Совершенно такой же, как ТАМ...
Она думала, что не заснет - но стоило голове ее коснуться плоской подушки, как мир - и реальный, и смоделированный - перестал существовать. Обернулся сновидением.
В сновидении был Анджей, но был за гранью видимости. Спотыкаясь, злясь, все более запутываясь, она искала его и звала - но, издеваясь, он ускользал, оставляя только недобрую память по себе, только запах, только колебание воздуха...
И в то же время он был. Постоянно. Рядом, только руку протяни.
* * *
Кабинет следователя был похож на тысячи других кабинетов.
- Госпожа Хмель, вы можете потребовать присутствия адвоката... У вас есть адвокат?
- Зачем? - спросила она после паузы.
- Потому что по закону вам полагается адвокат... - Следователь, по-мальчишечьи веснушчатый, не сводил с нее неприятного, сосущего взгляда. - Не знаю, кто бы взялся защищать вас, госпожа Хмель, но при наличии некоторого количества денег...
Он выжидательно замолчал. Ирена пожала плечами:
- А зачем... в чем меня... собственно, обвиняют? Миновало вот уже двадцать два часа, как она вошла «в ткань модели». НАСТОЯЩЕГО времени - два с небольшим часа. Вероятно, эксперты пьют кофе, а господин Петер не знает, что и думать... Следователь сдвинул брови:
- Скажите, пожалуйста, госпожа Хмель... Где вы провели последние десять месяцев? Примерно с десятого декабря?
Она молчала. Она сидит здесь и все глубже впутывается в этот бред, в то время как на холме ждет ее путь ДОМОЙ...
- Госпожа Хмель, вы вспомнили?
- В командировке, - сказала она глухо. - А в чем дело?
- Где? Видите ли, это очень важно... Кто отправил вас в командировку? Ведь институт не отправлял...
- Творческая командировка, - сказала она уже тверже. - Я писатель...
Следователь кисло поморщился:
- Я знаю... Кажется, даже что-то читал... да, интересно, впечатляет... И все же: где вы были? Кто вас там видел? Не сохранились ли у вас билеты, к примеру, на поезд? Визитки из гостиниц?
- А в чем дело? - тупо повторила Ирена. Следователь вздохнул:
- Дело в том, что наш отдел ведет дело о серийном убийце. Дело в том, что в районе за последние два месяца убиты трое детей - по всей видимости, одним человеком... По всей видимости, не из корыстных побуждений. И, вероятно, убийца - женщина.
- При чем тут я? - спросила Ирена после паузы. Следователь посмотрел совсем уж мрачно. И положил перед ней на стол протокол, как выяснилось, обыска - обыска в ее доме.
В ее смоделированном Анджеем доме.
В подвале - топор со следами крови.
В камине - остатки сгоревшей одежды...
В мусорной яме - тоже одежда, с пятнами крови.
В машине - курточка, принадлежавшая мальчику, который был убит три дня назад... И его же правый ботинок.
Машина - это вообще особый случай. Кроме глины, налипшей на колеса, кроме пятен крови в багажнике - еще и характерная вмятина, причем потерянные в столкновении частички эмали остались на месте преступления...
Ирена молчала.
- Госпожа Хмель, вы понимаете всю серьезность... всю доказательность обвинений?..
- У меня алиби, - сказал Ирена и поразилась, до чего удачно вспомнилось нужное слово. - Меня здесь не было, .. десять месяцев.
- ГДЕ вы были? КТО может подтвердить ваше алиби?
Ирена молчала.
- Соседи видели вас... Три дня назад вас видел соседский мальчик. Стоит ли отрицать?
Он смотрел на нее, болезненно морщась, и Ирена тоже посмотрела на себя его глазами и ужаснулась: а ведь он верит во всю эту муть... Перед ним сидит исчадие ада, женщина, хладнокровно убившая троих детей...
Ирена невольно поежилась. Взгляд следователя присосался плотнее:
- Вы разговаривали вчера с соседским ребенком? С Валентином Ельником, десяти лет?
- Да, - сказала она механически.
- Вы зазывали его в дом? Попить чаю?
Ирена молчала. Теперь она вообще перестала что-либо понимать; под сосущим взглядом ее мысли, традиционно неторопливые, перестали двигаться вообще. Оцепенели.
- ... Госпожа Хмель, вам лучше сознаться сразу. Для пользы дела, для меня и для вас.
- Я невиновна, - сказала она шепотом.
- Вы можете объяснить, где были три дня назад? Месяц назад? Полгода?
Ирена молчала.
Еще вчера... Нет, еще три часа - три ВНЕШНИХ часа назад - она вышла из дома... Из настоящего своего дома... Заперла ворота... Ее провожал Сэнсей - нормальный, строгий волкодав, без колтунов на брюхе и без замашек развеселого пуделя... Какой черт тянул ее? ЗАЧЕМ она впуталась в...
Мысли еще немного поскрипели и остановились - будто ржавая карусель.
- Госпожа Хмель, ваше молчание не поможет - скорее усложнит... Повторю вопрос: где вы были на протяжении десяти месяцев и кто может подтвердить, что вы действительно там были?
- Я невиновна, - сказала Ирена, и голос ее дрогнул. Следователь подался вперед - вероятно, на своем веку он часто и помногу слыхал эту фразу и теперь ловил в глазах подследственной приметы беззастенчивого вранья:
- А как вы объясните все эти находки - в вашем доме и в вашей машине?
- Я невиновна... Кто-то другой.
- Кто-то другой жил в вашем доме и пользовался машиной?
- Да...
- Вы понимаете, что это звучит неубедительно?
Она понимала.
Она разглядывала собственные ладони, но перед глазами у нее стояли две вешки на холме - два прутика, вроде как самодельные футбольные ворота...
Интересно, если корова пройдет - господин Петер с экспертами получит в лаборатории корову? Нет... Канал работает только на нее, на Ирену, именно так устроил этот мир господин моделятор - вольно или невольно...
- Я невиновна, - сказала она, не поднимая глаз. - Мое алиби... может подтвердить господин Анджей Кромар.
* * *
Она воспользовалась правом на телефонный звонок. Единственный. И набрала номер Анджея. Длинные гудки. Пять, десять, пятнадцать...
- Еще один, я не дозвонилась! - в отчаянии сообщила она следователю.
Тот нахмурился:
- Пробуйте... в течение минуты.
Она смотрела на телефон, перебирая в уме все известные ей номера; время уходило.
Она набрала номер долговязого профессора восточной литературы - занято. Короткие гудки...
Что за трагический балаган...
Она набрала телефон Карательницы - и почему-то сразу успокоилась.
Происходящее внутри модели - не более чем игра, в реальной жизни она ни за что не додумалась бы до столь оригинального хода...
- Это госпожа Хмель, - сообщила она в ответ на равнодушное «алло». - Я звоню из полиции... меня подозревают в том, что я маньячка. Не могли бы вы объяснить этим людям, что я...
Она запнулась. И молчала секунд десять - пока Карательница без единого слова не положила трубку на рычаг.
* * *
По счастью, в камере она была одна. И ей хватило времени для раздумий; она лежала на жесткой койке, натянув до подбородка серое казенное одеяло.
Анджей смоделировал все это... с целью, которая известна самому Анджею. Еще, возможно, господину Петеру, но Ирене почему-то слабо в это верилось. Анджей смоделировал... вот что означала открытка: «Ну, я пошел... Привет». Одна открытка - та, которую Ирена обнаружила в своем почтовом ящике. Другая...
Тоже открыточка. Напоминание.
«Внутрь модели ведет один лишь канал. По иронии ли судьбы... или по странному умыслу господина Анджея... или еще по какой причине - но это ВАШ канал, Ирена. Никого, кроме вас, модель не впустит...»
Хорошо. Анджей оставил эту лазейку, зная, вероятно, что в критической ситуации господину Петеру ничего другого не останется, как запихнуть туда ничего не подозревающую Ирену... В то время как выход из ее персонального канала ведет прямиком в мышеловку. Дом, начиненный уликами, мир, начиненный правосудием... Это что, маленькая месть?!
Ирена села на койке.
Их с Анджеем расставание выглядело прилично и скромно. Без скандалов и без громких сцен; все, что говорится в таких случаях, было давно сказано. Она сама, первая, подала на развод; она понемногу освобождалась от ороговевших частичек бывшей любви - почти безболезненно, обычная гигиеническая процедура...
Что до Анджея, то он был увлечен очередной идеей и, кажется, не сразу заметил, что жены рядом больше нет.
Впрочем, через месяц он явился к ней без спросу - напряженный и злой. Сунул ей в руки букет шипастых роз, повернулся и ушел, бросив через плечо, как проклятие: «Я буду тебя помнить»...
Лучше бы он забыл. Потому что если все, что случилось с ней, не цепь случайностей, а заранее спланированная расправа...
Вот ведь вопрос - неужели человек, с которым она прожила долгих семь лет, способен на такое?
Ответ - да, если этот человек Анджей Кромар.
Он на все способен.
Ирена устало закрыла глаза.
* * *
...На турбазу она ехала неохотно - но Анджею вдруг захотелось «настоящих гор». Ирена терпеть не могла гор, - может быть, поэтому они почти каждый день ругались, и исключительно по пустякам...
В то утро они повздорили особенно крепко. А уже через час оказалось, что маленький автобус, везущий туристскую группу к развалинам древней военной дороги, совсем не готов к тяготам горной трассы.
За перевалом отказали тормоза. А туристы, из которых половина была младше десяти, не сразу сообразили, в чем дело, - дорога летела навстречу все быстрее и быстрее, камни, стволы высохших деревьев, ухабы и кочки, и в большом зеркале - белые от ужаса глаза водителя...
Ирена не успела ничего понять толком - именно замедленная реакция сохранила ей нервы, удержав от мгновенной паники.
Они проскочили один за другим два улавливающих тупика - возможно, водитель просто не успел их заметить...
Крик. Дикий ор из двадцати глоток.
- Сидеть!!
Водитель вдруг оказался на полу в проходе - Ирена запомнила его лицо. Резиновое, как у игрушечной рыбы.
Автобус несся, грохоча всеми своими железными, не созданными для гонок потрохами; матери вцепились в детей, желая обволочь их живой броней, заключить в себя. Полет в никуда, полет, переходящий в падение...
Потом все кончилось. Автобус замедлил ход, задребезжал, остановился.
Ирена вцепилась в поручень. Место рядом с ней пустовало, и пустовало давно...
Анджей обернулся из водительского кресла.
Спинка кресла была разорвана, из прорехи свисал неопрятный клок ваты. Анджей молча запихивал его обратно, в оболочку из дерматина - в то время как его левая рука все еще не решалась отпустить баранку...
Последовали плач, истерический смех и всеобщее братание. Почти все сиденья в салоне оказались мокрыми. Туристы целовались и плясали среди неописуемой красоты гор, в тишине, рядом с пойманным в тупик автобусом; два десятка людей водили хороводы вокруг своего спасителя, а Двое сидели в стороне - водитель, по-прежнему серый лицом, и Ирена, до которой только сейчас ДОШЛО...
После этого происшествия они с Анджеем жили душа в душу - целую прекрасную неделю.
* * *
На другой день ей предъявили официальное обвинение.
- Я невиновна, - повторила она как заклинание.
Ее не слушали.
Еще спустя полчаса она встретилась со следователем. Следователь был мрачен.
- Вы подумали об адвокате?
- Нет...
Молчание. Следователь перебирал бумаги - откровенно бессмысленно.
Чего-то от нее ждал.
- Итак... госпожа Хмель. Когда вы в последний раз видели господина Анджея Кромара? Вашего бывшего мужа, который, по вашим словам, может подтвердить ваше алиби?
Вашего, вашим, ваше... Следователь делал на этих словах неявное, двусмысленное ударение.
- Некоторое время назад, - сказала Ирена. - Я не помню точно...
Следователь уперся взглядом ей в лицо:
- Вынужден вас огорчить. Господин Анджей Кромар вот уже почти месяц как мертв - несчастный случай, автокатастрофа...
Она молчала.
За спиной следователя, в узком окне, голубел лоскуток осеннего неба.
- Госпожа Хмель, я предполагаю, что, апеллируя к господину Кромару как к свидетелю вашего алиби, вы знали о его смерти... Вы хотите запутать следствие таким бесхитростным приемом? Стоит ли?
- Этого не может быть, - сказала она медленно. Следователь поморщился:
- Госпожа Хмель...
- Этого не может быть! Еще позавчера он был... я слышала...
Она прикусила язык. По здешнему времени это было с месяц назад... С месяц?!
Размеренный пульс Анджея в динамиках.
- Автокатастрофа?! Нет, надо подумать.
Она согнулась над столом. Скрючилась, пряча от следователя свое лицо.
- Госпожа Хмель, мне жаль, если вы действительно не знали... Возможно, я допустил бестактность... Но, может быть, есть еще кто-нибудь, кто может подтвердить ваше алиби?
Она молчала.
На канцелярский стол капали, вопреки ее воле, тяжелые беспомощные слезы.
* * *
Вечером ее вызвали из камеры, но не на допрос. В маленькой комнатушке обнаружился долговязый профессор восточной литературы.
- Ирена, наконец-то!.. Вы плохо выглядите... Нет, не падайте духом. Это уж-жасное недоразумение будет разрешено в течение нескольких дней... Да, да. Воспринимайте все это как набор материала для новой повести...
Она криво улыбнулась.
- Вся кафедра... да что там, весь институт... убежден в вашей невиновности. Решается вопрос об адвокате...
Он вдруг прервал свой жизнеутверждающий стрекот.
Кашлянул, оглянулся на молчаливого следователя, подался вперед:
- Ирена... видите ли... Поскольку дело все-таки серьезное... Попробуем пригласить Упыря? Это дорого... но, в конце концов, если он возьмется... дело можно считать решенным. Я понимаю, предубеждения, возможно, суеверия... но лучшего адвоката на сегодня нет. Это было бы... понимаете?
- Спасибо, - сказала Ирена с тяжелым вздохом. - Приглашайте кого хотите.
Возможно, профессор удивился - но скрыл удивление за радостной ухмылкой:
- Вот и ладненько... За собаку не беспокойтесь - ее забрала Карательница. Вместе с черепахой.
Ирена помолчала. Почесала переносицу:
- «Я уже этой собаке ничем помочь не могу»...
- Нет, нет! - Профессор заулыбался. - Видите ли... перед лицом несправедливости кафедра сплотилась, как никогда. А Карательница... она, оказывается, любит животных. И она уже вымыла вашего Сэнсея шампунем от блох...
Профессор нахмурился. Вероятно, вспомнил, что во время десятимесячного предполагаемого вояжа Иренина собака была практически брошена на произвол соседей.
Стыдно...
Ирена опустила голову:
- Передайте ей мою благодарность...
Посмотрела бы она на Карательницу, скребущую щеткой того, НАСТОЯЩЕГО Сэнсея. Нет, она хотела бы на это посмотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8