Как ему захотелось взять эту руку, скинуть брюки и присоединиться к Мэри Джо, всем телом ощутив тепло ее кожи. Он чуть ли не услышал, как забурлила вода, вскипев от пламени, вспыхнувшего между ними. Он хотел снова иметь здоровую руку, он хотел, чтобы у него не было прошлого, он хотел снова стать молодым человеком, у которого нет темных прилипчивых теней. Его до боли тянуло в воду, где они затеяли бы игру, как дети, а потом любили бы друг друга медленно и чувственно, после чего разлеглись бы лениво на солнышке, чтобы обсохнуть.Он мечтал обо всем этом. Желание боролось с остатками чести и порядочности, которые у него были. Подавив стон, он покачал головой, стараясь выдавить из себя отказ, на что ушло несколько секунд.— Кому-то нужно охранять, — сказал он, зная, что это ложь.Не было никакой опасности. Разве только он сам был опасен. Уэйд с завистью посмотрел на ледяной поток, падавший со скалы. Никогда еще он не нуждался в нем больше, чем сейчас.На ее лице мелькнула разочарование, но потом глаза снова осветились радостью. С самых первых дней его завораживал этот намек на улыбку, легкое подрагивание губ, сдерживавших веселье. Даже занимаясь серьезным делом, как было, когда Мэри Джо выхаживала его, она не могла скрыть присущего ей веселья. Подавленное горем, оно все равно жило в ней, и это более чем что-либо другое, околдовывало его, вселяло в него надежду, будило в нем жизнь и делало Мэри Джо такой неотразимой. Он хотел взять у нее частицу веселья, схватить то, что давным-давно ушло из его собственного существования. Сейчас эта улыбка говорила о том, что женщина не сдалась.Мэри Джо подошла к берегу и взяла мыло. Откинула голову назад, полностью погрузив волосы в воду, и начала энергично их мыть. Он следил за каждым ее движением, любуясь тем, как длинные волосы колышутся на воде. Намокнув, они потемнели и стали напоминать цвет опавшей листвы…Он с трудом отвел взгляд и уставился на деревья по другую сторону поляны, но не мог удержаться, чтобы время от времени не бросать на нее короткие взгляды. Чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, уверял он себя. Каждый всплеск был проверкой его силы воли. Каждый взгляд, каждое движение подрывали его стойкость.Наконец она выкупалась и протянула ему руку, чтобы он помог ей выйти из воды. Она выбралась на берег рядом с ним, ловкая и прелестная. Капли воды на ее коже засверкали бриллиантами в солнечных лучах. Она не отпустила его руку, а продолжала удерживать, переплетя их пальцы.— Это было чудесно, — сказала Мэри Джо, чуть задохнувшись от восторга. — Теперь твоя очередь. Я посторожу.Ее глаза сверкали озорством, и он понял, что она догадалась о его терзаниях и готова искушать судьбу. Он передал Мэри Джо ее одежду.— Часовые должны быть одеты, — сказал он, и сам понял, как нелепо это прозвучало.Высокопарность подобного заявления заставила ее улыбнуться.— Так записано в уставе?— Разумеется, — криво усмехнулся он. — Я сам читал.— Не ты ли его написал? — подозрительно осведомилась она.Он не ответил, просто многозначительно посмотрел на ее одежду. Она неохотно взяла вещи и натянула на себя сорочку.— Так хорошо погреться на солнышке, — запротестовала Мэри Джо.Она была права. День стоял изумительный, снежные вершины сверкали в солнечных лучах, воспламенявших ее каштановые локоны. Он отвернулся, прикидывая, стоит ли избавляться от брюк. В мокрой одежде ему будет неудобно но он знал, что ему придется гораздо хуже, если он разденется. Стоило ему взглянуть на нее, как в его чреслах начинал бушевать огонь. Адское пламя.Он соскользнул в озеро, в холодную воду, радуясь ее отрезвляющему действию. Вскоре он перешел в теплое место начал плавать при помощи здоровой руки и ног. Спустя несколько минут он оказался у берега, взял мыло и начал себя тереть. Он не стал слишком мешкать. Это было чересчур опасно. Увидев блеск ее глаз, он понял, что еще совсем немного — и она вновь окажется в воде. Он выскочил на берег и растянулся па сосновых иголках, чтобы обсохнуть на солнце.Несколько минут он смотрел, как она расчесывает волосы, а затем заплетает их в длинную косу. Было в этом жесте что-то такое сокровенное, нежное, что ему захотелось протянуть руку и дотронуться до нее. Но он поборол в себе это желание и закрыл глаза. Тем не менее ощущение теплой близости осталось. Воздух был напоен томной чувственностью Вода, мыло, а теперь и солнце сделали свое дело — по его жилам растеклось удовлетворение. И все же он ни на секунду не забывал о присутствии Мэри Джо, которая была совсем рядом. Уэйд не знал, от кого идет запах чистоты и мыла — от него или от нее, но смешиваясь со сладостно острым ароматом сосен, он действовал опьяняюще.Почувствовав прикосновение ее руки, он наконец повернулся и открыл глаза. Она лежала на боку, волосы упали ей на правую щеку, на губах была легкая печальная улыбка. Она поднесла руку к его щеке, заросшей густой бородой, и провела по ней пальцами.— Если бы у меня была бритва, я бы побрила тебя, — сказала она. — Вид у тебя, как у разбойника.— А я и есть разбойник.— Неправда.Он принялся покусывать ей пальцы.— Вы слишком доверчивы, миссис Вильямс.— Вовсе нет, — возразила она. — Я научилась быть подозрительной. Но с тобой все не так.— Почему? — Ему на самом деле стало любопытно.— Не знаю, — честно призналась она. — Я приняла бы любого тяжело раненного, но… скорее всего обратилась бы к шерифу. А ты был так нежен с Джеффом… наверное, это все и решило. Ты горевал из-за собственного сына. Я знаю, каково это — потерять человека, которого любишь.Он молчал, продолжая покусывать ее пальцы. Они были изумительны на вкус. Потом он вздохнул и произнес то, что не давало ему покоя.— Вдруг у тебя будет ребенок?— Я думаю, это было бы прекрасно. Ответ поразил его. Он замер.— Не беспокойся. Я знаю, что ты собираешься уехать, и не буду пытаться отговорить тебя. Правда, я не совсем понимаю твои доводы, но… не стану тебя удерживать. Но я бы очень хотела иметь от тебя ребенка. — Она дотронулась до его подбородка. — Я хочу, чтобы у него было твое лицо, с ямочкой на подбородке. — Она с трудом сглотнула. — Я хочу, чтобы он был счастлив, очень-очень счастлив.— А если это будет девочка? — Он услышал, что задает вопрос как посторонний человек.— В таком случае я не хочу, чтобы она была похожа на тебя, — пошутила Мэри Джо и вновь внимательно посмотрела на него. — Разве что глазами. Я бы взяла только глаза.Он покачал головой.— А как же соседи?— Моим соседям просто придется не лезть не в свое дело, — сказала она. — Я всегда мечтала о том, чтобы иметь много детей, но, по правде говоря, снова выходить замуж мне не хотелось.— Почему?Этот вопрос Уэйд задавал себе не раз. Джефф говорил ему, что шериф к ней благоволит, что она могла бы выбрать любого из рейнджеров.— Мне казалось, что я не сумею снова полюбить, — медленно ответила Мэри Джо. — Да я и не хотела этого. Слишком больно.Он вдруг окаменел. Ее слова о ребенке доставили ему удовольствие, что было, конечно, глупо и смешно, но последнее признание подействовало как острый нож, всаженный по самую рукоятку. Хотя он многое натворил за свою жизнь, причинить ей боль было бы самым непростительным. А ведь он причинит ей боль, особенно, если будет ребенок. Как бы она сейчас ни отмахивалась от этого, он знал, какому гонению подвергаются женщины с внебрачными детьми. Как же он посмел этим рисковать?Должно быть, Уэйд нахмурился, потому что она медленно продолжил:— Не волнуйся, я привыкла заботиться о себе сама. Если здесь ничего не получится, мы переедем в другое место.От этой перспективы ему легче не стало. Он внезапно представил, как она, с его ребенком на руках, уедет неизвестно куда, и он не сможет отыскать их. Этого не должно случиться. Как бы ни было трудно отказаться от нее, он больше не будет заниматься с ней любовью. Ему оставалось только молиться, что его глупость уже не привела к зачатию. Уэйд сел.— Думаю, пора уезжать. Она кивнула.— Я хочу видеть Джеффа.Она не собиралась оставлять сына на несколько часов, но сейчас была уверена, что Джефф в хороших руках и что покой — лучшее лекарство для него.— Он сильный парнишка, — сказал Уэйд, радуясь перемене темы, несмотря на то, что невысказанное как бы повисло в воздухе. — Чертовски выносливый.— Его очень взволновали предстоящие скачки.— Такого он больше нигде не увидит, — заметил Уэйд.— А мы можем уехать утром? — робко поинтересовалась Мэри Джо.— Думаю — да, если нет необходимости торопиться. — Он вопросительно посмотрел на нее.— Ты ведь говорил, Том Берри передаст Такеру, что Джефф найден, но… все равно могут организовать поиск.Уэйд поднялся, надеясь, что не выдаст лицом, как подействовало на него ее решение. Но его охватила радость, чистая и простая. И даже гордость за нее. Мэри Джо, которая еще совсем недавно не доверяла индейцам, ни одному из них, теперь не меньше его хотела защитить их. Нелегко победить предрассудки и страх, это было известно ему лучше, чем многим. Эту науку он усвоил за долгие, тяжелые годы.Он неловко натянул рубаху на раненую руку и подошел к лошадям. Отвязал от дерева поводья кобылы и наклонился, чтобы распутать стреноженного серого.— Уэйд! — Он замер при звуке ее голоса, но не обернулся. — Спасибо, что привез меня сюда.Он постарался, чтобы рука его не дрожала, когда он положил ее на гриву коня. Кивнул. Это был такой пустяк, особенно после всего, что она пережила за последние недели. Он подержал поводья ее лошади, пока она садилась в седло, потом сам взобрался на коня. Не сказав больше ни слова, они быстрым шагом поехали назад, в лагерь ютов. Глава 20 Джефф широко раскрытыми глазами смотрел, как два юта, пробежав рядом со своими конями, взлетели к ним на спины на полном скаку. Потом они опустились под брюхо коней и снова оказались на спине.Мэри Джо с удовольствием следила за реакцией сына. С горящими от волнения щеками он улыбался, хотя иногда морщился, стоило ему пошевелиться, но тут же забывал о боли.Затем она опять перевела взгляд на наездников. Ее удивление было безмерно. Она всегда считала, что нет лучших наездников, чем рейнджеры, которые практически жили в седле, но такой езды, как эта, ей видеть не доводилось. Теперь она восхищалась не меньше сына, глядя, как человек и животное становились одним целым. Мэри Джо посмотрела на Уэйда, но его глаза при вечернем солнце были как всегда непроницаемы, лицо словно высечено из камня.Когда они вернулись в лагерь, он сразу отдалился от нее: примкнул к мужчинам, предварительно выпустив лошадей в общий табун. Пока они отсутствовали, прибыл еще один новый человек, как ей сказали, это был Урей, великий вождь ютов. То, что между белыми и ютами существовал мир, было целиком его заслугой.Уэйд присоединился к нему и другим мужчинам, которые сидели, курили трубки и разговаривали серьезно и тихо на своем языке.Мэри Джо осталась с сыном. Когда она вернулась. Джефф уже сидел и болтал с индейским мальчиком, восхищаясь его собакой. Любовь к животным, заключила Мэри Джо, присуща всем. Ее сын теперь был в замшевых штанах, таких же, как у Фостера, и без рубашки, совсем как маленький индеец; от других его отличали рыжевато-светлые волосы, веснушки и толстая повязка на груди.Все же ей казалось, что он немного бледен, хотя его глаза были полны любопытства, к которому она уже привыкла. Джефф задавал вопросы, произнося те несколько слов, которые успел выучить, а остальное договаривая при помощи жестов.Ближе к вечеру началась подготовка к скачкам. Народу значительно прибавилось, и Уэйд объяснил Мэри Джо и Джеффу, что на эти скачки собрались юты из нескольких других лагерей, расположенных в горах. Мэри Джо наблюдала, с какой любовью и уважением как прибывавшие гости, в том числе и вождь Урей, приветствовали Уэйда. К ней поворачивались любопытные лица и внимательно изучали ее. Но ни один не выказал ни злобы, ни враждебности, что очень ее удивило. Уэйд все-таки был женат на их соплеменнице.Она ела вместе с женщинами и детьми, а Уэйд — с мужчинами. На этот раз это была обильная трапеза. Много дичи, жареная антилопа и оленина, орехи, не известные ей овощи. Джефф ел с таким энтузиазмом, будто целую неделю у него крошки во рту не было — что, судя по его рассказам, оказалось недалеко от истины.— Настоящие кузнечики, — воскликнул Джефф, когда один из ютов, держась рукой за гриву своего коня, наклонился и поднял с земли нож на полном скаку. Потом он взглянул на Уэйда: — Уверен, ты тоже так умеешь.У Фостера дернулась щека, и Мэри Джо поняла, что он так умел. Он взглянул на свою правую руку, и Мэри Джо заметила, как его лицо исказила гримаса горечи, но он подавил ее усилием воли и повернулся к Джеффу.— Никто не умеет ездить так, как юты, — сказал он, так и не ответив Джеффу.Но мальчик удовлетворился и таким ответом, хотя был несколько сбит с толку.Она тоже. Она видела, как он управлялся с необученным конем Джеффа. Уэйд был прекрасным наездником, даже если теперь он не мог свеситься с лошади, вцепившись в ее гриву. Она оглядела его худое мускулистое тело с длинными ногами и почувствовала, как он расстроен, словно это была ее собственная беда. Последние несколько дней она не раз наблюдала, что он пытается шевелить пальцами, сгибать руку; кое-что ему удавалось, но она понимала, что такая малость не может его удовлетворить.Теперь он жадно следил за наездниками, и печаль на его лице сказала ей, что, если бы не больная рука, он тоже принял бы участие в скачках. Ей очень хотелось подойти к нему, взять за руку, заглушить его тоску. Но она давно сделала для себя вывод, что каждый должен справляться со своим горем и потерей в одиночку.Мэри Джо с трудом проглотила ком в горле. Ей опять придется самой справляться с потерей. Умом она понимала, что это неизбежно, как понимала и то, что никогда не сможет смириться с его уходом. Она и сейчас могла думать об этом только отстранение, и ненавидела себя за такую трусость.Наездники теперь мчались обратно, припав к шеям скакунов. В начале скачек они демонстрировали свое мастерство, сейчас им предстояло серьезное дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46