— Обеспечение связи, говоришь? — язвительно переспросил Коул. — Так теперь называется в Гонконге обычная проституция?Ответом на его слова было молчание.— Запомни хорошенько, Уинг. Твои люди, как и твоя превосходно подготовленная сестра, должны относиться к Эрин Уиндзор и к обеспечению ее безопасности так, как если бы от ее благополучия зависело благополучие семейства Чен. Ведь так оно и есть, даже если ты пока этого не понял. И потому передай дядюшке Ли, чтобы он тщательно изучил мое досье. Все ясно?— Меня чрезвычайно огорчает, что ты нам совсем не доверяешь.— Еще бы! Тут и спорить не о чем. Использовать Лай в качестве приманки было вашей ошибкой. Так что желаю здравствовать, Уинг. Не буду посылать тебе ежедневных отчетов, надеюсь, твои шпионы сделают это за меня.Коул бросил телефонную трубку на рычаг, затем обернулся к стоявшей у него за спиной женщине Когда он взглянул на нее, его лицо было совершенно бесстрастным. На смуглую кожу женщины сейчас падал сноп света из открытой двери. Коул подумал, что всю жизнь Лай, вероятно, тщательно просчитывает каждый свой шаг и жест, каждый поворот головы и любое слово. Что и говорить, Лай умела подчеркнуть свою красоту. Он до сих пор помнит ее буйную страстную чувственность и постоянный сексуальный голод, испытываемый ею.Коул с грустью подумал о том, каким молодым был он когда-то и какой опытной была уже в то время Лай. Коул одним стремительным движением вскинул руку и ухватил Лай за горло, сделав это не грубо, а почти нежно. Она не шевельнулась и никак не отреагировала, — только ее пульс под большим пальцем Коула участился.— Полагаю, ты все хорошо слышала? — поинтересовался он.— Да, — негромко сказала она.— Передай это своим людям.— Передам.Серые глаза Коула смерили взглядом изящно сложенную, изумительно красивую женщину, стоявшую перед ним. А ведь было время, когда он спал и видел Чен Лай в своих объятиях. Уинг наверняка догадывался о его желаниях. И все это прекрасно понимал дядюшка Л и. И вот теперь семейство Чен ре-шило помочь воплощению мечты Коула в жизнь. До тех пор, пока не найден алмазный прииск, Коул может делать с Лай все, что только ему заблагорассудится, бить, унижать, насиловать.Он мог даже убить ее.Лай понимала свою физическую уязвимость. Понимал это и Коул. Она дрожала мелкой дрожью, ускорился пульс на ее шее под большим пальцем Коула, дыхание, которое он чувство ват на своем лице буквально в нескольких дюймах от ее губ, тоже участилось Лай молча глядела на него в ожидании своими черными блестящими глазами.В глазах Лай не было страха. Она смотрела так, словно Коул был куском мяса, а она — изголодавшимся без еды человеком. Пряный аромат ее духов смешивался с примитивным, древним как мир и куда более сильно действующим на обоняние запахом неудовлетворенном женщины. Через тонкую шелковую материю проступали ее затвердевшие соски.Она явно хотела его.Большой палец Коула двинулся вдоль ее напряженного горла. Этот жест можно было расценить и как ласку, и как скрытую угрозу.— Надо же, какие мы нынче покорные!Она прикрыла глаза.— Спасибо тебе, — сдавленно сказала она, осторожно поводя подбородком и отвечая таким образом на его прикосновение. Лай едва заметно, насколько позволила ей сильная рука Коула, подалась вперед. Она подняла свою руку и медленно, осторожно провела пальцем по его щеке. — Нам всегда бывало очень хорошо вдвоем, Коул. Я так мечтала о встрече с тобой!В дверях с двумя чашками кофе в руках появилась Эрин. Она заметила, как Лай подалась в сторону Коула, видела, как тот погладил китаянку по шее. В первое мгновение Эрин была до такой степени поражена, изумлена и шокирована, что не знала, как себя вести: выражения лиц и жесты Коула и Лай были так красноречивы и однозначны, что не требовалось никаких комментариев.— Вижу, у тебя сейчас заняты руки, — сдержанно произнесла Эрин. — Я поставлю твой кофе на кухне.— Останься.Его голос был подобен удару хлыста. К своему немалому удивлению, Эрин подчинилась. И эта неожиданная собственная покорность рассердила ее.— Ты что, приручаешь женщин и делаешь из них фавориток? — деревянным голосом поинтересовалась она.Коул, повернув голову, посмотрел в глаза Эрин.— Фавориток, ты сказала?— Ну да, которым достаточно скомандовать: «Сядь», или «Останься», или «Перевернись на живот».Он криво усмехнулся, отпустил Лай и взял из рук Эрин чашку кофе.— Нет, детка, никаких фавориток я не развожу. Ничего такого даже и в помине нет.— Ах, вот как? А мне-то казалось, что на тебя женщины собираются, будто мухи на мед.Коул засмеялся, однако его смех внезапно заглушил невероятный грохот вертолетного двигателя.— Скажи, что через минуту мы будем готовы, — крикнул Коул.Его слова были адресованы Лай, однако, произнося их, он неотрывно смотрел на Эрин. Лай демонстративно повернулась и вышла из комнаты, так ни разу и не взглянув на Эрин.Отпив глоток кофе, Коул попытался сообразить, насколько Эрин была взбешена всем увиденным. Ему было чрезвычайно жаль, что все так вышло, но делать было нечего. Да и вообще время и обстоятельства не располагали к объяснениям. Коула бесило и то, что Эрин не верила в его отношение к ней. Маленькими глотками он потягивал горячий, но не обжигающий кофе. Звук вертолетного двигателя затих: это означало, что машина приземлилась и пилот остановил мотор.Ну как, полетели? — спросил он Эрин. — Может, когда вернемся, армия Уинга сумеет хотя бы водопровод починить и подключить стиральную машину.Эти обычные слова, сказанные что ни на есть будничным тоном, возмутили Эрин до глубины души. Первым ее желанием было вообще ничего не отвечать. Но она тотчас же сообразила, что в таком случае будет выглядеть еще глупее, чем в минуту охватившей ее ревности.— Когда исправят душ и пойдешь мыться, не снимай с себя одежду, — сказала Эрин, пытаясь, чтобы ее слова звучали вполне нейтрально. Впрочем, в этом она не слишком преуспела. Да если уж: на то пошло, она никогда не была хорошей актрисой. — В душе одежда достаточно хорошо отстирывается. На Аляске я всегда именно так и поступала.— Мылась сама и одновременно стирала одежду? Занятно звучит.Его подтрунивание, столь неожиданное в этсй ситуации, еще более возмутило Эрин.— Это особенно удобно, когда ты один и живешь отшельником.— Мне что-то не слишком по душе такое мытье.— Не волнуйся, я не единственная в Кимберли женщина, чья одежда требует стирки.— Но ты единственная в Кимберли женщина, чью одежду я хотел бы стирать.Эрин почувствовала, что ей стало трудно дышать.— Господи, Коул, я понимаю, что с моей стороны было жуткой глупостью вообще заговаривать о любви, но поверь, у всякой глупости есть границы. Я ведь не совсем еще ослепла, как ты думаешь?! Приди я на несколько минут позже. Лай уже буквально висела бы на тебе.— Но я же не висел на ней.— Перестань болтать, — гневно оборвала она Коула.Эрин даже и не догадывалась о том, какое завораживающее впечатление она производит на Коула. Он молча восхищался, разглядывая ее. Внезапно он с такой силой захотел Эрин, что ему пришлось даже отвести глаза. Иначе надо было бы просто сгрести ее в объятия. Последнее, впрочем, было сейчас немыслимо: Эрин ни за что бы не далась в такой ситуации. А за последствия отказа Коул не поручился бы. Жара делала его несдержанным и подчас раздражительным. И об этой своей особенности он хорошо знал.— Не нужно подыгрывать дядюшке Ли, — сказал Коул, овладев собой настолько, что его голос сделался привычно спокойным. — Он ведь пытается поссорить нас с помощью Лай.— Раньше нужно было думать об этом. Насколько я могу судить, еще несколько минут назад ты был не против того, что она вешается тебе на шею.Коул издал негромкий звук, очень похожий на рык хищника. Давненько уже он не выходил из себя, а тут вдруг почувствовал, что выдержка изменяет ему. Голова у Коула болела, засохшая рана при всяком движении саднила. После того, как покинул Лос-Анджелес, он спал всего лишь несколько часов. Температура у него перевалила за сотню градусов, а чудовищная влажность воздуха самочувствия не улучшала. А тут, ко всему прочему, еще и Эрин глядела на него волком, словно они никогда не были близки и она не шептала ему о своей любви.— Послушай-ка… — начал было Коул.— Я давно уже тебя слушаю, — перебила она его. — И давно смотрю на тебя. Причем мне нравится далеко не все из того, что я вижу. — Эрин хотела поставить здесь точку, но против собственной воли неожиданно выпалила: — Кто эта женщина?!— Присланный сюда Уингом специалист по средствам связи, — через зубы ответил Коул.— Ты отлично понял мой вопрос. Я имела в виду, кто эта женщина тебе?Коул с такой силой стукнул о стол кружкой, что она разбилась. И пока осколки падали на пол, Коул вплотную подошел к Эрин. Ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Его взгляд был холодным и злым, но это не испугало Эрин.— Имей в виду, — сказал Коул хриплым низким голосом, — что лично для меня Лай — живое напоминание о том, какими глупцами бывают мужчины, поверившие женской любви. Эйб отлично понимал женщин и знал, чего стоят все их слова. С женщинами можно спать, но их нельзя любить. — Коул резко повернулся и прошел вглубь комнаты. — Лай в курсе, где твоя новая фотокамера. Возьми ее, и через три минуты я жду тебя. Глава 25 Прежде чем Эрин успела сказать, что не намерена общаться с Лай, Коул уже вышел из комнаты. Рассерженная, она прошла в спальню, схватила потрепанную сумку с фотоаппаратами и вышла из дома.Солнце грело немилосердно, и Эрин сразу же сникла. В доме было очень жарко, но снаружи попросту невыносимо.Казалось, человек вдруг попадал в жаркую сауну без окон и дверей. Мухи тотчас же облепили Эрин. Машинально отмахиваясь, словно это могло прогнать тучи насекомых, Эрин прошла к вертолету, приземлившемуся сразу за домом. Если когда-то у машины и имелись двери, сейчас они были сняты.Коул разговаривал с пилотом. После недолгих переговоров тот спустился на землю. Его место в кабине занял Коул. Он огляделся, покрутил штурвал, взял его на себя. Лопасти начали вращаться более интенсивно, вздымая тучи пыли из-под корпуса вертолета. Подмятый ими ураган прошелся по свалке, устроенной Эйбом. Со двора стаей унеслись банки из-под пива и осели в ветвях близких зарослей.Когда Коул проверил основные системы вертолета, он знаком пригласил Эрин садиться. Увидев, что в руках у нее всего-навсего одна старенькая еумка с аппаратурой, Коул нахмурил брови. Ведь фотография была не просто, ее профессией, а подлинной страстью. И тем не менее она так и не обратилась к Лай, не спросила, где взять новую сумку с аппаратами. Уже по одному этому можно было определить, до какой степени Эрин взбешена. Как ни грустно было это осознавать, Коул понимал, что, несмотря на заверения в любви, Эрин ему совсем не верит.Поведение Эрин взбесило Коула, хотя он и пытался держать себя в руках.«Никак нельзя позволить дядюшке Ли вбить между нами клин», — говорил себе Коул, отлично помнивший старое правило: «Разделяй и властвуй». О, черт бы побрал дядюшку Ли!— Пристегнись хорошенько и надень шлем, — сказал Коул, пытаясь перекрыть грохот работавших лопастей. — На спинке сиденья в кармашке лежат темные очки. И опусти солнцезащитный фильтр.Эрин поднялась в кабину, пристегнулась ремнем безопасности, надела шлем и осмотрелась. Неужели нет переговорного устройства, чтобы задать вопрос Коул у?— «Выключение переговорной системы», — крикнул Коул, надевая солнцезащитные очки.Эрин понимающе кивнула, приладила микрофон, затем достала и надела темные очки. Когда глаза оказались защищены от яркого света, возникла иллюзия тени и прохлады. Впрочем, иллюзия — она и есть иллюзия. Эрин опустила солнцезащитный фильтр, который также защищал от насекомых.— Готова? — спросил Коул.Его голос четко прозвучал в наушниках. Эрин снова кивнула. Видя, что она не расположена с ним разговарить, Коул непроизвольно скривился, но вслух ничего не сказал.Он взял штурвал на себя. Вертолет задрожал всем корпусом, подобно гончему псу, рвущемуся навстречу зверю. А еще через секунду, мягко оторвавшись от земли, машина взмыла в воздух.— Сначала мы слетаем к восточной границе фермы, — сказал Коул, нарушив молчание. Он швырнул карту на колени Эрин. — Затем полетим на север. «Собака-I» как раз расположена вблизи северной границы земель Эйба. У меня прежде не было возможности взглянуть на них с высоты, — продолжал Коул, стараясь избегать раздраженных интонаций. — Когда смотришь сверху, есть шанс увидеть то, чего с земли не увидишь никогда. Пока мы летим, постарайся ориентироваться по карте.Эрин кивнула, давая понять, что так и сделает, разложила карту и попыталась сосредоточиться на ее изучении. Куда лучше было заниматься картой, нежели терзаться мыслями о мнимом предательстве Коула.Вертолет одолевал воздушное пространство, а Эрин внимательно наблюдала за меняющимся ландшафтом. После утомительного однообразия равнин сегодня пейзажи были довольно разнообразны. На земле, принадлежавшей Эйбу, имелись невысокие каменные гряды и остроконечные черные утесы, а между ними причудливо располагались островки травы и редкие деревья. Вокруг поросших травой участков были хорошо заметны многочисленные следы животных.— Они приходят на водопой к ручейкам и родникам, — объяснял Коул, заметив явный интерес Эрин. — А вот эти черные вершины — выходы на поверхность древнего, со времен мезозойской эры, известняка.Эрин рассеянно кивнула, разглядывая проплывавший внизу ландшафт.Когда Эрин вновь ему не ответила, Коул обернулся и пристально посмотрел на нее. Явно, она уже не очень сердится, как тогда, когда устраивалась в вертолетном кресле. Да и ее губы уже не такие злые. Гнев прошел, и теперь она попросту увлечена красотами здешней местности.Эрин показалось, что прошла уйма времени, прежде чем вертолет Достиг границы фермы и повернул на север, чтобы облететь восточную границу земель Эйба. Она замечала все новые каменные гряды и лощины, выплывавшие из-за горизонта. Красно-коричневые холмы, небрежно разбросанные тут и там, напоминали скомканные и брошенные за ненадобностью скатерти, на которых отобедали участники неких пикников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49