— Увы, менеер, ничем не могу вам помочь. В Амстердаме работают несколько агентов, и из них я был знаком только с Грэмом. Что же касается вашей жены, я попробую навести справки, но ей предъявлено весьма серьезное обвинение. Самый верный способ вытащить ее из темницы — найти убийцу Грэма, хотя это будет непросто. Кстати, могу предложить вам маленькую подсказку. В Амстердаме видели Амоса Шоотера. На вашем месте я не стал бы слишком ему доверять, но не спрашивайте меня почему. Желаю вам удачи.
Том поблагодарил и удалился, не очень полагаясь на искренность ван Слайса. Следующим делом было добиться свидания с Кэтрин, и для этой цели Том запасся тугим кошельком.
— Да, сэр, я посещала мистера Грэма. Нет, сэр, я не убивала его, и больше мне нечего вам сказать.
Магистрат, который допрашивал Кэтрин, представлял собой полную противоположность своему коллеге из Антверпена. Рыжеволосый и краснолицый здоровяк отличался весьма скверными манерами. Допрашивая Кэтрин, он наклонился над столом, пожирая ее глазами.
— Хозяйка опознала вас и заявила, что вы были последней, кто приходил к нему, а значит, сударыня, вы и есть преступница.
— Но, сэр, хозяйка показала, что я навестила мистера Грэма около полудня, а он был найден мертвым лишь в шесть часов вечера.
Кто угодно мог тайком явиться к нему за это время.
Магистрат усмехнулся:
— Будьте уверены, сударыня, хозяйка бы услыхала. В том, что касается ее дома и жильцов, нюх у этой доброй женщины собачий.
Кэтрин и Том решили, что, если дело дойдет до допроса, ей следует твердить одно: Грэм был жив и здоров, когда она рассталась с ним. Заяви Кэтрин, что застала его умирающим и не сообщила об этом ни хозяйке, ни полиции, ее сочтут если не убийцей, то сообщницей преступника.
— Ладно, голубушка, хватит увиливать. Зачем вы приходили к нему? Хозяйка сказала, что ее постоялец был бабником и волокитой. Если вы убили его, пытаясь дать ему отпор, ваша вина не столь велика, и суд учтет это обстоятельство.
— Да нет же, я говорю правду! Я не убивала мистера Грэма! А заходила к нему, чтобы передать привет от его семьи из Англии. Он был так несчастен, живя в изгнании!
— Почему же я вам не верю, сударыня? — тихо спросил магистрат. — А ведь я вам не верю…
Кэтрин почувствовала, что еще немного — и она не выдержит.
— Сэр, я желала бы повидать мужа. Он наверняка сильно огорчен моим арестом.
— Кстати, сударыня, потрудитесь объяснить, почему вы дважды посещали Грэма, а ваш достойный супруг ни разу не сопровождал вас?
— Он был занят по торговым делам.
— Дважды, сударыня? Дважды? А может, он вообще не знает, как вы развлекаетесь в его отсутствие? Да, ему будет позволено свидание с вами, но только в присутствии тюремного смотрителя — разумеется, если ваш муж пожелает видеть вас. Уведите ее.
В камере Кэтрин без сил опустилась на соломенный тюфяк. Ей казалось, что все потеряно и выхода нет — если, конечно, Том что-нибудь не придумает. Разжав онемевшие пальцы, она с изумлением увидела, что все еще держит свое вышиванье. На столике лежала Библия, и Кэтрин принялась читать, надеясь обрести хоть какое-то утешение.
Очнулась она, когда привели Тома, и его лицо моментально поведало ей, как потрясен он ее арестом.
Не обращая внимания на застывшего у двери тюремщика, он крепко обнял ее.
— Прости меня, любимая! Прости, что не сумел защитить тебя! Мы с Джорди стараемся выяснить, кто же убил Грэма, — и тогда тебя освободят. Сегодня я был у ван Слайса — он обещает помочь. Господи, я никогда не прощу себе, что позволил впутать тебя во все это!
— Глупышка Том, — с нежностью отозвалась Кэтрин. — Разве ты затащил меня сюда?
— Любовь моя, и ты еще утешаешь меня!
Какой же вы отважный храбрец, мистер Уэгстэфф! Неудивительно, что у тебя получаются такие замечательные пьесы!
Сказав это, Том спохватился, но было уже поздно. Кэтрин быстро отстранилась, недоверчиво глядя на него.
— Ты знаешь? Но откуда?
— Прости, любимая. — Он поднес к губам ее тонкие пальцы. — Я искал в твоем сундучке чернила и, наткнувшись на рукопись, самым наглым образом прочитал ее. И был наказан, обнаружив, что люблю настоящего гения! «Человек, который машет палкой», если не «потрясает копьем», занимал меня с тех самых пор, как я увидел тебя в роли Белинды. Но мне, знаешь ли, в голову не приходило, что он — это она, и что она — это женщина, которую я люблю, и что свое признание я сделаю не где-нибудь, а в голландской тюрьме!
— «Мы знаем, кто мы, но как знать, кем быть мы можем»! — отпарировала Кэтрин, целуя его руку и мысленно посылая к черту тюремщика. — Я как-то раз играла в «Гамлете».
— Прости, что шпионил за тобой, моя отважная девочка.
— Ну конечно, я прощаю тебя! Ты сделал все это не нарочно. Кроме того, было бы досадно, если бы ты остался без чернил.
Подумать только, она еще находит силы шутить!
— Время, — вдруг процедил тюремщик и взял Тома за плечо, намереваясь увести его.
Том нетерпеливо стряхнул бесцеремонную руку.
— До завтра, — хрипло пообещал он. — Надеюсь, у меня будут новости получше.
— Передай привет Джорди, — крикнула Кэтрин ему вслед.
— Что, твоя жена наставляла тебе рога не только с Грэмом? — расхохотался тюремщик, и Тому потребовалась вся его выдержка, вся сила воли, чтобы сдержаться и не уложить наглеца на месте.
Глава пятнадцатая
Наступил вечер, но усилия Тома и Джорди обнаружить хоть какой-нибудь след убийцы Грэма не дали никакого результата.
— Завтра, — устало сказал Том, когда они перед полночью шагали на постоялый двор, — попробуем снова.
Судя по слухам, французы приближались к голландской границе, и Том надеялся, что вот-вот будет объявлено о перемирии между Голландией и Англией. Это было бы очень кстати для Кэтрин.
Утром Том отправил Джорди в город, а сам решил написать в Лондон. Надо было сообщить об аресте Кэтрин и узнать, что случилось с посланцами сэра Томаса Гоуэра. Том уже почти закончил шифровку, когда во дворе послышался шум, и он подошел к окну взглянуть, чей это экипаж вызвал такую суету.
Он сразу понял, что эмиссары из Англии наконец прибыли — и с каким шиком! Первым из кареты вылез сэр Фрэнсис Херролд, разряженный, как всегда, с видом независимым и важным. За ним показался Джеймс Boy, только и умеющий, что поддакивать своему патрону.
— Удивительно, что вы вообще явились, — начал Том, как только гости вошли в комнату. — Интересно, какие великие новости вы мне привезли? Господь свидетель, Херролд, я без вас не скучал!
— Иного приветствия, Кеймерон, я и не ожидал, — отпарировал сэр Фрэнсис, брезгливо осматриваясь по сторонам. — В Лондоне подумали, что вам нужна помощь, в особенности когда вы прислали нам сказочку о предполагаемом нападении голландцев. Впрочем, получив ваше последнее донесение, сэр Томас Гоуэр решил, что вам наконец-то удалось узнать что-то действительно важное. Я уполномочен передать вам следующее. Отсылайте вашу красотку домой, ее работа уже сделана, и немедленно отправляйтесь в Бреду вместе с Boy. Я присмотрю за вашей милашкой.
Том ощутил, что его душит ярость. «Милашка» — это же надо так выразиться! «Отсылайте ее домой» — словно тюк с грязной одеждой! Он едва сдержался, чтобы не схватить Херролда за горло и не отправить по известной дорожке следом за Ньюменом и Грэмом.
— Черт бы вас побрал, Херролд, придержите язык, — начал он. — Да будет вам известно, что моя милашка, как вам угодно было выразиться, доказала, что она ничем не уступит лучшему из мужчин. Кстати, в настоящее время она томится в тюрьме — по обвинению в убийстве Грэма, к которому не имеет никакого отношения. И клянусь, я и шагу не сделаю, пока она не выйдет на свободу!
— Вы, верно, переспали с ней, — фыркнул Херролд. — Судя по всему, вам не терпится снова подмять ее… — Он не договорил, поскольку Том с приглушенным рычанием схватил его за кружевной воротник.
Джеймс Boy, хранивший до сих пор молчание, слабо возразил:
— Осторожнее, Кеймерон, не придуши его. Здравый смысл вернулся к Тому, и он неохотно отпустил обидчика, заметив:
— Лиловый цвет лица вас очень красит, Херролд. Убирайтесь! Оба! Слышали? Без девушки я и шагу отсюда не сделаю.
— К черту девчонку! — визгливо выкрикнул Херролд. — Мне даны четкие указания, так же как и вам. Сэр Томас все предвидел. Он поручил сказать мне, что, если вы откажетесь ехать на переговоры или начнете настаивать, чтобы девица возвращалась в Англию с вами, мы выдадим ее властям как шпионку.
— Будь оно все проклято! — не сдержался Том. — Я сам пойду к магистрату и скажу… — Он резко замолчал.
— Что вы тоже английский лазутчик? Если повезет, будете болтаться на одной виселице. Послушайте меня, уезжайте, и девица сегодня же будет свободна. Ее выпустят, если я сообщу, кто убил Грэма.
Том подумал, что в один прекрасный день, несомненно, прикончит Херролда за этот гнусный шантаж. Он знал также, что его долг — поквитаться с Арлингтоном и Гоуэром за то, как скверно они обошлись с Кэтрин.
— И кто же убил Грэма? Кстати, откуда вам это известно?
— Его убил Амос Шоотер. Он давно запутался, кому служит на самом деле, растранжирил состояние жены и нуждался в деньгах. А уж откуда нам стало это известно, полюбопытствуйте у сэра Томаса. Только вряд ли он вам что-нибудь расскажет.
Джеймс Boy заговорил приторно-любезным голосом:
— Не упрямься, Стэр. Ты же понимаешь, все складывается к лучшему.
— Но я обещал навестить ее сегодня, — возразил Том. — По крайней мере подождите, пока я не повидаюсь с ней.
Херролд ответил с явным удовольствием:
— Кеймерон, я не властен что-либо решать. Вам следует немедленно отправляться в Бреду — или красотку бросят на съедение.
Джорди! Куда запропастился Джорди, когда он так нужен?
— Я дождусь, пока не вернется мой слуга. Он уедет с Кэтрин.
Херролд вздохнул:
— Ни в коем случае. Вам следует отправляться немедленно. Я передам все, что надо, вашему человеку. Но поторопитесь, мы и так потеряли немало времени.
— Я напишу Кэтрин и объясню, почему оставляю ее одну в Амстердаме, а уж вы, пожалуйста, передайте ей мое письмо. — Тому претило упрашивать сидящего перед ним негодяя, но делать было нечего.
— Разумеется, — с готовностью ответил Херролд, торжествуя победу. — Принимайтесь за дело, а слуга Boy поможет вам уложить вещи.
— Он оценивающим взглядом окинул комнату.
— Впрочем, у вас, кажется, и паковать-то нечего.
Том чуть не поддался искушению придушить его, но вместо этого сел и написал первое любовное письмо к Кэтрин — собственно говоря, первое любовное послание за всю свою бурную жизнь.
«Но я знаю, что Джорди присмотрит за тобой, и, если Богу будет угодно, мы скоро встретимся, чтобы уже никогда не расставаться», — закончил он, старательно запечатал письмо и с тяжелым сердцем вручил его Херролду.
— Не волнуйтесь, Кеймерон, я обязательно передам послание вашей милашке. Честно говоря, я порядком удивлен, что вы потеряли голову из-за какой-то актерки, да еще к тому же и шлюхи. Провести ночь и исчезнуть — вот это было бы больше похоже на вас.
Том поморщился.
— И передайте ей мой кошелек. Здесь достаточно денег, чтобы они с Джорди ни в чем не знали нужды.
— Положитесь на меня, Кеймерон, даю вам слово чести, — ответил Херролд, кладя кошелек на столик возле кровати.
Вскоре Том пошел расплатиться с содержателем постоялого двора, а Херролд достал из кармана камзола письмо Тома к Кэтрин.
— Жаль, нет времени читать, — вздохнул он, со смехом порвал письмо и выбросил обрывки в камин.
— Ты же обещал передать письмо, Фрэнсис! Ты дал слово джентльмена! — захныкал Boy, пока пламя бесшумно поглощало клочки бумаги.
— Слово! Чего стоит слово, данное Кеймерону или продажной девке, которую всякий может купить? Не сомневаюсь, этой ночью она согреет и меня, если только я найду ее не слишком потасканной. — Он заметил, что Boy колеблется и внятно произнес: — Только попробуй проболтаться Кеймерону, Джем, и всему свету станет известно, как ты любишь развлекаться с хорошенькими мальчиками. Надеюсь, мы друг друга поняли?
У Джорди выдался тяжелый день. Он терпеливо бродил по Амстердаму, надеясь обнаружить хоть что-нибудь, что подскажет ему, где искать убийцу Грэма. В одной из вонючих забегаловок в глубине порта Джорди принялся осторожно выспрашивать содержателя пивной, не слышал ли он что о карлике. Хозяин безразлично покачал головой, и тут один из безработных матросов хрипло забормотал, что знает целое семейство карликов, живущее неподалеку.
— Их выгнали из какой-то бродячей труппы за пьянство, — не переставая, болтал доброхот. — Дай пару монет, друг, и я отведу тебя прямо к ним.
Джорди неохотно вручил ему мелочь и пошел за провожатым по узкому проулку, то и дело спотыкаясь о какие-то канаты и обломки дерева. В дальнем конце тупика моряк вдруг пронзительно свистнул, и больше Джорди уже ничего не помнил.
Очнулся он у пропитанной сыростью стены дома, деньги его пропали, а голова трещала от боли.
Ругая себя за доверчивость, он поплелся обратно на постоялый двор. В комнате, которую снимали Том и Кэтрин, он увидел незнакомого джентльмена с каменным лицом, который смотрел на него с таким отвращением, словно перед ним был заблудившийся на ярком свету таракан.
— Джордж Чарлтон, полагаю? — поинтересовался сэр Истукан.
— Да, сэр, это я. А где мистер Тренчард?
— Уехал. Понятия не имею куда. Унес ноги вместе со своим другом, который прибыл из Лондона.
Джорди недобро уставился на незнакомца.
— А вы кто такой, черт побери, что все знаете?
Сэр Истукан лениво встал. На нем были нарядные башмаки с высокими красными каблуками, и пахло от него тошнотворно-приторными духами.
— Изволь быть повежливее, любезный, — протянул он, — или я прикажу моему человеку вышвырнуть тебя.
— Где мастер Том? Он ничего не просил мне передать?
— Ничего. Только пару монет за труды. Джорди сжал руками раскалывающуюся голову. Нет, это совсем не похоже на хозяина…
— А хозяйка? Где она? Только не говорите, что он бросил и ее.
— Разве не так поступают с продажными девками? Она в тюрьме и будет там, пока я не освобожу ее и не отправлю обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21