понял, что промок до
нитки. Наша схватка была прервана в самом зародыше, приток энергии
прекратился. Лично мне это было на руку - судя по всему, вода в озере
стала прохладнее и чище, серая громада острова уже не казалась такой
неприступной.
Ха!
На миг сквозь пелену облаков пробилось солнце, и я увидел радугу. Она
изогнулась сверкающей аркой в промытом бурей воздухе, заключив Ахерон,
остров и дымящийся конус вулкана в рамку, похожую на блестящую окантовку
картины, отчего все стало казаться некой нереальной миниатюрой.
Я спустился с холма и вернулся туда, откуда пришел. Нужно было
строить плот.

7
Стоило мне только посетовать на то, что моя природная трусость уже
давно не дает о себе знать - в прошлом она не раз спасала мне жизнь - как
у меня вдруг задрожали коленки. Я был напуган до смерти.
Я живу на свете уже слишком долго, и с каждым днем вероятность того,
что меня скоро прикончат, неумолимо возрастает. Например, отношение ко мне
страховой кампании отражается на размере страховой премии, хотя и не
влияет непосредственно на величину ежегодных взносов. Согласно донесениям
моих шпионов, по классификации страховщиков я отношусь к тому же разряду,
что и больные неизлечимой ксенопатией. Это придает уверенности, поскольку
они, вероятно, правы. И вот, впервые за долгие годы, я пустился в
рискованную авантюру. Я чувствовал, что несколько потерял форму, но не
слишком жалел об этом. Если Грин-Грин и заметил, что у меня дрожат руки,
то никак на это не прореагировал. В этих руках я держал его жизнь, что
само по себе наводило на мрачные мысли. Сейчас он мог убить меня в любой
момент - если вы хорошенько пораскинете мозгами, то увидите, что я прав -
и знал об этом. И я знал. А он знал, что я знаю. А...
Однако, Грин-Грин сдерживал себя, поскольку без моей помощи он не мог
покинуть Иллирию. Следовательно, его корабль остался на острове. А если в
распоряжении Шендона имеется корабль, то он наверняка отправится
разыскивать нас с воздуха, чтобы там не болтали о единоборстве наши
иллюзорные покровители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23