Шагнув вперед, Клара влилась в длинную ленту чичако.
Если бы Джульетта умерла, а она не исключала такой возможности, вина пала бы на Жан-Жака. Если бы не он, ее бы здесь не было.
Выбравшись с участка болотистой, растоптанной сотнями ног в кашу почвы, перемешанной с испражнениями животных, она добралась до склона холма и остановилась, опираясь о него спиной, упершись руками в колени и делая отчаянные усилия отдышаться и наполнить легкие достаточным количеством воздуха, чтобы остаться в живых.
Это было чистым безумием! Здесь не было даже настоящей тропы. Мужчины и животные карабкались вверх как умели, обходя валуны, размеры которых варьировали от сковородки до кареты. Склон порос болиголовом и низкорослыми елочками настолько густо, что их ветки цеплялись за шляпу и одежду. И вдобавок Джульетта услышала, как кто-то сказал, что это только половина пути до первого привала с ночевкой.
Опустившись на поваленное дерево, она сбросила свой мешок и принялась растирать натертые им плечи. Этот мешок не мог весить больше пятнадцати фунтов, но после трех с половиной часов пути ей казалось, что она несет на спине глыбу мрамора. Джульетта не знала, как выдерживали мужчины, за спинами которых возвышались целые горы из мешков весом, вероятно, фунтов в сто. А как только мужчины добирались до Каньон-Сити, они тотчас же поворачивали назад в Дайю, чтобы принести очередные сто фунтов груза и снова проделывать этот путь по чертовски трудному крутому горному склону до тех пор, пока все их ящики и тюки не будут переправлены на новое место. По спине Джульетты пробежали мурашки.
— Вы дрожите? Не может быть, чтобы вы замерзли, — задыхаясь заметила Зоя, только что обогнувшая огромный камень и, шатаясь, приблизившаяся к Джульетте. Она согнулась пополам и жадно ловила ртом воздух, стараясь захватить как можно больше. Когда юбка Зои чуть приподнялась сзади, Джульетта заметила, что ее ноги дрожат точно так же, как ее собственные.
— После того как отдохнешь с минуту, начинаешь мерзнуть, — заметила Джульетта.
Воротник Зои стал влажным от пота, а щеки раскраснелись на солнце. Джульетта подумала, что и сама она, вероятно, такая же растрепанная, как и Зоя, но сейчас ей было все равно.
— Если бы мне пришлось пройти этот адский путь пару дюжин раз, как большинству мужчин, я бы бросила все и вернулась домой. — Она мысленно поблагодарила небеса за доброту их неизвестного благодетеля.
Зоя кивнула и опустилась на бревно рядом с Джульеттой.
— Впервые я согласна с вами. Я тоже благодарна судьбе за то, что мне не придется снова тащить на себе даже лишнюю унцию, не говоря уж о двух тоннах, которые я уже перетащила.
Джульетта берегла дыхание и не стала переубеждать Зою, что благодетельница не она. Джульетта знала: что бы она ни сказала, переубедить Зою ей не удастся. Она закрыла глаза и вздохнула:
— Не думаю, что у меня хватит сил поесть.
— У меня тоже. Скажу вам одну вещь — завтра я не стану надевать корсета. Мне плевать, даже если моя мать об этом узнает, но завтра я не стану шнуроваться.
Джульетта сожалела, что не может упасть и уснуть, a проснуться в Линда-Виста. Она желала бы повернуть время вспять, чтобы никогда не встречать Жан-Жака Вилетта.
— Иногда я думаю, что и сама могла бы пристрелить Жан-Жака. Если бы не он, я сейчас сидела бы в тепле и уюте у себя дома. — Но Джульетта знала, что не смогла бы застрелить даже человека, искалечившего ей жизнь. — А вы могли бы убить мужчину, которого любите?
Зоя ответила не сразу.
— Теперь я не уверена в том, что любила его по-настоящему. Возможно, я влюбилась в тот образ жизни, который он мне посулил. Я не могу этим гордиться, но должно же быть какое-то оправдание.
Зоя порылась в своем мешке и извлекла из него крутое яйцо, но разбить и очистить ею от скорлупы у нее не хватало сил. Джульетта отколупнула несколько кусочков коры со ствола, на котором они обе сидели.
— Иногда я вспоминаю, как быстро все произошло, и это меня шокирует. Как я могла выйти замуж за почти незнакомого человека? — Джульетта покачала головой. — Возможно, я опасалась остаться старой девой и всю жизнь пролежать на полке, пересыпанная нафталином? Если бы я встретила Жан-Жака сейчас, я бы высказала ему нечто такое, что надолго осталось бы у него в памяти! Возможно, навсегда! — Мускулы у нее на ногах все еще подрагивали, плечи болели, а тело было влажным от пота. Ее раздражало то, что она выглядела далеко не лучшим образом да и чувствовала себя прескверно. — Я бы хотела никогда не ступать на эту землю.
— Я бы тоже хотела, чтобы вы никогда на нее не ступали, — со вздохом заметила Зоя.
Почему-то это нелюбезное высказывание показалось Джульетте полным горького юмора.
— Я не хочу быть здесь, и никто не хочет, чтобы я здесь была, и все-таки я здесь вопреки всему. — Совершенно неподобающий для леди смех вырвался из ее груди, и все ее тело теперь сотрясалось от хохота. — Я ненавижу это! Я ненавижу все это! Так почему, черт возьми, я здесь, на Аляске?
Зоя уставилась на нее, потом губы ее дрогнули и на лице появилась слабая улыбка.
— Вы здесь по той же причине, что и я. Из-за этого сукина сына Жан-Жака.
— Но ведь он сукин сын, не так ли?
Никогда в жизни Джульетта не произносила подобных слов и в ужасе спешила подальше от мужчин, которые их употребляли. Она не встречала женщин, произносивших подобные слова, до тех пор, пока судьба не свела ее с Зоей и Кларой. Но, Господи, каким облегчением было их произнести! Как приятно было выпустить пар, освободиться от ярости и гнева, постоянно кипевших в ней.
С трудом поднявшись на ноги, она сложила ладони рупором и, приложив их ко рту, крикнула так громко, что эхо прокатилось по ущелью:
— Жан-Жак Вилетт, ты гнусный сукин сын! — Она высказала то, что о нем думала.
Зоя расхохоталась.
— Ты использовал нас и выбросил, как ненужную ветошь, и я ненавижу тебя! Ненавижу! — Лицо Джульетты раскраснелось, руки ее дрожали, но она знала, что не откажется ни от одного своего слова. Она повернулась к Зое: — Не думаю, чтобы прежде слышала ваш смех. Вы очень хорошенькая, когда смеетесь.
— То, что я хорошенькая, не принесло мне ни радости, ни удачи, — ответила Зоя, и улыбка ее тотчас же исчезла и сменилась привычной мрачностью. Она разбила крутое яйцо о бревно, потом аккуратно очистила его. — Я привыкла считать, что моя привлекательность каким-то образом спасет меня от тягот, от тяжелой работы и выводка младенцев. Но вместо этого я оказалась во власти мерзавца, разрушившего мою жизнь, и теперь я помыслить не могу о каком-нибудь другом мужчине. Я действительно собираюсь застрелить его. И если меня повесят за убийство, что с того?
— У меня тоже нет других планов.
— У вас все в порядке? — Бен Дир продрался сквозь густую поросль елей и оглядел прогалину, где они сидели. Ноги его заплетались, мышцы были напряжены, будто он выдержал кулачный бой.
— Конечно. — Джульетта торопливо поправила прическу и стряхнула кору с юбки. Пряди ее волос повисли вдоль лица, и, должно быть, от нее пахло потом, но с этим она ничего не могла поделать.
— Мне показалось, я слышал ваш крик, — сказал он, быстрым взглядом, окидывая всю ее фигуру, будто хотел убедиться, что она не ранена и не пострадала.
На ее щеках все еще рдели алые пятна. Жан-Жак всегда окидывал ее всю своим неторопливым взглядом, перед тем как заняться с ней любовью, как Бен оглядел ее сейчас. Глаза Жан-Жака были голубыми, но бледнее, чем у Бена Дира, и Бен был выше ростом. Но то, как Бен смотрел на нее, заставило ее вспомнить о том, что это значит — заниматься любовью. И все ее тело откликнулось на этот взгляд — она испытала такой же трепет и смятение, как когда-то.
Зоя подняла голову, оторвав взгляд от бревна, на котором сидела:
— Возможно, вы слышали, как Джульетта звала меня.
Она хотела, чтобы я ее нашла.
— Это было не похоже на зов. — Бен приблизился. — Но я рад, что с вами все благополучно.
— Я чувствую себя прекрасно, — заявила Джульетта. И тут она не выдержала напряжения, упала ему на грудь и горько разрыдалась.
Клара успела уже приготовить рагу и кофе, когда Зоя разглядела столб, украшенный розовой ленточкой, и направилась к нему через весь палаточный городок.
— У нас еще не поставлена палатка и нет табуреток или походных стульев, — бодро объявила Клара, — но вот три удобных пня. Выберите любой и усаживайтесь, вы выглядите измученной.
— Так и есть. — Ступни у Зои болели, спина и ноги тоже протестовали при каждом шаге, а заплечный мешок стер плечи чуть ли не до крови. — У нас есть здесь аптечка, или ее еще не доставили?
— Не знаю. — Клара махнула рукой в сторону целой горы сваленных друг на друга коробок и ящиков. — Я подумала, что лучше начать готовить, прежде чем разбирать наши вещи.
Никогда в жизни Зоя еще не чувствовала себя такой усталой.
— А где наша палатка? — спросила она. Все, чего ей хотелось, — это упасть на свою походную кровать и попытаться расслабить сведенные усталостью мышцы.
— Один из вьючных мулов пал, — сказал Том Прайс, подходя к их походной печке. Клара протянула ему кружку кофе, которую приготовила для Зои. — Мои ребята несут ваш груз на спинах. Скоро они будут здесь.
— Вы знали, что мужчины-индейцы могут нести по сто фунтов поклажи, а их женщины по семьдесят пять? — бодро спросила Клара, и ее светский веселый тон вызвал у Зои желание огреть ее сковородкой.
— Посмотрите только, какая красота! — не унималась Клара, указывая на отвесные стены узкого каньона. — Ну разве это не потрясающе? А воздух! Какой запах!
Зое казалось, что воздух пахнет древесным и табачным дымом, а также экскрементами собак и мулов и всевозможными кухонными ароматами.
— Вы видели ледники, нависающие над западной, верхней частью долины? — Казалось, энтузиазм Клары не имел границ. — Ну разве это не красиво, когда тропинка ныряет вниз, к реке?
Том улыбнулся ее восторгу, и Зое захотелось ударить и его тоже.
— Завтра вы увидите снежные поля. — Том внимательно вглядывался в облака, перемещавшиеся по небу. — Сегодняшняя ночь будет холодной. Чилкуты говорят, что еще до утра пойдет снег.
Зоя застонала, а Том и Клара рассмеялись, глядя на нее.
Потом воцарилось молчание, но Том не выказывал желания удалиться. Клара резко выпрямилась и оглядела их обоих, переводя взгляд с одного на другую.
— Ладно, — сказала она, отступая на задний план. — Думаю, мне надо найти Джульетту и нашу палатку. — Она оправила свой плащ и разгладила поля шляпки. — Не забывайте время от времени помешивать рагу.
— Как прошел первый день? — спросил Том, когда Клара скрылась. Он улыбнулся Зое из-за края своей кружки с кофе.
Зоя не могла поверить, что прошел только первый день.
— Я не думала, что будет так трудно.
Увидев его изумленно взметнувшиеся брови, она подняла руку:
— Знаю, знаю. Все говорят о том, какой это трудный путь. Но я думала одолеть его быстро, идти большими шагами, как это делает Клара.
Она подняла на него глаза, заметив небрежную легкость и изящество его позы. Ноги его были широко расставлены — Том казался прочно стоящим на земле и готовым ко всему. Он не походил на человека, который совсем недавно погонял и улещивал горсточку мулов идти вперед по отвесно поднимающейся дороге.
— Легче не будет. У человека должен быть серьезный мотив, чтобы отважиться на такое путешествие и выдержать его.
То, как он разговаривал с ней, тон его голоса убеждали Зою в том, что его интересует причина ее путешествия в Доусон. Она уже подумывала о том, чтобы рассказать правду. Но тогда он почувствовал бы, что его долг отговорить ее от намерения убить Жан-Жака. А возможно, на правах старого друга семьи Том попытался бы настоять на том, чтобы принять на себя это бремя и убить Жан-Жака ради нее. Зоя не хотела говорить об этом. Ничто из того, что он мог бы ей сказать, не повлияло бы на ее намерение, и она не хотела, чтобы кто-то другой заплатил дорогую цену за работу, которую должна была выполнить она сама.
Когда Том заметил, что у нее нет кофе, он налил ей. Жан-Жак тоже был внимателен, но теперь это не имело для Зои никакого значения. Она бы дорого заплатила за право считать его честным и правдивым человеком. Если бы она знала, что он за фрукт, ни за что не вышла бы за него замуж, никогда бы не искалечила ради него свою жизнь.
— Почему ты отправился в Доусон? — спросила она, глядя ему прямо в глаза. Ей нравилось, что Том носит шляпу слегка сдвинутой набок, это придавало ему плутоватый и отчаянный вид.
Том медленно, крошечными глоточками, цедил свой кофе и смотрел на трубы переносных печей, поднимавшиеся над сотнями палаток.
— Мой главный соперник — Ноуз Мэлли. Мы с ним примерно в одно время вошли в дело, и потому я считаю правильным проявлять разумную осмотрительность и сохранять некоторую дистанцию между нами, опережать его. Поэтому я и решил перезимовать в Доусоне.
Эта новость обрадовала Зою, начинавшую понимать, что она застрянет в Доусоне на всю зиму.
— Ну не забавно ли, как иногда складывается жизнь? Я никогда не думала, что ты покинешь Ньюкасл. Я думала, ты так и останешься работать на шахте, как твой отец.
— Ну, что касается тебя, то я всегда знал, что ты уедешь, — ответил Том мягко, продолжая смотреть на палаточный городок. — Я всегда знал, что судьба приберегла нечто особенное для Зои Уайлдер.
Его замечание польстило ей и одновременно опечалило ее.
— Однако твое предчувствие обмануло тебя.
— Ты слишком скромна, когда-нибудь ты будешь рассказывать своим внукам, что участвовала в великом походе на Клондайк. О великой «золотой лихорадке»! — Его зеленые глаза были устремлены на нее, и время от времени в них посверкивали золотые искорки. — Не многие женщины смогут этим похвастаться.
Это его замечание отчасти подняло ей настроение.
— Том! Я рада, что мы так вот случайно встретились.
— Я тоже рад.
Теперь они надолго замолчали и смотрели друг на друга, будто знакомились заново.
И тут Зоя заметила Джульетту и Бена Дира, петлявших по извилистым проходам между палатками в поисках розовой ленточки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39