Зарядив свои карабины, вы станете на часы у тех дверей замка, которые открываются во двор. Никому из рядовых не разрешайте входить во двор, а уж тем более приближаться к пленнику без разрешения начальства. Сам же ты не спускай с него глаз, а при малейшем подозрительном движении — подойдешь к нему, приставишь к его груди дуло карабина и нажмешь курок. Такова воля генерала и моя собственная. Понял ты меня?
— Так точно, ваша милость! — ответил солдат. — Можете положиться на меня. Ваш приказ будет выполнен!
— Хорошо, коли так, пойдем к преступнику! — сказал полковник.
Шведы подошли к Свену, и Спарре громко объявил:
— Когда ты сказал, что много раз бывал к смерти ближе, чем сейчас, ты наверняка рассчитывал сыграть с нами какую-нибудь шутку! Мы постараемся этому помешать! В прошлый раз когда мы встретились в лесу, я пообещал тебе больше, чем мог сделать, — на этот раз я постараюсь сделать больше, чем обещал. Подойди к нему, Бент, и проверь, хорошо ли у него связаны руки, и, если можешь, выпростай конец веревки, чтобы он стал подлиннее.
Бент повиновался и заново связал Свена.
— Послушай, солдат, — воскликнул Свен, — ты обращаешься со мной, как мясник с убойным скотом!
— Этого я не требовал, — сказал Спарре, — надо только потуже затянуть узел, чтобы он не мог высвободить руки, когда мы прикрепим свободный конец веревки к стене.
С этими словами полковник указал на массивное железное кольцо, вделанное в стену. Свен спокойно подошел к стене и позволил привязать себя к кольцу.
— Так-то, милейший Свен, — продолжал полковник, — я свои меры принял, теперь дело за тобой, и, если тебе удастся вырваться на свободу, я объявлю тебя самым замечательным человеком во всей Дании! Прощай, господь да смилуется над твоей грешной душой!
— Я твердо на это рассчитываю, — с прежним непоколебимым спокойствием отвечал Свен. — Надеюсь, вы не позабудете прислать но мне священника, господин полковник?
— Он скоро придет! Кстати, Бент, как только ты его увидишь, пойди за ним следом и встань на стражу в трех шагах отсюда!
Вскоре с заднего двора донесся барабанный бой. Полковник приказал собрать взвод солдат, и те на виду у всех с заступами и лопатами зашагали по подъемному мосту, чтобы вырыть для Свена могилу на месте казни.
Между тем Бент Арвидсон выбрал себе шестерых помощников и расставил их таким образом, что все выходы из замка были перекрыты. Сам же встал па стражу у главной лестницы и буквально не сводил глаз с пленника.
Свен прислонился к стене. Лицо его, как прежде, было спокойно и безмятежно. Никто не уловил бы на нем следов тревоги или печали, а между тем душу его захлестнуло безысходное отчаяние, замыслы его были сорваны, а надежда — растоптана. Сразу же после того, как Бент расставил часовых, над главной лестницей вдруг отворилась дверь, и в ней показался человек в коротком пасторском облачении, высоких ботфортах и с трубкой в зубах. Это был полковой священник.
— Что ж, Бент Арвидсон! — воскликнул он, погасив трубку и засунув ее в карман. — Где несчастный грешник, которого я пришел напутствовать?
— А вон там, у стены, — отвечал Бент. — И, если святой отец позволит, я последую за ним, согласно данному мне приказу.
— Что ж, ступай, — отвечал священник, — полковник Спарре объяснил мне, чего он хочет.
Священник подошел к Свену. Солдат с карабином в руках застыл в трех шагах от них, так, чтобы слышать каждое слово, которым пастор обменяется с пленником.
— Сын мой! — звучно и торжественно возвестил священник. — Когда человек готовится умереть, одна лишь вера может принести ему утешение.
— Ваша правда, господин пастор! Однако утешение требуется человеку и тогда, когда он готовится жить! — отозвался Свен.
— Что ты хочешь этим сказать? — осведомился священник, не ожидавший, что его перебьют.
— А только то, что я согласен с вами, и потому никогда не забывал бога с тех самых пор, как ребенком узнал о нем.
— Значит, ты готов к участи, которая тебя ждет?
— Готов! — с горькой улыбкой повторил Свен. — Неужели, святой отец, вы никогда не слыхали моего имени?
— Разумеется, я услышал его в первый же день, как мы ступили на землю этой страны!
— Как же вы, ученый человек, могли думать, что, решившись на борьбу с врагом, я не приготовился к смерти?
— Но коли так, — возразил священник, — зачем же ты пожелал меня видеть?
— Чтобы дать вам возможность совершить доброе дело!
Бент Арвидсон навострил уши и сделал шаг вперед.
— Для кого? — спросил священник.
— Для моих врагов, — отвечал Свен. — Генерал, который отдал приказ о моей казни, недавно приходил сюда и, осыпав меня оскорблениями, спросил, что мы сделали с его сыном, полагая, что мы захватили его в плен или даже убили. Я же хочу отплатить добром за зло, и вы станете орудием этого доброго дела. Разве вам это не по сердцу?
— Разумеется, по сердцу, — отвечал священник, — расскажи мне, что тебе известно о нашем юном прапорщике.
— Сначала вы должны пойти к господину генералу и передать ему мои слова, чтобы он отсрочил казнь на один час. Затем вы сходите в соседний поселок и разыщете там дом Педера Фоса, у которого вы увидите женщину и малое дитя, и, когда вы передадите ей поклон от Свена Поульсена, она назовется моей женой. Скажите ей тогда, что я здесь, у вас в плену, и пусть она вспомнит о том, кого мы уложили на кучу хвороста, и еще скажите, что от этого зависит жизнь человека. Ничего из моих слов не упускайте и не добавляйте, и, когда вы принесете мне ее ответ — только постарайтесь получше его запомнить, — генерал узнает, где находится его сын.
— И ты ручаешься своим словом, что так оно все и будет? — горячо спросил священник.
— Нет, господин пастор, — отвечал Свен, — я ручаюсь своей жизнью!
Священник торопливо поднялся по лестнице и вскоре воротился. Еще шагая по двору, он крикнул Свену:
— Я передал твои слова генералу. Все будет, как ты пожелал, а сейчас я бегу в поселок!
Свен кивнул головой, и священник торопливо зашагал по подъемному мосту.
Уже начало смеркаться, замок заволокло густой снежной пеленой. Поскольку Бент и шестеро его солдат перекрыли все выходы из замка, во дворе стало тихо. Часы на башне юнгсховедской церкви пробили пять, и было слышно, как за воротами замка орудуют заступами и лопатами солдаты, роющие Свену могилу в мерзлой земле.
После ухода священника Бент возвратился на свое прежнее место у главной лестницы. Свен остался один, молча и недвижно застыв у стены.
Возможно, читатель уже позабыл наказ, который Свен дал своей жене в тот вечер, когда капитан Кернбук вывел энгов из хижины.
«Если нам придется плохо, — сказал он, — ты получишь весть от меня или Ивера насчет хвороста и, как бы загадочно ни звучали наши слова, знай одно: ты должна тайком пробраться в лес и поджечь хворост. Для наших людей это сигнал к сбору. Может статься, от этого будет зависеть моя жизнь».
Мела метель, вокруг густел мрак, уже и солдаты потянулись назад по подъемному мосту: могила была готова. В тот самый миг, когда распахнулись ворота и шведские солдаты вступили во двор, из собачьей конуры, неподалеку от которой стоял связанный Свен, донеслось глухое рычание. Свен насторожился, затем медленно повернул голову.
— Свен! — прошептал голос, при звуке которого сердце энга бешено заколотилось.
— Это ты, Ивер?
— Я!
— Как ты сюда пробрался?
— Я спрятался под возом сена, прокрался в подвал, затем выбрался из окна и залез в конуру.
— А люди наши где?
— Все на своих местах!
— Что это ты там бормочешь, Свен-Предводитель? — спросил Бент Арвидсон.
В наступившей темноте он уже не мог видеть Свена со своего поста у основания главной лестницы, а потому подошел к стене, где стоял пленник.
— Читаю «Отче наш», — отвечал Свен.
— Читай себе с богом — это тебе пригодится!
Свен продолжал:
— «Да свершится воля твоя…» Оружие у тебя есть?
— Два пистолета и нож.
— «Хлеб наш насущный даждь нам днесь…» Надергай труту и посыпь его порохом. «И остави нам долги наши…» Просунь трут в пистолетное дуло, проберись на задний двор и разряди оба пистолета в соломенные крыши бараков, чтобы они вспыхнули. Затем возвращайся сюда. «…и избави нас от лукавого».
Заканчивая молитву, Свен увидел, как из конуры выскользнула темная тень и исчезла в широком окне подвала.
Когда пробило шесть часов, с лестницы сошел полковник Спарре. Спустившись в караульню, которая находилась в подвале, он постучал рукой по окну. В дверях показался вахмистр.
— Вахмистр! Возьми с собой дюжину солдат и барабанщика, и пусть они выстроятся у лестницы для исполнения приговора. Пусть ребята прихватят по три боевых патрона, одним зарядят свои карабины и затем ждут моих приказаний.
Свен слышал каждое его слово, но даже бровью не повел. Все его внимание было в эту минуту поглощено тем, что должно было произойти на заднем дворе. Он ждал, когда же прогремят выстрелы. Солдаты уже заряжали свои карабины, как вдруг на подъемном мосту послышались шаги. Миновав ворота, священник торопливо направился к замку. В ту же минуту во двор ворвались двое шведов с криком, что горят окрестные леса. Стремясь увидеть пожар, солдаты ринулись на валы и смяли часовых, расставленных Бентом.
Среди возникшей суматохи Свен услыхал, как кто-то осторожно приоткрыл подвальное окно, и темная тень снова скользнула к собачьей конуре.
— Черти бы тебя взяли! — зашипел Свен. — Я же тебе сказал поджечь бараки!
— Тише! — отвечал Ивер. — Сегодня командую я. Выстрелы прогремят, когда придет время. Пистолеты у Абеля!
Верхние окна замка с каждым мгновением все ярче светились красноватым светом, и над валами то тут, то там вспыхивал багровый отблеск лесного пожара. Полковник Спарре велел двум драгунам сесть на коней и скакать в поселок, чтобы узнать, почему загорелся лес.
Среди нараставшего шума, когда внимание всех присутствующих было поглощено зрелищем лесного пожара, вдруг раздались два ружейных выстрела. Из собачьей конуры донеслось радостное рычание. У Свена лихорадочно застучало в висках, но он продолжал спокойно и недвижимо оставаться на месте — ведь всего в нескольких шагах от него стоял Бент Арвидсон, который с карабином в руках настороженно следил за ним. В следующее мгновение с заднего двора донесся пронзительный вопль:
— Бараки горят!
Солдаты ринулись с валов вниз к месту пожара. В свете пламени снег густыми клубами вился вокруг замка. Шум по-прежнему нарастал, со всех сторон неслись вопли, приказания и проклятья. Среди всей этой суматохи вдруг грянул ружейный залп, от которого задрожали свинцовые рамы на окнах. Барабанная дробь сливалась со стонами раненых. Сумятица достигла наивысшей точки. Солдаты побежали в караульню за оружием.
— Это энги! — на бегу кричали они своим товарищам, оторопевшим при звуках ружейной стрельбы. — Они заполонили задний двор и стреляют во всех подряд, да еще валом валят через замерзший ров!
Полковник Спарре стоял у подъемного моста, нетерпеливо ожидая возвращения драгунов. Заслышав стрельбу, он ринулся во двор и подбежал к Бенту, который среди всеобщей сумятицы все так же молча и недвижимо оставался на своем посту, не сводя с пленника внимательных глаз.
— Подойди к пленнику вплотную, — крикнул ему полковник дрожащими от бешенства губами, — и, если только он попытается бежать, стреляй в упор!
Затем он помчался к караульне, чтобы отдать команду солдатам, уже построившимся для атаки.
Залпы следовали теперь один за другим со все более короткими промежутками. После того как Спарре вывел своих солдат на задний двор, Бент Арвидсон и его пленник остались одни на площади перед замком. Этой минуты только и дожидался Свен.
— Хорошенько смотри за ним, а не то он сбежит! — послышался вдруг чей-то зычный бас, и в то мгновение, когда Бент изумленно повернул голову, у собачьей конуры выросла фигура Ивера. Ивер прицелился и одним выстрелом из пистолета отправил бедного солдата на тот свет.
Затем, подбежав к Свену, перерезал веревку, которой были связаны его руки. Друзья бросились к открытым воротам замка, и никто даже не пытался их задержать.
Чуть позднее на заднем дворе раздался пронзительный свист. Пальба утихла, и при свете огня было видно, как энги взбираются на валы и отходят к лесу. Однако шведы не могли преградить им путь к отступлению, поскольку защитой энгам служил огневой рубеж.
РЫБОЛОВЫ
Однажды на рассвете у реки, берущей свое начало в озере Леккинде, о которой шла речь в связи с бегством Свена, закипела работа.
По льду сновало множество людей в крестьянской одежде, причем одни старались расширить прорубь, другие, просунув в уже готовое отверстие длинные лодочные багры, шарили по дну.
На берегу развели костер, за которым приглядывал один из крестьянских парней, и пламя отбрасывало красноватый отсвет на застывшую воду. Временами, когда пламя вздымалось кверху, оно освещало также берега, между которыми петляла речушка, и на высоких прибрежных холмах какие-то темные фигуры, которые можно было принять за часовых.
Впрочем, догадаться, зачем понадобились часовые, было мудрено: ведь всякий, увидевший этих людей, по их одежде да и по работе, которой они были заняты, рассудил бы, что перед ним рыбаки, воспользовавшиеся туманной ночью для ловли угрей и поторопившиеся развести костер, чтобы вернее заманить рыбу в прорубь. Свен-Предводитель с Ивером руководили ими. Лицо Свена выражало сильную озабоченность. Он усердно шарил лодочным багром по дну реки. Всякий раз, перед тем как закинуть багор в прорубь, он оглядывался на берег, стараясь держаться поближе к трем камням, о которых сказал Ивер, когда столкнул бочку в реку. Однако поиски его, судя по всему, были напрасны. Ивер вместе с другими рыболовами расширил отверстие проруби, чтобы Свен мог шарить багром на большем пространстве. Временами, сделав передышку, он тревожно оборачивался к Свену, но ни о чем не спрашивал, и долгое время работа совершалась в полном молчании. Вдруг Свен вытащил багор и бросил его на лед.
— Черт бы взял проклятого капрала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34