Иначе этому Гансу вынули бы кишки задолго до того, как ему пришла в голову мысль причинить тебе зло.Эрин была поражена тем, что, хотя тон Коула оставался абсолютно спокойным, его глаза сверкали холодным огнем.— Но дело в том, что жизнь сама по себе — несправедливая штука, — продолжал рассуждать Коул. — И все в ней происходит совершенно неожиданно. Когда мы были в номере отеля, ты вдруг преподала мне урок такой чувственной нежности, о которой я даже и не подозревал. Мы можем в любую секунду умереть, а можем прожить долго и научить друг друга тому, как надо любить. Так что я стараюсь относиться к жизни по принципу: будь что будет, и нечего оплакивать упущенные возможности. А ты. что думаешь об этом?— Я… да я, собственно, ничего не думаю.— А ты подумай. Подумай и еще вот о чем. Человек, не умеющий контролировать свои эмоции, зависит от человека, который их сдерживает. Я ни от кого не завишу. Если ты, скажем, захочешь, то можешь раздеться догола и лечь на меня, но если вдруг передумаешь и скажешь «нет», я совершенно спокойно встану, оденусь и слова не скажу. — Он говорил, а его глаза неотрывно следили за дорогой. — Подумай над моими словами, пока мы будем гулять. Мы давно уже не разминали ноги.Эрин дождалась, когда Коул обойдет машину и откроет ее дверцу. Не этикет, а простое благоразумие руководило его действиями.Когда он опять обвил своими пальцами ее пальцы, Эрин неожиданно для себя улыбнулась. Увидев, как в лунном свете на лице Эрин вдруг появилась светлая полоска зубов, он улыбнулся ей в ответ.— Приятно, когда тебе на голову не давит потолок, правда? — спросил Коул.— Да, конечно, только я не поэтому улыбнулась. У меня такое чувство, словно мне снова семнадцать лет и у меня первое свидание. — Она стрельнула глазами в его сторону. — А тебе, наверное, было лет шесть, когда ты начал ходить на свидания, признайся?Он тихо рассмеялся.— Наслаждайся, пока возможно… Когда приедем в Австралию, тебе не захочется даже стоять рядом с каким-нибудь мужчиной при лунном свете.— Почему?— Там чудовищная жара. Кимберли — самая высокая часть всего материка, тропики.— Тропики? Тогда почему же на фотографиях Кимберли выглядит почти пустыней?— Да, там чертовски сухой климат, большую часть года стоит жуткая сушь. Но потом все вдруг меняется. С Индийского океана приходят дождевые тучи. Человек начинает ужасно потеть, причем пот не испаряется с поверхности кожи, отчего делается еще жарче. А пот не испаряется, так как воздух и без того уже перенасыщен влагой. Тело не остывает, а лучи солнца воздействуют на кожу, словно лезвие бритвы. Температура поднимается выше сотни градусов по Фаренгейту, влажность приближается к отметке дождя, но его все нет и нет. И это так тяжело для организма, что многие не выдерживают и буквально впадают в неистовство.Эрин удивленно воскликнула, а Коул продолжал:— Увы, это сущая правда, дорогая. Для этого помешательства у австралийцев есть даже свое название. В таких случаях они говорят: «Тропики достали человека». Я и сам несколько раз чуть было не впал в такое состояние. И только со временем научился более или менее спокойно переносить влажность в жару.— Да, но, судя по твоим же словам, от этого никуда не денешься.— Погоди, ты еще узнаешь, что это далеко не худшее, — сказал Коул и с наслаждением вдохнул прохладный воздух, пахнущий океаном. — Когда наступит влажный сезон, страна становится непроходимой. Многие и многие месяцы можно перемещаться только по воздуху.— А на вездеходах?— Только на амфибиях.— Там что же, нет мостов?— Только на основных автострадах, — сказал Коул. — Но в разгар сезона дождей и эти мосты большую часть времени остаются под водой. Видишь ли, мосты там низкие, со съемными боковинами, чтобы они не задерживали всю ту мерзость, что плывет по рекам. Но все равно паводок часто смывает мосты. — Он посмотрел поверх головы Эрин. — Теперь ты хоть немного представляешь, что именно предлагает тебе Конмин, приглашая пересечь полмира и снимать в алмазных рудниках. Они отлично понимают, что если в ближайшие недели ты не прибудешь на ферму Сумасшедшего Эйба, то едва ли сможешь оказаться там раньше, чем летний зной немного подсушит землю. Мне нужно тогда отправиться как можно скорее, чтобы успеть хоть что-нибудь разузнать и разведать, прежде чем воздух прогреется до ста двадцати градусов и влажность не позволит дышать полной грудью.— Стало быть, нам вовсе не нужно ехать в Лондон?— Если мы поедем, это собьет с нашего следа как Фолкнер, так и ван Луйка, а тем временем Уинг все сумеет там для нас подготовить.— Уинг?!— Мой партнер.— Ах да, конечно. Блэк Уинг!Отец что-то рассказывал мне.— Ну еще бы! — Коул посмотрел на Эрин. — Ты только не волнуйся, ради Бога. Если существует твой рудник, я непременно отыщу его.— Да, отец мне говорил то же самое.Некоторое время Коул шагал молча, затем остановился и нежно привлек Эрин к себе. Почувствовав, что она не оказывает ни малейшего сопротивления, Коул нагнулся и прикоснулся губами к ее рту.— Знаешь, нечего тебе делать в этой Австралии, ей-богу. Оставайся-ка ты лучше со своим отцом. У него седые волосы, но он еще очень крепкий парень.Эрин хотела было возразить, но Коул провел языком по ее губам, затем заговорил, обдав ее своим горячим дыханием:— Тамошние климат и земля убили немало людей, причем людей много более опытных и подготовленных, чем ты. Кимберлийское плато, между нами говоря, не самое подходящее место для белой женщины.— Когда я отправлялась в Арктику, мне говорили почти то же самое, — сказала Эрин. Почувствовав, что может себе это позволить, она коснулась языком подбородка Коула, попробовав его на вкус, как раньше она лизнула зеленый алмаз. — Соленый. Мужской. Теплый. Ты ничего на вкус, Коул.Его дыхание участилось. Он взял в ладони лицо Эрин.— Женщина, неужели тебе нравится рисковать?— Рисковать? — Она подняла на него темные глаза, которые при лунном освещении казались глубокими и таинственными. — О чем ты?— Я мог бы оставить тебя в отеле. Я мог бы так измучить тебя ласками, что ты сама попросила бы пощады.Эрин притихла, изучающе глядя в глаза Коула, которые сейчас светились серебристым светом. Затем она вздохнула и как-то печально улыбнулась.— Вчера это тебе, возможно, и удалось бы. Я еще совсем тебя не знала. Но сегодня вряд ли. Сегодня я уже знаю, что ты крутой, но вовсе не жестокий. Ты совсем не такой, как Ганс.— Многие едва ли согласились бы с тобой, — откровенно признался Коул.— Я не из их числа. Я женщина, которая лежала под тобой, будто овечка для заклания. Но ты всего лишь погладил мои волосы да еще поцеловал меня — поцеловал так нежно, что я едва не расплакалась. После случая с Гансом я поклялась никогда больше не верить ни единому мужчине, и вот теперь приходится признать, что я поспешила с клятвой. — Она прикоснулась к его губам кончиками пальцев. — Слишком поздно начинать тебя бояться, Коул. Я еду в Австралию и намерена всюду следовать за тобой, куда бы ты ни отправлялся.Коул почувствовал сожаление, что не смог как следует напугать Эрин своими рассказами. Несколько минут Коул держал Эрин в объятиях, прислушиваясь к шуму волн и втайне надеясь, что несколько преувеличил сложность жизни и работы в Кимберли. Но едва ли его слова были преувеличением. Сезон дождей — опасное время, когда люди теряют над собой контроль, когда пробуждаются кровожадные инстинкты и словно возвращаются времена каменного века. Самые, казалось бы, элементарные вещи становятся тогда сложными. Сложным становится даже выжить.Да, особенно сложным оказывается выжить. Глава 12 — Я присутствовал на похоронах. — Измененный расстоянием голос Чена, пройдя через космос, достиг слуха Коула. — Они дурно подействовали на людей.Коул мрачно усмехнулся.— Надеюсь, ты не предполагал, что можно воевать с Конмином и при этом обойтись совершенно без потерь?!Уинг ответил не сразу. Он помолчал, затем счел за лучшее переменить тему разговора.— Как твои успехи?— Об этом пока рано говорить.Уинг сдержанно выругался по-китайски.— Расслабься, — сказал Коул. — Это, пожалуй, сейчас лучшие новости, которые я могу сообщить. Последние три дня я только тем и занимался, что очень тщательно изучал карты, сделанные по заказу «Блэк Уинг».— Ну и?..— Ничего. И это уже хорошая новость. Если бы с помощью этих карт я смог за считанные часы отыскать ювелирную лавку Уиндзора, это удалось бы любому геологу, включая тех, кто на тебя работает. Ведь ты сам говорил, что им не повезло?— Да.— Поверь мне, они сказали правду. Карты ничего не говорят. А может, твои геологи что-то скрывают, чтобы продать информацию кому-то еще. Но я решительно не представляю, что именно они смогли обнаружить.— Если уж ты не сумел ничего найти, вряд ли удалось им. Ты отличный специалист. Тебе везет в поисках алмазов, но не везет в любви.— Ну, во-первых, пословица звучит иначе, — заметил Коул. — А во-вторых, моя личная жизнь тебя совершенно не касается.Тишину на другом конце провода через минуту нарушил вздох: Уинг заговорил, при этом его голос был чуть громче шепота:— На меня эти похороны тоже подействовали. Одним из тех, кого хоронили, оказался мой кузен, другим был свояк, Цзеонг Ли.В памяти Коула всплыли картины прошлого… Страстная темноглазая женщина, приходившаяся сестрой Уингу… Оказалось, что свое семейство и власть она любила больше, чем любого мужчину, в том числе и Коула Блэкберна.— Цзеонг был очень хорошим, порядочным человеком, — сказал после паузы Коул. — Мне жаль, что он погиб.— Вот как? Помню, было время, когда ты сам с радостью убил бы Цзеонга да еще поплясал бы на его могиле.Коул ничего не ответил.— Если ты намерен возобновить свои отношения с Чен Лай, — продолжил Уинг, — на сей раз семейство Чен не будет вам препятствовать.На сей раз…Слова эхом отозвались в мозгу Коула, напомнив ему о событиях, которые он предпочел бы забыть. Вскоре после того, как он впервые подписал соглашение с фирмой «Блэк Уинг», Лай бросила его, поскольку ее семейство настаивало, чтобы у нее был муж-китаец. Коула терпели как любовника Лай до тех пор, пока он был нужен, — ведь он консультировал семейство Чен в том, что касалось развития горнодобывающей промышленности. Но как только речь зашла о женитьбе и наследниках, оказалось, что зов крови сильнее.И вот теперь Цзеонг Ли в могиле. Лай сделалась вдовой, и семейство Чен предлагало Коулу ту самую женщину, которую они же когда-то у него отняли.— Нет уж, благодарю, — спокойно ответил Ко-ул. — Ядовитым плющом люди подтираются лишь однажды, неглупые люди, я хочу сказать.На другом конце линии молчали, затем послышался громкий, но совсем не веселый смех.— А ты ничуть не изменился.— Такой уж я… Главное, Уинг, что я выжил, что за все эти годы меня не смогли задавить.— Скажи, а что именно ты рассчитываешь найти на ферме Эйба?Коул принял такой резкий поворот разговора.— Мне будет нужен вертолет, чтобы сделать фотографии. Радар мне также понадобится, кроме того, результаты магнитных исследований земельных участков, принадлежавших Эйбу. Работы слишком много, я один со всем скоро не управлюсь.— У нас тут есть подходящие специалисты, которые вполне могли бы… — предложил было Уинг.— Нет, это слишком увеличит возможность утечки информации.Уинг на это ничего не ответил. Коул, пожав плечами, предложил:— А нельзя ли обеспечить спутниковую связь прямо на земле Уиндзора? Это позволило бы напрямую получать от тебя информацию, не боясь ее разглашения.После непродолжительной паузы Уинг сказал:— Через несколько дней я смогу, тебе ответить. И сам буду заниматься вводом информации.— Отлично, — сказал Коул. — А как насчет остальной техники, которая мне понадобится?— Не переживай, мои люди позаботятся.— Надеюсь, им можно доверять?— Они из семейства Чен.Коул удовлетворенно улыбнулся. Ему было ясно, что Уинг понимает под словом «доверие». Доверие для него — чувство взвешенное и выверенное самым тщательным образом.— В таком случае остается едва ли не главная проблема — вертолет.— Что же касается вертолета, я готов немедленно навести справки. Тебе понадобится пилот?— Нет, я буду вести машину сам. Хорошо бы иметь под рукой еще и специалиста, который мог бы все наладить, подключить и охранять, когда меня на ферме не будет. Ведь я же специалист по Добыче, а не электронщик. И кроме того, большую часть времени я буду в разъездах.— Об этом не беспокойся. Что-нибудь еще?— Ну, неплохо было бы иметь самые минимальные удобства. У Эйба были несколько странные, мягко говоря, представления о том, какой должна быть в доме мебель.— Сделаем. Тебе как, обычную постель или супружескую?Ничего не ответив, Коул положил трубку, но тут же набрал номер Мэтью Уиндзора.Самое время было узнать, что же именно отец Эрин намерен предпринять для защиты собственной дочери. Глава 13 — И ради этого нужно было укладывать чемоданы и пересылать все вещи в Лондон?! — возмущенно спросила Эрин.— Нет, — ответил Коул, не отрываясь от изучения карт. — Ты сделала это для того, чтобы Конмин подумал, будто ты клюнула на их приманку. Сбить с толку, направить по ложному следу, заморочить голову — вот наш девиз. Только так и можно выжить.— Прочитаю «Заморочку» еще разок, и мне будет уже решительно все равно, выживу я или нет, — парировала она.Эрин в сердцах швырнула листки с виршами Эй-ба. Она сидела у окна в номере отеля «Дарвин». Порой поднимая голову, она любовалась роскошным тропическим ландшафтом. Ни стихи, ни вид за окном — ничто не могло привлечь ее внимание.Коул поднял голову. Кальки топографических и геологических карт Австралии лежали перед ним на столе, в гостиной номера на двоих. Поверх были разостланы кальки Кимберлийского плато и Западной Австралии. Компас, линейка и карандаш находились тут же, под рукой. Рядом лежал и блокнот.Собственно говоря, Коул и не рассчитывал вот так, за рабочим столом, разрешить загадку рудника «Спящая собака». Но, разглядывая карты, Коул получал пищу для размышлении, — не слушать же ему было, что болтает Эрин, комментируя его действия.— Да это и неудивительно, — сказал Коул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49