Он шел слегка раскачивающейся походкой, оглядываясь кругом и смотря как будто бы на горы в отдалении. Раз он остановился, чтобы полюбоваться на цветок, росший около дорожки. У него была шпага, самая модная шпага с драгоценными каменьями на рукоятке, а в правой руке — платок из тонких кружев. Помахивая им, как денди, он то и дело подносил его к кончику носа.
Церемонно поклонился двум или трем встречным кабальеро, но не заговаривал ни с кем, обмениваясь лишь необходимыми словами приветствия. Они также не искали разговора с ним. Вспомнив о том, что дон Диего Вега ухаживает за дочерью дона Карлоса, они еще не могли угадать, как он отнесется к заключению сеньориты вместе с отцом и матерью. Обсуждать это дело им не хотелось, потому что они сами были возмущены и боялись, что у них невольно могут сорваться выражения, которые могла бы быть истолкованы, как изменнические.
Дон Диего подошел к парадной двери гарнизонного помещения, и караульный сержант вызвал солдат для отдачи чести Вега, как то подобало его общественному положению. Дон Диего ответил на это, помахивая рукой, улыбаясь, я вошел в комендатуру, где губернатор принимал тех кабальеро, которые желали зайти и выразить ему свою лояльность. Он приветствовал его превосходительство тщательно обдуманными словами, почтительно поклонился и затем сел на стул, на который любезно указал ему губернатор.
— Дон Диего Вега, — сказал губернатор, — я вдвойне рад, что вы зашли ко мне сегодня, так как в переживаемые нами времена человек, занимающий высокий пост, невольно хочет знать, кто ему друг.
— Я бы зашел раньше, но был в отъезде, когда вы приехали, — произнес дон Диего. — Долго ли намереваетесь вы оставаться в Рейна де Лос-Анжелес, ваше превосходительство?
— До тех пор, пока этот разбойник, именуемый сеньором Зорро, не будет убит или взят в плен, — ответил губернатор.
— Клянусь святыми! Неужели я никогда не перестану слышать об этом мерзавце? — воскликнул дон Диего. — Только о нем и слышу все эти дни. Я поехал провести вечер с одним монахом, как вдруг туда ворвалась целая толпа солдат, преследовавшая этого сеньора Зорро. Возвращаюсь в гациенду моего отца, чтобы там обрести тишину и спокойствие — приходят толпа кабальеро, ищущих известий о сеньоре Зорро! Беспокойные нынче времена! Человек с наклонностями к музыке и поэзии не имеет права существовать в нынешней век.
— Мне весьма прискорбно, что вы себе не могли найти покоя, — смеясь, ответил губернатор. — Но я надеюсь, что скоро молодчик будет пойман и таким образом будет положен конец этой неприятности. Капитан Рамон послал за своим громадным сержантом и его кавалеристами с приказом вернуться. Со мною эскорт из двадцати человек, так что у нас теперь вполне достаточно людей, чтобы захватить это «Проклятие Капистрано», когда он появится в следующий раз.
— Будем надеяться, что все окончится, как должно, — сказал дон Диего.
— Человеку на высоком посту приходится со многим бороться, — продолжал губернатор. — Слушайте, что я должен был сделать сегодня. Я принужден был посадить в тюрьму знатного человека, его жену и молодую дочь. Но необходимо же охранять государство!
— Я полагаю, вы подразумеваете дона Карлоса Пулидо и его семью?
— Да, кабальеро.
— Теперь, когда а вспомнил об этом, должен сказать несколько слов, — сказал дон Диего. — Не уверен, что и моя честь не затронута.
— Как, кабальеро, как это может быть?
— Мой отец приказал мне жениться и обзавестись семьей, как подобает. Несколько дней тому назад я просил у дона Карлоса Пулидо разрешения посвататься к его дочери.
— Ха! Я понимаю. Но вы же не жених молодой сеньориты?
— Нет еще, ваше превосходительство.
— Тогда, дон Диего, ваша честь не затронута, насколько мне кажется.
— Но я ухаживал за ней.
— Вы должны благодарить небо, что это не зашло дальше, дон Диего. Подумайте, как бы это выглядело, если бы вы были соединены теперь с этой семьей. А что касается женитьбы, то поедемте со мной на север в Сан-Франциско де Азис, где сеньориты куда красивее, чем здесь на вашем юге. Посмотрите там на девиц знатного происхождения, дайте мне знать о вашем выборе, и я гарантирую вам, что избранница примет ваше предложение, Я также могу гарантировать, что она будет из лояльной семьи, с которой не стыдно будет породниться. Мы найдем вам такую жену, какая вам подобает, кабальеро.
— Вы извините меня, но не слишком ли строго было заключить в тюрьму дона Карлоса и его дам, — спросил дон Диего, смахивая с рукавов пыль.
— Я нахожу это необходимым, сеньор.
— Вы думаете, это увеличит популярность губернатора, ваше превосходительство?
— Так это или не так, но государство должно быть защищено.
— Знатные люди ненавидят такого рода вещи, и может подняться ропот, — предупредил дон Диего. — Мне будет очень неприятно видеть, если ваше превосходительство сделает неверный шаг в этом направлении.
— Что же вы хотите, чтобы я сделал? — спросил губернатор.
— Поместите дона Карлоса и его семью под домашний арест, если хотите, но не сажайте их в тюрьму — этого не нужно, они не убегут; предайте их суду так, как полагается предавать знатных людей.
— Вы смелы, кабальеро!
— Клянусь святыми! Разве я сказал лишнее?
— Было бы лучше предоставить эти дела тем немногим из нас, которым они вменены в обязанность, — сказал губернатор. — Я, конечно, могу вонять, как знатному человеку больно сознавать, что дон Карлос брошен в тюрьму, и видеть, что его дамы подверглись той же участи, но в таком случае, как этот…
— Я не слышал, в чем сущность дела, — сказал дон Диего.
— Ха! Может быть, вы перемените свое мнение, когда узнаете о нем. Вы говорили про сеньора Зорро. Что если я скажу вам, что этого разбойника укрывал, охранял и кормил дон Карлос Пулидо.
— Это удивительно!
— И что донья Каталина причастна к измене, и что хорошенькая сеньорита нашла для себя подходящим вести изменнические разговоры и приложить свои хорошенькие ручки к заговору против государства.
— Это невероятно! — воскликнул дон Диего.
— Несколько ночей тому назад сеньор Зорро был в гациенде Пулидо. Комендант получил известие об этом от лояльного туземца. Дон Карлос помогал бандиту обманывать солдат, спрятал его в шкафу, и, когда капитан Рамон был там один, этот разбойник вышел из шкафа, вероломно атаковал и ранил его.
— Клянусь святыми!
— И в то время как вы уехали, сеньор, а Пулидо были вашими гостями, сеньор Зорро был в вашем доме и разговаривал с сеньоритой, когда комендант накрыл их. И сеньорита схватила капитана Рамона за руку и мешала ему действовать до тех пор, пока этот сеньор Зорро не удрал.
— Это выше моего понимания! — воскликнул дон Диего.
— Капитан Рамон дал мне сотню подобных примеров, внушающих подозрение. Можете ли вы теперь удивляться, что я посадил Пулидо в тюрьму? Если бы я просто посадил их под арест, то сеньор Зорро помог бы им удрать.
— А что же дальше, ваше превосходительство?
— Я продержу их в тюрьме, пока мои кавалеристы не поймают этого разбойника. Я заставлю его признаться и опознать их, а потом над ними будет назначен суд.
— Какие нынче беспокойные времена! — пожаловался дон Диего.
— Как лояльный человек — и я надеюсь, как мой сторонник, — вы должны желать, чтобы враги государства были уничтожены.
— Конечно! Самым искренним образом! Все настоящие враги государства должны быть наказаны.
— Я рад слышать это, кабальеро! — воскликнул губернатор и через стол пожал руку дону Диего.
Они еще немного поговорили о разных пустяках. Потом дон Диего ушел, так как тут были другие лица, желавшие видеть губернатора. После его ухода губернатор посмотрел на капитана Рамона и улыбнулся.
— Вы правы, комендант, — сказал он. — Такой человек не может быть изменником. Даже думать об измене слишком утомительно для него. Что за человек! Он может свести этого старого шарлатана, своего отца, с ума!
Дон Диего медленно спускался с горы, здороваясь со встречными и снова останавливаясь, чтобы посмотреть на маленькие цветочки, росшие у дороги. На площади он встретил молодого кабальеро, который был рад назваться его другом. Это был один из того маленького отряда людей, который провел ночь в гациенде дона Алехандро.
— Ха! Дон Диего, здравствуйте! — воскликнул он, затем понизил голос и подошел ближе. — Человек, которого мы назвали главой нашей лиги мстителей, не прислал ли вам случайно вести сегодня днем?
— Клянусь ясным голубым небом, нет! — сказал дон Диего. — Да зачем ему и посылать?
— А дело Пулидо? Ведь это ужасное оскорбление. Некоторые из нас удивлялись, почему наш вождь до сих пор не принял в этом деле участия. Мы ожидали вестей.
— Клянусь святыми! О, я надеюсь, что ничего не будет, — сказал дон Диего. — Я не мог бы перенести никакого приключения этой ночью… Э… у меня голова болит, и боюсь, что у меня будет лихорадка. Мне надо будет повидать аптекаря. У меня дрожь пробегает по спине. Разве это не симптом? Во время сиесты у меня целый час болела левая нога, как раз повыше колена. Это, должно быть, к непогоде.
— Будем надеяться, что вам не грозит ничего серьезного, — рассмеялся его друг и поспешил через площадь.
Глава XXX
Знак лисы
Спустя час после наступления сумерек какой-то туземец отыскал одного из кабальеро и сообщил, что некий господин хочет поговорить с ним немедленно и что по-видимому это очень богатый дворянин, так как он дал ему, туземцу, большую монету за передачу сообщения, в то время как он мог бы с таким же успехом не дать ничего, кроме тумака по голове; он сказал также, что таинственный дворянин будет ждать у тропинки, ведущей к дороге в Сан-Габриель и, чтобы быть уверенным, что кабальеро прибудет, он просил туземца сказать, что в окрестности появилась лисица.
«Лисица! Зорро — лисица», подумал кабальеро, а затем ошеломил туземца тем, что также дал ему монету.
Он немедленно поспешил на место свидания и нашел там сеньора Зорро верхом на громадной лошади, лицо его было под маской, тело закутано в плащ.
— Вы передадите эту весть всем кабальеро, — сказал сеньор Зорро. — Я бы хотел, чтобы все те, кто лоялен и кто желает быть лояльным, собрались в полночь в маленьком домике, позади холма. Вы знаете это место? Да? Я буду ждать.
Потом сеньор Зорро повернул свою лошадь и ринулся в темноту, а кабальеро вернулся в село и передал весть тем, на кого, он знал, можно положиться, а им поручил передать известие и остальным легковерам. Один из них направился в дом дона Диего, но дворецкий сказал ему, что дон Диего жаловался на лихорадку, удалился в свою комнату и заявил, что он живьем сдерет кожу со слуги, если тот осмелится войти в его комнату без вызова.
Около полуночи кабальеро начали по одному пробираться из села, каждый верхом на своем лучшем коне, вооруженный шпагою и пистолетом. У каждого из них была при себе маска, чтобы в случае надобности можно было мгновенно надеть ее. Это было обусловлено в гациенде дона Алехандро в числе многих других решений.
Село было погружено во мрак, за исключением таверны, где некоторые из эскорта его превосходительства веселились с местными кавалеристами, так как сержант Педро Гонзалес возвратился со своими солдатами как раз перед полуночью; он был рад вернуться после бесплодной погони и надеялся, что следующее преследование будет успешнее.
Сидящие в таверне прибыли из гарнизона, спустившись с холма; некоторые оставили там своих лошадей не оседланными и не взнузданными, и у них не было и мысли о возможной встрече с сеньором Зорро этой ночью. Толстый хозяин усиленно хлопотал, так как у солдат, прибывших с севера, были монеты в кошельках и желание истратить их. Сержант Гонзалес по обыкновению сосредоточивал на себе всеобщее внимание, говорил подробно о том, как он поступит с сеньором Зорро, если святые будут так милостивы, что помогут встретить его со шпагой в руке.
В большой комнате гарнизона также был свет, так как пошли спать лишь немногие солдаты. Был также свет и в доме, где пребывал гостем его превосходительство, но все остальное село оставалось во тьме, и народ спал.
В тюрьме совсем не было света за исключением свечи, горевшей в конторе, где дежурил сонный человек. Тюремщик был в постели. Узники стонали на жестких скамьях в комнате для заключенных. Дон Карлос Пулидо стоял перед окном, смотря вверх на звезды; а его жена и дочь прижались на скамье рядом с ним. Они не были в состоянии уснуть в такой обстановке.
Кабальеро нашли сеньора Зорро, ожидавшего их там, где он назначил, но он оставался в отдалении, лишь изредка произнося несколько слов, пока все не оказались в сборе.
— Все ли здесь? — спросил он тогда.
— Все, за исключением дона Диего Вега, — ответил один. — Он болен лихорадкой, сеньор.
Все кабальеро фыркнули, так как подумали, что лихорадка вызвана трусостью.
— Я предполагаю, что вы отчасти знаете, мой замысел, — сказал сеньор Зорро. — Мы знаем, что случилось с доном Карлосом Пулидо и с дамами его семьи. Мы знаем, что они невиновны ни в какой измене; но даже если бы это было так, все же их недопустимо было сажать в тюрьму с простыми мошенниками и пьяницами. Подумайте! Дон Карлос находится в немилости у губернатора! Считает ли лига необходимым предпринять что-нибудь в этом деле? Если нет, тогда я предприму что-нибудь сам!
— Освободить их! — воскликнул один из кабальеро. Остальные подхватили этот возглас и громко выразили свое одобрение. Представлялся случай рискнуть, испытать приключение и возможность сделать доброе дело.
— Мы должны тихо въехать в село, — сказал сеньор Зорро. — Луны нет, и нас не заметят, если мы примем меры предосторожности. Мы приблизимся к тюрьме с юга. У каждого будет своя обязанность. Некоторые окружат здание, чтобы дать знать, если кто-нибудь будет приближаться. Другие должны быть наготове отбить солдат, если они откликнутся на тревогу. Остальные войдут в тюрьму со мною, чтобы освободить узников.
— Это превосходный план, — сказал кто-то.
— Это только небольшая часть его. Дон Карлос гордый человек, и если мы дадим ему время на размышления, то он может отказаться покинуть тюрьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27