– Мне нужно подумать.
Рори лениво потянулся, засмеялся и крепко поцеловал ее, прежде чем вновь встать за штурвал «Призрака». К концу дня вдали показались берега Англии. Саммер вышла на палубу и облегченно вздохнула, увидев, что доски чисто выскоблены и нигде не осталось ни единого напоминания об утренней бойне. Над мачтами с криками вились чайки и крачки. Саммер встала рядом с Рори. Сильный ветер развевал его длинные волосы. Лицо было задумчивым и отрешенным.
– Где мы? – поинтересовалась она.
– Остров Уайт.
– А когда будем в Лондоне?
– Только не Лондон, – сказал Рори, глядя ей в глаза. – Когда стемнеет, мы бросим якорь в Саутхемптоне. Это всего в двадцати милях от Солсбери, куда переехал двор.
– Черт с ним, со двором, мне нужно в Лондон! – взвилась Саммер.
– Лондон все еще остается рассадником заразы. Поверь, как только чума стихнет, Карл и придворные сразу же вернутся в город.
– Но я должна удостовериться, что брат жив!
– Кэт, твой долг позаботиться о здоровье своем и моего сына, – сурово остерег Рори. – На этот раз ты подчинишься, и я не потерплю возражений.
Взглянув в его мрачное лицо, Саммер прикусила язык. Подумайте, какая самоуверенность! Он и мысли не допускает, что отцом младенца может быть Рурк.
Они направились к побережью Саутхемптона, но прежде понадобилось отвести захваченное судно в надежное место и перегрузить с него пряности, слоновую кость и золото, привезенные с побережья Гвинеи.
Саммер спустилась вниз, чтобы написать письмо. Она не сумела заставить себя прямо сказать Рори, что задумала. День за днем решение зрело в ней, пока сегодня наконец она не пришла к заключению: так больше продолжаться не может. И хотя она была по-своему счастлива с Рори, теперь все кончено. Черный Джек Флаш был великолепным любовником и неукротимым искателем приключений, но совсем не годился на роль мужа и отца. Саммер и ребенок камнем повиснут у него на шее, пока взаимная неприязнь, раздоры и ненависть не уничтожат бушевавшей когда-то страсти. Пора признать истину: ей не нужен другой супруг, кроме лорда Рурка Хелфорда.
В записке она попрощалась с Рори и объяснила, что любит его слишком сильно для того, чтобы связать по рукам и ногам. Пожелала ему попутного ветра и умоляла поскорее отправиться в Африку за вожделенным золотом. Потом спрятала письмо, чтобы он нашел его только после расставания.
На рассвете Рори посадил Саммер в дилижанс, идущий до Солсбери, и сказал, что даст о себе знать через неделю. Он долго не отпускал ее, осыпая поцелуями, и наконец, ухмыльнувшись, уронил ей на колени мешочек с золотом.
– Тебе понадобятся деньги. Игра – единственное развлечение в Солсбери.
Саммер махала до тех пор, пока Рори не скрылся из вида. Потом, глубоко вздохнув, распахнула тяжелую дверцу экипажа и вышла.
– Эй, миссис, вернитесь, мы отъезжаем, – велел кучер. Но Саммер, наградив его пренебрежительным взглядом, процедила:
– Хватит брюзжать! Лучше выгрузите мои сундуки и отнесите их в лондонский дилижанс.
По прибытии в столицу Саммер высадили на пустынной улице. Жители Лондона заперлись в домах и старались не выходить, боясь ужасной болезни, так что город казался населенным призраками. Омерзительный запах смерти и тления забивал ноздри. Не слышно криков уличных торговцев, скрипа ломовых телег и топота башмаков на деревянной подошве. Большинство лавок были закрыты: кто купит парик, волосы на который, возможно, пошли с головы чумного мертвеца?! Кто польстится на платья и драгоценности, вероятно, снятые с жертвы чумы? Кому нужна мебель из зараженного дома?
Саммер так и не смогла найти ни портшез, ни наемную карету, поэтому ей пришлось дать старику с ручной тележкой золотую монету, чтобы тот доставил ее сундуки на Кокспер-стрит. Сама она вынуждена была идти пешком.
– Двор Уайтхолла зарос травой, – вздохнул старик.
– Неужели даже еды купить негде? – встревожилась Саммер.
– Фортуна отвернулась от лондонцев, – философски заметил носильщик. – Слишком они носы задирали, считая остальных людей грязью под ногами, и вот теперь наказаны за свою спесь. Печаль и скорбь царят в их жилищах. Король и королева покинули столицу, а придворные последовали их примеру и бросились бежать, как крысы с тонущего корабля. Театры закрыты, актрисы в поисках пропитания стали шлюхами, но в отличие от прежних времен это ремесло больше не приносит дохода, ибо мужчинам не нужно женское тело – чересчур велика опасность заразиться. Лишь могильщики да воры, обшаривающие опустевшие дома, наживаются на людском горе. Тот, кто соглашается ухаживать за больными, может сколотить целое состояние. В лавках за еду дерут вдесятеро больше, чем в обычное время, и люди пускают в ход кулаки, чтобы купить немного помоев, которыми раньше и свиньи побрезговали бы. Даже несчастные старые бродяги вроде меня и то могут заработать золотой!
Он подмигнул ей, прежде чем свернуть на Кокспер-стрит.
– Наверное, таких, как я, немало. Лошадей не сыскать ни за какие деньги, – рассеянно ответила Саммер.
– Нет, девушка, мне платят золотом за то, что каждую ночь свожу мертвецов на кладбище.
– О Боже, – потрясенно охнула Саммер, отпрянув от старика. Ее сундуки на телеге для чумных трупов! К счастью, они уже добрались до особняка тетушки Лил, и она поспешно расплатилась, радуясь, что избавилась от этого вестника смерти. Открыв входную дверь, она волоком затащила вещи в переднюю и обессиленно прислонилась к стене. Наконец-то можно спрятаться от этого пораженного гневом Господним города!
На полу белел листок бумаги. Саммер подняла его и, схватившись за сердце, едва не умерла от волнения. Почерк Спайдера! Очевидно, он, не застав никого дома, подсунул письмо под дверь.
Саммер побежала в малую гостиную и нетерпеливо раздвинула гардины, чтобы впустить хоть немного света. Сбросив туфли с гудевших ног, она развернула записку и встревожилась еще больше.
«Дорогая Кэт!
Прости, что вел себя, как последний осел, и поссорился с тобой. Забежал на минуту, сказать, что мы с Эдвином Брукнером поселились вместе. Он младший брат лорда Брукнера, с которым ты познакомилась при дворе. Судя по всему, ты, как и остальные придворные, отправилась в Солсбери. Когда вернешься, найдешь меня в доме номер тринадцать на Уорвик-лейн, что недалеко от собора Святого Павла. Мы собирались на две недели поехать в Брукнер-холл, поместье Эдвина, переждать, пока чума пойдет на убыль, но Эдвину сегодня нездоровится, так что отложили путешествие на завтра. Пожалуйста, не сердись на меня.
Твой любящий брат Спайдер».
Его другу нездоровится… что, если Эдвин заразился чумой?
Предчувствие опасности, грозившей брату, росло с каждой минутой. Она во что бы то ни стало должна увидеть его!
Саммер пошарила по кухонным шкафчикам и столам, но отыскала лишь немного сухих галет и, давясь, стала жевать. Как набраться храбрости, чтобы вновь выйти на улицу и смело взглянуть в глаза старухе с косой?
Глава 39
Лорд Хелфорд явился на аудиенцию спозаранку, но и король редко залеживался в постели и был на ногах с самого рассвета. Пребывание в Солсбери начинало действовать ему на нервы. Город гостеприимно встретил и монарха и придворных, однако его раздражали отсутствие пространства и безупречная чистота, так непохожие на жизнь в шумном, вечно галдящем перенаселенном Лондоне.
Едва Рурк открыл рот, как в покоях появились брат Карла герцог Йоркский, вместе со своим тестем, канцлером Гайдом, и король бросил на Хелфорда предостерегающий взгляд.
– Полагаю, ты уже встретился со своим братом? – осведомился он, сразу переходя к делу.
– Совершенно верно, сир, «Призрак» заходил прошлой ночью в Саутхемптон. Он доставил в Гаагу секретные депеши с предложением мира, но, к моему сожалению, оно было отвергнуто.
Карл мгновенно вспыхнул, оскорбленный до глубины души.
– Нам не следовало так унижать себя подобным пресмыкательством перед врагом!
– Не вижу позора в том, чтобы попытаться заключить почетный мир, ваше величество, – вмешался канцлер, стараясь успокоить разгневанного короля.
– Будь проклят этот чертов парламент, вечно вяжет мне руки! Я бы хотел раз и навсегда выбить голландцев со всех морей и добился бы своего, не трясись эти скряги над каждым пенни!
Огромный кулак с силой опустился на стол, чуть не расколов его пополам. Гайд, видя, что бури не миновать, поспешно пробормотал:
– Я немедленно потребую у парламента денег на ведение военных действий. Уверен, они сразу раскошелятся, узнав, на чьей я стороне.
– Мой брат договорился о тайной встрече с самим де Рёйтером, – продолжал Рурк, тщательно выбирая слова.
Собеседники мгновенно насторожились.
– Мы пришли к единому мнению, – спокойно произнес Рурк, – и считаем, что абсолютное равенство сил не обеспечит ни одной стороне слишком явного перевеса.
– Что же, Хелфорд, – отрывисто рассмеялся Карл, – ты по крайней мере достаточно честен, чтобы говорить мне в лицо только правду, а не то, что я желаю слышать. Канцлер, вам, должно быть, приятно узнать, что такие безрассудные молодчики, как я, Бакингем и Лодердейл, были не правы.
Старик протестующе поднял руки:
– Нет, нет, если они еще не готовы вести переговоры, я просто обязан выжать деньги из парламента, и мы не дадим голландцам покоя, пока они сами не приползут к нам на коленях, прося мира.
Король кивнул и знаком велел брату удалиться и захватить с собой тестя. Оставшись наедине с другом, он быстро спросил:
– Как насчет того деликатного дельца, которое я доверил чертову пирату?
Рурк Хелфорд широко улыбнулся и вытащил из-за пазухи послание с печатью короля Франции.
– Он прямо-таки ухватился за шанс вернуть Дюнкерк.
Карл нетерпеливо сломал печать.
– Да он предлагает вдвое больше, чем я запросил… двести тысяч!
– Э… видите ли… это была идея Рори. Алчность, как всегда, взяла над ним верх. Он объявил королю, что ваше величество просит двести тысяч.
Карл, вне себя от восторга, потер руки:
– Я рад, что у тебя хватило ума не упоминать об этом в их присутствии. Пусть примут сделку, как свершившийся факт. В конце концов проклятый Дюнкерк всегда был частью Франции. Конечно, Кромвель завоевал его, но все равно французы, живущие там, никогда не покорятся англичанам. Ты не представляешь себе, как мне осточертело стоять перед этими парламентскими сквалыгами с протянутой рукой! Да я беднее любого нищего! Даже ночной горшок, и тот не мой! А казначей, стоит лишь мне потребовать денег, кривится, будто я выворачиваю его собственный карман! Кстати, когда, по-твоему, я получу деньги?
Лорд Хелфорд снова улыбнулся.
– Золото было перегружено с «Призрака» на «Языческую богиню» прошлой ночью, – сообщил он.
– Плоть Господня, да эти братцы Хелфорд времени не теряют! – подмигнул король.
– Теперь, ваше величество, если вы не против, я поищу леди Хелфорд и напомню ей о супружеских обязанностях.
– Но Саммер здесь нет, – удивился Карл.
– Вы, должно быть, изволите ошибаться, сир. Кажется, она только что приехала. Упрямую ведьму пришлось едва ли не силой тащить из Лондона, но брат заверил, что благополучно доставил ее в Саутхемптон.
Карл покачал головой и подмигнул:
– Ру, будь она здесь, мне не пришлось бы умирать от тоски.
– Наверное, гостит у леди Ричвуд, – раздраженно заметил Хелфорд.
– Советую поскорее сделать Саммер ребенка, это надолго подрежет ей крылышки, – ухмыльнулся Карл.
– Она уже носит мое дитя, сир, и тем не менее пускается в самые безумные похождения.
Перед тем как покинуть сравнительно безопасное убежище на Кокспер-стрит, Саммер решила захватить с собой все необходимое. Прежде всего, разумеется, деньги, а поскольку улицы наверняка кишат ворами и грабителями, не следует забывать о пистолете.
Она отыскала небольшой мешочек и сунула туда оставшиеся галеты, бутылку крепкого портвейна, сорочку и мягкие туфельки без каблуков, а также щетку. Больше она вряд ли поднимет – до Уорвик-лейн не так уж близко.
Саммер направилась вдоль Нортумберленда к Темзе. Возможно, если повезет, она сумеет найти барку, которая доставит ее к причалу собора Святого Павла.
Но сегодня удача отвернулась от нее, и если даже по течению и проплывало суденышко, лодочник не обращал ни малейшего внимания на крики Саммер. Наконец она сдалась и пустилась в долгий путь. Проходя по набережной, она не могла не заметить, какие грязь и мерзость царят вокруг. И все это падало в реку, превращая прибрежные воды в отвратительное месиво. Тощие собаки рылись в гниющем мусоре, чайки и вороны клевали разбухшие трупы людей и животных, и Саммер едва не вырвало.
Вскоре дорогу ей загородила стража:
– Куда спешите, леди?
– Я должна найти брата, – объяснила она.
– На прошлой неделе умерло больше семи тысяч лондонцев. Король приказал поставить на улицах гвардейцев, чтобы не выпускать жителей из домов, – буркнул стражник и, не дождавшись ее ответа, отвернулся. Он предупредил девчонку, и, если той вздумалось умереть раньше времени, значит, такова воля Господа.
Добравшись до тюрьмы Брайдуэлл, Саммер направилась на север и тут же пожалела об этом. Из камер были вынесены жалкие тюфяки, грубо сколоченные столы и стулья, и тюремщики жгли из них костры, куда бросали полуобнаженные трупы изможденных жертв чумы. В воздухе стоял невыносимый смрад, по земле ползли струйки грязи.
Трясущаяся от страха, Саммер повернула назад к реке, пытаясь пройти мимо Бейнард-Касл. Это тоже оказалось ошибкой. Прямо на мостовой валялись люди в матросской одежде. Сначала ей показалось, что они тоже больны, но прежде чем она успела отступить, несколько человек подползли ближе и, цепляясь за ее юбки, умоляли дать хоть немного еды. Несчастные умирали с голоду, потому что ни один капитан не посмел бы взять на борт матросов, побывавших в лондонском Сити, где правила бал чума.
Саммер бросила им несколько бисквитов и, приподняв подол, бежала всю дорогу до собора Святого Павла, а потом свернула на Уорвик-лейн и стала разыскивать тринадцатый номер. Наконец она набрела на двор, где одиноко торчала ручка водяного насоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67