Дэвид нахмурился, вспоминая ужасные недели, когда так много людей заболело. Трое мексиканцев умерли. Мария приезжала в маленькое поселение и помогала. Дэвид теперь понял, что это необыкновенная девушка. Как она плакала в его объятиях, когда скончался племянник сеньора де ла Пенья!Эмили тоже хотела помочь, но Эдгар ей строго-настрого запретил ухаживать за несколькими рабами, которые тоже заболели. К счастью, никто из семьи не стал жертвой Желтого Джека, или малярии. С наступлением холодов эпидемия пошла на убыль.Мысли Дэвида переключились на дона Лоренцо де ла Пенья: они с мексиканцем за лето стали добрыми друзьями. Суровый надсмотрщик научил Дэвида всему необходимому в работе на ранчо. Его неустанное руководство позволило провести стадо через коварные болота Луизианы почти без потерь.Чтобы выразить свою признательность, он снял комнаты в отеле «Сент-Луис» для де ла Пенья и его сына Энрике. Вчера вечером Дэвид повел их на ужин в только что открывшийся ресторан, где все трое ели улиток по-бургундски, цыпленка рошамбо и другие деликатесы.На обратном пути в отель Дэвид остановился перед магазинчиком, вывеска над которым гласила: «Мадам Антуанетта Дарси, кутюрье». Глядя на свое отражение в витрине, он поправил черный шейный платок и застегнул пуговицу на сюртуке. Затем открыл дверь.К нему вышла темноволосая молодая леди в струящемся зеленом платье.— Бонжур, месье. Чем я могу вам помочь?Дэвид застенчиво улыбнулся хорошенькой девушке. Ее большие глаза и красивое лицо напомнили ему Марию.— Да, мисс. Это вы — мадам Дарси?Молодая девушка хихикнула и всплеснула руками:— О нет, месье. Мама сегодня утром в банке. Меня зовут мадемуазель Лилиана. А с кем я имею честь беседовать?Дэвид поклонился.— Меня зовут Дэвид Эшленд, мадемуазель. Я пришел, чтобы купить два платья.— Да, месье. Но было бы гораздо лучше, если бы вы привели свою жену сюда, чтобы можно было снять мерку и подогнать платье.— Это не моя жена, и она… они не могут прийти, — выпалил Дэвид.И снова француженка захихикала:— Значит, это ваша amour, месье? Ну конечно, такому красивому джентльмену, как вы, наверное, приходится отбиваться от дам!Дэвид покраснел. Его могло бы покоробить такое откровенное любопытство, но бесхитростность девушки была совершенно очаровательна.— Эти платья для жены и воспитанницы моего дяди. Они обе находятся в Техасе, в Вашингтоне-на-Бразосе.— Ах, так вы из Техаса, месье. И какие фасоны вас интересуют?— Ну, эти платья в подарок, чтобы отпраздновать мой первый успех — удачную продажу скота. Я имею в виду что-нибудь нарядное, цена не имеет значения. Но я не могу ждать: мы завтра уезжаем в Техас.Девушка нахмурила черные брови.— И какого же размера эти две счастливые молодые леди? Дэвид оценивающе посмотрел на стоявшую напротив девушку.— У жены моего дяди почти такой же размер, как у вас, но возможно, она дюйма на два выше ростом. Только есть одна маленькая проблема. — Дэвид неловко указал на свой живот.Мадемуазель Лилиана рассмеялась:— Она в положении, месье? У меня есть как раз то, что нужно.Дэвид видел, как девушка метнулась в заднюю часть магазина, шелестя зелеными юбками, и исчезла за занавеской. Он улыбнулся. Живая, очаровательно юная мадемуазель Лилиана так напоминала ему Марию! Глядя на юную француженку, Дэвид понял, как соскучился по Марии. За лето он гораздо лучше узнал девушку во время уроков музыки и совместных поездок к мексиканцам.Мадемуазель Лилиана вернулась в комнату и принесла светло-голубое платье.— Полюбуйтесь на это, месье Эшленд. Как раз то что надо для маленькой maman.Дэвид с восхищением смотрел на переливающееся голубое платье.— Да, великолепно! Я его беру.Француженка осторожно повесила платье на вешалку.— Теперь, месье, для другой леди. Вашей amour?Дэвид улыбнулся. У него почему-то не хватало духу поправить эту милую девушку в ее заблуждении. Или это не было заблуждением?— Мария очень напоминает вас. То, что вы выбрали бы для себя, как мне кажется, пойдет и ей.— Мария? Ваша возлюбленная испанка?— Мексиканка.— А, понимаю. Кажется, припоминаю, у нас что-то есть…Девушка снова скрылась за портьерой. Через несколько мгновений она вернулась с красно-черным платьем, переброшенным через руку.— Для сеньориты! Это платье от самого лучшего кутюрье в Испании, месье. — С сияющим лицом она приложила к себе яркое платье.Дэвид смотрел на мадемуазель Лилиану, и ему казалось, будто он видит Марию.Затем, глядя на пышную юбку, Дэвид нахмурился.— Немного длинновата, вы не находите? Француженка пожала плечами и улыбнулась:— Ах, месье, это небольшая переделка — укоротить подол. К завтрашнему дню будет готово. Для вас я буду жечь лампу за полночь.Дэвид рассмеялся.— Вы очень деловая и милая девушка, мадемуазель Лилиана.— Merci, месье. — Отложив в сторону платье, девушка подошла к полке и достала коробку. — Эти дополнения прислали из Испании вместе с платьем. Посмотрите!Дэвид увидел мантилью из черного кружева, прикрепленную к гребню из эбенового дерева.— Да! — взволнованно произнес он. Я беру это! Мадемуазель Лилиана рассмеялась:— Но это еще не все, месье. Вот главное!С этими словами она достала из коробки веер, раскрыла его и кокетливо приложила к груди. Он рассмотрел на веере атласный медальон, на котором была изоб ражена прелестная сеньорита с черными волосами и смеющимися глазами.— Мария! — вырвалось у него.— А, эта атласная камея напоминает вам вашу сеньориту, — обрадовалась продавщица. — Ваша возлюбленная — само совершенство, не так ли, месье?— Моя возлюбленная, — повторил Дэвид, улыбаясь. — О да! Она — само совершенство! Глава 2 17 сентября 1841 года
Эмили сидела в библиотеке за письменным столом. Она запечатала последнее из приглашений, которые собиралась послать в Вашингтон-на-Бразосе. Потом встала и потянулась, потирая разболевшуюся спину.Надо сказать Джейкобу, чтобы он завтра дождался ответа из каждого дома. Хотя фиеста намечалась только через две недели, оставалось еще много дел, и ей нужно было сообщить донье Элене, сколько ожидается гостей.К счастью, она знала, что совершенно точно приедут ее почетные гости. Эмили написала Хьюстонам несколько недель назад, и только сегодня от Маргарет пришел ответ по почте. Эмили подумала о том, как отреагировал бы Эдгар, узнав, что к ним приезжают Хьюстоны. Она вздохнула. Без сомнения, пришел бы в ярость. Как это ни трудно, но она не изменит своего решения и не скажет Эдгару, что его старый друг Сэм собирается посетить их фиесту. Остается лишь надеяться, что ее муж окажется джентльменом и не вышвырнет Хьюстонов вон.В десятый раз за этот день Эмили прочла письмо Маргарет: «Мы с Сэмом будем иметь честь принять ваше любезное приглашение…» Эмили с улыбкой вложила письмо обратно в конверт и положила его на стол перед собой. Она с нетерпением ждала встречи с Маргарет Хьюстон, так как слышала, что жена генерала — замечательная леди и сильно изменила характер своего буйного мужа.Эмили планировала летом снова вывести мужа в свет, заставить его встретиться с городскими жителями. К несчастью, она потерпела поражение. Хотя Эдгар позволял ей и Марии ездить в церковь, на приготовление тянучки и другие подобные мероприятия, сам он упорно отказывался покинуть плантацию.«Ну если ты не хочешь выезжать, любимый, то я приведу к тебе окружающий мир», — твердо решила Эмили.Она все еще не знала, любит ли Эдгар ее и ее ребенка ради них самих или только хочет возродить прошлое. Тайна разбитого зеркала и изувеченной куклы все еще омрачала их отношения. Сдержал ли Эдгар слово и поговорил с виновницей? И с кем именно? С Марией? С Эвис Жеруар?В течение нескольких дней после этого Эмили была уверена, что за этот эпизод ответственность лежит на Марии. Но потом вспомнила, что несколько месяцев назад, когда было разбито зеркало, девушки в доме не было. Оба поступка в равной степени злобные, что заставляло Эмили подозревать в их совершении одного и того же человека.— Где это моя жена?Эмили поспешно сунула письмо Маргарет Хьюстон в коробку с приглашениями.— А, вот ты где! Собираетесь не ложиться спать до тех пор, пока петух не пропоет, мадам?Эмили обернулась и посмотрела на мужа. Несмотря на веселый тон, она видела морщинки усталости на его лице: сбор хлопка — ответственная пора для плантатора.— Я только что закончила писать приглашения, Эдгар, — ответила Эмили. — Ты устал?Эдгар снисходительно усмехнулся и притянул ее к себе.— Если ты спрашиваешь про ночь, дорогая, то я отвечу — нет. Эмили улыбнулась, теребя пуговицу на его рубашке.— Очень любезно с твоей стороны позволить нам с Марией устроить фиесту в честь возвращения Дэвида.— Все что угодно, только чтобы ты улыбалась, — легкомысленно ответил он и продолжил с притворной яростью, положив руку на ее живот: — Этот маленький негодяй начинает становиться между нами, а, дорогая?Эмили посмотрела на морщинки смеха вокруг его глаз. Этим летом Эдгар был так добр. Повинуясь порыву, она крепко обняла его за шею.— В чем дело, любимая? Тебе снова страшно?— Нет, я просто подумала, что это хорошее лето, Эдгар. Ты был… очень добр ко мне.— Неужели меня подводит слух, мадам? Слова похвалы из ваших уст?— Это правда, — продолжала Эмили. — Мне не на что жаловаться, разве только на то, что ты не позволил мне ухаживать за матерью Холли, когда она заболела.Эдгар поднял ее голову за подбородок и строго повторил:— Эмили, ты носишь… нашего ребенка и не имеешь права рисковать.Она вздохнула:— Вероятно, ты прав.— Как восприняла Холли смерть матери?Эмили удивленно подняла на него взгляд. Никогда прежде Эдгар не проявлял сочувствия к слугам.— С ней все будет в порядке. Холли ждет ребенка. Это ее отвлечет.Эдгар похлопал ее по животу.— Да, а скоро ей придется заниматься двумя малышами.— Двумя? — удивленно спросила Эмили. Эдгар рассмеялся:— Не думаешь ли ты, женщина, что я позволю младенцу отнимать все твое время? Я тоже буду нуждаться в твоей ласке, особенно во время холодных зимних месяцев, когда поля опустеют. Но твое поле не надолго опустеет, любимая.— Эдгар! — Покраснев до слез, она оттолкнула его.Он рассмеялся. Однако сердце Эмили глухо забилось, когда муж повернулся к столу и стал равнодушно перебирать приглашения в коробке.— Генри и Грейс Элдер, — прочел он. — Пастор Хайнц Фриц. Ты собираешься пригласить весь город, дорогая?— Пошли спать, Эдгар. Уже поздно.К ее ужасу, муж уже достал письмо от Маргарет Хьюстон и теперь смотрел на обратный адрес, сосредоточенно хмурясь.— Потрудись объяснить, что это значит, дорогая. Эмили тяжело вздохнула:— Это письмо от Маргарет Хьюстон, она принимает мое приглашение и приедет с мужем на фиесту.— Я это подозревал. — Дэвид бросил письмо на стол. — А скажи мне, дорогая, почему ты пригласила Хьюстонов? Ты принадлежишь к числу их друзей?Эмили в отчаянии всплеснула руками:— Не провоцируй меня, Эдгар, ты же знаешь, что нет. Но Сэм Хьюстон — твой добрый друг или был бы другом, если бы ты не отталкивал его.Лицо Эдгара исказилось от гнева.— Это мое дело, кого выбирать себе в друзья. Я не позволю жене вмешиваться в мои дела!— О, ты невозможен! — вспыхнула Эмили. — Вряд ли это можно считать вмешательством в твои дела, если я приглашаю президента республики с женой на званый ужин в Бразос-Бенд. Я считала своим долгом хозяйки поступить именно так. Кроме того, как ты можешь говорить о том, что сам выбираешь себе друзей: у тебя их нет!Теперь его лицо прорезали глубокие морщины.— У меня есть ты, Эмили, — ответил он печально. — И больше мне никто не нужен, и я никого не хочу видеть. Я мечтаю о том, чтобы ты чувствовала то же самое.У Эмили на глаза навернулись слезы, так глубоко тронули ее слова Эдгара. Никогда прежде муж не говорил так откровенно, что хочет ее и нуждается в ней.— Почему тебе меня мало, Эмили?Сердце ее сжалось при этих словах, и она положила ладони на его сильные плечи. Их взгляды встретились, и оставшиеся без ответа вопросы еще раз напомнили о разногласиях между ними.Эмили заговорила, тщательно подбирая слова:— Мне тебя достаточно, Эдгар, во многих отношениях. Но я не могу провести всю жизнь отрезанной от внешнего мира. Это не очень хорошо для нас, особенно сейчас, когда должен появиться ребенок.Эдгар покорно вздохнул и задул лампу. Эмили пошла за ним и мягко сказала:— Эдгар, прошу тебя, не будем ложиться в постель сердитыми.— Ты хочешь сказать, что я не могу получить тебя в свое полное распоряжение на всю ночь? Или твой список гостей и мечты о грядущих победах в обществе будут вертеться в твоей голове до утра?Эмили рассмеялась:— Ох, Эдгар, не будь таким медведем! Конечно, сегодня ночью я буду думать только о тебе. Но… но можно Хьюстонам приехать на фиесту?— Возможно, я не стану отказывать им от дома, но меня еще нужно убедить.— О, благодарю тебя, Эдгар! — выдохнула она, крепко обнимая его. — Что касается убеждения, то я, конечно, попытаюсь, хотя и очень устала.Эдгар рассмеялся, наклонился и подхватил Эмили на руки. — Хорошо. Значит, ты не сможешь бороться со мной.— Эдгар, я слишком тяжелая! — запротестовала Эмили, когда он понес ее в спальню.— Глупости! Ты просто перышко!Она обвила руками его шею, когда он двинулся вверх по лестнице.— А я бы не стала… бороться с тобой, — прошептала Эмили ему на ухо.Эдгар еще крепче прижал ее к себе. Глава 3 20 сентября 1841 года
— Мне нравится эта желтая ткань, миссус. Она пропускает свет таким, каким его задумал Господь.В противоположном конце комнаты Эмили расправляла на кровати покрывало такого же цвета.— Да, Холли, весь дом был таким мрачным, когда я приехала, — заметила она, кивая на груду пыльного темно-красного бархата на полу. — Эта тяжелая ткань закрывала окна и не пропускала свет. Теперь все выглядит совсем по-другому! Это счастливый дом, правда, Холли? Холли и Джейкоб улыбались и кивали друг другу.— Да, миссус, когда вы с мистером Эшлендом вместе и ждете ребенка! — согласилась Холли.В уголках рта Эмили появилась морщинка. Она хотела бы ощущать себя такой же счастливой и уверенной, какой чувствовала себя беременная Холли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40