Дерби кивком головы пригласил ее за стол. Немного помедлив, Кейли села.
– Когда? – спросил Дерби, глядя на нее невинным простодушным взглядом, который обычно был присущ Уиллу.
– Когда сказал мне, что мы встретились у продуктовой лавки. Ведь это было не так. Я нашла свой дневник, Дерби, в котором делала записи до того, как тебя ранил Дюк Шинглер.
– А, – вздохнул Дерби, сел на стул и потянулся за тарелкой с цыпленком.
– Это все, что ты хочешь сказать мне?
– У меня были на это причины; Кейли.
– Какие?
– Я не хотел, чтобы ты вспомнила все и опять начала беспокоиться. В конце концов, мы ведь взяли новый старт. С меня сняты все обвинения по делу Шинглеров. Теперь, когда Ангус официально отошел от дел, Уилл, Саймон и я решили сообща управлять Трипл Кей, как тройным товариществом. У нас с тобой скоро будет ребенок. Я хочу сказать, Кейли, что мы должны смотреть вперед, а не оглядываться назад.
Кейли не сводила глаз с мужа. Он знал, что должен был погибнуть в «Голубой подвязке», но это знание не остановило его. Кейли не помнила, говорила ли она ему о Гарретте, их сыне, которого должна была отнять у них страшная болезнь, может быть, и говорила, но в дневнике не было записи на этот счет, и Кейли, на всякий случай, решила не упоминать об этом сейчас. Она поняла, что Дерби хотел оберечь ее от тревог, а не обмануть.
– Ты отчасти прав. Я имею в виду, ты прав, что нужно смотреть вперед.
– Саймон встретил женщину, – сообщил Дерби, когда они приступили к еде.
Эта новость значила для Кейли гораздо больше, чем для кого-либо другого, ведь теперь Дерби не умрет молодым, и она не выйдет замуж за его брата.
– Вам следовало упомянуть об этом в первую очередь, мистер Элдер, – укорила она Дерби, сияя от радости. – Как ее зовут? Откуда она? Она должно быть не из Редемпшна, потому что Бетси говорила...
– Как я могу ответить вам, миссис Элдер, – усмехнулся Дерби, – если вы трещите без умолку и не даете мне слово вставить?
Кейли прикусила нижнюю губу, ерзая на стуле и просто лопаясь от любопытства.
Дерби не спешил, он положил себе вторую порцию картофельного пюре и добавил ложку подливы. Кейли едва сдерживалась, чтобы не пнуть его под столом.
– Ее зовут Тора Доунинг, она юрист из Сан-Франциско. Приехала в город вчера, и ее вывеска уже висит прямо напротив конторы Джека Райерсона. Саймон, конечно, как префект и плюс ко всему добропорядочный гражданин, которого волнует все, что происходит в городе, зашел представиться и по ходу решил объяснить, что ей скорее подошла бы работа школьной учительницы, и как раз имеется вакансия. Она выгнала его вон и бросила в догонку цветочный горшок. Саймон клянется, что никогда не встречал такой суровой женщины.
– Да он наверняка без ума от нее! – давилась от смеха Кейли.
Дерби расплылся в улыбке.
– Похоже на то, – согласился он.
Через день Франсин вышла из больницы. Диагноз, который она сама себе поставила, подтвердился: у нее не было никаких серьезных повреждений. Но, тем не менее, она перенесла сильный удар, у нее болела каждая мышца, и все тело – руки и ноги, живот и плечи – было покрыто синяками и кровоподтеками.
Джулиан привез ее в Трипл Кей и в первый же день чуть не свел с ума своими бесконечными хлопотами и повышенной заботой.
В конце концов, Франсин уселась на диван в своем кабинете, включила телевизор, по которому шла какая-то мыльная опера, и велела оставить ее в покое хоть ненадолго.
Джулиан сел на стул и тоже уставился в телевизор, постепенно углубляясь в медицинскую драму, развернувшуюся на маленьком экране. Его отвлек телефонный звонок. Он потянулся за телефоном, лежавшим на кофейном столике.
– Да! – буркнул Джулиан в трубку. Пока он слушал ответ на другом конце провода, выражение его лица постепенно менялось, он тут же забыл про кипевшие на экране страсти. – Да, конечно, мы поговорим с вами. Хорошо. Мы вас ждем.
Джулиан положил трубку и мрачно уставился на Франсин.
– Это был Дэн Феррис. Он хочет поговорить с нами по поводу исчезновения из больницы Дерби Элдера.
– Что-то долго он не давал о себе знать, – с беспечным видом ответила Франсин. Прошел уже целый месяц с тех пор, как Кейли вслед за Дерби покинула двадцатый век в надежде никогда не возвращаться...
– Не беспокойся, – уверенно добавила Франсин. – Кейли может быть где угодно, а Дерби умер более века назад. Хорошо же будет выглядеть Дэн Феррис перед шерифом, которого он замещает, когда тот вернется после операции на желчном пузыре.
– Тем не менее, – Джулиана не покидало беспокойство, – он хочет задать нам несколько вопросов, и просил мисс Минерву Пирс встретиться с ним здесь. Кто это еще такая, черт возьми?
– Наша с Кейли приятельница. Приготовься. Мисс Пирс почти наверняка будет смотреть на тебя косо. Она знает тебя как навязчивого дружка Кейли.
Джулиан покраснел:
– Да уж, не слишком лестно.
– Не стоит беспокоиться, – ласково улыбнулась Франсин. – Теперь, когда ты сменил роль, приехав на ужин и оставшись на всю жизнь, ты получишь прощение.
– А что же мы все-таки скажем полиции?
– Правду. – В голосе Франсин прозвучало гораздо больше уверенности, чем она на самом деле ощущала. – То, что мы не знаем, что произошло с Кейли. – Неожиданно ей в голову пришла мысль. – Кажется, есть выход.
– Какой?
– Сундук. Всякий раз, когда Кейли изменяла какие-то события девятнадцатого века, менялось и содержимое сундука. Осмотрев вещи, которые она сохранила в сундуке, мы можем узнать, что с ней случилось. Завтра мы пойдем на кладбище и посмотрим, не похоронена ли она рядом с Дерби.
Джулиан машинально провел рукой по волосам, в последнее время это вошло у него в привычку.
– Это, наверное, будет слишком тяжело для меня – увидеть надгробную плиту с именем Кейли.
– Да, это ужасно, – согласилась Франсин. – Но я хочу знать, что все было не зря, Джулиан. Прежде чем это ранчо официально станет нашей резиденцией на время отпусков, прежде чем мы вернемся в Лос-Анджедес, поженимся и переедем в наш новый дом, я должна узнать о Кейли все, что могу. Она была моим другом.
– Моим тоже, – с грустью сказал Джулиан. Он сел на диван рядом с Франсин и посмотрел на нее глазами маленького беззащитного мальчика. – Ты единственная, кого я люблю, Франсин, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь усомнилась в этом. Но Кейли была близка мне, и я искренне желаю, чтобы у нее все было хорошо.
Франсин обняла Джулиана и поцеловала в надушенную щеку. После ухода шерифа они с доктором Джулианом Друри поднимутся наверх, в спальню, и предадутся безумной страстной любви.
– Кейли знала, что ты был ей настоящим другом, Джулиан, – нежно произнесла Франсин. – Она была так благодарна тебе за все, что ты сделал для Дерби и для нее.
– Но что же все-таки сказать полиции? – не унимался Джулиан.
Франсин вздохнула:
– Я думаю, полицейские проведут расследование и обнаружат, что прежде чем исчезнуть, Кейли закрыла все свои банковские счета и ликвидировала активы. Они, скорее всего, решат, что она хотела скрыться, и, собственно говоря, будут правы.
Через двадцать минут прибыл шериф с двумя помощниками и мисс Минервой Пирс, городским библиотекарем, которая держала в руках портфель и кастрюлю с какой-то аппетитной смесью из тунца, соуса и лапши. После того как служители закона завершили рутинный допрос, и ушли, Франсин, Джулиан и Минерва, с облегчением вздохнув, направились в кухню ужинать.
Когда с едой было покончено, и Джулиан загрузил посуду в посудомоечную машину, старая библиотечная дева поставила на стол портфель, на который с любопытством поглядывали полицейские, но так и не спросили о нем. Ловкими движениями больших пальцев она открыла замки и откинула крышку.
– Я предполагаю, – сказала Минерва, адресуя свои слова Франсин, – что если вы собрались замуж за этого человека, вы его немного познакомили со всей этой историей?
Франсин поймала взгляд Джулиана.
– Он знает все, – ответила она.
– Я принесла копии документов, которые вы нашли в сундуке мисс Бэрроу в первый раз, – продолжала Минерва. – Сначала вы должны ввести меня в курс последних событий. Из того, что говорили полицейские, я заключила, что наша дорогая путешественница во времени возвращалась в наш век, по крайней мере, ненадолго.
Франсин кивнула, чувствуя себя еще не совсем хорошо после перенесенной аварии и необычного исчезновения Кейли. Она никогда не сможет забыть, что испытала тогда, и было только два человека, с которыми она могла поговорить об этом: Джулиан и Минерва Пирс.
Франсин попросила Джулиана рассказать Минерве о последних событиях и, может быть, о последнем визите Кейли в двадцатый век. Джулиан рассказал кратко, но не упустил ни одной детали. Он даже упомянул о ранении Дерби и живописал, как они с Франсин останавливали ему кровотечение в бальном зале дома Бэрроу.
Минерва слушала историю, широко раскрыв глаза от удивления.
– Я полагаю, сундук находится в доме Кейли, здесь, в Редемпшне, – сказала она, дослушав до конца.
– Разумеется, – кивнула Франсин. – Но я уверена, что полиция следит за домом. Если кто-нибудь из нас попытается проникнуть внутрь, они решат, что мы имеем непосредственное отношение к исчезновению Кейли.
– Ерунда, – улыбнулась Минерва. – У них слишком мало людей, чтобы долго следить за домом. В конце концов, Редемпшн ведь совсем маленький городок. Я заеду туда завтра утром, а если кто-нибудь спросит, что мне там нужно, я скажу, что заскочила забрать библиотечные книги, которые мисс Бэрроу забыла вернуть. Кто-нибудь из вас знает, где она хранит ключ?
– В поддоне цветочного горшка у крыльца черного хода, – ответил Джулиан. – Герань, по-моему, или, по крайней мере, то, что от нее осталось.
Библиотекарша завращала глазами.
– Конечно, преступления у нас в Редемпшне крайне редки, но, тем не менее, не слишком разумно прятать ключ в таком ненадежном месте, – резонно заметила она.
Франсин подошла к столу, достала из ящика фотографии, на которых некоторое время тому назад запечатлела надгробную плиту Кейли, когда та впервые поведала ей свою историю.
– Минерва, это неплохая идея, – поддержала ее Франсин. – Вы всю жизнь прожили в Редемпшне, и никому не придет в голову подозревать вас в чем-то, даже если вы среди бела дня войдете в дом Кейли. Итак, вы найдете сундук и принесете сюда все, что в нем есть. А мы с Джулианом с утра первым делом отправимся на кладбище и сравним нынешние надписи на надгробных камнях Каванагов и те, что запечатлены на моих снимках. – Джулиан задумчиво сдвинул брови.
– Если прошлое изменено, и изменились его реликвии, то разве это не отразится на копиях и фотографиях? – спросил он.
– Я много думала над этим, – сказала Франсин, – и я так не считаю. Копии, по существу, лишь отпечатки того, что реально существовало в тот момент, когда они были сделаны. Это касается и надгробий. Прежде на надгробии Дерби Элдера значилось, что он погиб в 1887 году, а вещи в сундуке свидетельствовали о том, что его жена, Кейли Бэрроу, вышла замуж за его сводного брата Саймона несколько лет спустя и родила от него детей.
Джулиан закрыл глаза.
– Я, кажется, понимаю, – пробормотал он.
– Не волнуйся, дорогой, – улыбнулась Франсин. – Мы поможем тебе разобраться. Так ведь, Минерва?
– Вообще-то ему не обязательно ходить на кладбище, он может подождать в машине, – сказала Минерва чуть сварливо, хотя глаза у нее блестели. Она начала собирать свои бумаги и складывать их обратно в портфель. – Ну, все в порядке, – бодро продолжила она, – решено. Вы съездите на кладбище, а я загляну в дом Бэрроу. Встретимся ровно в десять в библиотеке и поделимся новостями.
– Я провожу вас до машины, – предложил Джулиан, поднимаясь вместе с мисс Пирс.
Минерва посмотрела на него уже не так холодно, ее отношение к Джулиану постепенно менялось на более дружеское. – Спасибо, – ответила она.
Срок Кейли Элдер пришел теплым майским вечером, когда она беззаботно раскачивалась в гамаке на боковом дворе ранчо Трипл Кей. Ее отекшие босые ноги лежали на подушке, завитки волос ласково щекотали лицо. Этта Ли сидела рядом в душистой траве и читала вслух книгу.
Вдруг в огромном животе Кейли что-то сжалось так, что у нее перехватило дыхание. Веер, которым она вяло обмахивалась, упал на землю и сложился со щелчком. Кейли обеими руками обхватила живот.
Этта Ли отбросила книгу и вскочила на ноги.
– Пора? – спросила она, в ее голосе были и испуг и любопытство. – Ребенок сейчас родится? Здесь?
– Я бы предпочла... – задыхалась Кейли, неуклюже пытаясь слезть с гамака, но у нее никак не получалось, – ...чтобы он появился на свет в доме, но, видимо, не получится. Беги и позови Глорию и дедушку, милая. Потом пошли Пабло за Мануэлой... и пусть найдет Дерби. Они с Уиллом, кажется, недалеко отсюда клеймят... – Боль с новой силой пронзила ее тело.
Рядом с Чероки Бутт.
Этта Ли со всех ног побежала к дому, так пронзительно крича, словно с нее снимали скальп, и через несколько секунд Ангус и Глория уже спешили к Кейли. Работники ранчо, побросав свои дела в загоне, тоже бросились за ними. Когда они подбежали к Кейли, она все еще лежала в гамаке.
Ангус разогнал всех, кроме Глории.
– Найдите моего сына, живо! – гаркнул он на подоспевших мужчин.
Роды женская компетенция, но чтобы снять Кейли с гамака, понадобились усилия нескольких человек. Когда им это удалось, Глория и Ангус поспешили отвести ее в дом.
– Кажется, это дело не из легких, – успела сказать Кейли, прежде чем очередной приступ боли жестокой хваткой впился в ее тело, безжалостно выворачивая кости таза.
– Но за эту боль будет награда, – ответила Глория.
Приложив немалые усилия, они затащили Кейли наверх по лестнице черного хода и проводили в комнату, в которой они с Дерби обычно ночевали, когда наведывались в Трипл Кей. Быстрыми ловкими движениями Глория освободила миссис Элдер от одежды и уложила ее в постель.
– Мне нужны болеутоляющие средства, – прошипела Кейли, – и побольше. Скорее!
– Тш-ш, – усмирял ее Ангус, учтиво отвернувшись во время раздевания Кейли. – Мне как-то прижигали рану раскаленной кочергой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37