https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/70x70/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она почти бегом бросилась прочь из комнаты. Что такое нашло на нее? Господи, ну зачем, зачем она позволила Блейку все эти вольности? Она только подлила масла в огонь. Она показала ему, как страстно желает его, теперь он сможет воспользоваться своим преимуществом. Филлип сказал правду: Блейк способен потерять голову, а если потеряет, то ему придется на ней жениться, он ведь джентльмен. Но она не хочет Блейка на таких условиях, ей нужна его любовь, а не вынужденная женитьба. Что же теперь ей делать? Что делать?
Маленький французский ресторан был так же хорошо знаком Кэтрин, как «Мэзон Бэй», и она отлично помнила его владельцев — французскую пару с Мартиники. Здесь подавали самое лучшее в мире суфле из омаров, а таких вареных раков Кэтрин не пробовала больше нигде. Аппетит приходит во время еды, Филлип очень мило ухаживал за ней, так что еда показалась ей необычайно вкусной.
За ужином Кэтрин всячески избегала устремленных на нее взглядов Блейка. Когда они возвратились домой, Кэтрин быстро попрощалась, ушла к себе и легла.
Следующие два вечера прошли точно так же. Блейк постоянно срывался, Кэтрин нервно избегала его, Филлип пытался играть роль миротворца, что вызывало у Блейка очередной приступ ярости. Он целые дни проводил в обществе с Вивиен, возил ее по окрестностям, в Сабу и Сент-Эстат, в знаменитый ресторан «Статия». Однако вечера и он, и эта белокурая змея проводили дома, потому что была тысяча проблем, которые он должен был обсудить с Диком Лидсом. Как-то после одной из этих бесконечных дискуссий Кэтрин случайно встретилась с ним в пустом холле второго этажа.
Кэтрин шла к себе, чтобы переодеться к ужину в Мариго. Увидев его, она остановилась как вкопанная. Его глаза сузились.
— Все избегаешь меня? — безжалостно спросил он.
— Вовсе нет, — неуверенно возразила она.
— Какого черта, — резко отозвался он. — Ты чуть ли не прячешься, едва завидев меня. В чем дело, Кэт? Думаешь, ты такая неотразимая, что я не могу устоять перед тобой?
— Ничего я не думаю.
— Зачем же ты избегаешь меня? — нажимал он.
Она старалась дышать ровно и медленно.
— Мы с Филлипом были страшно заняты, вот и все.
Его лицо окаменело. Холодная, жестокая улыбка тронула его твердые губы.
— Заняты? Значит, ты, моя прелесть, решила пригубить вина? — От его голоса кровь стыла в жилах. — Отлично. Для меня ты слишком еще дитя, Кэтрин. Я терпеть не могу совращать малолетних.
Он повернулся на пятках и ушел, а она не могла сдвинуться с места.
Ей была невыносима мысль, что Блейк презирает, осуждает ее, глядит на нее такими глазами, что ее мороз пробирает.
Но что она может с собой поделать? Приступы его бешенства делали ее безрассудной, и, когда в этот вечер в ресторане разносили сладкое белое вино, она выпила больше, чем обычно. Отбросив всякую осторожность, она тянула и глотала чуть ли не до потери пульса. Когда Блейк объявил, что утром улетает на Гаити, она почти не слышала его: ее мысли витали в эмпиреях.
— Ты пьяна, ангел мой, — озабоченно сказал Филлип, когда они вернулись на виллу. — Ложись в постель и проспись, хорошо? Она блаженно улыбнулась ему.
— Мне не хочется.
— Скажи, что хочешь спать, пока Вивиен не дала тебе еще какого-нибудь повода для смеха, — ласково убеждал он. — И больше не испытывай терпения Блейка. Признаться, меня удивило, что он еще не прочел тебе лекции о вреде алкоголя. Я уверен, что ему это не понравилось.
— Будь душечкой и не приставай, — лепетала она, махая рукой. — Сегодня ужасно жарко!
— Похоже, будет шторм, — согласился он. — Иди спать. Это охладит тебя.
Она пожала плечами и, к великому облегчению Филлипа, ушла к себе наверх прежде, чем все остальные вошли в дом.
Глава 9
Но когда она улеглась, ей стало еще хуже. Жаркий воздух был слишком влажным, слишком неподвижным, ее начали будоражить мысли о Блейке, в ушах не переставали звучать его жесткие слова. Слишком еще дитя, сказал он. Слишком еще дитя.
Она металась и ворочалась, не находя покоя. Это было невыносимо. Наконец она встала, надела белое бикини и взяла пляжное полотенце. Все равно она не уснет. Может, пойти искупаться? Мысль о прохладной воде приносила облегчение.
Она спустилась по лестнице, привычно ориентируясь в темноте такого знакомого дома, и, немного поколебавшись, пошла на пляж. Идти босиком по острой гальке было довольно трудно, но скоро она ощутила под ногами мягкий песок, на который лениво наползали волны прибоя. На пляже не было ни души. Она остановилась, вдыхая сладкий аромат цветов, смешанный с терпким запахом моря.
— Ты что здесь делаешь? — раздался хриплый низкий голос из-за ствола ближайшей пальмы.
Она увидела Блейка. Он приближался к ней, хорошо видный в свете луны, одетый в белые шорты и ту самую рубашку с тропическим рисунком, только сейчас она была расстегнута донизу, во всю длину массивного торса.
— Я тебя спрашиваю, — сказал он, и даже в лунном свете она увидела, как его дерзкий взгляд скользнул по ее стройному телу в маленьком бикини. Она смутилась, ощутил бешеный стук сердца.
— Я вышла искупаться, — произнесла она, тщательно выговаривая каждое слово. — Мне жарко.
— Жарко?
Она не могла отвести взгляда от его массивной груди с этой треугольной отметиной темных вьющихся волос, исчезавшей за линией пояса. Ее губы раскрылись, и, едва соображая, что делает, она подошла к нему вплотную, словно ее притянула невидимая сила.
— Не сердись на меня, — взмолилась она хриплым от волнения голосом. Ее пальцы коснулись его широкой груди, нервно погладили бронзовую кожу, ощущая, как напряглись мускулы мужчины от ее нежного прикосновения.
— Не смей, — сказал он, хватая ее за руки.
— Почему, Блейк? — с отчаянием спросила она. — Почему тебе не нравится, что я прикасаюсь? Я ведь для тебя всего лишь дитя, — съязвила она, вкладывая свои пальцы в его ладони.
Она слышала, какими тяжелыми и твердыми стали удары его сердца, слышала его неровное, сбивчивое дыхание, когда она прислонилась к нему всем телом. Ее обнаженные бедра, прижатые к его мускулам, казалось, налились ядом. Ощущение его твердой груди рядом с ее мягким телом вырвало у нее тяжкий вздох.
— Блейк, — прошептала она, не помня себя от возбуждения. Она столько выпила за ужином, что у нее сдали тормоза. Никогда прежде она не была в такой опасной близости к нему. А теперь она может делать что хочет, гладить его плечи и мышцы больших рук, и ничего ей не надо, только бы отдаться этому отчаянному приступу влечения, чувствовать его огромное теплое тело под своими пальцами.
Она приникла губами к его груди, впивая терпкий запах его одеколона и какого-то пряного мыла.
Он резко перевел дух, а его руки вдруг с силой сжали ее обнаженную талию.
— Не смей, Кэт, — жарко прошептал он. — Ты заставишь меня сделать такое, о чем мы оба пожалеем. Ты не знаешь, что ты со мной делаешь!
Ее тело двигалось, скользило по его телу, и она услышала, как что-то похожее на рыдание вырвалось из его груди.
— Я знаю, — простонала она, поднимая лицо, чтобы встретить его горящий взгляд. — Люби меня, Блейк!
— На общественном пляже! — прохрипел он, наклонил к ней лицо и впился в ее губы безжалостным поцелуем.
Ее руки обвились вокруг его шеи, его руки упали на ее бедра, резко приподняли ее тело, прижали так, что оно слилось с линией его плоти, вырвав стон из ее губ. Его пальцы сомкнулись, и она ощутила пронизавшую тело сильную судорогу, почувствовала его трепетные объятия.
Их качало, как пальмы в ураган, они гладили, ласкали, пробовали друг друга, изнемогая от жажды, казавшейся неутолимой. Ее пальцы, погрузившиеся в его темные густые волосы, взъерошили их, когда она уступила страстному влечению, которое возбуждала в нем.
Она почувствовала но пальцы на лямках топа, и, прежде чем успела сообразить, что произошло, к ее обнаженной коже вплотную прижалась путаница жестких волос. Она закричала от наслаждения.
— Помнишь, как было тогда, в беседке, помнишь, Кэт? — тяжело выдохнул он ей на ухо, все прижимая ее грудь к себе. — Хочу вот так же ощутить тебя всю, лечь с тобой на песке и заставить тебя почувствовать малейшее различие между твоим и моим телом.
Ее бедра отвечали дрожью на каждое прикосновение его ладоней и пальцев, ее ногти глубоко впились в его твердую спину, и она всхлипывала, захлестнутая волной эмоций, сотрясавших ее слабую плоть.
— Кэт, Кэт, нежная моя, любовь моя, — шептал он, снова и снопа касаясь ее губ короткими, властными поцелуями, которые приводили ее почти в неистовство, так что она все теснее приникала к его огромному теплому телу, пока не ощутила пронизавшую его судорогу.
Его рот пробрался вниз к ее шее, и она изогнулась всем телом, когда он очутился между холмами ее грудей и начал согревать и увлажнять их губами.
— Блейк, — страстно шептала она. Я люблю тебя, думала она, люблю больше жизни, и, если даже у меня ничего больше не будет, а ты женишься на Вивиен и у вас будут дети, я все равно буду любить тебя, до старости, до смерти… Ее пальцы погрузились в его волосы и прижали его рот еще теснее к обнаженной коже.
— Боже, до чего же ты сладкая, — выдохнул он, поднимая голову, чтобы накрыть ртом ее жаждущие губы. — Шелковистая моя, бархатная… Кэти, я хочу тебя. Ты нужна мне, как воздух, хочу любить тебя, любить тебя… — Его властный, требовательный рот снова приник к ее губам, объятия вобрали, поглотили ее всю, качая и баюкая, а волны ритмично набегали на белый песок, и шорох моря, проникая в ее мозг, пьянил сильнее, чем вино.
— Прекратим это, — простонал он, отрывая губы, чтобы рассмотреть ее запрокинутое лицо и в темноте, которая вовсе не была темнотой, встретить ее зеленые измученные глаза. — Я не могу взять тебя здесь!
Ее руки ласково скользили по его сильной, мускулистой груди. Ей хотелось ласкать его всего, каждый дюйм чувственного тела.
— Мы можем вернуться в дом, — предложила она хриплым шепотом.
— Да, можем, — отозвался он. — И ты проснешься в моих объятиях, ненавидя меня. Это не то, Кэт. Черт возьми, это не то!
Он оттолкнул ее, и лишь на короткий миг его глаза прильнули к высоким холмикам ее груди, словно жаждущий человек глотнул воды. Он нагнулся и подобрал с песка топ от бикини. Потом швырнул его ей в руки и отвернулся.
— Надень это, — жестко приказал он. Его пальцы пытались нащупать в кармане рубашки смятую пачку сигарет и спички. — Дай мне минуту прийти в себя. Боже милостивый, Кэт, ты видишь, что ты со мной сделала? — криво усмехнулся он, глядя на свои дрожащие пальцы.
Избегая его взгляда, она надела топ. Уголком глаза она увидела, как вспыхнул оранжевый огонек его сигареты.
— Прости… Блейк, — жалобно извинилась она. — Я… я не думала, что…
— Все в порядке, Кэт, — вежливо отозвался он. — Ты слишком много выпила, вот и все.
Ее глаза закрылись, она обхватила руками свое все еще трепетавшее тело.
— Мне очень стыдно, — простонала она. Он замер.
— Стыдно? Она отвернулась.
— Не знаю, что на меня нашло. — Она резко засмеялась. — Может, у меня возраст такой, может, у меня второе детство?
— А может, ты просто-напросто чертовски выбита из колеи? — произнес он тихо, и в голосе его послышался свист кнута. — Может, все дело именно в этом? Может, Филлип не умеет дать тебе того, что надо?
Оскорбленная, потрясенная, она взглянула на него в полном недоумении. Никогда еще она не видела у него такого беспощадного каменного лица.
— Что?!
Он коротко рассмеялся.
— Ты не делаешь секрета из своего пристрастия к его обществу, 141 месть моя, — заметил он. — Но в нем нет темперамента. И ты только что обнаружила это, верно? Разве он способен утолить твои бешеные желания, Кэт? Разве он дает тебе то, что могу дать я?
— Я… я не чувствую ничего такого к Филу, — запинаясь, пролепетала она.
— Не надейся, что я еще раз сыграю эту роль, — отрезал он. — Я сыт по горло и больше не позволю использовать себя в качестве эрзаца.
— Но я же!.. Он отвернулся.
— Ступай в дом и протрезвись, — сказал он, сбрасывая рубашку.
Она глядела ему вслед, когда он, отбросив сигарету, шагнул вперед, нырнул в темную воду и поплыл по лунной дорожке. Кэтрин отчаянно захотелось броситься вслед за ним, объяснить ему, сказать ему, что она любит его, а не Филлипа, что она готова на все, лишь бы стать для него тем, чем стала Вивиен. Но она знала, что в таком настроении, как сейчас, он не услышит ее. А может быть, и потом не услышит, несмотря на настроение. Она проклинала себя за то, что выпила столько вина. Блейк потерял к ней всякое уважение, а она всякую надежду на его любовь. Подняв с песка ненужное полотенце и волоча его за собой, она побрела обратно мимо кустов морского винограда, и легкий бриз, пронизанный ароматом цветов, звучал у нес в ушах, как влажный шепот.
Утром она проспала завтрак и проснулась от мучительной головной боли. Она встала, проглотила таблетку аспирина, выглянула в затуманенное дождем окно и увидала небо, затянутое темными тучами.
Спустившись вниз, она застала в гостиной одного Филлипа.
— Куда все подевались? — спросила она, наливая себе кофе с подноса, стоявшего перед диваном. Голова все еще разламывалась, и она то и дело подносила руку ко лбу.
— Они повезли Блейка в аэропорт, — ответил он, пристально глядя на нее. — Он уперся, чтобы сегодня лететь на Гаити, хотя погода нелетная. На море шторм. Он уехал с утра, еще до шторма, а они, наверное, ходят в городе по магазинам.
Она невидящими глазами смотрела в окно на проливной дождь, подхлестываемый ветром.
— Погода скверная, — заметила она, и сердце ее мучительно сжалось при воспоминании о том, что произошло вчера: а вдруг именно из-за ее глупости Блейк решился лететь в такую непогоду? Господи, неужели она настолько вывела его из себя, что он готов избавиться от нее любой ценой?
— Да, очень, — сказал Фил, поднося к губам чашку кофе и глядя на нее поверх края чашки. Он сделал глоток, но вдруг резко поставил кофе на стол. — Что случилось?
Вопрос застал ее врасплох. Несколько секунд она молча смотрела на него, словно не расслышав.
— О чем ты?
— Что случилось сегодня ночью? — снова спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18


А-П

П-Я