— Мужчины тут нужны. Кто из жен бывал на Мысе Идолов?
Йолду выбрал из отозвавшихся двух пожилых и самых смышленых женщин и велел собираться в дорогу.
Скоро челнок с двумя посланными уже отваливал от пристани. Весь поселок следил за тем, как он вышел из залива и завернул за лесистые выступы берега.
Йолду все еще не покидал пристани. Что-то его беспокоило. Наконец он подозвал двух подростков-внуков и велел им собираться в дорогу. Он посылал их добраться до Мыса Идолов пешком по берегу. Опасался, что, может быть, посланные в лодке не смогут благополучно пройти, если их заметят чужие. Мальчики, захватив по легкому копью, быстро перебежали мостки и пустились напрямик сухопутной тропинкой.
Йолду, проводив глазами юных гонцов, пробормотал на дорогу доброе заклинание, приказал разобрать мостки и, покачав головой, вернулся в хижину.
Свайный поселок понемногу успокоился и затих. Вдруг громкий крик спугнул тишину. Кричали девушки, указывая пальцами в сторону озера.
Тревога охватила весь поселок. Устье залива было занято целой флотилией лодок. Это были лодки чужих.
Лодки вереницей входили в залив. Гребцы действовали не веслами, а шестами. Лодки были, действительно, простые, без голов, и это сразу без ошибки позволило узнать, что приближаются чужие. Но среди них видна была одна лодка с лосиной головой.
Все в один голос решили, что посланные на Мыс Идолов попали в плен к чужестранцам.
В лодке с лосиной головой видны были две, вероятно женские, фигуры, которые сидели, подперев ладонями щеки. Гребцов не было. Лодку тащил за собой самый крупный челнок чужестранцев, зацепив багром лосиную голову пленного челнока.
Чужие высадились против Свайного поселка и вытащили на берег свои челноки.
Высадившиеся на берег люди развели четыре костра. Женщины уже суетились возле огня, мужчины стояли кучей в стороне от берега и о чем-то совещались.
Вдруг мужчины пришельцев подошли к краю берега. Все они стали лицом к поселку и, как будто по команде, бросили оружие. Потом опустились сначала на колени, а затем легли ничком, прижимаясь к земле щеками и лбом. Это был ясный знак мирных намерений чужестранцев. Йолду стоял в кучке стариков и вглядывался в то, что делается на берегу.
— Легли! — прошептал он. — Мирно хотят прийти.
Старики засмеялись, показывая друг другу поредевшие зубы. Йолду вышел вперед и бросил копье на землю. Все остальные жители поселка также опустили оружие.
— Верните женщин! — громко кричал тонким голосом Набу.
Через некоторое время от берега отделились две лодки.
В одной сидели Уоми и Сойон-старший, в другой — женщины. К общему удивлению, пленницами оказались не посланные на Мыс Идолов, а две дочери Йоху, которые накануне уехали из поселка. На корме у них сидел за гребца красавец Тэкту, и обе женщины разглядывали его с любопытством.
— Не бойтесь! — сказал Сойон-старший, подъезжая к поселку. — Невест хотим сватать. Присылайте стариков. Подарки им есть.
ЗНАКОМСТВО
Мирное знакомство завязалось. Молодежь Ку-Пио-Су угощала Йолду и других стариков медом. Карась дарил мужчинам оружие. Старым женщинам поселка надели на шею ожерелья из перламутровых раковин. Гости привезли с собой убитого лося, и жители поселка получили по куску печеного мяса.
Хозяева не оставались в долгу. Они накормили гостей семгой, и гости хвалили нежный вкус красной рыбы:
— Никогда такой не пробовали!
После пира начались игры, и тут хозяевам пришел свой черед удивляться: такой рослой, сильной и красивой молодежи они еще не встречали.
Состязание в борьбе показало, что жители Свайного поселка не в силах сравняться с чужестранцами. То же было и в других состязаниях: стрельбе из луков, бросании копий, метании камней пращами. Только на воде хозяева оказались первыми. В гребле пришельцы им уступали. Гости восхищались длинными челноками, украшенными на переднем конце лосиными головами. Таких длинных лодок и таких широких весел не умели делать в Ку-Пио-Су. Сам горбатый лодочник Карась должен был в этом признаться. Снятые со своей жерди мостки снова были положены на место, и по восстановленному настилу почти все население поселка переправилось на противоположный берег, где расположился лагерь гостей. Впереди, около большого огня, уселись старики поселка с самим Йолду во главе.
С ними вместе — старшие из гостей: Карась, Сойон и Ходжа. Уоми и Тэкту стояли за костром с остальной молодежью свадебной дружины. Ходжа принес с собой бубен, и до захода солнца из хижины Йолду раздавался звонкий голос певца.
Ходжа пел о далеком Рыбном Озере, о Великом Дабу, старике стариков над всеми дубами леса, о его душе, которая вылетает ночью из темного дупла филином-птицей и кружит над поселком Ку-Пио-Су. Он рассказывал про таинственное рождение Уоми, про его необычайную судьбу, диковинные дела и подвиги. Про войну с суаминтами и про великий свадебный поход узнали жители Свайного поселка из песен слепого певца. Поздно вечером, когда стала гаснуть заря, хозяева поселка по знаку Йолду неохотно удалились на свой островок. Гости стали укладываться в наскоро сделанных из зеленых веток шалашах, где скрывались их женщины, приехавшие с дружиной.
У большого костра оставили ночную стражу. По совету Сойона Уоми приказал дружинникам положить оружие у правой руки. Ласковы были старики у большого огня, но, пока сами дружинники еще не посидели у очагов своих хозяев, первое знакомство оставалось только знакомством. Оно не было еще закреплено обрядом дружбы. Уоми не спалось.
Он вышел из своего шалаша и медленно зашагал к лодкам. На небе догорал закат, и багровая полоска отражалась в спокойной воде залива.
— Большая Вода! Большая Вода!..
Сколько раз шептали его губы эти слова.
Вот уже целый год, как он живет одной мыслью. Он дойдет во что бы то ни стало до Большой Воды. Он одолеет всех, кто станет ему на пути. Он увидит сказочное озеро, за которым лежит таинственный «край света».
Он найдет там то, что искал. Он увидит девушку своих сновидений.
Сбывались его мечты. Сны становились действительностью. В Ку-Пио-Су ничего толком не знали о Большой Воде. Один только Ходжа-слепец говорил о ней понаслышке.
И вот она перед ним, эта Большая Вода! Он добрался сюда, пройдя несколько рек, протащив волоком лодки до верховьев последней лесной реки, которая привела наконец к желанной цели.
…Без малого три луны понадобилось свадебной дружине, чтобы от Ку-Пио-Су добраться до Свайного поселка. Много дней странствовали они по озерным берегам, посещая разные рыбацкие поселки. Впрочем, таких поселков встречалось немного. Робкие жители первого из них разбежались, завидев издали приближающуюся флотилию лодок. С большим трудом удалось вызвать людей из березняка, куда они попрятались в страхе перед чужими. Только подаренный старшему деду поселка костяной рыболовный крючок да маленький горшочек сладкого меда заставили их оставить свои опасения. Старики ели мед, облизывали пальцы и ласково улыбались. В этом поселке дружина сосватала несколько невест. Несколько девушек добыто было и раньше на длинном речном пути.
Свайный поселок, по рассказам, был самым крайним из больших поселений на берегу озера. Дальше были только пять домов около Мыса Идолов. Там живет старый хозяин Мыса, колдун Ойху, его жены и его родня. Еще дальше на полночь пойдут только леса. Они шумят у пустынных берегов Большой Воды, и только звероловы бродят в них маленькими артелями или в одиночку со своими остроухими охотничьими лайками.
За эти долгие дни странствования почти вся дружина Уоми сосватала себе девушек. В каждом рыбацком поселке, которые встречались им на пути, шли сватанье и выкуп невест. Познакомившись с хозяевами, дружина угощала стариков и матерей. Молодежь затевала свадебные игры. На играх выбирали себе невест, которых и увозили с собой.
С каждой остановкой все многолюднее становился странствующий отряд, все больше мелькало в нем пестрых нарядов, более звонко раздавался женский смех и теснее становилось в лодках. Число челноков тоже увеличилось: некоторые из невест получали их в подарок от родных. К тому времени, когда караван лодок добрался до Большой Воды, только немногие не успели еще добыть себе жен. Оставались холостыми из старших Карась, Сойон и, конечно, певец Ходжа, который и не помышлял о женитьбе. Из молодых все еще не обзавелись женами Гарру, два сына жены Сойона да близнецы Уоми и Тэкту.
Уоми никого не сватал: ни одна из невест не была похожа на ту, которую он видел во сне. Зачем ему эти невесты? Ведь дочь Водяного Хозяина ждет его на берегу Большой Воды.
Когда дружина добралась до Свайного поселка, Уоми насторожился.
«Вот! — думал он. — Где-нибудь здесь!»
Теперь или никогда суждено ему наконец отыскать девушку своих сновидений. Об этом думал Уоми, сидя на большом валуне на берегу тихо спящего залива.
Вдруг мягкая рука осторожно погладила его по голове.
Уоми очнулся. За его спиной стояла Гунда и ласково глядела на сына.
— Что, Уоми? — спросила она. — Нет невесты?
Уоми покачал головой.
— Что же ты? — улыбалась мать.
— Какие невесты! Они для Уоми как камни.
— Есть еще девушки. Не всех видел Уоми.
Уоми только махнул рукой.
Гунда села рядом и взяла его за руку. Губы ее шевелились, будто она хотела что-то сказать.
…Когда лодка Уоми отчалила от пристани Ку-Пио-Су, Гунда хотела проводить своих близнецов только на один переход. Проехать с ними до первой остановки, переночевать у походного костра, взглянуть на них последний раз и вернуться. Но на первой ночевке она подумала: «Почему не поехать еще дальше?» На второй повторилось то же самое. Решили ехать вместе еще один перегон. На третьей ночевке Гунда проснулась и стала смеяться. Никуда от сыновей она не поедет. Для чего ей возвращаться в Ку-Пио-Су? Она вернется туда, но только вместе с Уоми и Тэкту. Ная и Кунья всплеснули руками. Они тоже поедут со свадебной дружиной.
Они будут там, где Гунда.
С тех пор много дней Гунда, Ная и Кунья разделяли все невзгоды и труды похода. Переносить их было иной раз нелегко. Приходилось терпеть и холод, и проливные дожди. Случалось порой голодать. Полчища комаров, слепней и лесной мошкары не давали покоя ни днем ни ночью. Но все это Гунде казалось мелочью. Зато она могла видеть около себя сыновей и каждый день говорить с Уоми.
Ночью Гунда пробиралась к своим близнецам, спавшим сном богатырей.
Утренняя заря не раз заставала ее у изголовья Уоми.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДРУЖБЫ
На другой день старшие дружинники с новыми подарками отправились в Свайный поселок. На веслах сидели Уоми и Тэкту. Они вступили в него без оружия и спросили, как отыскать хижину Йолду.
Набу вызвался их проводить.
Осторожно шагали гости по еловым жердям настила, положенного на толстые сваи. Все занимало их — люди и дома, но больше всего интересовали сваи, искусно вколоченные в мелкое дно залива. Перед каждой хижиной торчал высокий ствол молодой елки, поставленной вверх корнями. Их прикорневое утолщение должно было изображать голову духа — покровителя дома, корни — копну волос, а желобок ниже утолщения — шею. Войдя в хижину Йолду, гости опустились на устланный оленьими шкурами пол. Они коснулись пальцами каменной обкладки очага. Прикосновение к очагу означало, что вошедшие отдают себя на волю хозяина дома и просят его покровительства.
Йолду смотрел на гостей внимательными глазами. Ему было приятно, что чужестранцы, которые казались недавно такими страшными, теперь сами пришли и просят его дружбы. Йолду присел на корточки перед огнем, выбрал небольшой уголек и, перекидывая его с ладони на ладонь, подбросил так, что он полетел к Карасю. Карась поймал уголек и кинул его Сойону, тот перебросил его Уоми, Уоми — Тэкту, а тот обратно в очаг. Так была заключена дружба между приехавшими гостями и людьми Свайного поселка. С этих пор та и другая сторона отказывалась от всяких враждебных действий и обязывалась защищать друг друга от всяких опасностей и вражеских нападений.
По знаку Йолду подошла старуха и поставила перед гостями глиняное корытце с печеной рыбой и ракушками.
Гостям не очень хотелось есть, но обычай требовал отведать угощения. Это была не простая вежливость. Торжественное вкушение пищи перед очагом заключало в себе особый таинственный смысл. Оно имело значение жертвы, посвященной духу дома, обитавшему в священном посохе позади очага. Мирная беседа Уоми с приезжими продолжалась довольно долго, как вдруг громкие крики женщин возвестили о каком-то чрезвычайном событии. В хижине все насторожились. Слышен был топот бегущей по улице поселка толпы детей и женщин и возгласы:
— Едут! Едут!
Йолду вместе с гостями вышел наружу. Жители поселка толпились на краю помоста и махали руками. Все смотрели в ту сторону, где залив сливался с озером. Там из-за лесистого мыса входила в залив длинная вереница лодок. Это возвращались мужчины, вызванные с Мыса Идолов. Лодки быстро приближались к островку. На каждой было от двух до четырех гребцов, кроме кормчего, который сидел на корме и правил рулевым веслом.
Гребцы спешили. Все они постоянно оглядывались на берег, где был виден лагерь чужеземцев.
Йолду встретил их у пристани, где приехавшие уже знакомились со слов женщин с тем, что тут происходило.
Приехавшие готовились к жаркой схватке и были удивлены, когда увидели чужестранцев в самом поселке в мирной беседе с Йолду.
СМОТРИНЫ
Приехавшие с детским любопытством разглядывали чужестранцев. Они трогали их одежду, их оружие и украшения.
Особенно привлекало их ожерелье Уоми из медвежьих зубов и когтей.
На другой день назначены были смотрины.
После полудня были положены снятые на ночь мостки. Из поселка двинулась по ним толпа людей. Впереди медленно шли седые с маленьким Йолду во главе. Они шли, важно опираясь на палки. За ними шли мужчины. Некоторые были вооружены копьями; другие несли луки; третьи были безоружны. За ними густой толпой спешили женщины, ведя за руку маленьких детей. Матери несли на руках ребят;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20