Но мы еще продолжим.
– Буду признателен вам, если достанете аптечку, – обратился Камерон к Делле. – Она лежит в одной из седельных сумок, привязанных к мулу. – Он посмотрел на струйку крови, сочившуюся из бедра Люка Эппла. – Скажи, где привязан твой конь, и я приведу его.
Только сейчас Делла заметила, что Люк Эппл уже немолод. То, что она приняла за песок в его волосах, оказалось сединой, загорелое лицо было испещрено морщинами. Его ладони и запястья напоминали сучковатые ветви дерева.
– Я не сдвинусь с места, пока вы оба не объясните, что все это значит.
Еще минуту назад они готовы были убить друг друга. Потом вдруг перестали драться, и оказалось, что они друзья.
Люк Эппл опустился у подножия вяза и осторожно потрогал заплывающий глаз.
– Джеймс Камерон убил племянника моей жены. Я поклялся ему отомстить. Только так можно было сохранить мир в семье.
Камерон прижал пальцы к губе – они обагрились кровью.
– Племянник его жены сжег ферму одного жителя Канзаса. Я пристрелил его, когда он насиловал тринадцатилетнюю дочь этого человека.
– Боже! – Глаза у Деллы округлились.
– Я не говорил, что этот ублюдок не заслужил подобной участи! Но он был членом моей семьи. Поэтому я и решил отомстить.
– И давно это случилось?
– Лет семь назад? – обратился Камерон к мистеру Эпплу.
– Может, даже восемь.
– И все восемь лет вы пытаетесь прикончить Камерона?
– Бог мой, она говорит в точности так, как Зеленое Перо. – Он внимательно смотрел на Деллу. – Но чтобы отомстить, нужно время.
– И сколько раз вы пытались его убить? – спросила Делла старика.
– Не знаю. Я делаю это раз или два в год. – Он посмотрел на Камерона. – На этот раз ты ехал не так быстро, как обычно. И на третий день слежки мне удалось улучить момент, когда ты снял оружие. Ты теряешь бдительность. В следующий раз я непременно расправлюсь с тобой.
– В следующий раз я похороню тебя и уеду, даже не оглянувшись. Ты уже не тот, что прежде. Я знал, что ты здесь.
Испытывая отвращение к ним обоим, Делла пошла за аптечкой. Седельные сумки Камерона были упакованы очень аккуратно, и долго искать не пришлось. Тем временем она прокручивала в голове только что полученную информацию.
Она никак не могла понять, как удалось Камерону узнать, что Люк Эппл поблизости. Но он это знал и намеренно снял ремень с оружием. Делле это показалось забавным, и когда она вернулась к мужчинам, выражение ее лица уже было не таким мрачным.
Камерон снял рубашку и помог старику стянуть штаны.
– Зеленое Перо сдерет с меня шкуру, когда увидит на штанах дыру.
– Как она?
– Толстая, противная и совершенно ненормальная. Как всегда, да хранит ее Господь.
Камерон ухмыльнулся:
– Передавай ей от меня поклон.
– Черта с два. – Он посмотрел на Деллу. – Вы что, собираетесь промывать раны виски?
– Именно так, потому что ничего подходящего я в аптечке не нашла.
Бегло взглянув на раны, она убедилась, что порезы не глубокие, и почувствовала облегчение. При одной мысли о том, что придется зашивать кожу, ей становилось дурно.
– Я взяла бутылку виски из вашей седельной сумки, – сказала она Камерону.
– Где твое гостеприимство, Джеймс Камерон? – спросил Люк, кивнув в сторону бутылки, которую держала Делла. – Истекай ты кровью, я непременно предложил бы тебе выпить.
Камерон хотел встать, но Делла не дала ему подняться. Сначала она налила виски себе и глотнула обжигающей жидкости. Женщины и мужчины, видимо, живут в разных мирах. Им никогда не понять друг друга.
Она промыла раны виски, посыпала древесным углем, чтобы впитались яды, после чего забинтовала.
– Вашему глазу, мистер Эппл, я ничем помочь не могу.
– Знаю. Это не первый фонарь.
– А у вас рана на губе будет трескаться каждый раз, как вы начнете говорить. Заживет не скоро, – повернулась Делла к Камерону. Ранка была маленькой, но в очень неудачном месте.
– Не стоит об этом волноваться. – Он поднялся, расправил плечи и проверил, нет ли синяков и ссадин. – Я приведу твоего коня, – сказал он старику.
– Я все на том же пегом. Он привязан вон там.
– Займусь-ка я, пожалуй, ужином, – сказала Делла, предположив, что сумасшедший мститель заночует здесь. – Вы не собираетесь на нас снова нападать?
Он улыбнулся ей:
– Я ничего против вас не имею, мне нужен он. Я не нападаю на женщин. За кого вы меня принимаете?
– Пока не могу сказать. – Она занялась готовкой, то и дело настороженно поглядывая на Эппла. Хотя знала, что Камерон не даст ее в обиду. – А за кого я должна вас принимать?
– Давненько мне не задавали таких вопросов. – Он задумался. – Я восхищаюсь индейцами, люблю и уважаю их, и это, наверное, отличает меня от всех остальных людей. Конечно, они мне больше были по душе до того, как их загнали в Резервации. Им это не особо нравится. А кому бы понравилось? Я женился на индейской женщине, она моя третья жена. Зовут ее Зеленое Перо. Первая и вторая умерли.
– А она и в самом деле противная и ненормальная? Ужин сегодня будет простым: бобы, бекон и булочки. Камерон называл такой ужин «три Б».
– С ненормальными куда интереснее общаться. Характер у нее всегда был отвратительный. Еще до того, как стало плохо с головой. И с каждым днем все хуже и хуже.
– А она не пыталась вас убить?
– Пожалуй, что пыталась. Делла нервно кашлянула.
– Однажды швырнула в меня кастрюлю с кипящей водой. На мое счастье, в тот день на мне было много одежды. Это и делает ненормальных женщин интересными. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Один раз Зеленое Перо завела меня в прерию и оставила там умирать. Немощного старика! – Он покачал головой и глотнул виски. – Когда я наконец добрался до дома, она сказала, что не помнит такого. Но на всякий случай спросила, все ли я еще хочу взять вторую жену. – Он рассмеялся. – А ваш муж где, миссус?
– Погиб в самом конце войны.
Бобы с беконом выглядели весьма аппетитно, чего не скажешь о булочках.
– Нельзя так долго быть вдовой.
Делла не нашлась что ответить и принялась посыпать бобы солью и перцем. Других специй она не нашла.
– Для женщины не может быть ничего лучше, чем положить глаз на Джеймса Камерона, – сказал Эппл. – Он хороший человек.
Делла подняла бровь, стараясь сдержать улыбку.
– Но не дорожит жизнью, – сдержав улыбку, сказала она и уже серьезным тоном добавила: – А вы на самом деле собирались убить его?
Люк покосился на нее здоровым глазом.
– А вы – меня?
Наступило молчание.
– Я восхищаюсь Джеймсом Камероном, – сказал мистер Эппл. – Жаль, что племянника моей жены убил не какой-нибудь другой законник. Мне совсем не хочется убивать Камерона.
– Очень мило с вашей стороны, – проговорила Делла с долей сарказма в голосе.
– Я знаю, – бодро ответил он. – Но вернемся к нашей теме. Женщина должна иметь мужа.
В этот момент появился Камерон, ведя под уздцы пятнистую лошадь с пустыми седельными сумками. Время от времени он кряхтел и потирал рану на плече, но не просил помочь ему расседлать коня.
После еды Камерон поблагодарил Деллу за ужин.
– Особенно вкусными получились булочки.
– Да, я давно таких не ел, – согласился мистер Эппл.
Булочки почти не поднялись, а снизу слишком подпеклись, но Делла не стала говорить о том, как сложно готовить на походном костре. Она протерла тарелки и котелок песком, а Камерон с мистером Эпплом в это время обсуждали последние новости, попивая кофе, смешанный с виски. Камерон время от времени трогал свою губу, когда чувствовал, что кровь сочится сквозь мазь, которую нанесла ему на рану Делла.
Она поглядывала на него поверх костра, размышляя над словами мистера Эппла о том, что женщина должна иметь мужа, и вдруг почувствовала жар внизу живота.
– С вашего разрешения, я хотела бы просто… – махнула рукой в сторону своей постели и посмотрела на сидящих у костра мужчин. – Надеюсь, мне здесь ничто не грозит?
Эппл закатил глаза:
– Вы разочаровываете меня, миссус.
Камерон улыбнулся, и огонь в животе Деллы разгорелся еще сильнее.
– Люк так устал, что не в силах справиться даже с мошкой. Того и гляди заснет.
– А вот это уже наглая ложь!
– Все в порядке, вам ничто не грозит, – уже серьезно проговорил Камерон, глядя ей в глаза.
Делла никогда еще не чувствовала себя такой защищенной, как в компании Джеймса Камерона. Осознание этого удивило ее, но Делла подумала, что удивляться не стоит. Ведь он – человек-легенда.
«А еще он – подлый обманщик, – подумала Делла, засыпая. – Знал ведь, что старик прячется поблизости. Но снял ремень с оружием».
Однако Джеймс Камерон скрывал еще кое-что, гораздо более серьезное, о чем Делла и не подозревала.
Глава 9
– Ну и что вы за женщина, миссус?
– Сегодня – замерзшая и промокшая.
С самого утра моросил дождик, проникая между рукавами и перчатками, затекая за шиворот и даже в ботинки. Делла не сразу поняла, что в шляпе дыра, а когда спохватилась, волосы, собранные в узел на затылке, намокли. По лицу тоже текли струйки воды.
– С полудня очень похолодало, – заметила Делла, поежившись, и стала дышать на пальцы, чтобы согреть их.
Они с Люком сидели на покрывалах, расстеленных на влажной траве, и слушали, как капли дождя стучат по импровизированному тенту. Камерон ходил по лагерю, и сквозь пелену дождя можно было рассмотреть лишь его силуэт.
– Как ему удалось развести костер? – Делла не видела самого костра, потому что мешал навес, но чувствовала запах свежесваренного кофе – сейчас, впервые за долгое время, ей захотелось выпить его.
– Если мужчина не может разжечь костер, ему нужно жить в городе и не высовывать оттуда носа.
– Не припомню, чтобы в середине августа было так холодно.
– Ха! В прериях и не такое бывает. Особенно в конце лета. Сегодня холод, а завтра – невыносимая жара.
– Почему в мокрую погоду ехать верхом труднее, чем в сухую? – спросила Делла.
– Понятия не имею.
– А почему он, – она кивнула в сторону Камерона, которого нельзя было разглядеть за пеленой дождя, – такой упрямый?
Камерон помог Люку соорудить навес, после чего попросил Деллу и старика не мешаться у него под ногами. Делла Резонно заметила, что втроем они сделают все гораздо быстрее, тем более что все равно промокли. Но Камерон твердо решил разбивать лагерь в одиночку.
– Это меня и волнует, – ответил он. – Не хватает только, чтобы вы разболелись.
Как будто бы он не может подхватить лихорадку, а они такие слабые, что вот-вот свалятся с ног! Делла начала было спорить, говоря, что им тоже не нужно, чтобы он заболел, но Камерон не обратил на ее аргументы внимания, как будто бы ни разу в жизни не хворал.
– Будь я молод, поступил бы точно так же, – сказал Люк Эппл, кутаясь в жесткую лошадиную попону. – В лагере должен быть порядок.
– А женщины хотят помочь. Обязанности всегда нужно делить.
– Даже на кухне?
– Ну уж нет! – с улыбкой произнесла она.
Делла не понимала, почему ее так разозлило, что Камерон отверг ее помощь. За последние два дня он пару раз, правда с неохотой, разрешал ей кое-что делать. Наполнить котелок водой, расстелить постели. Но она мечтала о другом, представляя себе, как они с Камероном работают бок о бок.
Желая прогнать эти мысли, Делла нашла свое полотенце, сняла шляпу и стала распускать волосы, осторожно вынимая из них шпильки и аккуратно складывая их в карман. Затем энергично вытерла волосы, отчего капли разлетелись во все стороны.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал старик. – Я спросил, что вы за женщина, миссус.
– Женщина, которая ничего не добилась в жизни, – задумчиво проговорила она. – Я была женой и матерью, но не преуспела ни в той, ни в другой роли. Плохо обошлась и с мужем, и с дочерью.
– Продолжайте.
– И внутри у меня живет гнев. Всепоглощающий, жгучий. – Делла вдруг осознала, что это чистая правда. Опустив полотенце, она посмотрела на унылый ландшафт. – Я поступала неправильно, позволила другим топтать себя, – прошептала она. Как могла она не понять, что не печаль отравляет ей жизнь, а гнев.
– Но что-то же есть в вас хорошего, – возразил Люк.
– Есть, конечно, – резко ответила она. – Я очень способная. Могу прожить на один доллар много дней, выращиваю самые большие тыквы, будь они прокляты, во всем городке Ту-Криксе, что в Техасе. Умею свистеть.
– Я никогда не учился свистеть. И стараюсь не задерживаться в городах.
– Думаю, именно поэтому мы там не остановились.
Вчера они видели какой-то город, но объехали его стороной. Позже Камерон спросил, не рассчитывала ли она там остановиться. Делла пожала плечами. Она готова была на все, лишь бы очутиться в теплой сухой гостинице, поесть горячей пищи и поспать на мягкой кровати.
– Вот кофе, – сказал Камерон, пройдя под навес. Его голос звучал слишком бодро, и это раздражало. Опустившись на землю, он скрестил ноги на индейский манер и посмотрел на влажные волосы Деллы.
– Шляпа оказалась дырявой?
– Как вы догадались?
– А миссус сердитая, – заметил Люк.
На нем все еще была его собственная широкополая Шляпа, обвязанная шнурком из змеиной кожи, с большим зеленым пером. У Камерона шляпа была обвязана бечевкой. Просто, но со вкусом.
– Вы злитесь из-за чего-то конкретного или так, вообще?
– Кажется, будто она злится на всех, а в действительности на себя саму.
– Не могу понять, почему я злюсь. – Она отбросила полотенце и взяла чашку с горячим кофе. – Я злюсь на дождь, злюсь на вас за то, что чувствую себя бесполезной и зависимой. – Эти слова были адресованы Камерону. – И злюсь на вас зато, что напугали меня до смерти, напав на него. – Она повернулась к Люку.
– Думаю, ваши слова справедливы, – решил Люк. Он поднял голову и принялся рассматривать натянутый над головой тент. – А я злюсь из-за того, что мне нужно ехать домой и сказать Зеленому Перу, что я в очередной раз не смог убить Джеймса Камерона.
– Я тоже злюсь, – сказал Камерон. – Из-за того, что у меня не заживает губа и что из-за дождя мы так медленно продвигаемся вперед.
Оба повернулись к Делле.
– Я с каждой минутой становлюсь все злее, поскольку подозреваю, что вы попросту разыгрываете меня! – проговорила она.
– Стану я вас разыгрывать, когда меня самого вот уже сорок лет называют бабой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32