Никаких нареканий, доставка мгновенная
Ренардо был красив и обладал шармом, присущим многим французам, в особенности убежавшим из Франции аристократам. Он был весьма настойчив в своих ухаживаниях за Кайлой. Откинув голову и прищурившись от солнца, Ренардо добавил: — Неужто я должен притворяться и скрывать свое восхищение вами? Это не сдержанность, это — глупость.
Уставшая от ухаживаний этого дерзкого субъекта, который не оставлял ее в покое в течение всего путешествия, Кайла тем не менее не смогла сдержать улыбки. Его внимание в какой-то степени льстило самолюбию молодой женщины, хотя не могло заглушить отчаяние из-за разлуки с Бретом Бэннингом. Несмотря на данный себе зарок забыть о нем, Кайла иногда задумывалась над вопросом: вспоминает ли о ней Брет? Скучает или же только злится на нее из-за побега? Да, скорее всего для Брета имел значение лишь факт побега, сердито думала она, ибо. никогда, ни словом, ни делом он не дал ей понять, что его интересует не только ее тело!
Господи, ну почему? Почему он думал, что ее устроит брак с другим мужчиной? Будь он проклят и будь прокляты все мужчины! Нет, она не намерена быть безделушкой, которую передают из рук в руки.
— Ma cherie, вы слышите меня? — Рауль подошел поближе. Ветер трепал его длинные волосы, швырял отдельные пряди на лоб и глаза, и он нетерпеливо отводил их рукой. — Вы опять оказались где-то далеко, — упрекнул он Кайлу. Говорил он громко, чтобы перекричать шум ветра, хлопанье парусов и скрип снастей. — Куда вы уходите, когда ваш взор становится таким печальным? Когда я вижу вас такой грустной, у меня разрывается сердце, та cherie! Расскажите папе Раулю, что вас пугает?
— У вас слишком богатое воображение, мсье Ренардо. И если я чего-то и опасаюсь, то лишь одного — ваших утомительных вопросов.
Рауль лишь засмеялся в ответ. Кайла еле заметно улыбнулась. Без сомнения, он весьма красивый мужчина, особенно когда вот так смеется. И его недвусмысленная благосклонность к ней проливала бальзам на ее раны. Во всяком случае, он находил ее милой и желанной, говорил ей об этом снова и снова, а ведь Кайла уезжала из Англии с таким чувством, что она недостойна любви и обожания. А почему, собственно, недостойна? Потому что Брет счел, что она не может быть его женой или любимой? И поэтому Кайла позволяла себе иногда пофлиртовать с Раулем, но лишь самую малость, чтобы немного поощрить его и позабавиться самой, а также для того, чтобы выбросить из головы мысли о Брете Бэннинге. Это немного помогало, хотя она была явно не готова к тому, чтобы увлечься другим мужчиной.
«Пока еще, а может, и никогда», — неоднократно повторяла она себе, поглядывая на Рауля и придерживая ленты соломенной шляпки, завязанные под подбородком. Изгнанник вроде тети Селесты, он родился в семье графа де Сайр в провинции Нант на Луаре. Но это, конечно, было до начала террора. Родители его были убиты во времена кровопролитной революции, а он чудом избежал их участи. Когда Рауль рассказал ей о своем прошлом, это их сблизило, и Кайла, в свою очередь, поведала ему о своей бедной maman и ее страданиях. Раулю повезло больше, ему удалось, кроме своей головы, спасти кое-какие ценности, а также сохранить врожденную надменность.
— Вы очень настырный человек, мсье Ренардо, — строго сказала Кайла, смягчив, однако, свои слова легкой улыбкой.
— Потому что на борту оказались одни скучные, занудные пуритане. — Рауль взял ее за руку и улыбнулся. — Я как последнее прибежище, n'est-ce pas?
— Возможно. — Кайла вытащила руку из его ладони. Проигнорировав его театральный вдох, она повернулась лицом к морю и стала смотреть вдаль в надежде увидеть долгожданную землю. — Пять недель на корабле — срок немалый. Я не могу дождаться, когда снова почувствую твердую почву под ногами.
— Я тоже. Но вы так и не ответили на мой вопрос, который я задал вам вчера вечером, та belle. — Он пододвинулся поближе, так что Кайла ощутила исходящее от его тела тепло. — Вы позволите мне проводить вас, когда мы окажемся в Новом Орлеане?
Кайла улыбнулась:
— Вы забудете обо мне, как только корабль бросит якорь. Мне говорили, что Новый Орлеан — город весьма веселый и там очень много красивых женщин.
— Да, но не столь очаровательных, как вы, та cherie! У вас такие золотистые волосы, глаза таинственного цвета, напоминающие цвет моря возле Крита, изумительная фигура. — Он поцеловал кончики ее пальцев, сопроводив это таким выразительным, чисто галльским жестом, что Кайле пришлось плотно сжать губы, чтобы не рассмеяться. — Вы неповторимы!
— Зато вы несносны, мсье! Вы ведете себя так, что никто не поверит, будто вы простой француз, а не граф.
Рауль Ренардо заулыбался.
— Когда мы прибудем в мой любимый Новый Орлеан, вы можете называть меня графом, если это льстит вашему сердцу. Лишь бы вы согласились снова со мной увидеться.
— Титулы меня не волнуют. — Кайла отвернулась, успев заметить удивленное выражение лица Рауля, которого поразил ее резкий тон. Глупо так бурно реагировать. Ни к чему, чтобы все знали, как больно ранил ее Брет Бэннинг. Скорее для того, чтобы скрыть смятение, чем из любопытства, она спросила: — Что вы делали в Англии, если вам так любезен Новый Орлеан?
— Как я уже говорил вам, у меня там были дела. Лондон — холодное место, по мне даже слишком холодное. К счастью, дела я уладил довольно быстро. К тому же мне повезло в том отношении, что на одном корабле со мной плывет изумительной красоты женщина с удивительными глазами и очаровательной улыбкой! Женщина, которую не волнует, есть ли у человека титул.
— Да, это так.
Рауль пожал плечами и прислонился к поручню рядом с ней. Молча он положил ладонь на руки Кайлы, которыми она обхватила поручни, и после некоторой паузы тихо сказал:
— Я рад, cherie, что титулы вас не впечатляют. Стало быть, важно, каков сам человек?
Улыбка Кайлы была чуть грустной.
— Да. Важно, каков сам человек.
— В таком случае позвольте мне стать человеком, который может вам понравиться. Вы заинтриговали меня, ваш взгляд скрывает какую-то тайну, как и ваша грустная улыбка. Не бойтесь, я не хочу вас расстраивать… Я зайду к вам даже в том случае, если вы не дадите разрешения, потому что я не из тех, кто смиряется с поражением, ma petite. Я знаю ваших друзей, это мой знакомые, и они так или иначе пригласят меня в свой дом. Так что вам никак не скрыться от меня.
Испытывая одновременно удивление и раздражение, Кайла покачала головой:
— Вы очень настойчивы, мсье Ренардо. Как бы вам не пришлось разочароваться, если на сей раз вы не добьетесь своего. Я теперь не такая дурочка, как раньше, и так просто не сдамся.
Похоже, эти слова лишь раззадорили Рауля. Кайла удалилась в некотором раздражении, несмотря на его протесты, которые еще долго звучали в ее ушах.
Казалось, стены сомкнулись и сдавили ее, когда Кайла вошла в душную каюту и заперла за собой дверь. Через маленький иллюминатор сочился зеленоватый свет, однако сюда не проникали ни свежий воздух, ни ароматы океана. Застоявшиеся запахи, оставшиеся от прежних пассажиров, были отвратительны, а влажность напоминала Индию.
Кайла сняла соломенную шляпку и бросила ее на скамейку у стенки. Путешествие оказалось вполне сносным, серьезных штормов было мало. Вот только в последние две недели стала докучать жара. Сейчас, слава Богу, они уже почти пришли к месту назначения. Кайла устала от путешествия, от судна и от Рауля. Он был слишком уж настойчив, а она так надеялась побыть в одиночестве во время плавания и обдумать свое будущее.
Над умывальником и треснутой раковиной висело маленькое потускневшее зеркало, и Кайла нагнулась, чтобы посмотреться в него. Изображение показалось ей искаженным, рот кривым, глаза выпученными, а лицо слишком бледным. Неужели она все время выглядела так непрезентабельно?
Что ожидало ее в будущем? Может ли она надеяться на новую жизнь в новом мире, о котором так много слышала от Годфри, в молодой стране, которая, по слухам, давала еще один шанс людям, если те хотели им воспользоваться?
Кайла растянулась на койке и закрыла глаза. Корабль покачивался на волнах, скрипели снасти, и все эти шумы складывались в бесконечную мелодию. «Господи Боже, пусть будет так, пусть я начну все сначала».
Эта надежда теплилась в ней и тогда, когда она спускалась в сопровождении Рауля Ренардо по крутому трапу. «Здесь гораздо более шумно, нежели в Индии», — с удивлением отметила Кайла. Улицы деловой части города, который в ее представлении был примитивным селением, кишели людьми. Здесь была своя, пусть несколько своеобразная, цивилизация.
— О нет, cherie, Новый Орлеан стал весьма цивилизованным. — Рауль держал ее под руку, и сейчас Кайла была благодарна ему за то, что он находился рядом. Жестом он показал на шпили церкви впереди, на складские помещения и длинные здания, украшенные железными балконами. — Конечно, здесь повсюду чувствуется испанское влияние, потому что когда-то этот славный город принадлежал Испании и Франции, но сейчас здесь хозяева американцы. А жаль. Очень скоро он потеряет своеобразный шарм и европейский вид и превратится в претенциозный город, населенный шумными и вульгарными людьми. К счастью, пока что он сохраняет свое особое очарование. Я покажу его вам, когда вы обоснуетесь у ваших друзей. Хорошо?
— Право, мсье Ренардо…
— Нет-нет! Рауль, прошу вас!
Кайла выдавила слабую улыбку и схватилась за шляпку, которую едва не сорвал с головы налетевший знойный ветер.
— Ну хорошо, Рауль. Да, вы можете навестить меня, когда я устроюсь. Уверена, мы скоро увидимся.
— Но за вами никого не прислали? — Он окинул взглядом стоящие экипажи. Слышались крики грузчиков, щелканье кнутов. — Я нигде не вижу кареты Дюфуров.
— Они не знают, когда я должна приехать. Но ничего, я найду дорогу, я уверена…
— Не желаю даже слышать! Позвольте проводить вас, cherie. Я настаиваю на этом!
Игнорируя не слишком энергичные протесты Кайлы, Рауль усадил ее в карету и распорядился насчет багажа. Кайла была рада, что соломенная шляпка защищает ее лицо от ослепительного солнца. Ей невольно вспомнились Индия, детство, папа Пьер. Она написала ему о своем решении отправиться в Америку и надеялась на его понимание. Откуда ей было знать, что его попытки устроить свои дела закончатся катастрофически? Кайла переживала, что не в состоянии оказать ему помощь.
Карета покачнулась, когда Рауль сел рядом и ободряюще улыбнулся Кайле. На лбу и щеках его выступили бисеринки пота, тем не менее он, похоже, чувствовал себя превосходно.
— Я послал сообщить Дюфурам, что вы должны скоро появиться, чтобы они подготовились к встрече. Tout bien?
— Да, конечно! Вы очень добры, мсье, но, право, не стоит так обо мне заботиться.
— Но мне это доставляет удовольствие, да будет вам известно. Впрочем, вы это знаете, ибо я не делал секрета из своих чувств к вам.
Кайла слегка нахмурила лоб. Зачем он столь откровенен? Ей было неловко, и она даже пожалела, что позволила себе легкий флирт с целью потешить раненое тщеславие.
Если Рауль и почувствовал ее сдержанность, то не подал виду и всю дорогу занимал ее рассказами о достопримечательностях Нового Орлеана.
Новый Орлеан соединил в себе очарование Старого Света и кипучую энергию американцев. Весенние и летние дожди превратили улицы в сплошные лужи и ручьи, и десятки темнокожих людей трудились на солнце, роя отводные каналы. Как ни странно, эти люди, кажется, были всем довольны и дружно пели песню в такт своим движениям. Мускулистые торсы мужчин лоснились от обильного пота.
— Строят новый канал, — объяснил Рауль, небрежным жестом показав на работающих. — Запах здесь ужасный, я думал, вода вообще никогда не спадет. Я был рад уехать в Англию от этих зловонных стоков. — Он вынул надушенный платочек и улыбнулся. — Никогда не выходите из дома без платочка. Это обязательно при таком зловонии.
— Они строят новый канал для судов? — Кайла приняла надушенный платочек из тонкой материи, отделанный кружевами, обратив внимание на инициалы — P.P.
— Нет… Впрочем, я не могу точно сказать. Возница, для чего они роют этот канал?
Возница повернулся и стал объяснять:
— У нас бывают сильные наводнения весной и летом, мсье. — Он указал кнутовищем на кучи сырой земли и травы. — Всю воду надо отсюда сначала откачать, а потом построить дамбу, так что работы здесь очень много.
Кайла наблюдала за рабочими, пока карета катила мимо них. Выглядели они добрыми, работали дружно и весело, постоянно шутили и смеялись. Откинувшись на мягкую спинку, Кайла залюбовалась яркими пышными цветами на металлических балконах. Пожалуй, жить здесь будет не так уж плохо. Климат определенно теплее, чем в Англии, и в то же время не так жарко, как в Индии.
— А вон театр, который построили лишь несколько лет назад, — сказал Рауль, указывая на фронтон здания и развевающийся на нем американский флаг. — По-моему, впечатляет, и колоннадой, и тремя этажами. А на Канал-стрит только в прошлом году построили новую благотворительную больницу. Так что мы теперь вполне цивилизованные, вы согласны?
— Стало быть, все разговоры о том, будто в Новом Орлеане обитают мародеры и пираты, — это выдумка? — Кайла негромко засмеялась, заметив, как напрягся Рауль, и положила ладонь на его руку. — Разве вы не видите, что я просто поддразниваю вас? Не обижайтесь на меня.
Рауль расслабился и улыбнулся:
— Да, я понимаю. Вы не должны особенно верить слухам, cherie. Пираты давным-давно покинули Новый Орлеан, после того как правительство послало в погоню за ними военные корабли. Даже Лафит больше не осмеливается войти в город.
— Разве? Однако я слышала, что он снабжает весь город европейскими деликатесами, которые награбили пираты. Только не надо смотреть на меня так свирепо, иначе я решу, что слухи справедливы, а вы просто не хотите этого признать.
— Ну конечно, вы снова меня дразните. — Взяв ее руку, Рауль поднес ее к губам, глядя при этом Кайле в глаза. Взгляд был таким пристальным, что слегка разволновал молодую женщину, и она нахмурилась. Рауль опустил глаза, поцеловал еле заметный шрам на ее запястье, затем выпрямился и огляделся вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Уставшая от ухаживаний этого дерзкого субъекта, который не оставлял ее в покое в течение всего путешествия, Кайла тем не менее не смогла сдержать улыбки. Его внимание в какой-то степени льстило самолюбию молодой женщины, хотя не могло заглушить отчаяние из-за разлуки с Бретом Бэннингом. Несмотря на данный себе зарок забыть о нем, Кайла иногда задумывалась над вопросом: вспоминает ли о ней Брет? Скучает или же только злится на нее из-за побега? Да, скорее всего для Брета имел значение лишь факт побега, сердито думала она, ибо. никогда, ни словом, ни делом он не дал ей понять, что его интересует не только ее тело!
Господи, ну почему? Почему он думал, что ее устроит брак с другим мужчиной? Будь он проклят и будь прокляты все мужчины! Нет, она не намерена быть безделушкой, которую передают из рук в руки.
— Ma cherie, вы слышите меня? — Рауль подошел поближе. Ветер трепал его длинные волосы, швырял отдельные пряди на лоб и глаза, и он нетерпеливо отводил их рукой. — Вы опять оказались где-то далеко, — упрекнул он Кайлу. Говорил он громко, чтобы перекричать шум ветра, хлопанье парусов и скрип снастей. — Куда вы уходите, когда ваш взор становится таким печальным? Когда я вижу вас такой грустной, у меня разрывается сердце, та cherie! Расскажите папе Раулю, что вас пугает?
— У вас слишком богатое воображение, мсье Ренардо. И если я чего-то и опасаюсь, то лишь одного — ваших утомительных вопросов.
Рауль лишь засмеялся в ответ. Кайла еле заметно улыбнулась. Без сомнения, он весьма красивый мужчина, особенно когда вот так смеется. И его недвусмысленная благосклонность к ней проливала бальзам на ее раны. Во всяком случае, он находил ее милой и желанной, говорил ей об этом снова и снова, а ведь Кайла уезжала из Англии с таким чувством, что она недостойна любви и обожания. А почему, собственно, недостойна? Потому что Брет счел, что она не может быть его женой или любимой? И поэтому Кайла позволяла себе иногда пофлиртовать с Раулем, но лишь самую малость, чтобы немного поощрить его и позабавиться самой, а также для того, чтобы выбросить из головы мысли о Брете Бэннинге. Это немного помогало, хотя она была явно не готова к тому, чтобы увлечься другим мужчиной.
«Пока еще, а может, и никогда», — неоднократно повторяла она себе, поглядывая на Рауля и придерживая ленты соломенной шляпки, завязанные под подбородком. Изгнанник вроде тети Селесты, он родился в семье графа де Сайр в провинции Нант на Луаре. Но это, конечно, было до начала террора. Родители его были убиты во времена кровопролитной революции, а он чудом избежал их участи. Когда Рауль рассказал ей о своем прошлом, это их сблизило, и Кайла, в свою очередь, поведала ему о своей бедной maman и ее страданиях. Раулю повезло больше, ему удалось, кроме своей головы, спасти кое-какие ценности, а также сохранить врожденную надменность.
— Вы очень настырный человек, мсье Ренардо, — строго сказала Кайла, смягчив, однако, свои слова легкой улыбкой.
— Потому что на борту оказались одни скучные, занудные пуритане. — Рауль взял ее за руку и улыбнулся. — Я как последнее прибежище, n'est-ce pas?
— Возможно. — Кайла вытащила руку из его ладони. Проигнорировав его театральный вдох, она повернулась лицом к морю и стала смотреть вдаль в надежде увидеть долгожданную землю. — Пять недель на корабле — срок немалый. Я не могу дождаться, когда снова почувствую твердую почву под ногами.
— Я тоже. Но вы так и не ответили на мой вопрос, который я задал вам вчера вечером, та belle. — Он пододвинулся поближе, так что Кайла ощутила исходящее от его тела тепло. — Вы позволите мне проводить вас, когда мы окажемся в Новом Орлеане?
Кайла улыбнулась:
— Вы забудете обо мне, как только корабль бросит якорь. Мне говорили, что Новый Орлеан — город весьма веселый и там очень много красивых женщин.
— Да, но не столь очаровательных, как вы, та cherie! У вас такие золотистые волосы, глаза таинственного цвета, напоминающие цвет моря возле Крита, изумительная фигура. — Он поцеловал кончики ее пальцев, сопроводив это таким выразительным, чисто галльским жестом, что Кайле пришлось плотно сжать губы, чтобы не рассмеяться. — Вы неповторимы!
— Зато вы несносны, мсье! Вы ведете себя так, что никто не поверит, будто вы простой француз, а не граф.
Рауль Ренардо заулыбался.
— Когда мы прибудем в мой любимый Новый Орлеан, вы можете называть меня графом, если это льстит вашему сердцу. Лишь бы вы согласились снова со мной увидеться.
— Титулы меня не волнуют. — Кайла отвернулась, успев заметить удивленное выражение лица Рауля, которого поразил ее резкий тон. Глупо так бурно реагировать. Ни к чему, чтобы все знали, как больно ранил ее Брет Бэннинг. Скорее для того, чтобы скрыть смятение, чем из любопытства, она спросила: — Что вы делали в Англии, если вам так любезен Новый Орлеан?
— Как я уже говорил вам, у меня там были дела. Лондон — холодное место, по мне даже слишком холодное. К счастью, дела я уладил довольно быстро. К тому же мне повезло в том отношении, что на одном корабле со мной плывет изумительной красоты женщина с удивительными глазами и очаровательной улыбкой! Женщина, которую не волнует, есть ли у человека титул.
— Да, это так.
Рауль пожал плечами и прислонился к поручню рядом с ней. Молча он положил ладонь на руки Кайлы, которыми она обхватила поручни, и после некоторой паузы тихо сказал:
— Я рад, cherie, что титулы вас не впечатляют. Стало быть, важно, каков сам человек?
Улыбка Кайлы была чуть грустной.
— Да. Важно, каков сам человек.
— В таком случае позвольте мне стать человеком, который может вам понравиться. Вы заинтриговали меня, ваш взгляд скрывает какую-то тайну, как и ваша грустная улыбка. Не бойтесь, я не хочу вас расстраивать… Я зайду к вам даже в том случае, если вы не дадите разрешения, потому что я не из тех, кто смиряется с поражением, ma petite. Я знаю ваших друзей, это мой знакомые, и они так или иначе пригласят меня в свой дом. Так что вам никак не скрыться от меня.
Испытывая одновременно удивление и раздражение, Кайла покачала головой:
— Вы очень настойчивы, мсье Ренардо. Как бы вам не пришлось разочароваться, если на сей раз вы не добьетесь своего. Я теперь не такая дурочка, как раньше, и так просто не сдамся.
Похоже, эти слова лишь раззадорили Рауля. Кайла удалилась в некотором раздражении, несмотря на его протесты, которые еще долго звучали в ее ушах.
Казалось, стены сомкнулись и сдавили ее, когда Кайла вошла в душную каюту и заперла за собой дверь. Через маленький иллюминатор сочился зеленоватый свет, однако сюда не проникали ни свежий воздух, ни ароматы океана. Застоявшиеся запахи, оставшиеся от прежних пассажиров, были отвратительны, а влажность напоминала Индию.
Кайла сняла соломенную шляпку и бросила ее на скамейку у стенки. Путешествие оказалось вполне сносным, серьезных штормов было мало. Вот только в последние две недели стала докучать жара. Сейчас, слава Богу, они уже почти пришли к месту назначения. Кайла устала от путешествия, от судна и от Рауля. Он был слишком уж настойчив, а она так надеялась побыть в одиночестве во время плавания и обдумать свое будущее.
Над умывальником и треснутой раковиной висело маленькое потускневшее зеркало, и Кайла нагнулась, чтобы посмотреться в него. Изображение показалось ей искаженным, рот кривым, глаза выпученными, а лицо слишком бледным. Неужели она все время выглядела так непрезентабельно?
Что ожидало ее в будущем? Может ли она надеяться на новую жизнь в новом мире, о котором так много слышала от Годфри, в молодой стране, которая, по слухам, давала еще один шанс людям, если те хотели им воспользоваться?
Кайла растянулась на койке и закрыла глаза. Корабль покачивался на волнах, скрипели снасти, и все эти шумы складывались в бесконечную мелодию. «Господи Боже, пусть будет так, пусть я начну все сначала».
Эта надежда теплилась в ней и тогда, когда она спускалась в сопровождении Рауля Ренардо по крутому трапу. «Здесь гораздо более шумно, нежели в Индии», — с удивлением отметила Кайла. Улицы деловой части города, который в ее представлении был примитивным селением, кишели людьми. Здесь была своя, пусть несколько своеобразная, цивилизация.
— О нет, cherie, Новый Орлеан стал весьма цивилизованным. — Рауль держал ее под руку, и сейчас Кайла была благодарна ему за то, что он находился рядом. Жестом он показал на шпили церкви впереди, на складские помещения и длинные здания, украшенные железными балконами. — Конечно, здесь повсюду чувствуется испанское влияние, потому что когда-то этот славный город принадлежал Испании и Франции, но сейчас здесь хозяева американцы. А жаль. Очень скоро он потеряет своеобразный шарм и европейский вид и превратится в претенциозный город, населенный шумными и вульгарными людьми. К счастью, пока что он сохраняет свое особое очарование. Я покажу его вам, когда вы обоснуетесь у ваших друзей. Хорошо?
— Право, мсье Ренардо…
— Нет-нет! Рауль, прошу вас!
Кайла выдавила слабую улыбку и схватилась за шляпку, которую едва не сорвал с головы налетевший знойный ветер.
— Ну хорошо, Рауль. Да, вы можете навестить меня, когда я устроюсь. Уверена, мы скоро увидимся.
— Но за вами никого не прислали? — Он окинул взглядом стоящие экипажи. Слышались крики грузчиков, щелканье кнутов. — Я нигде не вижу кареты Дюфуров.
— Они не знают, когда я должна приехать. Но ничего, я найду дорогу, я уверена…
— Не желаю даже слышать! Позвольте проводить вас, cherie. Я настаиваю на этом!
Игнорируя не слишком энергичные протесты Кайлы, Рауль усадил ее в карету и распорядился насчет багажа. Кайла была рада, что соломенная шляпка защищает ее лицо от ослепительного солнца. Ей невольно вспомнились Индия, детство, папа Пьер. Она написала ему о своем решении отправиться в Америку и надеялась на его понимание. Откуда ей было знать, что его попытки устроить свои дела закончатся катастрофически? Кайла переживала, что не в состоянии оказать ему помощь.
Карета покачнулась, когда Рауль сел рядом и ободряюще улыбнулся Кайле. На лбу и щеках его выступили бисеринки пота, тем не менее он, похоже, чувствовал себя превосходно.
— Я послал сообщить Дюфурам, что вы должны скоро появиться, чтобы они подготовились к встрече. Tout bien?
— Да, конечно! Вы очень добры, мсье, но, право, не стоит так обо мне заботиться.
— Но мне это доставляет удовольствие, да будет вам известно. Впрочем, вы это знаете, ибо я не делал секрета из своих чувств к вам.
Кайла слегка нахмурила лоб. Зачем он столь откровенен? Ей было неловко, и она даже пожалела, что позволила себе легкий флирт с целью потешить раненое тщеславие.
Если Рауль и почувствовал ее сдержанность, то не подал виду и всю дорогу занимал ее рассказами о достопримечательностях Нового Орлеана.
Новый Орлеан соединил в себе очарование Старого Света и кипучую энергию американцев. Весенние и летние дожди превратили улицы в сплошные лужи и ручьи, и десятки темнокожих людей трудились на солнце, роя отводные каналы. Как ни странно, эти люди, кажется, были всем довольны и дружно пели песню в такт своим движениям. Мускулистые торсы мужчин лоснились от обильного пота.
— Строят новый канал, — объяснил Рауль, небрежным жестом показав на работающих. — Запах здесь ужасный, я думал, вода вообще никогда не спадет. Я был рад уехать в Англию от этих зловонных стоков. — Он вынул надушенный платочек и улыбнулся. — Никогда не выходите из дома без платочка. Это обязательно при таком зловонии.
— Они строят новый канал для судов? — Кайла приняла надушенный платочек из тонкой материи, отделанный кружевами, обратив внимание на инициалы — P.P.
— Нет… Впрочем, я не могу точно сказать. Возница, для чего они роют этот канал?
Возница повернулся и стал объяснять:
— У нас бывают сильные наводнения весной и летом, мсье. — Он указал кнутовищем на кучи сырой земли и травы. — Всю воду надо отсюда сначала откачать, а потом построить дамбу, так что работы здесь очень много.
Кайла наблюдала за рабочими, пока карета катила мимо них. Выглядели они добрыми, работали дружно и весело, постоянно шутили и смеялись. Откинувшись на мягкую спинку, Кайла залюбовалась яркими пышными цветами на металлических балконах. Пожалуй, жить здесь будет не так уж плохо. Климат определенно теплее, чем в Англии, и в то же время не так жарко, как в Индии.
— А вон театр, который построили лишь несколько лет назад, — сказал Рауль, указывая на фронтон здания и развевающийся на нем американский флаг. — По-моему, впечатляет, и колоннадой, и тремя этажами. А на Канал-стрит только в прошлом году построили новую благотворительную больницу. Так что мы теперь вполне цивилизованные, вы согласны?
— Стало быть, все разговоры о том, будто в Новом Орлеане обитают мародеры и пираты, — это выдумка? — Кайла негромко засмеялась, заметив, как напрягся Рауль, и положила ладонь на его руку. — Разве вы не видите, что я просто поддразниваю вас? Не обижайтесь на меня.
Рауль расслабился и улыбнулся:
— Да, я понимаю. Вы не должны особенно верить слухам, cherie. Пираты давным-давно покинули Новый Орлеан, после того как правительство послало в погоню за ними военные корабли. Даже Лафит больше не осмеливается войти в город.
— Разве? Однако я слышала, что он снабжает весь город европейскими деликатесами, которые награбили пираты. Только не надо смотреть на меня так свирепо, иначе я решу, что слухи справедливы, а вы просто не хотите этого признать.
— Ну конечно, вы снова меня дразните. — Взяв ее руку, Рауль поднес ее к губам, глядя при этом Кайле в глаза. Взгляд был таким пристальным, что слегка разволновал молодую женщину, и она нахмурилась. Рауль опустил глаза, поцеловал еле заметный шрам на ее запястье, затем выпрямился и огляделся вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38