Страйкер уже вполне мог обойтись без сотрудничества с ним. Его фрахтовая компания была практически вне конкуренции, а со смертью Серены Фостер у него появится возможность стать самым богатым человеком во всем Комстоке. То, что он пользовался для своих целей домом Ли По, было в порядке вещей. Китаец не имел ничего против, а охранники знали Брэда. Им нужно было только хорошо заплатить. Он пристально всмотрелся в даль. Ему показалось или он только что видел там, внизу, сполохи пламени? И это где-то совсем рядом с домом Ли По! А если там случайно найдут живую Серену Фостер...
Невдалеке зазвонил пожарный колокол, и по соседней улице на взмыленных лошадях промчался пожарный фургон. В Вирджиния-Сити смертельно боялись пожаров, а потому не скупились на содержание и экипировку пожарных. Большая часть домов была деревянной, и даже одной случайной искры хватило бы, чтобы сгорело полгорода.
Страйкер поспешно оделся и, спустившись вниз по лестнице, вышел на улицу. Быстрым шагом он направился в сторону пожара. Огонь был хорошо виден над домами. Когда он очутился на месте, от дома Ли По остались только головешки. Пожарные не дали огню распространиться, и пострадал только дом китайца. На земле лежал один из охранников. Страйкер подошел поближе и увидел, что у него сломана шея. Но где же девчонка? Страйкер спросил одного из пожарных, спасли ли кого-нибудь, но тот только покачал головой. Сгорела живьем в доме? Страйкер не особенно боялся, что она опознает его, даже если и спаслась. Flo если она погибла в пламени, это было бы просто замечательно. Он оставался с пожарными до рассвета, пока угли не остыли настолько, что по ним можно было пройти. Но ни одного тела среди золы они так и не обнаружили. Недоумевая, куда могла подеваться эта проклятая девчонка, Страйкер направился домой.
Юноша китаец принес Серену в маленькую хижину. Небольшая лампа скудно освещала небогатую обстановку: жаровню, на которой дымился котелок с чаем, большой сундук в углу и два тюфяка на земляном полу. С одного из тюфяков поднялась крошечная, изящная китаянка и подошла к ним. Она поклонилась и – жестом показала юноше, чтобы он положил Серену на тюфяк. Она внимательно наблюдала за ним, затем кивнула в сторону двери, сказала несколько слов по-китайски, и юноша вышел.
Женщина опустилась на колени рядом с Сереной и осторожно откинула ткань с ее тела. При виде кровоточащих ран она удрученно покачала головой.
– Кто вы? – спросила Серена.
– Меня зовут Тан Пин.
Она была очень красива какой-то особенной, восточной, красотой. Выглядела она молодой, ненамного старше Серены. Интересно, это сестра юноши или его жена?
– А я – Серена Фостер. А куда ушел юноша? Не знаю, как мне благодарить его. Он спас мне жизнь.
– Это вы спасли его. И с тех пор он охраняет вас.
– Кто он такой?
– Мой сын.
Серена в изумлении взглянула на китаянку:
– Ваш сын?
– Да. Сын. Зовут Тань Тэ. Можете называть его Шу Тао. По-китайски это означает камень.
– Ваш сын... Расскажите, как он лишился языка.
– Это все Ли По, злой человек! Вырвал Тань Тэ язык. Серена содрогнулась:
– Какой ужас! А кто такой Ли По?
– Хозяин дома, где Шу Тао нашел вас. Шу Тао ненавидит Ли По.
– Наверное, это он приходил ко мне в золотой маске демона? – спросила Серена.
– Нет, – покачала головой китаянка, – Ли По уехал из города вчера вечером.
– Тогда кто был мужчина, который... который так избил меня? Вы его знаете? – настаивала девушка.
– Не знаю. И Шу Тао не знает. Плохой человек, так с вами плохо поступил.
– А как ваш сын узнал, что я там?
– Услышал ваш крик. Обычно местные жители не смеют заходить в дом Ли По.
Серена некоторое время молчала. Тан Пин тем временем накладывала на ее раны бальзам.
– Почему ваш сын спас меня?
– Вы избавили его от позора в салуне, – просто объяснила китаянка. – Теперь он будет охранять вас всю жизнь.
Серена смотрела на женщину и не могла понять, шутит она или нет.
– Так не бывает!
– Бывает. У китайцев.
Тан Пин закончила обрабатывать раны и аккуратно прикрыла Серену старым шерстяным одеялом.
– Принести чаю? – спросила она.
– Да, спасибо.
Женщина крикнула что-то по-китайски, и в комнате сразу же появился Шу Тао. Он бросил на Серену застенчивый взгляд.
– Он понимает английский? – спросила девушка.
– Шу Тао знает английский. Может понимать.
– Шу Тао, спасибо тебе большое за то, что ты меня спас. Никогда не забуду этого. – Тут ее голос стал жестким: – Но если ты узнаешь, кто этот человек в маске, сообщи мне немедленно. Он убил моих родителей и должен ответить за их смерть. Кроме того, он... – она запнулась, – делал со мной такое, что страшно даже рассказать.
Китаянка принесла три оловянные кружки с чаем и поставила перед Сереной тарелку с оладьями. Чай был очень горячий и ароматный. Девушка никогда такого раньше не пробовала. Оладьи тоже оказались выше всяких похвал.
После чая Серена почувствовала, что ее клонит в сон. Бальзам, которым Тан Пин смазала ее раны, почти полностью приглушил боль.
– Тан Пин, можно мне остаться здесь на несколько дней? Чтобы прийти в себя после того, что произошло? Я заплачу, конечно, у меня есть деньги, хотя и не с собой.
– Ты останешься здесь, Селена... Серена. Останешься. Не надо платить. – Женщина тряхнула головой. – Ты окажешь нам большую честь, если останешься.
Когда она проснулась, наступил день. Тан Пин что-то готовила на жаровне.
Девушка неловко повернулась и сразу же вскрикнула от резкой боли во всем теле.
– Тебе плохо, Серена? – поспешила к ней китаянка, встревоженная криком.
– Нет, все нормально, Тан Пин. Только болит немножко. – Серена попыталась улыбнуться. – А где Шу Тао?
– Шу Тао на работе. Моет посуду. – Китаянка, смутившись, отвела взгляд и отошла обратно к жаровне.
Серене оставалось только удивляться, как Шу Тао умудряется целый день работать, а ночью еще и охранять ее. Хотя он, наверное, не занимался этим постоянно, а просто заволновался, когда она неожиданно исчезла из пансиона.
– А давно с Шу Тао... это случилось? – спросила она.
– Два года назад. Сразу после того, как мы приехали сюда из Китая.
– А почему этот Ли По так жестоко обошелся с ним?
– Ли По злой и подлый. Шу Тао сказал об этом своим соотечественникам, и Ли По сделал так, чтобы он не смог говорить вовсе.
Серена опешила и благоразумно перевела разговор на другую тему:
– Тан Пин, за два года ты очень неплохо научилась говорить по-английски.
– Пришлось учиться за двоих. – Китаянка улыбнулась, и на ее левой щеке появилась изящная ямочка. – Шу Тао не говорит по-английски, так что Тан Пин пришлось учиться говорить за двоих.
– У тебя хорошее произношение.
Тан Пин поставила перед ней тарелку с рисом:
– Из еды у нас только рис. Ты умеешь пользоваться палочками, Серена?
Серена нахмурилась, разглядывая две тонкие палочки.
– Нет... О, так ты имеешь в виду, что ими надо есть? Никогда раньше не видела таких.
– Придется научиться.
Серена неуклюже пыталась подхватить зернышки риса, а китаянка помогала советами. Вначале девушка немного рассердилась на Тан Пин, увидев, как ловко та управляется с палочками. Но вскоре они уже вместе смеялись. К концу обеда Серена приобрела некоторую сноровку и ей даже удавалось доносить немного риса до рта, не роняя.
После завтрака Тан Пин осмотрела ее раны и смазала их целебным бальзамом.
– Хорошо помогает. Скоро поправишься.
Китаянка стала убираться в хижине, а Серена задумалась, размышляя, что ей делать дальше.
Нет, надолго она здесь не останется. Теперь, немного оправившись, девушка почувствовала, что в ней закипает злость. С какой стати ей прятаться здесь, когда убийца ее родителей и насильник спокойно разгуливает по Вирджиния-Сити?
На третий день ей стало получше и она смогла надеть одно из платьев Тан Пин. Конечно, оно ей было страшно мало, и они долго шутили по этому поводу – китаянка обладала тонким чувством юмора. Тан Пин рассказала ей немного о своей жизни, и Серену удивляло, что она вообще может смеяться после всех злоключений, выпавших на их с сыном долю как в Китае, так и в Америке.
После ужина девушка обратилась к Шу Тао:
– Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Помнишь того человека в черном, который пришел нам на помощь в салуне?
Шу Тао кивнул.
– Его зовут Даррел Квик. Я хочу, чтобы ты его нашел и сказал ему... – Тут она запнулась, вовремя поправившись: – Ты передашь ему от меня записку.
Тан Пин принесла ей клочок бумаги, бамбуковую палочку для письма и чернила. И Серена написала:
«Дорогой мистер Квик!
Того, кто передаст Вам эту записку, зовут Шу Тао. Он сможет проводить Вас ко мне. Я в беде, и мне нужна Ваша помощь. Я надеюсь, Вы умеете молчать. Шу Тао и его матери грозит страшная опасность, если откроется, что это они приютили меня. Я расскажу Вам, что со мной случилось, при встрече. Принесите с собой одежду, полный комплект. Вы сможете забрать ее в моей комнате у Матушки Тэйлор. Покажите ей записку, и пусть она сама соберет мне одежду. Предупредите ее, чтобы она тоже сохраняла все это в строжайшей тайне. Искренне Ваша, Серена Фостер».
Следующим вечером, незадолго до сумерек, в хижину вслед за Шу Тао вошел Даррел Квик. Положив узел с одеждой на пол, он подошел к Серене и взял ее за руки.
– Боже мой, малышка, что с тобой стряслось? Когда я выяснил, что ты даже не ночевала в пансионе и хозяйка тоже понятия не имеет, где ты, я, конечно, бросился тебя искать. Но ты как сквозь землю провалилась!
– Я пережила страшную ночь... – Она заколебалась. – Наверное, мне лучше рассказать тебе все, что со мной произошло.
Даррел слушал ее внимательно, не перебивая, пока она не закончила.
– Я с трудом могу в это поверить, Серена. Будь он проклят, этот негодяй! – Он погладил ее по руке. – Бедняжка. Пройти через такое. Ты предполагаешь, это тот человек, который убил твоих родителей?
– Думаю, да. По крайней мере маска была та же самая.
– Но за что? Почему он поступил так с тобой?
– Не понимаю, – отозвалась она.
– И никакой ниточки, по которой его можно было бы найти?
– Ни малейшего намека. Даррел посмотрел на китайцев.
– А они не знают ничего, кроме того, что дом, в котором тебя держали, принадлежит Ли По?
– Да, именно так. Шу Тао выручил меня. Я убеждена, что человек в маске собирался потом убить меня, хотя он так и не проронил ни единого слова.
Даррел пожал руку юноше.
– Я очень благодарен тебе, Шу Тао, – искренне сказал он, – и тебе, и твоей милой матери... – Он поклонился Тан Пин. Мать и сын были смущены. Даррел тем временем полез в карман. – И я хотел бы возместить вам...
– Не стоит, Даррел! – оборвала его Серена. – Ты только обидишь их. Они считают за честь, что я живу у них в доме. – Девушка улыбнулась китайцам. – Я тоже считаю, что они оказали мне честь, и на всю жизнь останусь им благодарна.
Смахнув слезы с уголков глаз, она взяла Даррела под руку.
– Вы проводите меня до моих апартаментов, сэр?
– О, какие мы нахальные, – ухмыльнулся Даррел. – Да, мэм, это доставит мне величайшее удовольствие.
Когда они подошли к пансиону Матушки Тэйлор, Серена замедлила шаг. Помимо ее воли в памяти всплыли все подробности событий того вечера, когда ее похитили.
Даррел бросил на нее внимательный взгляд:
– Что-то случилось?
Она заколебалась в нерешительности.
– Даррел, я не могу идти туда сейчас. Уверена, со мной ничего не случится, просто слишком много неприятных воспоминаний. Завтра, при дневном свете, я с легкостью зайду туда, но не сейчас.
– Но куда же ты пойдешь? Она подняла на него глаза:
– Можно, я останусь у тебя? Только на одну ночь! Я могу даже спать на полу, на одеяле.
Даррел улыбнулся и тряхнул головой:
– Эх, Серена, Серена, как ты все-таки невинна!
Серена отвернулась.
– Не надо. Ты знаешь, что это не так. Уже не так! Последние слова она выкрикнула. Даррел обнял ее, и она прижалась к его груди.
– Не мучай себя, малышка. Случается порой, что обстоятельства сильнее нас. На самом деле ты все равно невинна. Невинность – это черта характера.
– Так я могу остаться у тебя сегодня?
Не выпуская ее из объятий, он чуть отстранился и заглянул ей в глаза.
– Серена, я должен быть с тобой откровенным. Ты очень красивая и желанная девушка, и... Ладно, короче, ты мне нравишься. И если ты останешься ночевать у меня, я не могу обещать тебе, что не попытаюсь заняться с тобой любовью. Я твой друг, малышка, но я мужчина, а не святой.
Серена пристально смотрела ему в глаза. Она не задумываясь попросила Даррела приютить ее у себя. Ей было больно, стыдно и страшно. С Даррелом она чувствовала себя в безопасности. Она хотела остаться под его защитой, вот и все. Все ли? Внезапно она почувствовала, что ее неудержимо тянет к этому мужественному обаятельному человеку. И ей хочется быть с ним... И чтобы он заботился о ней, чтобы он...
В голове промелькнули воспоминания о ночи, проведенной с Кленденнингом. Так этого она хочет? Она попыталась переубедить себя, но ей это не удалось. Да, она действительно хочет именно этого. Немножко хорошей любви, чтобы смыть с себя ужас и унижение. Шестым чувством девушка понимала, что ей необходимо вновь почувствовать красоту физической любви, а иначе она навсегда потеряет способность отдаваться любимому человеку.
– Все будет хорошо, Даррел. Я вовсе не требую от тебя, чтобы ты был святым, – проговорила она.
Он с изумлением взглянул на нее:
– Ты уверена? Ты вообще понимаешь, что говоришь? Она кивнула:
– Мне нужно... нужно это, чтобы забыть про... Он на мгновение прижал ее к себе:
– Ш-ш, Серена. Я все понял.
Скоро они подошли к гостинице, в которой жил Даррел. Пройдя по аллее вокруг здания, молодые люди очутились перед небольшой дверью под пыльным фонарем.
– Здесь гостиница для мужчин. Но мы поднимемся по черной лестнице, и нас никто не увидит.
До номера они добрались без приключений. Он открыл ключом замок и впустил ее. Комната была обставлена неожиданно богато и со вкусом. Чувствовалось, что Даррел не стеснен в средствах. Она осматривалась с восхищением.
– Я и не представляла себе, что в гостиницах бывают такие роскошные номера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36