Взглянув в указанном направлении, Элинор ощутила слабость. Высокий широкоплечий мужчина у фонтана мог оказаться кем угодно, но сердце подсказало ей правду.
— Джордан, — вымолвила она, двинувшись к нему через залитый солнцем двор.
Он резко обернулся и, увидев Элинор, не сдержал улыбки, но тут же прогнал ее с лица и сухо сказал:
— Примите мои поздравления, леди Элинор. Я слышал, вы вышли замуж.
От его официального тона Элинор пробрала дрожь.
— Джордан, позволь объяснить…
— Как чувствует себя Гай? — перебил ее Джордан. — Я, собственно, пришел справиться о его здоровье.
— По-моему, немного лучше. Ты поднимешься к нему?
Джордан заколебался. Он понимал, что не должен оставаться, но не мог уйти, не получив ответов на мучившие его вопросы.
— Да.
Элинор вошла в дом, Джордан последовал за ней. Ослепленный после яркого солнца, он споткнулся о громадный горшок с геранью. Элинор инстинктивно потянулась к нему, чтобы удержать, но тут же отдернула руки. Ведь она дала обет хранить верность мужу, и от того, выполнит она его или нет, зависит…
Хуана, увидев чужеземного рыцаря, склонилась в поклоне и вышла.
— Иисусе, его нога! — вскричал Джордан, опустившись на колени рядом с постелью больного.
— Врач сказал, что Гай выживет, если нога не распухнет и не почернеет.
— Хвала Господу и за это. У тебя есть чем его лечить?
— Да, врач оставил лекарства. Он крещеный мавр, и показался мне весьма сведущим. И потом, я не перестаю молиться.
— Я тоже. — Он поднялся и повернулся к ней.
— Спасибо, что привез его сюда, — промолвила Элинор. — Откуда ты узнал, где я нахожусь?
— Кастильский посланник назвал мне имя тестя Жана д'Акра. Я решил, что ты здесь, и не ошибся.
— Значит, ты в курсе, что за меня требуют выкуп?
— Ходили такие слухи, хотя кое-кто пытался их опровергнуть. Твой муж, например. — Он скривил губы. — Значит, это правда. Ты вышла за Гастингса?
— Да, — с трудом вымолвила Элинор. — Я… не хотела этого.
— Но согласилась.
Исказившая его лицо злоба больно ранила Элинор. И это после всего, что ей пришлось выстрадать!
— Меня похитили и увезли в крепость Гастингса.
— Но зачем было выходить за него замуж?
— А как, по-твоему, я могла избежать этого?
— Элинор, я много думал… пытался понять… О Боже, неужели ты не могла подождать? Я поклялся, что разбогатею в этом походе. Но до Гастингса мне, разумеется, далеко. — Он будто выплюнул ненавистное имя. — Ты предала нашу любовь!
Слезы хлынули из ее глаз.
— Проклятие, Элинор, скажи почему?
— Меня заманили в ловушку. Кстати, не обошлось без сестры твоего друга.
— Миллисент?
— Да. Она передала мне записку, в которой ты просил меня прийти на свидание. Почерк был незнакомый, но подпись твоя. Я взяла свою кобылу и поскакала к назначенному месту. Там меня уже ждал Пэйн.
Джордан не знал, верить или не верить. Похоже на правду, но кто их разберет, этих женщин. Все они коварны и лживы.
— Но зачем было выходить за него замуж? — упрямо повторил он. — Без подписанного соглашения у Гастингса не было законных прав.
— Он привез соглашение.
— Что?!
— Я все время твердила тебе об этом, но ты не желал ничего слушать. Отец подписал бумаги.
— Выходит, ты сделала это не корысти ради, не потому, что польстилась на богатство Гастингса?
— Больно слышать, что ты мог так обо мне подумать.
— Мне еще больнее сознавать, что ты замужем! — взорвался Джордан, шагнув к ней.
Элинор отпрянула, чем привела его в еще большую ярость.
— Проклятие, Элинор! Как ты могла позволить этому… этому старому… — Он замолчал, не находя слов.
— Уверяю тебя, это было не слишком приятно.
— Чертовски слабое утешение.
— Джордан, мои чувства к тебе не изменились. Ты единственный мужчина, который мне нужен.
Ледяной панцирь, сковавший его сердце, стал таять.
— Ты еще любишь меня?
— Люблю и буду любить до конца дней моих.
— Поехали со мной, дорогая.
— Но за меня должны заплатить выкуп.
— К черту выкуп! У меня есть крепость на юге. Можно поехать туда. Все ушли на мессу. Я ждал, когда ты останешься одна.
— Я не могу обмануть оказанного мне доверия.
— Если для тебя это так важно, я соберу выкуп и пришлю его наваррцу.
Глаза Элинор засияли. Ее мечта сбылась. Джордан пришел за ней! А она думала, что все кончено. Но тут ее пробрала дрожь, когда она вспомнила, что дала обет минувшей ночью.
Джордан привлек ее к себе и поцеловал. Элинор пылко ответила на поцелуй, стараясь не думать о данном обете.
— О, Джордан, я буду вечно любить тебя, — выдохнула она.
— Милая, я думал, мы больше не увидимся. Не знаю, как я вынес эти последние недели. Пойдем, нужно спешить.
— Я не могу оставить Гая.
Как он мог забыть! Джордан взглянул на постель.
— Ладно, подождем, пока ему станет лучше. Любовь моя, скажи, что всегда будешь со мной.
— Всегда… Я так тосковала в разлуке.
— Как я мог сомневаться в тебе? — Он запечатлел на ее губах долгий поцелуй. — Элинор, позволь любить тебя, — прошептал он, прерывисто дыша. — Ты мне нужна.
— Джордан, как я ждала этих слов! — Она коснулась его губ и затрепетала, когда Джордан поцеловал ее пальцы. Со слезами на глазах она смотрела на его лицо, отмечая появившиеся на нем жесткие складки. Как чудесно находиться в его объятиях! В доме никого нет, рядом мягкая кушетка…
Стон Гая вернул ее на землю, напомнив о клятве, которую она дала Пресвятой Деве. Сердце Элинор болезненно сжалось, когда она осознала, как велика ее жертва. А ведь она чуть не нарушила обет.
— Нет, Джордан! — выкрикнула она, упершись ладонями в его грудь.
Пораженный внезапным отпором, Джордан выпустил Элинор из объятий. Предположив, что причина в Гае, он отступил на шаг.
— Конечно, займись вначале им.
— Нет, ты не понимаешь. — На лице ее появилось страдание, фиалковые глаза потемнели, мучительный стон вырвался из груди. — Я не могу… вообще. О, Джордан, я так люблю тебя! Пожалуйста, попытайся понять.
Он с недоумением смотрел на нее.
— Что значит «вообще»? Я понимаю, сейчас не время и не место. Твой брат ранен…
— Дело не в этом. Я не могу позволить тебе любить меня. Никогда! Прошу тебя, уходи, мне и так тяжело.
— Проклятие, что все это значит? Немедленно объясни! Элинор стиснула кулаки, глядя на мечущегося на постели брата.
— Я обещала хранить верность мужу. Джордан презрительно рассмеялся:
— Ты обещала этому старому жеребцу хранить верность? Иисусе, да ты глупее, чем я думал, Элинор.
— Нет, не Гастингсу. Я ненавижу его! Но я дала обет… расстаться с тобой, чтобы спасти Гая. — Ее губы дрожали, из глаз катились слезы. — Уходи, Джордан. Я люблю тебя, но это ничего не меняет.
— Ты, должно быть, лишилась разума! В этом нет никакого смысла.
— Думай что хочешь, если тебе так легче.
— Легче?! С тобой никогда не было легко, Элинор. Хорошо, я уйду. Тебе не придется просить меня в третий раз. — Он круто повернулся и вышел из комнаты.
С остановившимся сердцем Элинор смотрела ему вслед.
— Прощай, любовь моя, — горестно прошептала она. — Прощай.
Опустившись на колени у постели Гая, Элинор дала волю слезам. Она не знала, сколько прошло времени, и даже не почувствовала легкого прикосновения.
— Элинор, не плачь.
Хриплый шепот заставил ее поднять голову. Глаза Гая были открыты, пальцы слабо сжимали ее руку. Затаив дыхание, она с благоговением повернулась к образу Мадонны, висевшему на дальней стене. Мадонна услышала ее мольбы. Это страшное утро было испытанием ее веры. И она выдержала его, навсегда расставшись с самым дорогим для нее человеком. Почему же она не испытывает радости? Почему в сердце нет ничего, кроме боли?
Глава 12
Горячий ветер бил в лицо Джордану, скакавшему во весь опор по пыльной дороге. Кое-где на подступах к Бургосу встречались отдельные группы воинов, но основные силы все еще находились в некотором отдалении от города. Грабежи и насилие мешали триумфальному продвижению войска принца Эдуарда.
Бургос! Всю свою жизнь он будет проклинать этот город. И она еще смеет утверждать, что любит его! Как можно любить человека и отказываться от него? Это же бессмысленно!
Добравшись до лагеря, Джордан обнаружил, что тот наполовину опустел.
— Милорд! — воскликнул один из слуг. — Мы думали, вы остановитесь в Бургосе.
— Я передумал.
Позже, укрывшись от палящего солнца в своей палатке с чашей вина, Джордан попытался разобраться в случившемся.
Итак, она дала обет. Видимо, это результат монастырского воспитания. Неужели у нее хватило глупости отречься от земных радостей в надежде, что ее жертва спасет жизнь Гая?
— Милорд.
Полотнище, прикрывавшее вход, откинулось. Подняв глаза, рыцарь увидел своего оруженосца, который мялся у входа, с опаской поглядывая на пребывающего не в духе хозяина.
— В чем дело? И закрой это чертово солнце. — Джордан прищурился, заслонив глаза ладонью.
— Вас хочет видеть женщина.
— Что еще за женщина?
— Пленная, милорд… язычница.
Джордан озадаченно нахмурился. Ах да… При выезде из лагеря он наткнулся на испанских наемников, забавлявшихся с женщиной, которую они захватили вместе с обозом врага. Джордан вмешался, отослал пленницу к своим людям и велел позаботиться о ней.
— Приведи ее.
Оруженосец втолкнул в палатку женщину, закутанную в полосатый бурнус. Она заморгала, привыкая к тусклому освещению, и простерлась ниц.
— Встань, я не божество, чтобы валяться у моих ног.
— Господин, ты спас мне жизнь. Отныне я твоя рабыня и буду делать все, что ты пожелаешь, — произнесла она низким певучим голосом.
— Я желаю, чтобы ты поднялась, — сказал Джордан. Девушка грациозно встала и низко поклонилась.
— Ты великий воин, господин. Да защитит тебя Аллах.
— Любой рыцарь сделал бы на моем месте то же самое. Не в обиду будь сказано, я не оставил бы на милость этих подонков даже собаку. Выпей вина и отправляйся на все четыре стороны.
Мавританка устремила на него умоляющий взгляд:
— Ты недоволен мной, господин?
— Да нет. Но разве ты не хочешь вернуться домой?
— Мой дом далеко. В Гранаде. Воины дона Энрике напали на караван моего брата и похитили меня. Позволь служить тебе, господин.
— Как тебя зовут?
— Тарифа, господин.
— Вот что, Тарифа. Я чужестранец и скоро вернусь домой. Так что, сама понимаешь, мне ни к чему рабыня.
Из карих глаз девушки хлынули слезы.
— Я так и знала, господин, что ты недоволен мной.
Джордан не знал, что делать. Согласно одному из обычаев своего народа мавританка считала, что стала его собственностью.
— Милорд, вас вызывает принц Уэльский.
Никогда еще Джордан не был так благодарен своему оруженосцу за своевременное вмешательство. Он повернулся к плачущей женщине.
— Ты отдохни пока, — бросил он. — А когда я вернусь, решим, что делать. — И поспешно ретировался.
Принц Уэльский находился в лагере противника, где герольды пересчитывали убитых и пленных. Воины, посланные на поиски тела дона Энрике, вернулись ни с чем. Дон Педро тоже не нашел ненавистного врага. Среди павших в бою его не было. Узурпатор бежал.
Хотя по предварительному соглашению пленных предполагалось обменять на выкуп, мстительный дон Педро предпочел убить многих из кастильских вельмож, в том числе и младшего брата дона Энрике. Возмущенный жестокостью своего союзника, Эдуард не пожелал участвовать в бессмысленной бойне.
Последующие два месяца были отмечены мелкими склоками и растущим недоверием к кастильскому монарху. В ожидании обещанных денег Эдуард разбил лагерь неподалеку от Бургоса, но дон Педро тянул время и раскошеливаться, судя по всему, не собирался. Однако Эдуард решил оставаться в Испании до тех пор, пока король Кастилии не выполнит взятые на себя обязательства.
Тем временем наступило лето. С каждым днем становилось все жарче, не хватало продовольствия. Дон Педро посоветовал Эдуарду переместиться на юг, в плодородные земли Вальядолида, и ждать там, пока он соберет золото, необходимое для уплаты долгов.
Английское войско снова пришло в движение. Однако теперь над пыльными дорогами висело знойное марево. Измученные жарой воины страдали от жажды; вода, которую приходилось пить, отдавала гнилью и кишела заразой. Многие, включая принца, подхватили дизентерию.
— Господин, выпей воды. Она чистая, — заверила Джордана мавританка, протягивая чашу.
Он понюхал, прежде чем выпить. Действительно чистая. Запаха никакого. Только благодаря заботам Тарифы ему удалось избежать недуга, поразившего его соратников.
Девушка улыбнулась и, пятясь, удалилась, но вскоре вернулась с миской дымящегося жаркого, которое приготовила у лагерного костра. Пока Джордан насыщался, Тарифа свернула его тюфяк и выстирала белье. Джордан не без оснований полагал, что он самый чистый воин во всем войске Эдуарда.
Щурясь от солнца, нещадно палившего даже в этот поздний час, Джордан наблюдал за своей добровольной рабыней. У нее были тонкий нос с ярко выраженной горбинкой, смуглая шелковистая кожа и высокие скулы. Слегка раскосые глаза, своеобразные черты лица, изящная фигурка.
Джордан позаботился о том, чтобы она сменила легкие шаровары и жилет, в которых появилась в лагере, на более скромное одеяние, но даже в крестьянском платье девушка привлекала к себе внимание, и приходилось быть начеку, чтобы уберечь ее от домогательств.
Позволив мавританке остаться с войском, Джордан полагал, что, продвигаясь на юг, они доберутся до ее родных мест. Но иссушенным солнцем пространствам, казалось, не было конца, и Тарифа утверждала, что Гранада по-прежнему далеко.
Джордан возглавил небольшой отряд, отправившийся в рейд за продовольствием на юг от Вальядолида, где находился лагерь Эдуарда. В отряде было пятьдесят человек, в том числе десять рыцарей и пять лучников. К неудовольствию Джордана, вторым командиром оказался Гастингс, выбранный только потому, что был одним из немногих, кто еще оставался на ногах. К тому же, несмотря на личную неприязнь, Джордан не мог отрицать его воинских заслуг. Для пользы дела ему пришлось смириться с присутствием мужа Элинор, но оба рыцаря избегали друг друга.
Как-то ночью Джордан ощутил приятное благоухание внутри своей палатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42