Она выбрала дорогое, изящное черное платье, на фоне которого сверкали кровавыми каплями рубины, и уложила волосы в элегантную строгую прическу.
Сидя в ложе, она с удивлением ловила на себе завистливые женские взгляды, но вскоре сообразила, что причиной всему, должно быть, ее красавец кавалер. Любая отдала бы все на свете за право появиться в театре с графом Бристолом. Ей и самой нравился Джордж. За последнее время они подружились, в основном потому, что Саммер не была ни в малейшей степени очарована его внешностью и титулом. Она вообще предпочитала более мужественные лица.
Граф спросил, удобно ли ей, и Саммер, наградив его ослепительной улыбкой, скинула с плеч палантин из серебристой лисы и устремила взор на королевскую ложу. Оказалось, что король уже прибыл. Саммер усмехнулась, заметив, что на этот раз его сопровождают и Барбара Каслмейн, и Франсис Стюарт. Барбара выглядела поистине царственно в пурпурном туалете: вероятно, она выбрала этот цвет, желая подчеркнуть свои тесные связи с королевским домом. Она была буквально обвешана бриллиантами, испускавшими ослепительно-радужное сияние, и Саммер невольно восхитилась этой неукротимой женщиной. Барбара снова была беременна королевским бастардом и, по мнению Саммер, честно заслужила свои драгоценности. Взгляд Саммер упал на Франсис Стюарт, и она, как всегда, задалась вопросом, что нашел Карл в этой бледной тощей девице. Как такой повеса и ценитель женской красоты увлекся этой снулой рыбой? Плоскую грудь Франсис украшала скромная ниточка жемчуга, платье сидело неважно, редкие волосы уложены в тощие букольки.
Саммер почувствовала было жалость к человеку, который разрывается между двумя женщинами, но тут же пришла в себя и насмешливо тряхнула головой. В конце концов, Карла, как всякого стареющего распутника, неудержимо влечет насладиться юностью и невинностью.
Презрительно скривив губы, она уже хотела поделиться своим открытием с графом, но случайно перевела взгляд на соседнюю ложу и громко ахнула.
– Что случилось, дорогая? – осведомился Джордж, видя ее расстроенное лицо.
– Хелфорд! Привел в театр девчонку, которая ему в дочери годится!
Ревность вонзила ей в сердце ядовитое жало с такой силой, что Саммер задохнулась.
Джордж весело хмыкнул, и Саммер наградила его негодующим взглядом.
– Собственно говоря, это моя дочь.
Саммер стало плохо.
– Ваша дочь? – выдавила она.
– Джорджи. Она впервые в Лондоне, и Рурк взял ее под свое крылышко, чтобы уберечь от охотников за приданым, – невозмутимо добавил граф.
– Джорджи? – откликнулась она с неприкрытым отвращением. Тошнота подступала к горлу, внутри все горело. Внезапная боль пронзила Саммер, и она с ужасом поняла, что это разрывается ее сердце. Она судорожно глотала воздух, не в силах глубоко вдохнуть. Взгляд лихорадочно метался между двумя ложами. И король, и Хелфорд, улыбаясь, о чем-то беседовали с девушками, и она заметила, что Карл ласкает колено Франсис. Два сапога пара! Горошины из одного и того же гнусного стручка! Развратники! Греховодники! Нет, это просто невыносимо!
Саммер была вне себя от бешенства. Господи, в глазах двора это должно выглядеть так, словно граф и Хелфорд поменялись женщинами! Однако с лица Бристола не сходило самодовольное выражение, словно все шло по заранее обдуманному плану. Ему плевать, что мир Саммер только что рухнул, разбился на мелкие осколки!
Она почти не поняла содержания шедевра Бена Джонсона и нетерпеливо играла веером в ожидании антракта. Актеры бубнили текст так уныло, что ей хотелось закричать. Наконец бархатный занавес опустился, и публика горячо зааплодировала. Саммер присоединилась к зрителям, обрадованная, что проклятая пьеса скоро закончится.
Джордж галантно подал руку Саммер и вывел из ложи. Публика прогуливалась по фойе, где подавали вино. Не прошло и минуты, как они столкнулись лицом к лицу с Рурком и Джорджи. Ох, ну почему ей пришло в голову надеть черное платье, в котором лицо кажется желтым, а сама она похожа на старую ворону? Прическа, которую она считала верхом элегантности, теперь казалась уродливой.
На дочери Дигби было светло-голубое платье, и Саммер подумала, что белокурые локоны, ниспадавшие на плечи, напоминают противные толстые колбаски.
– О, папочка, – выдохнула Джорджи, – какой божественный вечер! – И, бросив обожающий взгляд на Рурка, прибавила: – Знаешь, глаза у лорда Хелфорда совсем как те изумруды, что ты подарил мне на день рождения.
– Неужели? – протянула Саммер. – А мне они всегда напоминали ягоды крыжовника в сиропе.
На лице Рурка не дрогнул ни один мускул.
– Леди Дигби, позвольте представить вам леди Саммер Сент-Кэтрин, – провозгласил он с вежливым поклоном.
Джорджина отчего-то мгновенно скисла и недовольно нахмурилась, но, вспомнив об этикете, поспешно сделала реверанс.
Глаза Саммер зловеще прищурились.
– Я еще не вдова, дорогая, не стоит воздавать мне такие почести!
– Папочка, лорд Хелфорд пригласил меня на бал к графине Лодердейл. Можно я поеду? Ну пожалуйста!
– Не замечал в вас такой любви к развлечениям, – удивился Джордж.
– Что поделаешь, все мы непохожи на себя, когда хотим произвести на кого-то впечатление, – язвительно вставила Саммер. Между ней и Рурком словно проскакивали крошечные молнии, но, как ни странно, ни отец, ни дочь ничего не замечали. Граф, по-видимому баловавший Джорджину, снисходительно кивнул:
– Можешь ехать, если вернешься не слишком поздно.
– Я лично позабочусь, чтобы она оказалась в постели еще до полуночи, – заверил Рурк, поймав негодующий взгляд Саммер. Та едва не пошатнулась, услышав столь нескромный намек, но Хелфорд, еще раз поклонившись, увлек девушку в гущу толпы. Боже, да Джорджи, кажется, понятия не имеет, что лорд Хелфорд уже был женат!
Саммер не ошиблась. Джорджина действительно ничего не знала. Оказавшись на почтительном расстоянии, девушка протянула свой бокал Рурку и прошептала:
– Значит, это и есть та самая леди Сент-Кэтрин. Мой отец безумно влюблен в нее, и я безумно боюсь, что она запустит в него свои коготки.
Хелфорд судорожно сжал кулаки. Пустой бокал разлетелся на мелкие осколки.
– О, милорд, – встревожилась Джорджи, – вы не порезались?
– Нет… ничего… хотя кто знает… в конце концов кровь, быть может, и прольется, – выдавил Рурк сквозь стиснутые зубы.
– Не могу одобрить спутника вашей дочери, милорд, – заметила Саммер Джорджу.
– Хелфорда? Почему же? Он самый благородный джентльмен из всех, кого я знаю.
– Представляю, каковы остальные ваши друзья, – холодно промолвила она, сражаясь с зеленоглазым чудовищем, продолжавшим душить ее. – Будь он даже монахом, я бы побоялась ему довериться.
Джордж обнял ее за талию и рассмеялся:
– Ваше язвительное остроумие не перестает меня поражать. Возможно, именно поэтому меня так тянет к вам.
Саммер насилу дождалась утра, чтобы отправиться к Лил Ричвуд. Тетка обладала невероятной способностью узнавать последние сплетни еще до того, как они станут всеобщим достоянием, и Саммер замучила ее расспросами о леди Дигби.
– О, тетя, это хитрая маленькая стерва, которой ничего не стоит обвести отца вокруг пальца. Подумать только, он в самом деле купил ей изумруды! Неслыханно!
– Она его единственная наследница, дорогая, и к тому же унаследовала материнское состояние.
– По ее виду этого не скажешь, – передернула плечами Саммер. – Уродлива и неуклюжа, как ломовая телега! Представляешь, эдакое девическое светло-голубое платьице с оборками! Сама невинность!
– Девушкам, не достигшим шестнадцати, полагается носить пастельные тона, – возразила тетушка Лил.
– И что, это должно меня утешить?
– Довольно, Саммер! Еще немного, и ты станешь утверждать, будто он расторг брак, потому что собрался снова жениться!
– Именно об этом шепчутся при дворе? И ты скрывала от меня? – вскинулась Саммер.
Лил подняла глаза к небу, словно прося помощи у Всевышнего.
– Ясно как день, что ты все еще безумно в него влюблена, и готова поклясться, он испытывает те же чувства! Не пойму, почему он не схватит тебя за шиворот, не потащит в Корнуолл и не сделает тебе еще с полдюжины детишек!
Саммер разразилась слезами.
– Да что с тобой? – встревожилась Лил, мгновенно смягчившись.
– Так только коты делают! Вцепляются зубами в загривок кошке… он и есть самый настоящий уличный котяра!
– Иисусе, да пошли ты мне терпения, – раздраженно прошипела Лил. – По-моему, тебе неплохо бы хорошенько поваляться на сене с крепким парнем! Возьми любовника, и пусть он до краев наполняет твою чашу любовными сливками, пока не замурлычешь!
– Кого? – тупо переспросила Саммер.
– Можно подумать, тебе не из кого выбирать! Ты словно голодающий за богато накрытым столом, никак не решишься, какое блюдо отведать первым! Начни хоть с короля или герцога Йорка! А еще лучше выходи за Джорджа Дигби, по крайней мере станешь графиней!
Саммер неожиданно застыла. Помолчав немного, она взяла муфту и веер и в глубокой задумчивости удалилась.
– Создатель, что же я наделала! – ужаснулась Лил. – Какую новую причуду вдолбила ей в голову?!
Посторонний наблюдатель посчитал бы, что Саммер приняла близко к сердцу совет тетки. Вернувшись домой, она принялась старательно отбирать самые модные наряды для триумфального появления в обществе. Ей необходим человек, который смог бы занять место Рурка, а где найти такого, как не при дворе?
Через несколько дней должен был состояться прием в честь послов Франции, Испании и России, и Саммер решила, что для такого случая вполне подойдут страусовые перья. Райану исполнилось полгода. Пора бы отнимать его от груди, но накануне приема она целый день не спускала сына с рук. Миссис Бишоп укоризненно качала головой:
– Знатной леди неприлично все время нянчиться с младенцем! Вы его вконец избалуете! Слишком много женщин кудахчут над ним с утра до вечера!
– Вы правы. Он нуждается не только в матери, но и в отце. Надо мне об этом подумать. Обещаю, что с завтрашнего дня стану чаще выезжать. Ах, миссис Бишоп, просто не знаю, что бы я делала без вас!
Экономка встревоженно смотрела вслед леди Хелфорд. О каком отце она толкует? Лорд Хелфорд еще жив и не собирается отказываться от ребенка. Можно лишь представить, какой скандал разразится, узнай Рурк Хелфорд, что жена собирается найти ему замену. Миссис Бишоп нисколько не сомневалась, что он не остановится ни перед чем, чтобы отобрать Райана, и в глубине души считала, что он имеет на это полное право.
Саммер велела везти ее в дворцовые покои Хелфорда и сейчас стояла перед огромным гардеробом, вдыхая знакомый запах сандалового дерева и гладя старый камзол Рурка. Прошлое на миг вернулось с новой силой, пробуждая полузабытые мечты.
Но вскоре Саммер решительно тряхнула головой и принялась вынимать из сундука свои наряды. Она появится после банкета, до того как начнутся танцы. Стоит ли терпеть невыносимую скуку официального обеда с его бесконечными речами и остывшей едой!
Два часа спустя она появилась в огромном банкетном зале. От страусовых перьев, обрамлявших ее плечи, веяло ароматом франжипани. Дамы, раскрыв рты, завистливо ели глазами ее невероятный, возмутительно дорогой туалет, переливавшийся всеми цветами радуги. Каждое дуновение ветерка шевелило тонкие волоски, ласкавшие груди и шею и словно окутывавшие кожу блестящей легкой дымкой. Мужчины не отходили от нее, но Саммер была неприступна. Сегодня она пришла сюда с единственной целью – досадить Рурку Хелфорду и отплатить ему сторицей за все терзания, которые ей пришлось испытать с той минуты, когда она узнала о его связи с Джорджиной Дигби.
Уголки рта Саммер чуть приподнялись в торжествующей улыбке. Вот он, в дальнем конце комнаты, смеется какой-то шутке короля, пока его желтая улитка, учтиво склонив голову, пытается понять ломаный английский королевы.
Джек Гренвил, едва завидев Саммер, подлетел к ней, поцеловал руку и многозначительно пощекотал ладонь кончиком языка в безмолвном приглашении. Но Саммер лишь рассмеялась и, взяв его под руку, велела:
– Пойдемте, чудовище, подразним моего бывшего муженька.
– Ах, дорогая, зря вы это. Не думаю, что крошка Дигби может с вами потягаться.
– Куда ей, бедной маленькой мышке, – промурлыкала Саммер. Она не сводила глаз с короля, и тот отвечал ей взглядом, полным неприкрытого похотливого восхищения. Саммер присела перед королевой и с наслаждением отметила, как окаменело лицо Рурка, когда Карл бесцеремонно заглянул ей за корсаж.
– Сегодня вы само олицетворение красоты и прелести, леди Сент-Кэтрин, – заметил он.
– Совершенно верно, сир, – вырвалось у Джека Гренвила. – Эти перья украшают леди куда больше, чем голенастых страусов!
– Какая жестокость, – пробормотала Джорджина, неодобрительно поджав губы.
Саммер наградила ее ослепительной улыбкой и провела пальчиком по дорогой горностаевой отделке ее наряда:
– Этот зверек умер, чтобы вы могли красоваться сегодня на балу, леди Дигби. Моим же страусам приходится немного погулять с голой задницей, пока перья не отрастут, только и всего!
Король и Гренвил расхохотались, но Рурк Хелфорд лишь зловеще нахмурился.
– По-моему, это наш танец, – объявил он Саммер не терпящим возражений тоном.
– Ошибаетесь, – мягко ответила она и кокетливо улыбнулась Карлу: – Кажется, вы успели пригласить меня раньше, сир.
Король повел ее на середину зала, а Джек Гренвил предложил руку Джорджине. Рурку ничего не осталось, кроме как пригласить королеву. Когда музыка смолкла, они вновь собрались вместе. Рассмотрев изумрудный кулон Джорджины, Саммер вежливо заметила:
– Какие прекрасные камни! Но, будь я на вашем месте, уговорила бы отца подарить такие же серьги. Кто знает, что будет, когда он женится?
Джорджина испуганно сжалась.
– Дорогой! – вскричала Саммер, заметив идущего к ним графа Бристола. – Я так тосковала без вас!
Она подставила щеку для поцелуя, и пелена ярости застлала глаза Рурка. Неизвестно, что он сделал бы, но тут подали шампанское, и Саммер осушила сразу два бокала, наслаждаясь жадными взглядами мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67