Вам только нужно немного подучиться. Я слышал, с вами занимается мистер Бернарди. Он – лучший педагог в Лондоне, так что, я надеюсь, у вас будет все в порядке. А если вы напишете либретто к оперетте, я гарантирую вам в ней сольную партию. Ну, что, неплохая сделка?
– П-пожалуй, – заикаясь, выдавила из себя молодая леди.
Мистер Дарли-Корд радостно потирал руки и отдавал распоряжения Питеру.
– Отвезите ее домой, милорд, и немедленно отправьте спать. Мы должны беречь здоровье миледи, заботиться о ее голосе и делать все, чтобы муза ее не покинула.
Через некоторое время, стоя у двери спальни, лорд Фитэйн поцеловал жене руку и пожелал доброй ночи. Катриона бросила на него насмешливый и понимающий взгляд. Когда Питер прощался с ней таким образом, это означало, что больше в этот вечер он к ней не придет.
– Мы должны беречь твой голос и быть очень осторожными с твоей Музой, – сказал он, добродушно передразнивая мистера Дарли-Корда.
Однако Питер зря старался. Когда на следующее утро, одетый и тщательно выбритый, он зашел в спальню жены, то застал ее сидящей в постели. Она что-то писала в лежавшей на коленях тетради. Ее глаза горели от возбуждения, под ними виднелись темные круги, свидетельствующие о бессонной ночи. По всей кровати были разбросаны исписанные листы, а рядом лежала большая книга, на которую она поставила чернильницу. Не выпуская из рук пера, она рассеянно улыбнулась мужу.
– Какого черта! – взорвался он. – Ты выглядишь ужасно. И сколько времени ты так работаешь?
– С полуночи, – бодрым голосом ответила Катриона. – Не ругайся, Питер. Я устала, но чувствую себя великолепно. Вчера я легла спать в полной уверенности, что вы с мистером Дарли-Кордом просто ненормальные. Как можно мне доверить писать либретто? Но ближе к полуночи я вдруг проснулась и почувствовала, что ко мне пришло вдохновение. Сюжет оперетты полностью сложился у меня в голове!
Муж едва успел отодвинуть подставку с чернильницей, которую Катриона едва не перевернула неосторожным движением руки.
– Неужели ты не понимаешь? Я нашла свою тему!
– Отчего же, понимаю, – ответил Питер, собирая разбросанные листки и забирая из рук жены тетради и перо, которое она снова принялась грызть. – Я все, конечно, понимаю, но, тем не менее, выглядишь ты весьма скверно. Сейчас ты должна несколько часов поспать. Когда проснешься, мы обо всем поговорим.
– К этому времени ты сбежишь на какое-нибудь нудное заседание палаты лордов, – недовольно проворчала Катриона. – Я хочу все обдумать сейчас.
– Я же сказал – поговорим позже!
– Да, милорд. Как прикажете, милорд. Ваше желание для меня – закон, милорд.
Питер внимательно посмотрел на свернувшуюся клубочком жену и быстро прикинул, где находится под одеялом та часть тела, которая лучше всего подходит для хорошего шлепка.
– Дух противоречия заглушает в тебе все остальные чувства. Спи, глупышка!
Измученная Катриона немедленно последовала разумному совету мужа.
ГЛАВА 30
Катриона проспала до полудня. Проснувшись, она почувствовала, что не хочет расставаться с приятной, обволакивающей все тело ленью. Накинув шифоновый пеньюар, она медленно спустилась вниз и попросила прислугу принести поднос с ленчем в библиотеку.
Не успела молодая леди удобно расположиться в любимом кресле мужа, как вошел слуга с двумя подносами, а за ним следом появился и сам Питер.
При виде неподдельной радости жены у него в груди что-то дрогнуло.
– Я думала, придется ждать тебя до вечера! – воскликнула довольная Катриона.
– Я же сказал, что мы все обсудим, когда ты проснешься.
– Да, но я не думала, – она сделала вид, что поглощена завязыванием бантиков на пеньюаре. – Спасибо! Я просто сгораю от нетерпения все тебе рассказать.
Слуга поставил оба подноса на квадратный столик. Супруги уселись друг против друга, и он, взяв в руки ложку, сказал:
– Ну, рассказывай.
– Я назову свою оперетту «Дочь набоба».
Питер снова отложил ложку в сторону и с любопытством посмотрел на жену.
– Как ты сказала?
Катриона посмотрела на мужа горящими глазами и повторила:
– «Дочь набоба». Меня навели на эту мысль дневники Медоры. Первой песней будет «Пошлите их в Индию».
– Но послушай, детка, я не хочу тебя разочаровывать, но я не могу позволить, чтобы историю жизни моей бабушки распевали со сцены на радость досужим сплетникам, – запротестовал он.
– Твоя бабушка… О, Господи! – рассмеялась она. – Разумеется, я не стану беспокоить дух твоих предков!
– Ты меня очень утешила. – Питер снова взял ложку и принялся за еду.
– Хотя по отношению к Медоре определение «прах предков» совершенно неприемлемо. Муж не смог оценить всех ее достоинств, но потом на ее пути встретился человек, в которого она без памяти влюбилась. Это был мистер Форсайт. Любовь с первого взгляда! Этот том дневника читается, как настоящий роман, – восторженно произнесла Катриона. – Граф отправил мистера Форсайта в Фитэйн-Парк, чтобы тот помог составить каталог семейной библиотеки… Предполагалось, что он пробудет там всего несколько месяцев… Подумать только, несколько месяцев обернулись девятью годами, в течение которых мистер Форсайт был библиотекарем и наставником сына Медоры! Знаешь, мне кажется, что те главы из дневника, в которых Медора пишет о пробуждении любви к мужчине, на которую она считала себя неспособной, ничуть не уступают произведениям лучших поэтов-романтиков!
– Я и сам так думаю.
– А когда мистер Форсайт умер… Ты помнишь, что написала Медора?
«Мы всегда знали, что недолго пробудем вместе, и потому каждое мгновение любви, которое дарила нам судьба, было для нас поистине бесценным.
Перед смертью он сказал: «Не печалься, любовь моя. Я буду ждать тебя и смотреть на тебя с Небес ».
И я в это верю. Всегда и во всем я чувствую его присутствие. Он живет в моем сердце, во всех моих мыслях и деяниях. Я считаю себя самой счастливой женщиной в мире. Немногие, хотя бы несколько дней, имеют то, чем я и мой любимый наслаждались в течение девяти долгих и прекрасных лет ».
Все это время муж не сводил с жены пристального взгляда. Она закончила читать отрывок из дневника и стала задумчиво смотреть куда-то в сторону, бессознательно размахивая над столом ложкой. Питер не выдержал и взял ее за руку.
– Стол поцарапаешь.
– Ах, извини.
– Ничего. Ешь суп.
– Очень вкусно. Что это?
– Суп из водяного кресса. Нет-нет, – перебил он жену, заметив, что она снова что-то хочет сказать. – Сначала доешь, а потом будешь рассказывать.
Доедая суп, Катриона собралась с мыслями.
– У меня есть план, – объявила она. – Я позаимствую из дневника Медоры историю ее происхождения и описание ее жизни в Лондоне. Когда она появилась в светском обществе, за ней стали увиваться многочисленные поклонники, которых интересовало богатство ее отца. Это позволит мне описать в сатирическом духе характер британца, который остается неизменным, как на родине, так и в Индии. Моя героиня – лицо вымышленное… Назовем ее не Медорой, а, к примеру, Маргаритой. У нее дюжина титулованных и, разумеется, обнищавших поклонников. Кроме того, ей не дают прохода великосветские повесы, которые волочатся за любой женщиной, пользующейся популярностью в высшем обществе. Когда ты утром пришел ко мне, я как раз заканчивала «Песенку повесы». А может быть, – задумчиво добавила Катриона, – ее споет хор? Нет! Ее споет квартет – четыре повесы, которые время от времени появляются на протяжении всей оперетты.
– А ты помнишь хоть один куплет из «Песенки повесы»?
– Я помню ее всю! – радостно рассмеялась писательница. – Мне хочется представить этих людей охотниками за дичью, которая им вовсе не нужна. Просто им необходимо за кем-то гоняться.
Катриона положила руки на стол и прочла первый куплет:
«– Что может быть слаще погони?
Ах, дух замирает в груди
От бешеной скачки,
И где-то маячит
Желанная цель впереди!..»
Дослушав до конца, Питер задумчиво сказал:
– Это можно очень эффектно выразить в музыке: основную тему сопровождают подголоски английского рожка, в который трубят, когда охотятся на лис… Конечно, если композитор не станет возражать.
– А как проходит охота на лис?
Лорд напел мотив, постукивая по столу костяшками пальцев.
Молодая женщина энергично затрясла головой.
– Пожалуй, это подойдет.
– Ну, композиторы не любят, когда им дают советы, – заметил он. – Но может быть, мистер Дарли-Корд передаст наши пожелания тому, кто будет писать музыку к твоему либретто, и он отнесется к нашей идее с уважением.
– За сами песни я больше не боюсь, – призналась Катриона, – а вот за текст между ними… Как все это увязать?
– Доверься моей интуиции. Спланируй все, о чем хочешь рассказать в каждой сцене и помни, что диалог действующих лиц может сам собой переходить в песню или арию. Я с удовольствием прочту все, что ты сочтешь нужным мне показать и выскажу свои соображения. Вот увидишь, что Дарли-Корд сделает все необходимые поправки.
– Нет, это нечто невообразимое! – жена оттолкнула тарелку с холодной курятиной.
Питер, продолжая поглощать свою порцию с завидным аппетитом, вежливо поинтересовался:
– Что именно?
– Ты ведешь себя так, как будто написать сатирическую оперетту, да еще при этом изменить лицо английского театра, является делом обыденным, тем более для меня!
– Я не нахожу здесь ничего необычного, поскольку уверен в твоих способностях. Ты наверняка справишься и с тем, и с другим.
– Да, кстати, уж если источником твоего вдохновения стала моя бабушка, то скажи, как ты решила закончить эту историю?
– Так, как этого хочет публика. Маргарита отвергает всех повес и будет долго думать, кого ей выбрать в мужья: обнищавшего герцога, графа или маркиза… И тут она встретит настоящую любовь. Маргарита сразу поймет, что ему нужны не деньги отца, а она сама. Когда он из гордости откажется сделать ей предложение, девушка сама предложит любимому руку и сердце.
– И потом они оба заживут себе счастливо, да?
– Конечно. Это единственно подходящий конец для истории о любви.
– И все же моя бабушка не…
Катриона с удивлением взглянула на мужа.
– Как ты можешь так говорить? С того момента, как она познакомилась с мистером Форсайтом, она стала по-настоящему счастливой. Они жили вместе в Фитэйн-Парке в течение девяти лет, и фактически он был ей настоящим мужем и отцом ее сына, который так редко виделся с родным отцом. Каждую ночь он разделял с ней брачное ложе. Если слуги что и замечали, то предпочитали хранить молчание. И даже после смерти мистера Форсайта их любовь не умерла. Медора свято верила, что они воссоединятся в иной жизни. Многие индийцы думают так же. У нее остался горячо любимый сын, и его жизнь и будущее стали основным смыслом и содержанием ее жизни. А когда твой дед стал инвалидом и вернулся в Фитэйн-Парк, Медора с радостью взяла на себя все заботы по уходу за ним. Они стали хорошими друзьями, так как не могли больше оставаться любовниками.
– Ты все очень хорошо рассказала. Я и сам, прочтя дневники, проникся к ней глубоким чувством любви и уважения. И все же, все же… В течение девяти лет у нее фактически было два мужа. Это – адюльтер.
– Ты меня удивляешь, Питер, – возмутилась молодая женщина. – Адюльтер! Надо же такое выдумать! А чем занимался все эти годы твой дорогой дедушка? Он развлекался со своими многочисленными любовницами и непотребными девками и умудрился нажить полдюжины внебрачных детей! Лорд Фитэйн женился на Медоре ради денег, а когда она забеременела, то он вовсе забыл о ней. Даже во время визитов в Фитэйн-Парк он не пытался хоть чем-нибудь порадовать ее. Когда мужчина так откровенно пренебрегает женой, он не имеет права обвинять ее в измене. Вполне естественно, что покинутая женщина стремится найти понимание и поддержку у какого-нибудь другого мужчины, который оценивает ее по достоинству.
– Ты права, и все же…
– И все же?
– В первые месяцы супружеской жизни у нас было множество разногласий и взаимных обид. И все же, я хочу тебя предупредить: я не отношусь к безразличным или снисходительным мужьям, так что ты попадаешь в рискованную ситуацию, если задумаешь искать понимание и поддержку у какого-нибудь другого мужчины, который посмеет оценить тебя по достоинству!
ГЛАВА 31
Из-за пробки на дороге в Хэймаркете лорд Фитэйн и его супруга немного опоздали в Королевский оперный театр. Концерт уже начался, и Катриона не захотела идти в ложу, чтобы не потревожить слушающих.
– Мы проскользнем тихо, как мыши, – пообещал Питер. – Я не хочу, чтобы ты простудилась в этом коридоре – здесь такие сквозняки!
Они тихонько пробрались на свои места, и через мгновение Катриона погрузилась в волшебный мир музыки. Она лишь изредка посматривала на мужа, желая разделить с ним свою радость. Питер сказал ей, что дирижер Майкл Коста очень много работал с оркестром и сделал его одним из лучших в Европе. Катриона была с этим полностью согласна; она не слышала такого дивного звучания инструментов со времени прошлогоднего фестиваля во Фридженти.
Когда оркестр закончил играть первую пьесу, муж наклонился к жене и прошептал:
– Сейчас будет исполнен концерт для фортепьяно с оркестром мистера Джилбрайта.
Катриона посмотрела в театральную программу и радостно улыбнулась.
– Посмотри, Питер, концерт называется «Итальянская рапсодия»! – она восторженно всплеснула руками. – Как ты думаешь, может быть, это судьба подает мне добрый знак?
– Я думаю, что судьба в наших руках. Ведь мы…
– Тише, уже начинают!
Когда музыка смолкла, молодая женщина аплодировала так, что порвала длинные лайковые перчатки на пуговицах. Говорить она не могла.
Зажегся свет, и муж заботливо спросил ее:
– Может быть, сходим во время антракта в буфет и чего-нибудь выпьем?
– Если ты не против, – хрипло сказала Катриона, – я бы предпочла поехать домой. Я знаю, что концерт еще не закончен, но больше оставаться здесь не могу – я потрясена.
Она была как во сне. Молча позволив мужу набросить на нее парчовую накидку, подобранную в тон вечернему платью, молодая женщина спустилась подлинной лестнице Королевского театра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29