– Со мной все в порядке, а вот что происходит с тобой? Со дня нашей свадьбы и месяца не прошло, а ты уже распоряжаешься моей жизнью. С какой стати ты решила сделать меня попечителем детей? Помогай им от своего имени!
Элиза с недоумением смотрела на мужа. У нее возникло ощущение, что Фридрих ищет повод поссориться с ней.
– Я хочу, чтобы все знали, что ты добрый и порядочный человек, которому искренне жаль этих малюток, – старательно объяснила она и смущенно улыбнулась.
– А меня ты спросила? Может быть, я не хочу казаться лучше, чем есть. Никто из моих приятелей никогда в жизни не занимался подобными вещами!
– А ты не находишь, что пора поменять круг общения? – осторожно спросила Элиза, пытаясь успокоить Фридриха. – Может быть, тебе следует иметь друзей среди тех, кто искренне желает людям добра, а не плетет сети лицемерия и интриг. Полагаю, что мало кто из твоих прежних приятелей поддержал тебя, когда ты… загрустил после нашего венчания.
– Мне кажется, что тебе пора прекратить вмешиваться в мою жизнь, – сухо заявил он. – Если я и собираюсь заняться чем-то дельным, то это вовсе не помощь детскому приюту. А тебе не стоит пытаться управлять моей жизнью. Впрочем, деньгами можешь распоряжаться так, как считаешь нужным. Я не возбраняю тебе заниматься благотворительностью.
Девушка похолодела. Что происходит? Почему он ведет себя так, словно между ними ничего не произошло?
– Тебе не стоит вновь напоминать мне о том, что я вторглась в твой дом, завладела имуществом… Пойми, я не посягаю на твою свободу, я лишь хочу помочь тебе, хочу вернуть тебе самоуважение, которое у тебя отняли по моей вине, – глаза ее увлажнились, и Элиза с трудом сдерживала слезы. – Я хочу быть твоей женой, твоей любовницей и… твоим другом. Разве ты этого не хочешь?
Он посмотрел на нее странным взглядом. Больше всего на свете ему хотелось заключить Элизу в объятия, но… он не собирался так легко признать свое поражение. Стараясь ничем не выдать своих эмоций, Ауленберг резко поднялся и вышел из комнаты так быстро, словно за ним гналось чудовище.
Элиза горько расплакалась. Она проиграла. Она пыталась вернуть любимого человека и не смогла. Что же делать? Жить своей жизнью? Жизнью без него?..
ГЛАВА 28
В гостиной за утренним завтраком собралось вся компания заговорщиков – князь Вайер-Мюрау, фрау Розенмильх и граф Геренштадт с супругой. Их изумлению не было предела, когда они узнали, что Фридрих вновь сбежал из дома.
Аманда решила подняться в спальню дочери, чтобы выяснить самые сокровенные подробности.
К этому времени девушка уже приняла душистую ванну и устало рассматривала свое отражение в зеркале. Ей хотелось разобраться в себе и в том, что произошло.
– Ох, мама, я уже ничего не понимаю, – с несчастным видом прошептала Элиза. – Это была дивная ночь, и Фридрих был таким нежным и ласковым… Но утром он вновь ушел от меня!
– Если твой супруг всю ночь напролет считал с тобой падающие звезды, значит, ты тревожишься напрасно, – улыбнулась Аманда. – Уж поверь моему опыту – волноваться совершенно не о чем. Он любит тебя. Просто Фридрих слишком быстро расстался со статусом холостяка и все еще испытывает сожаление об утраченной свободе. Даже самые лучшие в мире мужчины очень упорно держатся за свою независимость. Им трудно признать, что они весьма нуждаются в женщинах, – успокаивала девушку мать. – Но время все расставляет по своим местам. Фридрих уже доказал, что страдает без тебя. Не стоит торопить его. Пусть он сам признает свою ошибку…
Слова матери ошеломили Элизу. Конечно же, Фридрих боится потерять свою свободу, как некогда боялась она сама. И потому бежит от своей любви… Но как убедить его в том, что он ошибается? Как долго придется ждать, чтобы он сам захотел вернуться к ней?
Их разговор прервал стук в дверь, и вошла служанка.
– Прошу прощения, ваше сиятельство… Вас ждет князь фон Рудельштайн.
Аманда вспыхнула и, слегка разрумянившись, наигранно простонала:
– Когда же он от меня отстанет? Еще одного разговора с ним я не выдержу. Мы должны спуститься в гостиную вместе, так мне будет легче.
В ожидании дам, князь быстрыми шагами мерил гостиную. Увидев Аманду, он сразу же набросился на нее с упреками:
– С какой стати ты находишься здесь? Кажется, никто не выгонял тебя из твоего особняка!
– Когда у моей дочери неприятности, я должна быть рядом с ней, – ответила Аманда, высоко подняв точеный носик.
– Ах, вот оно что! Как я сразу не догадался, что все это – твои происки.
– В чем ты обвиняешь меня на этот раз? – холодно поинтересовалась женщина. – Насколько я помню, в замужестве дочери виновен лишь ты один.
Князь еле сдержался, чтобы не перевернуть от злости попавшийся на пути стол.
– Оставь нас. Я хочу поговорить с Элизой наедине, – раздраженно заявил он.
– Ваша светлость, вы можете говорить совершенно свободно. У меня нет секретов от матери, – твердо заявила Элиза.
Альберт расправил плечи, выпятил грудь и гневно спросил:
– Знаете ли вы, баронесса, что вашего мужа поливают грязью его бывшие дружки?
– Что? – Элиза ухватилась за спинку стула.
– Ауленберг стал объектом пошлых шуток. По всей Вене носится сплетня о том, что он соблазнил монахиню и всю ночь занимался с ней любовью прямо в карете. А в это время его супруга шьет себе умопомрачительные туалеты для выхода в свет. Якобы для того, чтобы завести себе кучу любовников. Нечего сказать – чудесное семейство Ауленбергов!
– Это… это ложь! – выдохнула Элиза и метнула на мать обеспокоенный взгляд. Девушка почувствовала, как холод охватил все ее тело. Проблемы в их семье стали достоянием всей Вены, и злые языки не преминули этим воспользоваться. И виновата в этом она. До сих пор девушка считала, что только женщина расплачивается за свою любовь. Ей и в голову не приходило, что мужчины тоже несут наказание, подчас даже большее, чем их возлюбленные.
– Если у вас с мужем есть какие – то разногласия, девочка, то советую разрешить их. И чем скорее, тем лучше, – заявил князь.
Элиза бросилась прочь из гостиной. Сердце ее защемило от боли.
В картинной галерее девушку ожидала графиня Геренштадт. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Анна, кусая губы, осторожно сказала:
– Прости меня…
Графиня Герештадт чувствовала себя ужасно. Ей уже было известно, что по Вене помчалась новая волна слухов, и Анна чувствовала личную вину за произошедшее. Именно ей принадлежала идея разыграть Фридриха. Теперь она мучительно соображала, как исправить создавшееся положение.
– При чем здесь ты?.. – удивилась Элиза и обреченно прислонилась к прохладной стене. – Во всем виновата одна я… Как теперь все исправить?
– Лучший способ борьбы со сплетнями – это не обращать на них внимания и держать голову повыше, – после недолгих размышлений задумчиво сказала Анна. – И злые языки обязательно умолкнут.
Князь и его бывшая любовница некоторое время хранили молчание. Аманда заметила, как осунулось лицо возлюбленного, но тут же постаралась подавить предательскую жалость, старательно припомнив все обиды, нанесенные ей Альбертом.
– По-моему, нашу дочь уже поздно воспитывать. Как ты считаешь?
– Лучше поздно, чем никогда, – он тяжело вздохнул. – Прошлого не вернуть, но я должен попытаться изменить настоящее.
Аманда силилась не смотреть на него, но серые глаза Альберта притягивали ее как магнит. Как часто она видела в них нежность и страсть! Пытаясь справиться с собой, она деловито спросила:
– Ты можешь помочь Элизе и ее мужу?
– Я собираюсь объявить, что все эти сплетни наносят оскорбление именно мне, – он провел рукой по гладко выбритой щеке. – Думаю, что мне стоит первое время сопровождать их обоих на светских приемах. И переговорить с герцогом Лейдендорфом. Мне отчего-то кажется, что наш зять может заинтересовать его. У Фридриха ярко выраженный авантюрный склад характера, а герцог давно уже подыскивает в свой департамент именно такого человека. Если Ауленберг не полный кретин, он обязательно воспользуется предложением Лейдендорфа.
– Спасибо, Альберт, – прошептала Аманда. – Я рада, что ты пытаешься помочь Элизе.
Они стояли друг против друга с глазами, полными вновь вспыхнувших чувств. Впрочем, разве их чувства куда-нибудь исчезали?..
– Собирай вещи, – хриплым голосом сказал князь. – Я немедленно забираю тебя к себе домой.
– Что?..
– Собирай вещи. Ты доказала, что достойна уважения, и я буду тебя уважать! А теперь мы едем в мой особняк. Ты что, оглохла?
Но Аманда не оглохла, а лишилась речи. Он так ничего и не понял и вновь обращается с ней, как с игрушкой. Но она не намерена терпеть его приказания.
– Я никуда не поеду.
– Не упрямься, милая. Я позволю тебе делать все, что ты захочешь. Можешь курить, кататься верхом и открыто посещать театр, кафе или прочие людные места.
И ни одного слова любви…
– Не могу поверить, что прожила с тобой столько лет, – убитым голосом прошептала она. – Не могу поверить в то, что любила тебя, спала с тобой и совершенно не знала тебя. Что ты за человек, Альберт?
– Я обычный человек, и ты знаешь меня ровно столько, насколько женщина вообще может знать мужчину! – рявкнул князь.
Аманда медленно повернулась и направилась к выходу.
– Куда ты? – он поймал ее за локоть.
– Отпусти меня! – Она вырвала руку и бросила на него испепеляющий взгляд. – Ты самый напыщенный, эгоистичный, самовлюбленный болван. Тебе нужна не я. Тебе нужна кухарка, экономка и шлюха одновременно. Ну, так найми их, а меня оставь в покое!
Выплеснув все это на него, она гордо приподняла голову и вышла из гостиной. Когда он выскочил вслед за ней, Аманда уже поднималась по лестнице, так величественно, словно истинная аристократка.
– Упрямая женщина! – прорычал он, бросаясь за ней.
– А вы – упрямый мужчина, – на верхних ступеньках стояла графиня Геренштадт с выражением презрения на лице. – Похоже, вы так ничего не поняли?
– Прошу прощения, графиня, но мои дела вас не касаются, – отчеканил князь, продолжая подниматься вслед за любовницей, которая старательно делала вид, что не происходит ничего странного.
– Вы считаете, что, исполняя капризы Аманды, заботились о ней. Но это не так. Вы думали лишь об исполнении собственных прихотей, нимало не задумываясь о том, чего хочет и в чем действительно нуждается она.
– Неправда! – запротестовал Альберт. – Я дал ей все, что она хотела: дом, собственный выезд, драгоценности.
– О да, – усмехнулась Анна. – Вы щедро оплачивали ее услуги, словно она была банальной содержанкой. Но эта женщина все эти годы любила только вас! А вы приказываете ей, словно служанке. Поверьте, не все в мире можно купить за деньги, – юная графиня снисходительно и печально посмотрела на разъяренного князя. – Ваша подруга – красивая, умная женщина, у нее доброе сердце. Она жила с вами, жила вами, не настаивая на брачных узах, потому что верила в то, что вы любите ее. И только тогда, когда поняла свою ошибку, она ушла от вас. Не настаивайте на ее возвращении к вам.
– Но Аманда – моя любовница! – вскричал Альберт, дрожа от негодования. – Она принадлежит мне! Видит Бог, я дорого заплатил за место в ее постели. Я отдал ей все. Все!
– Ваша, говорите? – хмыкнула Анна. – Вы считаете Аманду своей собственностью? Разумеется, вы ведь купили ее так же, как покупаете мебель и булавки для галстука. Выходит, что и впрямь считаете ее шлюхой.
Слова графини заставила князя похолодеть. Да как смеет эта сопливая девчонка так разговаривать с ним? И как смеет Аманда желать большего? Разве он мало ей дал? Она принадлежит ему и душой и телом, а капризы скоро пройдут.
– Не ожидал от вас подобной грубости, графиня, – холодно проговорил Альберт. – Полагаю, что ваш супруг вряд ли одобрит такое поведение.
– Мой супруг никогда не позволяет себе обращаться со мной, как с куклой, – отозвалась Анна. – И, возможно, именно поэтому я предпочла его всем остальным мужчинам. Полагаю, что Вильгельм в разговоре с вами высказался бы еще более резко.
Уязвленный князь быстро сбежал по ступенькам вниз и покинул особняк Ауленбергов, громко хлопнув дверью.
Анна с фрау Розенмильх грустно переглянулись, припомнив, как утром точно так же выбежал из дома Фридрих. Он был точно так же разгневан и так же сильно хлопнул дверью.
Целый день Фридрих провел в отеле, мечтая о том, чтобы вернуться домой. Но так и не решился это сделать. Чтобы развеяться, он решил пройтись по парку, надеясь найти уголок, где его никто не станет беспокоить.
Он долго сидел на скамье у озера, задумчиво рассматривая рябь на воде, по которой гулял ветер. Мыслями он был в своем особняке на Кертнерштрассе. Чем в эти минуты занимается Элиза? О том, что она сейчас чувствовала, Ауленберг даже думать боялся.
Слова Элизы задели Фридриха. После женитьбы он и впрямь стал одинок. Впрочем, разве не был он одинок прежде? Как он жил до сих пор? Ходил в клуб, играл в карты, участвовал в интригах, соблазнял женщин, дрался на дуэлях, общался с приятелями, но при этом ни одного из них не мог назвать настоящим другом. Когда же он оказался в идиотском положении, никто из закадычных приятелей не посочувствовал и не помог советом. Никто. Только насмешки звучали в его адрес. И вот теперь появился человек, который решил выступить в его защиту. И этот человек – Элиза. Подумать только, если бы они не встретились, он и сейчас мог довольствоваться пустыми однообразными развлечениями, которые давно наскучили ему. Он продолжал бы катиться по накатанному пути, если бы не решился принять ее необычное предложение. Теперь ему казалось, что он сразу же разглядел в ней необычную женщину. А потом… полюбил ее. Да, теперь он был уверен, что любит свою жену. И ничего не в силах с этим поделать.
– Не помешаю твоим раздумьям?
Фридрих был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как барон фон Штраубах подошел и присел рядом с ним на скамью.
– Не возражаешь? – на всякий случай спросил Йозеф, а затем вежливо поинтересовался: – Как поживает милая баронесса?
– Прекрасно, – натянуто улыбаясь, ответил Фридрих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32