OCR: Аваричка; Spellcheck книгоман
«В свете луны»: АСТ, Транзиткнига; Москва; 2005
ISBN 5-17-027483-1, 5-9578-1378-8
Аннотация
Нищета, опасность, постоянный страх за судьбу младшего брата – вот что принесла Гражданская война красавице Аннабель Холлстон.
В порыве отчаяния девушка, готовая на все, буквально продает себя в жены циничному авантюристу Ройсу Кинкейду – человеку, которого она, аристократка-южанка, раньше не пустила бы и на порог. Она еще не знает, что отныне в жизнь ее входит настоящий мужчина, способный не только защитить свою женщину, но и покорить ее – душой и телом.
Кэтлин Эшенберг
В свете луны
На написание книги уходит так много времени и душевного волнения, что посвящения очень важны для автора. Читатели, которые будут следить за перипетиями жизни Аннабель Холстон-Кинкейд, поймут, почему я должна посвятить эту книгу мужчинам, которые появились в моей жизни на слишком короткое время.
Эррол Р. Дженкинс и Ли Джей Стивенс, особенные мужчины и необыкновенные отцы, вы совершите прогулку по страницам этой книги.
Эррол Дана Дженкинс, брат по крови и духу, твоя удивительная способность любить наполняет светом наши жизни.
Ричард Уильям Эшенберг, у меня не хватает слов, но ты всегда умел читать их в моем сердце. Всегда, любовь моя.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Я опасаюсь за свою страну, когда думаю о том, что Бог справедлив.
Томас Джефферсон. «Записки штата Виргиния»
Глава 1
Лексингтон, Виргиния
Март 1861
Дверь отворилась, и в маленький деревянный дом вошел Карлайл, принеся с собой зиму и злобный ледяной ветер. Неужели в этом году весна так и не наступит? Как же ей хотелось вновь увидеть яблони в цвету и сидящих на них кардиналов с красными хохолками…
Аннабель подавила вздох. Может быть, завтра.
– Где Бо? – спросил Карлайл, сняв шинель и бросив ее на стул.
– Отослала его с поручением, – ответила Аннабель. – Чтобы он не видел происходящего.
Впервые вид собственного брата поразил ее. Карлайл становился мужчиной. Он был красив. В его облике преобладали черты, присущие их матери и всем родственникам по ее линии. Как бы мама сейчас им гордилась!..
Как и сын, она наверняка верила бы в эту войну, в это грядущее безумие.
Карлайл, нахмурившись, долго смотрел на сестру. Аннабель выдержала взгляд, и Карлайл наконец отвел глаза.
– Тебе не придется этого делать, – произнес он. – Я что-нибудь придумаю.
– Что? – спросила девушка с плохо скрываемой иронией.
– Когда Виргиния отделится, мы уже будем не милицией, а армией. Я отдам тебе свое денежное довольствие, и вы с Бо сможете жить на него.
– А когда настанет этот великий день, лейтенант Холстон, на что будете жить вы? Думаешь, тебе поможет твоя красота?
Девушка отвернулась от брата. Все эти месяцы она верила отцу.
«Не стоит волноваться, Аннабель», – повторял он. А она, словно глупая гусыня, верила ему, брала пять или десять долларов, платила учителю Бо, покупала продукты и уголь, посылала деньги Карлайлу.
«Мы, женщины, должны заботиться о наших мужчинах», – говорила мама. Да, Аннабель будет заботиться о своих мужчинах – тех двоих, что у нее остались. Но в этот момент ей так хотелось крикнуть Карлайлу: «Позаботься обо мне!»
Карлайл проследовал за сестрой на кухню. Она зачерпнула из жестяной коробки пригоршню кофейных зерен и высыпала в железную кофемолку.
– Где Гордон? – спросила Аннабель, вращая ручку кофемолки.
– Он не придет, – ответил Карлайл.
Рука Аннабель замерла, и девушка обернулась.
– Не волнуйся, – успокоил ее брат. – Он согласится с любым твоим решением.
Аннабель не нашлась что ответить. Она отвернулась и вновь принялась молоть кофе. Руки брата тяжело легли ей на плечи.
– Мы продадим дом. Мне он не нужен, а вы с Бо сможете жить у дяди Ричарда.
Неужели он не знал, что вот уже несколько дней она мучительно пыталась найти верное решение? А он в это время наряжался в новую форму и маршировал с новой винтовкой. На этот раз Аннабель не смогла подавить вздох.
– Дом заложили за двенадцать сотен долларов. А он, со всей своей обстановкой, не стоит и восьми. Мы ведь оплачивали занятия Бо, услуги врачей, похороны…
– Дядя Ричард… – начал он.
– Дядю Ричарда на днях остановили на пути в Абингтон.
Железнодорожная милиция, подумала Аннабель. Все мужское население Виргинии охватила военная лихорадка.
– И?
– И он слегка перенапрягся, снабжая Конфедерацию лошадьми и оружием. Можно я выплачу те пятьдесят долларов, которые занял папа? Нет, не сейчас. Когда мы решим вопрос с домом.
– Дьявол!
На высоких скулах Карлайла проступили багровые пятна. В душе Аннабель мелькнула надежда, что, возможно, ее брат чувствовал себя слегка виноватым за все те месяцы, что он играл в войну, в то время как отец умирал от рака и занимал деньги, чтобы прокормить семью. Однако девушка подозревала, что брат покраснел вовсе не от сознания своей вины, а от охватившего его бессильного гнева.
Аннабель смахнула с передника невидимые крошки и снова принялась молоть кофе. Она слышала, как стучат ботинки Карлайла по сосновому полу, и ей казалось, что каждый его шаг вбивает очередной гвоздь в ее сердце. Брат продолжал мерить шагами кухню, пока Аннабель наполняла вазочку сахаром и наливала в небольшой кувшинчик сливки. Наконец Карлайл остановился и уперся руками в бока.
– О чем он думал? Не могу поверить, что отец мог так поступить с тобой.
Аннабель тоже не верила, но обсуждать это теперь уже не имело смысла. Девушка пожала плечами. Над входной дверью зазвонил колокольчик, и сердце Аннабель замерло. Она посмотрела на латунные пуговицы мундира брата. Интересно, знал ли он, какой страх и унижение она испытывала? Знал ли Карлайл, что он лишь все усложнял? А если знал, то волновало ли его это?
В последнее время, казалось, его не волновало ничто, кроме победы над янки. Даже медленная и мучительная смерть отца. Пальцев одной руки хватило бы, чтобы сосчитать, сколько раз он его навестил.
Карлайл подошел к сестре, схватил ее за руки, скрытые длинными рукавами коричневого платья из саржи, и больно сжал их.
– Я не позволю тебе сделать это, Аннабель!
– Ты не можешь остановить меня.
Карлайл отпустил руки сестры, но взгляд его оставался жестким.
– Открой, пожалуйста, дверь, – спокойно произнесла девушка. – Мне хотелось бы немного побыть одной.
Карлайл потер лицо руками. Это был детский жест безысходности, которого Аннабель не видела уже несколько лет. Девушка с трудом сдержала улыбку. Возможно, происходящее все же занимало его мысли. Карлайл вышел из кухни, и Аннабель услышала, как каблуки его ботинок застучали по полу передней. До ее слуха донеслись скрип открывающейся двери и приглушенные мужские голоса. Девушка сняла фартук, аккуратно свернула и положила на струганую поверхность рабочего стола.
«Я пойду на это», – подумала она, стараясь унять сердцебиение. Аннабель взяла оловянный кофейник и перелила содержимое в любимый мамой фамильный серебряный чайник. «Что я делаю?» – спросила она себя, закусив губу, чтобы не дать истерическому смеху вырваться наружу, и ущипнула себя за щеки, желая придать им румянец. Она отерла вспотевшие ладони о подол платья и взяла в руки мамин серебряный поднос. Когда Аннабель подошла к двери гостиной, ее руки уже не дрожали.
Услышав стук каблучков Аннабель по коридору, Ройс посмотрел в сторону двери. Карлайл подошел к ней и взял у нее поднос. Какое-то мгновение Аннабель выглядела растерянной, однако быстро взяла себя в руки, и только очень внимательный наблюдатель мог заметить, как она еле заметно повела плечом и провела пальцами по платью.
Пейтон Кинкейд и его адвокат мистер Джарвис поднялись со своих мест и поклонились. Ройс же намеренно остался сидеть, вытянув перед собой ноги. Он не хотел, чтобы Пейтон думал, будто его сын пришел сюда, потому что поддерживал это вымогательство. И уж совершенно определенно он не хотел, чтобы у Аннабель сложилось неверное представление о происходящем. Возможно, старший сын Пейтона был настоящим джентльменом. Он медленно и надменно оглядел девушку с головы до ног, словно кобылу на аукционе.
Гордость защищала Аннабель не хуже доспехов. И доспехи эти шли ей гораздо больше, чем уродливое коричневое платье. С другой стороны, ей следовало надеть черное шелковое платье, как траур по ее дорогому умершему отцу. Если бы у нее хватило мужества отказаться от этой встречи, возможно, она решилась бы поспорить с Кинкейдами.
Ройс попытался вспомнить, когда видел эту девушку в последний раз, прежде чем уехать на Запад. Ей тогда было лет четырнадцать. Она бегала босиком, до неприличия загорелая, маленькая, чем-то напоминавшая лесного эльфа. Она носилась по лужайке в поисках Гордона или Карлайла с подобранным подолом, из-под которого мелькали тощие ноги. С тех пор она изменилась. Стала немного выше ростом и более женственной.
Не обращая внимания на дерзкий взгляд Ройса, Аннабель подошла ближе, чтобы поприветствовать Пейтона. К удивлению Ройса, его отец склонил свою величественную седую голову и запечатлел на лбу девушки отеческий поцелуй.
– Я помню другие времена, Энни. Ночь в «Излучине», когда юная леди танцевала свой первый вальс со стариком. Ты не забыла?
Его отец улыбнулся, ожидая, судя по всему, ответной улыбки. Однако Аннабель закрыла глаза и, казалось, внутренне сжалась, словно воспоминания причиняли ей нестерпимую боль. Ройс почувствовал, как внутри шевельнулось презрение. Он понимал причины, побуждающие отца вести нечестную игру. И понимал намерения ее собственного отца, донкихотствующего на свой ошеломляющий манер. Но Ройс сомневался, что Аннабель понимала все это. Девушка постепенно пришла в себя.
– Я никогда этого не забуду, мистер Кинкейд. В ту ночь я впервые попробовала шампанского, – ответила она. Ее голос звучал мягко, мелодично. И очень печально.
Мистер Джарвис откашлялся, и Аннабель повернулась к нему. Губы Ройса растянулись в улыбке. До сих пор Аннабель удавалось полностью игнорировать его присутствие.
– Будет ли ваш адвокат присутствовать на этой… э-э… встрече? – спросил Джарвис, обращаясь к Карлайлу.
Карлайл переминался с ноги на ногу.
– Нет, – ответил он, старательно избегая предостерегающего взгляда сестры и изучая узоры на потертом турецком ковре.
– Когда мисс Холстон принесла мне список своих требований, я сказал ей, что присутствие поверенного, представляющего ее интересы, было бы нелишним. Разве она не сообщила вам об этом?
– Мои интересы представляет Карлайл, – произнесла Аннабель.
Внезапно Ройса охватил гнев при виде застывшей посреди комнаты девушки и ее никчемного вспыльчивого брата. Все собравшиеся здесь знали, что Аннабель нечем заплатить адвокату.
– Давайте начнем, джентльмены, – сказала девушка, указав жестом на стол, стоявший посреди гостиной. – Мне бы хотелось покончить со всем этим до прихода Бо.
На столе не было тяжелой декоративной скатерти, вошедшей нынче в моду. В центре полированного стола из орехового дерева стояла лишь керосиновая лампа с прозрачным, совсем не закопченным стеклом. Ройс догадался, что это был стол работы Дункана Файфа, фамильная реликвия, оставшаяся с тех пор, как семья матери Аннабель еще процветала. Ее гордость была почти осязаемой. Она присутствовала повсюду – и в окружавших девушку предметах, и в ее манере держаться. Безразличие Ройса уступило место неистовому желанию защитить эту гордость.
– Не сейчас, мисс Холстон, – произнес он, поднимаясь со своего места.
Девушка бросила на него испуганный взгляд. Ройс не обратил внимания ни на своего нахмурившегося аристократа отца, ни на агрессивно настроенного Карлайла. Он быстро пересек комнату и взял Аннабель за локоть.
– Не могли бы мы побеседовать наедине, прежде чем начнутся переговоры?
Девушка бросила взгляд на Карлайла и, поняв, что ждать помощи от него не приходится, неохотно кивнула.
– В папином кабинете, – ответила она.
– Уверен, собравшимся здесь джентльменам будет о чем поговорить во время нашего отсутствия, – сказал Ройс, ведя Аннабель к двери.
Карлайл преградил им дорогу.
– Например, о погоде или о великой и славной войне, в которую мы собираемся вступить, – продолжал Ройс, не отрывая взгляда от пылающего лица молодого человека.
Карлайл заморгал и отошел в сторону.
Когда они вошли в холл, Ройс отпустил локоть девушки.
– Сюда, – указала она дорогу.
Ройс последовал за ней по коридору, невольно улыбаясь, когда Аннабель дерзко вскидывала подбородок и говорила тоном благовоспитанной леди.
Оказавшись в библиотеке ее отца, Ройс неторопливо закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Аннабель на мгновение встретилась с ним взглядом, а затем отвела глаза и принялась внимательно рассматривать кожаные корешки книг на полках, словно видела их впервые.
Ройс намеренно не заговаривал первым, испытывая стойкость девушки. Однако ее хватило ненадолго, и Ройс едва не рассмеялся.
– Что вы хотели мне сказать, мистер Кинкейд? – Она повернулась и посмотрела ему в глаза. В ее взгляде не было робости или застенчивости. Она держалась по-деловому, как и надлежало человеку, ведущему серьезные переговоры.
– Вы не обязаны соглашаться.
– Вот как? – Девушка приподняла изящно очерченную бровь. – Вашему отцу принадлежит закладная на этот дом и еще семь сотен долларов, которые он одолжил моему отцу, если судить по соглашению. Что будет с Бо, если я откажусь?
– Возможно, старик просто блефует.
Аннабель еще не научилась скрывать свои эмоции. В ее глазах мелькнула надежда, тут же сменившаяся смирением.
– Где находится форт Ларами? – неожиданно спросила девушка.
– На реке Платт, – ответил Ройс, пораженный ее вопросом. Девушка устремила взгляд на глобус, стоявший в углу библиотеки. – Это территория Небраски, – добавил Ройс.
Аннабель едва заметно кивнула.
– Как долго вы здесь?
– Я подал в отставку сразу после выборов.
Ройс никак не мог понять, к чему клонит Аннабель.
– Это из-за нашего дела или из-за войны?
– Я что-то пропустил? О какой войне вы говорите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47