Кроме бумаг, там спрятаны еще и деньги — триста крон серебром. Но вы знаете шведский военный закон, — добавил господин Тролле, — трофей, добытый воином в бою, целиком достается ему. Иными словами — деньги ваши «. Вот и вся история, если не считать того, что господин Тролле потребовал соблюдения полнейшей тайны.
— Ну, а дальше?
— А дальше я тотчас пошел к своему другу капитану Нилеру и спросил, не хочет ли он попытать счастья вместе со мной.
— Триста крон — не больше? — спросил старый вояка, подозрительно глядя на Мангеймера.
Капитан улыбнулся.
— Может, немного больше, может, немного меньше, — ответил он. — Я повторяю то, что мне сказали, сам я денег не пересчитывал.
— Хорошо, я согласен! — решил, успокоившись, Нилер. — Пошли.
— Я думаю, лучше взять с собой нескольких солдат, — сказал Мангеймер.
— Ради двух датчан? — пожал плечами Нилер.
— Мало ли что может случиться. Лучше быть поосторожнее, — настаивал Мангеймер. — Датчане хитры и изворотливы, хоть и простодушны с виду. Может, там их не двое, а больше. Так или иначе надо отрезать им все выходы из церкви: ведь мы ре знаем, каким путем они будут идти. У меня такой план: пойдем вдвоем в казарму, и каждый из нас возьмет четырех солдат своей роты — молодцов, на которых можно положиться.
— За солдатами дело не станет.
— Двое из них спрячут под плащами фонари, чтобы ночью, если понадобится, у нас был свет.
— Отлично! — одобрил Нилер. — У тебя, я вижу, весь план уже готов. Дальше?
— Если я не ошибаюсь, в здешней церкви три входа. Мы у каждого поставим по часовому и прикажем им подать сигнал фонарем, как только изнутри откроют дверь. Ты, капитан, станешь с четырьмя людьми против церкви, чтобы броситься на помощь тому, кто подаст сигнал. А я войду внутрь. Ну как, одобряешь мой план?
— Вполне! За исключением того, что ты дал мне самое легкое поручение. Черт возьми, что-то уж слишком дешево достанутся мне мои денежки!
— Как знать! — с улыбкой возразил Мангеймер — Главное, помни слова господина Тролле и ни словом не заикнись о нашей тайне ни одному из солдат.
Около полуночи небольшая группа людей молча и осторожно шла по главной улице Вордингборга, кривой и извилистой, которая вела к церкви. Приглушенный звон оружия выдавал, что люди вооружены. Впереди шли двое, и, когда внезапный порыв ветра откидывал полы их плащей, под ними вспыхивал свет ручных фонариков, которыми в те времена пешеходы освещали себе вечером путь на улицах.
Дойдя до середины главной улицы, заговорщики заметили каких-то людей, которые, несмотря на столь поздний час, бесцельно слонялись по улице. Потом эти люди обменялись между собой несколькими словами и исчезли.
— Видел? — шепнул Мангеймер старому Нилеру.
— Еще бы!
— Я так и думал, что их не двое, а больше.
— Чем больше, тем лучше, — ответил Нилер, удовлетворенно кивнув.
Мангеймер расставил солдат вокруг церкви так, как он говорил Нилеру, и, едва они заняли свои места, сам подошел к главному входу и трижды громко постучал в дверь рукояткой сабли. Никто не отозвался, только слабый свет, мерцавший сквозь свинцовые переплеты окон, внезапно погас.
Мангеймер постучал еще раз и, приложив губы к замочной скважине, крикнул:
— Именем шведского короля! Откройте!
Он хотел крикнуть еще раз и уже набрал воздух в легкие, как вдруг услышал шаркающие шаги, медленно приближавшиеся к двери.
— Кто стучится в Церковные двери в такой поздний час? — спросил глубокий мужской голос.
— Откройте, тогда узнаете! — зарычал Мангеймер.
— У меня нет ключей от главного входа, — ответил человек. — Подойдите к капелле, и я вам открою.
Капитан недовольно пробурчал что-то невнятное, но отошел от двери. А тем временем человек, находившийся в церкви, положил руку на плечо старого священника, который стоял с ним рядом, бледный и дрожащий, и шепнул ему:
— Ступайте домой, ваше преподобие! Вы свое дело сделали — остальное я беру на себя. Вы можете выйти в дверь позади алтаря — они ее не охраняют.
Пастор кивнул и побрел прочь, шатаясь и держась за стулья. Подойдя к хорам, он обернулся к своему спутнику, который провожал старого священника, светя ему потайным фонариком. Пастор поднял руку, молча благословил этого человека, а потом повернулся и скрылся в алтаре. Отсюда был выход прямо в пасторский сад, начинавшийся за церковной оградой.
Именно через эту дверь в церковь и прокрался Танге, когда ему удалось подслушать беседу священника с приезжим незнакомцем.
Меж тем капитан подошел к двери, ведущей в капеллу, а солдата, охранявшего эту дверь, послал сторожить главный вход. В замке повернулся ключ, дверь открылась. Танге предупредил Мангеймера, что могильщик высокого роста и носит коричневый плащ. Мангеймер увидел перед собой человека высокого роста в коричневом плаще. На голове у него была теплая войлочная шапка, на внутренней стороне которой был нашит железный крест — чтобы предохранять от ударов.
— Что вам угодно, сударь? — спокойно и сдержанно спросил человек, подняв свой фонарь так, чтобы свет падал на лицо капитана, оставляя в тени его собственное.
Мангеймер обернулся и приказал солдату, который вошел вместе с ним, охранять вход. А сам шагнул к человеку, открывшему дверь, и спросил:
— Ты здешний могильщик?
— Могильщик и звонарь, ваша милость.
Мангеймер недоверчиво улыбнулся. Он услышал, как под плащом говорившего, когда тот поднял руку с фонарем, звякнуло оружие.
— Это что же, здешние могильщики всегда имеют при себе оружие?
— Иной раз приходится, когда дела призывают нас в церковь в ночную пору.
— Какие же у тебя могут быть здесь дела в такой час?
— Надо написать на досках номера псалмов для завтрашней службы. В пятницу прихожане идут к причастию.
— Ах вот как! — сказал Мангеймер, которому слово» причастие» напомнило о его первоначальном намерении. — Кстати, ты знаешь, где спрятаны церковные сосуды для святых даров?
— Знаю.
— Можешь показать мне это место?
— Если вы не побоитесь пойти со мной.
— Куда это?
— Когда шведы пришли в город, пастор спрятал сосуды в склепе под алтарем, там, где стоят гробы с набальзамированными покойниками.
— А ты сам не боишься туда спускаться?
— О-о, сударь, я — дело другое, не во гнев вам будь сказано! Мне не привыкать. За долгие годы, что я служу при церкви могильщиком, я вдоволь насмотрелся на покойников. Мне иной раз кажется, что покойники меня узнают.
— А я солдат, — возразил Мангеймер. — И пожалуй, на своем веку превратил больше живых людей в покойников, чем ты повидал покойников на своем. Ступай вперед и веди меня в склеп к мертвецам.
Могильщик подошел к алтарю, открыл крышку потайного люка в полу и стал спускаться вниз. Мангеймер обнажил саблю и без раздумий последовал за ним.
Поставив ногу на первую ступень приставной лестницы, которая вела в подземелье, он повернулся и сделал знак солдату, оставшемуся у дверей.
— Беги к капитану, — тихо приказал он. — И скажи ему, чтобы он шел сюда со своими четырьмя солдатами.
И Мангеймер стал спускаться вниз по лестнице.
СРЕДИ МЕРТВЕЦОВ
Спустившись в подземелье, могильщик, или, вернее, Свен-Предводитель, повесил свой фонарь на одну из пилястр. При свете фонаря Мангеймер увидел просторный подвал с готическими стрельчатыми сводами и двумя дверями между боковыми колоннами. Обе эти двери вели в фамильные склепы, где хоронили знатных покойников. Одна из дверей была забрана железной решеткой. Сквозь нее просачивался слабый свет фонаря, висевшего на стене внутри склепа. В подземелье, где оказался Мангеймер, стояло множество гробов, обитых черным сукном или кожей и окованных медью.
— Гром и молния! — воскликнул, озираясь по сторонам, Мангеймер. — Пастор знал, куда припрятать свои сокровища!
— Да, сударь! — отозвался Свен. — Но я хочу вас кое о чем предупредить. Здесь, как видите, беспорядок. Когда ваши солдаты пришли в город, они тотчас явились в церковь и все здесь перевернули вверх дном. Они взламывали гробы и вытаскивали из них трупы, чтобы посмотреть, нет ли при покойниках каких-нибудь ценностей.
— Охотно верю, — ответил Мангеймер. — Я сам был среди них, только мы ничего путного не нашли. Знай я тогда, какие сокровища припрятал старый негодяй пастор, мы бы уж искали получше, мы бы здесь камня на камне не оставили.
— Ах, ваша милость! Какое же это сокровище — маленькие сосуды для священных даров.
— Черт побери! Я говорю не только о них. Короче, мне известно, что пастор спрятал в церкви большие деньги. Вот их ты и должен нам отдать, ведь тебе поручили их сегодня куда-то отправить.
— Вот как! — воскликнул Свен. — Значит, здесь нашелся предатель!
— Об этом ты успеешь поразмыслить на досуге. А сейчас не пытайся отпираться, я все знаю, церковь окружена моими людьми. А попробуешь хитрить, будь я проклят, если я не вздерну тебя под потолком. Понял?
— Еще бы, как не понять, — ответил Свен. — Но только не воображайте, что имеете дело с беззащитной овечкой. Ваши люди поблизости, но мои тоже неподалеку, и они меня в обиду не дадут.
— Это ты о ком же?
Свен улыбнулся и показал на стоявшие вокруг открытые гробы.
— О мертвецах, — ответил он.
— Ты что, смеешься надо мной? — с угрозой спросил Мангеймер.
— А вы подойдите поближе и поглядите на них! — предложил энг. — Зря вы ими пренебрегаете.
Капитан бросил взгляд на гробы, вскрикнул и отступил на шаг. Позади каждого из гробов выросла человеческая фигура. Четверо высоких, широкоплечих мужчин, появившихся так неожиданно, с насмешливым вызовом смотрели на Капитана. Все они были вооружены. Они встали рядом с могильщиком. Тот шепнул им несколько слов. Они вдруг повернулись и ушли.
— Ты отпустил своих людей? — удивился Мангеймер.
— Да, — спокойно ответил Свен. — Их помощь нужнее в другом месте.
— Как хочешь, приятель. Дело твое. А теперь покажи, где спрятаны деньги, и я отпущу тебя с миром. Но будь ты хоть сам сатана, тебе придется раскошелиться.
— А если я стану защищаться? — спросил Свен.
— Тогда имей в виду, нас тут двое благородных дворян, и мы не прочь поглядеть, как шведские клинки вспорют твою шкуру и шкуру твоих приспешников.
— А вы не боитесь затевать схватку в этом подземелье? — спросил Свен. — Ведь если здесь так быстро оживают мертвецы, живые, наоборот, в два счета могут стать покойниками.
В эту минуту в отверстии люка показался капитан Нилер со своими солдатами — они стали спускаться вниз по приставной лестнице.
— Еще пятеро! — воскликнул Свен. — Я не думал, что вас так много.
— Наверху остались еще солдаты.
— Ну что ж, пусть там и остаются, — засмеялся Свен. — А то здесь повернуться негде.
И прежде чем кто-нибудь разгадал его намерение, он сорвал с гвоздя фонарь и разбил его о каменные плиты пола. В наступившем мраке Мангеймер услышал, как Свен оттащил в сторону приставную лестницу, а потом раздался приглушенный грохот — это Свен сбросил со скамьи один из гробов, чтобы возвести преграду между собой и врагами и отрезать шведам путь к двери, ведущей в соседний склеп.
— Спустите вниз фонарь! — громко крикнул Нилер.
Солдаты, оставшиеся наверху, разразились отчаянными воплями, увидев, что приставная лестница убрана и они не могут сойти вниз к своим товарищам. Они привязали фонарь к сабельной рукоятке и спустили его в подземелье. Лучи света заиграли на щитах и оружии, укрепленных на стенах, отбрасывая слабый отблеск на гробы знатных покойников и желтые, высохшие лица усопших. Ток воздуха, проникавшего сквозь открытый люк, колыхал полотнища старых, выцветших знамен, свисавших с потолка. В этой зловещей обстановке шведские солдаты ждали только знака, чтобы броситься на своего единственного противника, который без страха готов был встретить предстоящее сражение, стоя за опрокинутым гробом. Наверху в открытом люке виднелись разъяренные лица солдат, отрезанных от своих товарищей, а рядом, в глубине фамильного склепа, сквозь решетку которого проникал свет фонаря, несколько темных фигур усердно возились с каким-то сундуком, казалось не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит у решетчатой двери подземелья.
— Вперед! — вдруг закричал Мангеймер. — Тот, кто нанесет ему первый удар, получит дукат!
И он вскочил на опрокинутый гроб.
— Уж тебе его никак не заработать! — воскликнул Свен, выстрелив в капитана из пистолета.
Мангеймер отпрянул в сторону — пуля отскочила от его кольчуги.
— Как знать! — закричал он, разразившись насмешливым хохотом, и бросился на Свена с саблей.
— А-а! На тебе кольчуга! — крикнул Свен. — Тогда отведай этого!
И он обрушил свой меч на голову капитана, но тот вовремя отскочил, и удар пришелся ему по левому плечу.
Тем временем двое шведских солдат, успевших спуститься по лестнице вслед за Нилером, перепрыгнув через гроб, подступили к Свену с обеих сторон.
Первый удар пришелся по плащу Свена, который он приподнимал левой рукой. Свен сразу же шагнул в сторону, чтобы уклониться от удара второго противника, и всадил меч в грудь первого солдата. Солдат захрипел и упал. Второй солдат не успел повторить свой выпад: Свен извлек свой меч из груди убитого, взмахнул им и ранил солдата в руку. Тот злобно выругался и отступил назад.
Тем временем капитан Нилер, не решаясь атаковать Свена в лоб, двинулся в обход гроба. Но Свен разгадал его маневр. Когда второй солдат отступил, Свен окинул взглядом своих противников и заметил, что Нилер левой рукой поманил Мангеймера, а сам сделал первый шаг, чтобы обойти гроб справа. Прыгнув навстречу Нилеру, Свен сделал выпад, но Нилер его отразил. При втором ударе клинок Свена встретил меньшее сопротивление. Свен понял, что ранил Нилера, но в полутьме не мог понять куда. Однако когда Свен рванул свой меч к себе, Нилер раскинул руки в стороны, повернулся кругом, зашатался и с пронзительным криком рухнул на землю.
Еще до того как Нилер упал, чтобы больше уже не встать, Мангеймер сделал новую попытку преодолеть заграждение. Как только ему удалось упереться одной ногой в пол по ту сторону гроба, он яростно атаковал Свена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34