Жена соседа выскочила на улицу и от угроз перешла к делу; мальчишки завопили.
Ирена поворошила угли.
Если бы она решилась иметь ребенка от этого сумасшедшего... Нет. То есть, конечно, малыш бегал бы и прыгал через заборы наравне с этими сорвиголовами - но тогда бы она была связана с Кромаром чем-то куда весомее, нежели просто воспоминания...
Половину из которых хорошо бы навеки забыть.
«Ирена... Я не говорю о вознаграждении, которое назначит вам Комитет. Я просто взываю к вашему благородству... Вы ведь благородный человек. Кризис эксперимента повлечет за собой... к сожалению, пострадают совсем невинные люди. У нас есть последний шанс...»
Я должна подумать.
«...И ведь какой толчок для творчества!.. Вы связаны подпиской о неразглашении... Но, творчески переработав... вы могли бы написать фантастический роман. Согласовав сюжет с Комитетом... у нас есть каналы для быстрого издания, распространения, популяризации... это был бы перелом вашей писательский карьеры... Не говоря уже о незабываемом впечатлении... Вообразите себе, что вам предложили бы слетать в космос. Неужели вы отказались бы?!»
Она вернулась в дом. Легла на диван и натянула плед до самого подбородка.
Под стулом бесформенной горкой лежала распечатка ее неоконченной повести. Написанной процентов на шестьдесят - и вдруг оказавшейся ненужной, неправильной, бесперспективной...
А чего, собственно, ей надо? Чтобы ее узнавали на улицах? Чтобы ее имя стало паролем? Чтобы отхватить хоть раз в жизни Серебряный Вулкан в номинации «повесть»?
Она поискала взглядом черепаху. Не нашла; устало заложила руки за голову.
Ей хочется, черт подери, иметь повод для гордости. И она желает, чтобы ее право на эту гордость признали...
Ирена поморщилась.
Вот уже недели две она не бралась за работу. И называла это «отдыхом»...
Зачем Анджею понадобилось отправлять ей ту открытку? Учитывая, что вот уже пять лет как они умерли друг для друга?..
Вошел, открыв лапой незапертую дверь, молчаливый Сэнсей. Положил морду на край пледа, поднял на Ирену вопросительные глаза.
- Посмотрим, - сказала она шепотом. - Мне надо еще немножко подумать.
* * *
Экспертов было человек пять. Все лощеные, партикулярные, наперебой благоухающие одеколонами; всех по очереди представили Ирене - но она, конечно же, ни одного имени не запомнила.
- Сверим часы...
Господин Петер нервничал и пытался скрыть свое волнение. Ирене было его немножечко жаль.
- Итак. Двенадцать тридцать четыре, мы находимся непосредственно перед входом в канал... В двенадцать сорок пять госпожа Хмель войдет в пространство модели. К сожалению, мы не сможем напрямую пронаблюдать за ее действиями... Однако госпожа Хмель прошла необходимый инструктаж и способна справиться со своей миссией совершенно самостоятельно...
Некоторое время наблюдатели кивали.
- Аварийный выход не предусмотрен? - небрежно спросил самый пахучий из них, представлявший, кажется, какой-то секретный отдел президентской администрации. - К примеру, если контактерша не вернется через энное количество часов...
Господин Петер потер ладони:
- Господа... Мы обязаны предусмотреть все. Мы и предусмотрели все... что в наших силах. К сожалению, специфика работы с моделью... Однако время! Госпожа Хмель...
Ирена посмотрела на круглый циферблат, установленный над железной мрачного вида дверью. Двенадцать сорок пять...
Господин Петер нервничал все сильнее. Угрюмый молодой человек в спецовке техника - но с физиономией опытного телохранителя - ловко отпер все навешенные на дверь замки.
Эксперты запереглядывались. За дверью начинался узкий грязный коридор, причем из глубины его ощутимо тянуло кошачьей мочой.
- Удачи, госпожа Хмель... Ваша новая книга будет иметь феноменальный успех!..
Ирена шагнула через высокий порог. Такое впечатление, что этажом выше сейчас разбранится визгливая соседка, а из-под ног с мявом шарахнется...
Полная темнота. И беззвучие.
ГЛАВА ВТОРАЯ
По широкому изгибу трассы ползли навстречу друг другу две машины - желтая и белая. С такого расстояния обе казались симпатичными игрушками; вот они разминулись, разъехались, не оглядываясь, в разные стороны...
Ирена поежилась. Ветер был сырым и прохладным.
В стороне, под холмом, отрешенно бродили два десятка вислобрюхих коров. Ирена перевела взгляд; роща была почти сплошь желтой, посреди улицы гоняли мяч голосистые ребятишки, а из трубы Ирениного дома поднимался квелый дымок...
Она вздрогнула. Тряхнула головой.
«Моделятор должен находиться в непосредственной близости - таковы конструктивные особенности канала... Немедленно приступайте к поискам.
Используйте все ваши знания о моделяторе - вероятно, модель во многом носит отпечаток его личности...»
Справа и слева торчали из земли два толстых прута с навязанными на них красными лоскутками. Так на скорую руку ограждают промоину на обочине или незакрытый канализационный люк...
Ирена шагнула вперед. Скрипнули под ногами камушки.
Оглянулась.
Теперь два прута напомнили ей самодельные ворота для дворового футбола. Сомнительно, правда, чтобы соседские дети карабкались на вершину холма, решив сыграть тут пару матчей. Тем более что мяч здесь катится в одном направлении - вниз...
Она переступила с ноги на ногу, в который раз осматривая до боли знакомый пейзаж.
Что ж. Часть дела сделана, теперь надо подумать...
Дымок из трубы ее дома понемногу иссякал.
* * *
Старый тополь рос не справа от ворот, а слева. Обнаружив это, Ирена некоторое время стояла, не в силах сдвинуться с места.
«Пребывание в ткани модели совершенно безопасно для здоровья...»
Ветер пах осенью. Калитка скрипела уютно и привычно; Ирена медленно провела рукой по доскам, убеждаясь, что это не голограмма и не иллюзия.
«Ткань модели»?..
Нет, она обдумает все это потом... Когда сядет за компьютер и выведет белым по синему: глава первая...
- Сэнсей?
Движение в будке. Показалась одна лапа, другая...
Он ПРОСПАЛ ее появление?!
Радостный визг. Пес прыгнул ей навстречу - заспанный, странно маленький, со свалявшейся шерстью, неухоженный...
- Сэнсей, это ты?!
Визг. Порядочные собаки, перешагнувшие порог совершеннолетия, обычно не позволяют себе подобных звуков. Или он очень уж соскучился?
- Сэнсей, в доме посторонние? Никакой реакции. Умильные глаза.
Входная дверь была отперта. Более того - белые щепки на пороге и судорожно высунувшийся язычок замка свидетельствовали о том, что в дом вошли не вполне мирным путем...
Разумеется. У Анджея нет ключа, но если он хочет пройти - остановить его невозможно...
- Глазам не верю! - Она встала посреди прихожей, скрестив на груди руки. - Ты же клялся, что никогда в жизни сюда не явишься!
Молчание. Непривычный запах - не то ощущается чужое присутствие, не то сам дом пахнет по-другому...
Ирена ревниво огляделась. Нет, все знакомо. Все, до последней черточки...
А вот этого пятна под дверью - его не было. Что он тут разлил?
Чернила? Машинное масло?
- Анджей, - сказала она резко. - Выходи. Молчание.
Она распахнула дверь в гостиную; в камине дымился пепел. Кресла перед круглым столом были коричневые, а не синие; Ирена сжала зубы.
- Анджей!
Содержимое камина ее удивило. Какие-то обуглившиеся лохмотья...
На кухне она снова обнаружила следы чужого присутствия.
Длительного, беспорядочного, совершенно неучтивого; Сэнсей бегал за ней, как хвостик, и в преданных глазах его не было ни капли раскаяния.
- Сэнсей, как же так?! Пришел чужой человек... как ты допустил?
Радостное повиливание хвостом.
- А где он сейчас? Где он?
Пес побежал ко входной двери. Ирена выскочила следом; соседские ребятишки все еще гоняли мяч перед воротами.
- Валька!
Она невольно вздрогнула. Подбежавший вихрастый пацаненок был старше, чем она ожидала увидеть.
- Валька, где господин Анджей... где дядя, который тут был?
Мальчишка смотрел непонимающе.
- Полчаса назад. В доме. Был дядя. Вы с ребятами не видели, куда он ушел?
Валька невесть чего застеснялся. Поворошил пыль носком видавшей виды кроссовки:
- Так ведь... тетя Ирена... Разве ж это были не вы?..
* * *
Они поженились скоропостижно и без всяких церемоний. Говоря обязательное «да», Ирена страшно переживала из-за туфель со сбитыми набойками: все случилось так внезапно, что она не успела навестить сапожника...
На другой день она привела молодого мужа в компанию собственных однокурсников. По такому случаю холл в общежитии был освобожден от мебели, а три двери, снятые с петель и уложенные на табуретки, образовали подобающий случаю стол. Девчонки стряпали сутки напролет; Ирена надела некое подобие подвенечного платья, что до Анджея - он был в тот день особенно обаятелен. Ирена чувствовала себя немножко фокусником - будто везла на показ однокурсникам праздничный фейерверк в коробке...
Еще в такси она взяла с него слово не упоминать о духовом оркестре под окнами Ивоники - чтобы не травмировать бедного парня... Анджей был покладист, весел и шутил так, что даже таксист - Ирена видела - судорожно пытался запомнить его шутки, чтобы потом огорошить приятелей...
Приехали. Сели за стол. Ирена видела, какими глазами смотрят на Анджея ее однокурсницы - предвкушая обещанного джинна в бутылке...
Выпили за новобрачных - и с этого момента Анджей замолчал.
Он сидел рядом с молодой женой, во главе стола - и мрачнел на глазах. Смотрел в скатерть перед собой, отмахивался от тостов, бормотал, злобно щурился на бокал с шампанским. За столом понемногу установилась недоуменная тишина; Ирене казалось, что ее жарят на медленном огне.
Белая блузка безжалостно оттеняла пунцовую шею, пунцовые щеки, горящие уши; подруги принужденно шутили, завистницы демонстративно смотрели в потолок, а парни хмурились и все чаще выходили покурить...
Наконец Анджей поморщился, как от кислятины. Встал с бокалом в руке; за столом воцарилось напряженное молчание. Анджей обвел присутствующих угрюмым взглядом - и спросил, нервно постукивая костяшками пальцев по краю стола:
- Кстати, а что вы думаете о смертной казни?..
С тех пор эта фраза стала на курсе паролем. Когда сказать было нечего, спрашивали, многозначительно переглядываясь: «А что вы думаете о смертной казни?..»
Ирена убежала с праздника раньше времени. Анджей догнал ее на улице, долго молча шел рядом и вдруг заговорил - странно. Сначала ей показалось, что он наизусть цитирует каких-то забытых поэтов, но потом она поняла с суеверным ужасом, что муж ее попросту просит прощения и его уложенные в ритм признания есть не просто зарифмованный текст - пугающие в своем совершенстве стихи...
Он говорил весь вечер. Когда они пришли домой и легли в постель. Когда они... Впрочем, это было уже без слов. И наутро - а утро, как ни странно, все-таки наступило - никто из них не смог вспомнить ни строчки.
Как будто ничего не было; Ирена плакала со злости, и, утешая ее, он виновато пожимал плечами:
- Сиюминутное - невосстановимо...
- А что ты думаешь о смертной казни?! - спрашивала она сквозь раздраженные слезы.
Он пожимал плечами:
- Сейчас - ничего.
* * *
- ... Анджей!
Дом молчал, но Ирена и не ждала, что он ответит. Дом был пуст, ее зов звучал по инерции, для самоуспокоения...
Она прошлась по комнатам. Остановилась в кабинете, присела на край дивана, провела рукой по складкам пледа.
Достала из сумки записную книжку. Аккуратно написала под рисунком горящего замка: «В доме никого нет. Кресла не синие, а коричневые. Дверь открыли ломиком. Собака не злая... и неухоженная. Черепахи нет. В доме кто-то жил».
Перечитала написанное. Поморщилась. Нет, за такое Серебряный Вулкан не дают...
...Время?
Прошло около часа с тех пор, как она увидела две машины, ползущие навстречу друг другу на широком изгибе трассы. И теперь, восстановив перед глазами эту картину, вдруг нахмурилась.
Она спрятала записную книжку, поднялась и направилась в гараж.
Машина была на месте. Грязная, с забрызганными глиной бортами, и это поразило Ирену даже больше, чем непривычная форма крыши.
Потому что ее привычная машина вдруг оказалась по-верблюжьи горбатой. Так же как и те, желтая и белая, что она видела с холма...
Она постояла, переминаясь с ноги на ногу.
Потом достала записную книжку и дописала под горящим замком:
«Машины не такие. И моя тоже. Она горбатая. И грязная».
Прерывисто вздохнула. Посмотрела на часы.
- Анджей...
Там, откуда она пришла, прошло семь минут. Вероятно, эксперты многозначительно переглядываются, делая вид, что хоть толику понимают в происходящем. А господин Петер - тот трет ладони, сдирая с них белую кожу...
В принципе, она прямо сейчас может подняться на холм и пройти в те импровизированные ворота. Господин Петер будет в отчаянии; впрочем, материала на рассказ уже хватит. Или ее не устроит Серебряный Вулкан в номинации «рассказ»?
Она усмехнулась. Что, если эта сволочь, мастер по моделькам, сейчас наблюдает за ней - неким хитрым моделяторским способом?
- Анджей, - сказала она устало. - Ты меня утомил.
Календарь висел на обычном месте - в спальне; календарь открыт был на картинке «декабрь».
Она опустилась на краешек кровати. Достала записную книжку - но писать ничего не стала.
Какие будут варианты?
Господин Петер напичкал ее наркотиками, и теперь она живет внутри большой галлюцинации... Тогда все понятно. Только какого пса?..
Она раздраженно отбросила подушку. С обратной стороны наволочки обнаружилось продолговатое бурое пятнышко; Ирена брезгливо поморщилась.
Какого черта она дала втравить себя в это сомнительное предприятие?
Тем более что в нем замешан Анджей...
А вот интересно... где-то она читала о методе, позволяющем отличить галлюцинацию от правды...
Она зевнула. Кровать почему-то не внушала ей доверия - возможно, из-за пятна, которого на ЕЕ наволочке никогда не было. Придерживаясь за скрипучие перила, Ирена спустилась в кабинет, включила компьютер в надежде отыскать на диске собственное великое произведение - но не нашла. Ничего из свежих вещей, даже неудачной неоконченной повести...
Она легла на диван, натянув плед до подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8