Я прошу вас приехать тотчас же ко мне в Рейна де Лос-Анжелес и распоряжаться там, как дома, пока все не устроится. Я уезжаю сегодня утром в свою гациенду, но я оставил приказ слугам, так что вы можете требовать всего, чего пожелаете. Надеюсь увидеть вас по возвращении через два или три дня.
Диего»
Дон Карлос громко прочел это послание своей жене и дочери, а потом посмотрел на них, чтобы увидеть, какое оно произвело на них впечатление. Сам он, будучи старым бойцом, смеялся над опасностью, но не хотел подвергать риску женщин.
— Ну, как вы думаете? — спросил он.
— Уже прошло много времени с тех пор как мы были в селе, — сказала донья Каталина. — У меня осталось там несколько друзей среди дам. Я думаю, что это будет превосходная вещь.
— И если станет известно, что мы гостим в доме дона Диего Вега, — сказал дон Карлос, — то это, конечно не причинит нам вреда. А что думает наша дочь?
Этот вопрос был уступкой, и Лолита понимала, что ей выказывали такую необычную честь и благосклонность лишь благодаря сватовству дона Диего. Она колебалась некоторое время, прежде чем ответить.
— Я думаю, это будет хорошо, — сказала она. — Мне хотелось бы побывать в селе, ведь мы почти никого не видим в этой гациенде. Но, может быть, станут болтать относительно меня и дона Диего?
— Глупости! — разразился дон Карлос. — Может ли быть что-либо более естественное, чем наше посещение дома Вега, раз наша кровь почти так же благородна, как и их, и гораздо лучше, чем у многих других.
— Но ведь это дом дона Диего, а не его отца.
— Но его не будет там два или три дня, как пишет он, и мы можем уехать, когда он вернется.
— Ну, в таком случае решено, — объявил дон Карлос, — Я повидаю управляющего и дам ему инструкции.
Он поспешил во двор и, очень довольный, позвонил в большой колокол для вызова управляющего. Когда сеньорита Лолита увидит богатую обстановку в доме дона Диего Вега, она, наверное, с большей охотой согласится принять предложение дона Диего, думал он. Она увидит шелка, ткани, элегантные драпировки, мебель, инкрустированную золотом, с гвоздиками из драгоценный камней. Тогда она поймет, что может быть владелицей всего этого да еще и многого другого. Дон Карлос считал, что он знает женское сердце.
Вскоре после часа сиесты к дверям была подана повозка, запряженная мулами, с кучером-туземцем. Донья Каталина и Лолита вошли в нее, а дон Карлос оседлал свою лучшую лошадь и поехал сбоку. Они направились вниз по дорожке к шоссе, а потом по нему к Рейна де Лос-Анжелес.
Встречавшиеся им по дороге удивлялись, видя, что семейство Пулидо куда-то выезжает, так как все прекрасно знали, что у них были неудачи, и они редко покидали свое имение. Шептали даже иногда, что дамы не всегда придерживаются моды, и что слуги очень плохо питаются, но остаются в гациенде, так как их хозяин был очень добрым человеком.
Но донья Каталина и се дочь держали гордо головы так же, как и дон Карлос. Они раскланивались с теми, кого знали, и так продолжалось на всем пути.
Теперь они сделали поворот и могли видеть вдали село, площадь, церковь с высоким крестом, гостиницу, склады и несколько домов очень претенциозного вида, вроде дома дона Диего, а также разбросанные хижины туземцев и бедняков.
Повозка остановилась перед домом дона Диего, слуги выскочили, чтобы приветствовать гостей, разостлали ковер от повозки до дверей, чтобы дамам не пришлось пройти по пыли. Дон Карлос пошел впереди, направляясь в дом и приказав позаботиться о лошадях и мулах и убрать повозку. В доме они отдыхали некоторое время, а слуги принесли им вино и еду.
Потом они прошлись по всему богатому дому, и даже глаза доньи Каталины, которая видела много богатых домов, расширились от удовольствия при виде всего того, что ей пришлось встретить в доме дона Диего.
— Подумать только, наша дочь может быть владелицей всего этого, стоит ей только сказать одно слово! — прошептала она.
Сеньорита Лолита не говорила ничего, но начала думать, что было бы, пожалуй, вовсе не так уж плохо сделаться женой дона Диего. В ней происходила внутренняя борьба. С одной стороны, было богатство, положение и спасение состояния ее родителей, — и безжизненный мужчина в качестве мужа; а с другой, был роман и идеальная любовь, которой она жаждала. Пока последняя надежда не исчезла, она не могла отказаться от нее.
Дон Карлос вышел из дома и прошел через площадь к гостинице, где встретил несколько пожилых джентльменов. Он возобновил знакомство с ними, хотя и заметил, что ни один из них не выказал особого восторга, здороваясь с ним. Они боялись, предполагал он, открыто выказать ему особо дружеские чувства, так как он был в немилости у губернатора.
— Вы приехали в село по делу? — спросил один.
— Нет, не совсем, сеньор, — ответил дон Карлос, радуясь, что он может дать такой ответ и этим укрепить свое положение. — Этот сеньор Зорро опять орудует, и солдаты преследуют его.
— Мы знаем об этом.
— Может произойти сражение или ряд набегов, так как говорят, что сеньор Зорро приобрел теперь себе целый отряд головорезов, и моя гациенда может оказаться во власти грабителя.
— А! Так вы привезли вашу семью в село, пока все не окончится?
— Я бы и не подумал об этом сам, но сегодня утром дон Диего Вега послал мне приглашение привезти мою семью сюда и воспользоваться его домом на это время. Дон Диего уехал в свою гациенду, но через короткое время вернется.
При этих словах глаза слушавших слегка расширились, но дон Карлос сделал вид, что не заметил этого, и продолжал, потягивая вино:
— Дон Диего был у меня с визитом вчера утром. Мы вспоминали с ним старое время. Прошлой ночью мою гациенду посетил сеньор Зорро, как вы, без сомнения, слышали; когда дон Диего узнал об этом, он прискакал снова, опасаясь, что с нами случилось несчастье.
— Дважды в один день! — воскликнул, едва переводя дух, один из собеседников.
— Точно так, сеньор.
— Вы… ээ… ваша дочь очень красива, неправда ли, дон Карлос Пулидо? Ей семнадцать лет или около того?
— Восемнадцать, сеньор. Да, ее находят красивой, насколько мне известно, — подтвердил дон Карлос.
Окружавшие посмотрели друг на друга. Теперь у них была разгадка. Дон Диего Вега хотел жениться на сеньорите Лолите Пулидо. Это означало, что семья Пулидо снова расцветет и что дон Карлос, может быть, почувствует потребность вспомнить своих друзей и может посмотреть косо на тех, кто не был на его стороне.
Поэтому они поспешили выказать ему почтение и внимание, расспрашивая его об урожае и увеличении его стад и табунов, о состоянии его пчел и о том, не находит ли он, что оливки превосходны в этом году.
Дон Карлос, казалось, принимал все это, как должное. Он пил вино, за которое они платили, и ставил его также, а толстый хозяин метался, исполняя приказания и пытаясь мысленно подсчитать дневную выручку, что было для него неразрешимой задачей.
Когда с наступлением сумерек дон Карлос покинул таверну, некоторые из посетителей сопровождали его, а двое из наиболее влиятельных прошли с ним через площадь до дверей дома дона Диего. Один из них попросил, чтобы дон Карлос с женой посетили его сегодня вечером поболтать и послушать музыку, и дон Карлос милостиво принял это приглашение.
Донья Каталина смотрела из окна, и ее лицо сияло, когда она встретила своего мужа у дверей.
— Все идет прекрасно, — сказал он. — Они встретили меня с распростертыми объятиями. Я принял приглашение на сегодняшний вечер.
— Но Лолита? — запротестовала донья Каталина.
— Она должна остаться здесь, конечно. Но разве это может помешать? Здесь имеется с полсотни слуг. И я принял приглашение, моя дорогая.
Такого случая завоевать себе снова положение в обществе, конечно, нельзя было упускать. Поэтому Лолите сказали, что она должна будет остаться в большой гостиной читать книжку стихотворений, которую она нашла там, а если ей захочется спать, то она сможет удалиться в одну из комнат. Слуги будут охранять ее, а дворецкий лично позаботится о ее желаниях.
Дон Карлос и его жена ушли вечером в гости в сопровождении полдюжины туземцев, которые освещали им путь через площадь, держа в руках факелы, потому что ночь была безлунной, и с неба снова угрожал дождь.
Сеньорита Лолита свернулась на кушетке с книгой стихотворений и начала читать. Каждый стих говорил о любви, свиданиях, страсти.
Она удивлялась, что дон Диего читает такую книгу, будучи сам таким флегматичным, но вид книги показывал, что она бывала в руках неоднократно. Лолита вскочила с кушетки, чтобы посмотреть на другие книги на ближайшем столике. И ее удивление еще более возросло.
Тут были собраны сочинения поэтов, воспевавшие любовь, тома, касавшиеся верховой езды, книги, написанные под руководством мастеров фехтования, рассказы о великих генералах и воинах.
«Конечно, такие книги были неподходящим чтением для такого человека, как дон Диего», сказала ока себе. Потом она подумала, что, может быть, он увлекается ими, хотя и не разделяет того образа жизни, который в них описывается. «Дон Диего какая-то загадка», сказала она себе в сотый раз, вернулась опять на кушетку и погрузилась в чтение поэзии.
В это время капитан Рамон постучал в парадную дверь.
Глава XIII
Любовь приходит скоро
Дворецкий поспешил открыть дверь.
— Я сожалею, что дона Диего нет дома, — сказал он. — Он уехал в свою гациенду.
— Я знаю. Но дон Карлос с женой и дочерью здесь, не так ли?
— Дон Карлос и его жена отправились в гости, сеньор.
— А сеньорита?
— Здесь, конечно.
— В таком случае я засвидетельствую ей мое почтение, — сказал капитан Рамон.
— Сеньор, простите меня, но сеньорита одна.
— Разве я не порядочный человек? — спросил капитан.
— Вряд ли будет прилично принять ваш визит при отсутствии дуэньи.
— Кто вы такой, чтобы говорить со мной о приличиях? — крикнул капитан Рамон. — Прочь с дороги, сволочь! Посмей-ка мне еще перечить, и ты будешь наказан. Я знаю кое-что о тебе!
Лицо дворецкого побледнело, потому что капитан говорил правду, и одно слово могло причинить ему большие неприятности вплоть до заключения в тюрьму. Все же он знал, что подобало и что нет.
— Но, сеньор, — запротестовал он.
Капитан Рамон оттолкнул его левой рукой и вошел в большую гостиную. Лолита вскочила в испуге, увидев его перед собою.
— Ах, сеньорита, надеюсь, я не испугал вас, — сказал он. — Я сожалею, что ваши родители в отсутствии, но я должен сказать вам несколько слов. Этот слуга не хотел меня пускать, но я думаю, что вам нечего бояться человека с раненой рукой.
— Это… это едва ли прилично, не так ли, сеньор? — спросила девушка с некоторым испугом.
— Я уверен, что в этом не будет ничего дурного, — сказал он. Он прошел через комнату и сел на угол кушетки, открыто восхищаясь красотой Лолиты. Дворецкий остановился поблизости.
— Иди-ка в свою кухню, молодец! — приказал капитан Рамон.
— Нет, позвольте ему остаться, — попросила Лолита. — Отец приказал так, и он подвергнется наказанию, если уйдет.
— Точно так же, если и останется. Уходи!
Слуга вышел. Капитан Рамон снова повернулся к девушке и улыбнулся ей. Он воображал, что женщинам нравится, когда человек проявляет свое господство над другими.
— Вы прекраснее, чем всегда, сеньорита! — сказал он заискивающим голосом. — Я очень рад, что нашел вас в одиночестве, потому что хочу кое-что сказать вам.
— Что это может быть, сеньор?
— Вчера вечером, в гациенде вашего отца, я просил разрешения заслужить ваше расположение. Ваша красота воспламенила мое сердце, сеньорита, и я бы хотел, чтобы вы стали моей женой. Ваш отец согласился, но сказал, что дон Диего также получил такое разрешение, выходит вопрос должен быть решен между доном Диего и мной.
— Следовало ли вам говорить об этом мне, сеньор? — спросила она.
— Конечно, дон Диего Вега для вас неподходящая пара, — продолжал он. — Разве у него есть мужество или ум? Разве он не является посмешищем вследствие своей расслабленности?
— Вы говорите о нем плохо в его собственном доме, — произнесла сеньорита, и ее глаза сверкнули.
— Я говорю правду, сеньорита. Мне хотелось бы заслужить ваше расположение. Разве вы не можете, смотреть на меня более благосклонно? Неужели вы не можете подать мне надежду, что я сумею завоевать ваше сердце и руку.
— Капитан Рамон, это недостойно, — сказала она. — Это непорядочно, и вы знаете это. Прошу вас оставить меня.
— Я жду вашего ответа, сеньорита.
Ее оскорбленная гордость запротестовала. Почему за нею не ухаживают, как за другими сеньоритами, как принято. Почему этот человек так дерзок? Почему он пренебрегает приличиями?
— Вы должны оставить меня, — твердо сказала она. — Все это очень скверно, и вы знаете об этом. Неужели вы хотите сделать мое имя притчею, капитан Рамон? Предположите, что кто-нибудь войдет и застанет нас вот так — одних…
— Никто не войдет, сеньорита. Разве вы не можете дать мне ответа?
— Нет! — закричала она, встав с кушетки, — Как это нехорошо, что вы об этом спрашиваете. Мой отец, уверяю вас, узнает о вашем посещении.
— Ваш отец? — насмешливо произнес он. — Человек, находящийся в немилости у губернатора? Человек, которого ощипали, потому что он не обладает политическим чутьем! Я не боюсь вашего отца! Он должен гордиться тем, что капитан Рамон обратил внимание на его дочь.
— Сеньор!
— Не убегайте, — сказал он, схватив ее за руку. — Я сделал вам честь, предлагая быть моей женой!
— Сделали мне честь?! — крикнула она гневно, чуть не плача. — Это мужчине делают честь, когда принимают его предложение.
— Мне нравится, когда вы сердитесь, — заметил он. — Сядьте-ка снова тут рядом со мною. А теперь, дайте мне ответ.
— Сеньор!
— Вы, конечно, выйдете за меня. Я буду хлопотать перед губернатором за вашего отца и добьюсь восстановления части его имений. Я возьму вас в Сан-Франциско де Азис в дом губернатора, где вами будут восхищаться знатные особы.
— Сеньор, пустите меня!
— Ответ, сеньорита! Вы достаточно таки заставили меня ждать!
Она вырвалась от него и встала напротив со сверкающими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27